– Не думала, что она настолько глупа, чтобы продолжать тебя третировать, – заметила Лори, отхлебнув кофе. – По-моему это суицидально, если учесть, что ты встречаешься с боссом.
– Она, наверное, думает, что это ненадолго, – повела плечами я, понимая, что, скорее всего, она была права.
– Всё равно, – запротестовала Лори, и я заметила, что она не стала оспаривать мои слова. – Ей следовало бы поменять к тебе своё отношение.
– Пойду лучше собирать почту, – с грустью произнесла я, – прежде чем она решит проверить, не трачу ли я слишком много времени на «неформальное общение».
Лори закатила глаза, и я молчаливо с ней согласилась.
Пройдя к лифту, я нажала на седьмую кнопку и вышла на самом верхнем этаже здания. После того, как старшему Гейджу предъявили официальное обвинение, кабинет Блейна переместился сюда, а Деррек в свою очередь переехал на пятый.
– Доброе утро, Клэрис, – улыбнулась я, присев на свободный стул напротив её большого стола.
– Привет! – улыбнулась она, подняв на меня глаза.
Я присмотрелась к ней внимательнее:
– Похоже, кто-то сегодня в ужасно приподнятом настроении, – поддразнила я её. – Интересно, имеет ли к этому какое-то отношение Джек?
Разведённая Клэрис, с двумя детьми на руках, уже несколько месяцев встречалась с преподавателем старшей школы по физики.
Улыбка Клэрис стала шире:
– Возможно. Это были просто замечательные выходные.
– Рада за тебя, – вздохнула я с дружелюбной усмешкой. – Ты заслужила их, как никто.
После развода Клэрис долгое время с опаской относилась к новым отношениям, но у них с Джеком определённо всё складывалось очень неплохо. Я была знакома с парнем и считала его очень хорошей для неё партией.
– Как насчёт тебя? – спросила Клэрис. – Как прошли твои выходные?
Я помедлила, неуверенная, стоило ли вдаваться в подробности, и, в конечном итоге, решила упомянуть только о самых нейтральных событиях.
– Всё хорошо. Мы с Блейном наряжали Рождественскую ёлку.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась она. Клэрис была в восторге, когда узнала о моих отношениях с Блейном. Она всегда была к нему неравнодушна и работала на него достаточно долго, чтобы видеть, как он переходил от одной женщине к другой. Думаю, она надеялась, что со мной всё будет по-другому. – Я видела Блейна в новостях, – продолжила она. – Что это вообще было? Он тебя спас от грабителя? Девушка определённо была похожа на тебя.
Когда я кивнула, глаза Клэрис расширились.
– Правда? Боже. Ты в порядке? – её голос подёрнулся тревогой.
– Всё нормально, – повела плечами я, пытаясь её успокоить. – Блейн вовремя появился. Я отделалась лёгким испугом.
У Клэрис явно оставались ещё вопросы, поэтому я поспешила сменить тему в нужное мне русло.
– Клэрис, скажи, много ли у Блейна клиентов, которые могли бы относиться к нему негативно? – Мне казалось, что начинать искать того, кто в нас стрелял, нужно было, прежде всего, среди клиентов Блейна.
– Как много у тебя времени? – сухо поинтересовалась она. – Потому что это очень длинный список. Он всегда ведёт одно или два безумных дела, но тот процесс, в который он втянут сейчас, вообще бьёт все рейтинги. Только взгляни на это.
Она подтолкнула мне файл, заполненный конвертами, и когда я прочитала несколько из них, у меня поледенели руки.
Это были анонимки с угрозами: какие-то менее жуткие, какие-то более. Некоторые были настолько мерзкими, что у меня волосы зашевелились на затылке. Я медленно перебирала жуткие конверты, осознавая, что Блейн ничего о них не говорил.
– И как давно всё это началось? – спросила я тихо, сглотнув подступивший к горлу ком.
– Пару недель назад, – вздохнула Клэрис. – Я обращалась уже в полицию, но они ничего не делают. Говорят, что это, скорее всего, дело рук сумасшедшего, не более.
– Даже не знаю, – я вернула ей файл назад. – Как ты думаешь, это как-то связано с делом Уотерса, о котором сейчас все только и говорят?
Клэрис повела плечами:
– Блейн защищает своего друга Кайла Уотерса – снайпера спецподразделения ВМС США, воевавшего как в Афганистане, так и в Ираке. На этой конкретной миссии его группа должна была ликвидировать одного из лидеров Аль-Каиды. Когда они дислоцировались на место, на них вышел один из местных. В сложившейся ситуации они не могли его ни задержать, ни отпустить. Поэтому его ликвидировали.
Хмурясь, я обдумала то, что она мне говорила.
– То есть, теперь его судят за убийство?
Клэрис кивнула:
– Причинение смерти в результате неправомерных действий. Тот местный, которого он убил, оказался американским гражданином.
Мой рот открылся.
– О, Господи, – выдохнула я.
– Не так быстро, – замотала головой Клэрис. – Он отказался от своего гражданства, принял Ислам, изменил своё имя на Ахмеда Аль-Мастахема и уехал воевать за другую страну.
– О. – Ладно, это определённо многое меняло.
– Вот именно, – многозначительно кивнула Клэрис. – Но всё равно есть те, кто считает, что Уотерс не имел права его убивать, хотя сама я так не думаю.
– А как ты думаешь?
Она посмотрела мне в глаза.
– Я думаю, что одно дело, разбираться в военных действиях, сидя за столом в офисе, и совсем другое, когда ты находишься на другом полушарии планеты, окружённый людьми, которые хотят тебя убить. Если этот парень перешёл воевать на другую сторону, значит, он знал, чем рисковал. Я думаю, что Кайл – герой, и то, что сейчас с ним делают – бесчестно. Он прошёл три горячие точки. Поверь мне, перечень его наград и медалей длиннее, чем моя рука.
Такое личностное восприятие с её стороны сильно меня удивило.
– Блейн тоже так к этому относится?
– Я его не спрашивала, – пожала плечами Клэрис. – Но, полагаю, что да… потому что он тоже был в Афгане, так что у него есть своё определённое представление на этот счёт.
Многое мне всё равно оставалось неясным.
– Если рассматривается дело о причинении насильственной смерти, почему Джеймс выступает в качестве обвинителя? Разве этот процесс не выходит за уровень округа?
– Обычно, да, – кивнула Клэрис. – Но это особый случай… убитый оказался уроженцем Индианаполиса, и его семья потребовала, чтобы дело рассматривалось именно в нашем округе. Если Джеймс выиграет, это станет прецедентом: правительство Штата привлечёт к уголовной ответственности военного. То, что делает Джеймс – это просто отвратительно.
Я на мгновение задумалась.
– Как ты думаешь, я могу взглянуть на файлы этого дела?
– Думаю, да, только не говори никому. Технически, ты можешь иметь доступ к документам, но мне не хотелось бы лишний раз рисковать.
– Не проблема, – кивнула я. – Я буду крайне осторожной.
– Хорошо, приходи к вечеру, все документы будут лежать в конференц–зале.
Поблагодарив её за содействие, я спустилась вниз и, сложив в папку собранную почту, вышла из офиса. Документы я развезла достаточно быстро, и уже была на полпути в суд, чтобы доставить последние файлы, когда заметила, что руль начало вести вправо. Сбросив скорость, я с трудом успела перестроиться к обочине, и когда вышла из машины, обнаружила, что правое переднее колесо было плоским, как блин.
Мимо меня одна за другой проносились машины, в то время как я гадала над тем, что делать дальше. Менять колесо я, конечно, умела, но была далека от того, чтобы делать это на морозе. На вызов техпомощи времени тоже не оставалось, потому что документы должны были попасть в суд вовремя, если я не хотела, чтобы Диана впала в бешенство.
В нескольких метрах от меня затормозило такси, и когда из машины вышел водитель, я с удивлением узнала в нём знакомого парня.
– Фрэнки? – спросила я, когда он подошёл ближе.
– П-привет, К-к-кэтлин, – запнулся он, запихнув в карманы джинсов руки в перчатках. – Что с-случилось?
– Колесо спустило, – я кивнула в сторону машины.
– Т-тебя пп-подвезти к-куда-нибудь?
Его предложение показалось мне как нельзя кстати. Доставив документы в суд, я могла бы спокойно вызвать техподдержку.
– Это было бы здорово, Фрэнки, – с благодарностью улыбнулась я.
Вернувшись к машине за сумочкой, я помедлила, не зная, что делать с револьвером. Меня определённо не пропустят в суд с оружием, поэтому я, после секундного колебания, оставила его в бардачке. Прихватив папку с документами, я закрыла машину и вернулась к такси.
– Куда ед-дем? – спросил парень, заведя машину.
– В суд, если тебе несложно, – ответила я, встретившись с ним взглядом в зеркале заднего вида.
Он кивнул, и машина тронулась по заснеженной трассе. Я была рада, что мне повезло встретить этого парня. После нескольких минут молчания, я спросила:
– Как твои дела, Фрэнки? Как поживает твоя сестра?
– Х-х-хорошо. К-криси любит с-с-снег.
Я улыбнулась:
– Я тоже. Особенно под Рождество.
– Ваше л-лицо с-с-стало н-намного лучше, – заметил он.
Сообразив, что Фрэнки имел в виду ссадину на скуле, оставшуюся после грабителя, я невольно подняла пальцы к щеке.
– Да, спасибо, – кивнула я, удивлённая, что он мог заметить отметину под толстым слоем макияжа.
Через пятнадцать минут мы подъехали к зданию суда, и я расстегнула сумочку, чтобы взять деньги.
– Спасибо за помощь, – поблагодарила я, протягивая ему наличные.
Фрэнки попытался отказаться, покачав головой:
– В-вы не об-бязаны п-п-платить.
– Ещё как обязана, – настаивала я. – Я не работаю бесплатно, и ты тоже. Пожалуйста, возьми деньги, потому что мне нужно бежать.
Он неохотно взял оплату, после чего протянул небольшой листок.
– М-мой сотовый. На случай, если вам п-понадобится т-такси, – пояснил он.
Я с улыбкой поблагодарила его и, выйдя из машины, закрыла за собой дверь. Фрэнки помахал мне в след, в то время как я направилась к зданию суда, стараясь не поскользнуться на заснеженных ступенях.
– Какой приятный сюрприз! – воскликнул Ханк, увидев меня, и в уголках его глаз собрались морщинки. Глава охраны был большим темнокожим мужчиной, и весь его вид наводил на окружающих вполне обоснованные опасения, но в действительности он представлял собой одного из самых добрых людей, которых я знала.
– Привет, Ханк! – кинула я с улыбкой, протягивая ему сумочку для осмотра, в то время как сама прошла через рамку металлоискателя. – Вы уже купили подарки для детей на Рождество?
У Ханка и его жены Терезы было пятеро детей младше десяти лет.
– Кэтлин, – поморщился Ханк, возвращая мне сумочку. – Ты знаешь, я ненавижу магазины в это время года.
– Ты ненавидишь магазины в любое время года, – возразила я со смехом.
Он широко усмехнулся.
– Это точно.
После того, как документы были доставлены в приёмную, я позвонила в городскую техподдержку и сделала запрос для того, чтобы мою машину доставили в шиномонтажную. После этого я хотела было позвонить Клэрис и попросить забрать меня на работу, но потом передумала, опасаясь, что Диане вряд ли понравится, если она узнает о том, что у курьера не было транспорта.
И раз уж возвращение в фирму откладывалось на несколько часов, мне пришла в голову другая интересная мысль, и я снова вернулась к Ханку.
Дождавшись, когда он освободится, пропуская многочисленный поток людей, я спросила:
– Ханк, могу я попросить тебя об одолжении?
– Для тебя всё что угодно, – подмигнул мне Ханк.
– Я тут подумала, можно ли мне поприсутствовать на слушании дела Уотерса? – Мне очень хотелось увидеть Блейна, особенно после того, как я прочитала угрожающие письма в его адрес. Я не сомневалась, что он был в порядке, но всё же не могла избавиться от гнетущего предчувствия.
– Это очень людное слушание, – заметил Ханк с сомнением в голосе. – Зал заседания, скорее всего, будет переполнен.
Я разочарованно вздохнула.
– Но, думаю, я могу тебя провести, – продолжил Ханк, взглянув на свои часы. – Пойдём. Они только что взяли небольшой перерыв, после чего слушание продолжится ещё час до ланча.
Я тут же просияла.
– Большое спасибо, Ханк!
Я следовала за ним по холлу к одному из самых больших залов судебного заседания. В коридоре толпилось много людей, и я старалась не отставать от Ханка, который достаточно быстро проводил меня сквозь толпу.
– Она со мной, – уведомил он охранника, стоявшего в дверях. Тот кивнул в ответ, и мы прошли в зал. – Найди свободное место, – он указал на ряды, почти полностью заполненные слушателями.
– Спасибо тебе, – поблагодарила я его, и он, кивнув, вышел из зала.
Оглядевшись, я нашла единственное свободное место, расположенное позади стола обвинения. Мне не слишком хотелось находиться поблизости прокурора, но у меня не было другого выбора. Извиняясь, я протиснулась к свободному месту, и когда сидевший рядом мужчина бросил на меня недовольный взгляд, я старательно его проигнорировала.
Несколько минут спустя в зал вошли представители стороны обвинения. Моё сердце, казалось, пропустило удар, когда я увидела Джеймса. В тёмном костюме с белой рубашкой и голубым галстуком он выглядел очень профессионально и честно. Наблюдая, как он говорил с другим юристом, даже подумать нельзя было, на что он в действительности был способен. Меня пробрала холодная дрожь, когда я вспомнила, как его отец приговорил меня к смерти, и как он ничего не сделал для того, чтобы его остановить. Яблоко от яблони недалеко падало… Мог ли это он оказаться вчера в лесу?
Я замерла, когда Джеймс бегло осмотрел зал, чтобы оценить, как много собралось слушателей. Его взгляд скользнул мимо меня, и я уже выдохнула от облегчения, как вдруг он перестал говорить, его взгляд вернулся назад, и наши глаза встретились. Под его тяжёлым критическим осмотром мои ладони повлажнели, но я отказывалась первой отводить глаза, в нежелании выдавать, как сильно он меня пугал.
Его глаза были холодными, и рот изогнулся в высокомерной усмешке. А потом он, как ни в чём не бывало, отвернулся, потеряв ко мне интерес, и я, наконец, позволила себе выдохнуть.
В этот момент в зал вошёл Блейн. Когда он со своим клиентом сели за стол защиты, гул в зале стал намного сильнее.
Со своего места было очень хорошо видно Кайла Уотерса, и он совсем не показался мне дьяволом во плоти, как разрисовывали его в прессе. Он был почти на голову ниже Блейна с коротко остриженными волосами и гладко выбритым лицом, придававшими его внешности организованное спокойствие. На вид ему было не больше тридцати, одет он был в военную форму, и под гнётом неодобрительных взглядов и шёпота держался с отстранённым достоинством. Когда Блейн что-то негромко ему сказал, он коротко кивнул в ответ, в то время как судебный исполнитель оповестил:
– Всем встать!
Все с гулом поднялись на ноги, и в зал заседание вошёл судья. Вероятно, это был тот самый судья Рейнольдс, о котором говорил вчера вечером Блейн. Когда все снова заняли свои места, я смогла взглянуть на него внимательнее.
Я предполагала, что судья будет в возрасте, но он явно был не намного старше Блейна. Брюнет с лицом, покрытым небольшими оспинками, оставшимися то ли от ветрянки, то ли от угревой сыпи, он источал сдержанность и суровость.
Когда судья дважды резко опустил молоток, в зале повисла тишина, пронизанная тяжёлым ожиданием. Место свидетеля занял высокий широкоплечий мужчина, также как и Уотерс одетый в военную форму.
– Помните об ответственности за лжесвидетельство, лейтенант Шефилд, – напомнил судья. Его голос был глубоким и жёстким.
– Да, сэр, – спокойно кивнул лейтенант.
Я видела, как поднялся со своего места Джеймс и, застёгивая на ходу пиджак, прошёл к свидетелю.
– Лейтенант, – начал он, – вы работаете в военно-юридической службе, верно?
– Да, сэр.
– Вы были уведомлены об убийстве безоружного гражданина Америки?
– Возражаю, Ваша Честь, – прервал его Блейн, поднявшись. – Обвинение оперирует недоказанными фактами.
– Возражение принято.
– Кто уведомил вас о произошедшей стрельбе? – перефразировал вопрос Джеймс.
– Штаб-сержант Трой Мартин, – ответил лейтенант.