— Я навел некоторые справки, когда узнал, что Мэгги Бэрк будет моей пациенткой. Многое мне рассказал доктор Уолкер, ведь он знал вашу тетю еще с тех времен, когда она была звездой. Из разговоров с другими людьми тоже удалось кое-что почерпнуть.
Я вдруг вспомнила о сцене, разыгравшейся днем в библиотеке.
— Мэгги говорила сегодня о том, что сама убила Бадди, но я ничего не поняла.
Кен грустно улыбнулся, вздохнув.
— Да, в некоторой степени она виновата. По крайней мере, так считает. Это ее самая большая проблема. Чувство вины, которое до сих пор терзает ее.
Я молча ожидала дальнейших объяснений, инстинктивно чувствуя, что они последуют.
— Думаю, миес Мэри, вы знаете, что Мэгги ушла с экрана ради сына, отказавшись от собственной карьеры? — Я кивнула. — Но для Мэгги «уйти» означало лишь то, что она больше не снималась в фильмах. Я не хочу разбираться, что именно побудило это сделать. По этому поводу было уже достаточно споров. Меня интересуют только факты. Известно, что, отказавшись от ролей в фильмах, Мэгги продолжала играть роль «королевы Голливуда», оставаясь Звездой с большой буквы. Без нее не обходился ни один более-менее солидный прием или банкет. Каждое ее слово разносилось по городу. Каждый поступок обсуждался в тысячах семей за вечерним чаем. Если ее видели в каком-нибудь ресторане или ночном клубе, на следующий же день толпы людей приходили посмотреть на это место.
— А сын? — спросила я, когда он замолчал. Доктор покачал головой.
— Многим хотелось бы думать, что он страдал. Но правда заключалась в том, что это на нем никак не отражалось. Мэгги безумно любила сына и сделала из него маленького идола. Да, она часто оставляла Бадди с сиделкой, но имейте в виду, что богема ведет ночной образ жизни. К тому времени, когда Мэгги уходила из дома, поручив сына няне, он уже давно спал в своей кроватке. Бадди даже не догадывался о ее образе жизни, разве что замечал, что по утрам она слишком долго спит. Если кому и не хватало внимания, то это Элизе. Ее отец погиб в автокатастрофе уже после развода с Мэгги и не оставил дочери ни цента. Мэгги взяла ее к себе, ведь в душе она очень добра. Наверное, были еще и более тонкие психологические факторы. Вы обращали когда-нибудь внимание на то, что некоторые красивые женщины, «райские птички», часто держат возле себя кого-нибудь очень непривлекательного. Это должно еще больше оттенить их красоту. — Кен снова задумался. — В любом случае, каковы бы ни были мотивы, Мэгги взяла Элизу в свой дом. Думаю, сначала приемная дочь была ей очень благодарна. Возможно, уже позже, повзрослев, Элиза пожалела об этом. Для нее оказалось горькой пилюлей то, что ей не только отвели роль гадкого утенка, но и поставили в унизительную материальную зависимость от Мэгги. Но она осталась, другого выхода у нее не было. Элиза вела хозяйство, заботилась о Бадди и стала его постоянной няней.
Вы уже знаете, что Бадди заболел. Мэгги была приглашена на какую-то важную премьеру, и целый день вопрос, сможет ли она поехать, оставался открытым. В конце концов Элиза, которую тоже пригласили, сказала, что останется с Бадди. И Мэгги поехала.
На этот раз пауза оказалась такой длинной, что мне пришлось просить Кена продолжать.
— Бадди внезапно стало хуже — резко поднялась температура. Можно, конечно, обвинять Элизу, но все оказалось сложнее. Ей, конечно, следовало позвонить доктору Уолкеру или просто отвезти Бадди в больницу. Но Элиза пыталась помочь ему сама и разыскать Мэгги. Но Мэгги сразу же после премьеры поехала на банкет, и Элиза не смогла ее найти. Когда ваша тетя перед рассветом вернулась домой, было уже поздно. Она сразу же вызвала «скорую» но мальчик умер еще до того, как приехала машина. Перед смертью он звал маму. Элиза говорит, что всю ночь он бредил и звал Мэгги, не понимая, куда та исчезла.
Некоторое время мы оба молчали.
— Поэтому Мэгги винит себя за то, что оставила сына в ту ночь, — сказала я, просто чтобы нарушить тягостное молчание.
— Да, и мне кажется, Элиза тоже чувствует себя виноватой, хотя никогда не говорит об этом. И теперь они обе живут здесь, как отшельницы. Поэтому я очень обрадовался, когда узнал, что вы должны приехать. Мэгги ведет очень замкнутый образ жизни. Почти никуда не выезжает, никого не принимает. И я подумал, что, может быть, ваш приезд отвлечет ее. Ей нужен толчок, чтобы снова вернуться к активной жизни и вырваться из этого навязчивого комплекса вины перед сыном.
— Так вот что гнетет ее уже двадцать лет! — сказала я и снова обернулась к дому. Теперь он показался мне еще более мрачным, будто за время разговора на него накинули какое-то темное покрывало. — Двадцать лет во власти теней прошлого. Я ничего не знала об этом.
Кен снова заговорил, и в голосе его теперь звучали более жизнерадостные нотки.
— Ваш приезд, кажется, уже оживил этот дом. Может быть, вы окажетесь тем самым лекарством, которое поможет Мэгги.
— Хочется надеяться на это, — сказала я и встала, опираясь на его руку. Но даже сказав так, я не переставала задавать себе вопросы: смогу ли чем-то помочь Тете? Или, как Элиза, окажусь заложницей призраков, правящих домом?
Глава шестая
— Мы думали, вы уже куда-нибудь сбежали, — сказала Мэгги, игриво усмехнувшись, когда мы вошли.
— Собирались, — ответил Кен. — Но мисс Мэри настаивает на венчании в церкви.
— О! Тогда у меня еще осталась возможность тоже сделать предложение, — сказал Сэм Карр. Я покраснела, хотя комплимент был мне приятен.
— Бренди? — спросила Мэгги, указывая на стоящий возле нее поднос с высокими стаканами.
— Спасибо, — ответил Кен. — Мне пора уходить. Завтра с утра много дел.
Он повернулся и нежно взял меня за руку.
— Завтра утром мне надо быть в больнице, но сразу же после обеда я освобожусь. Вы еще не передумали осматривать Лос-Анжелес?
— С удовольствием! — заверила я. И мне не понадобилось актерской игры, чтобы показать радость, которую доставило мне это предложение.
Когда Кен ушел, я вдруг почувствовала в комнате атмосферу ожидания и вспомнила, что Мэгги попросила доктора увести меня, чтобы обсудить с друзьями мои шансы на карьеру. Очевидно, вопрос был уже решен.
— Ну, каков приговор? — спросила я, глядя на гостей. — Карьера актрисы или возвращение к конструированию одежды в Миннеаполисе?
По наступившей тишине я сразу догадалась, какое будет решение. Сэм Карр попытался смягчить удар.
— Платье, которое на вас, мисс Мэри, является ярким свидетельством ваших дизайнерских способностей, — вкрадчиво проговорил он. — Было бы глупо не развивать этот талант.
Нельзя сказать, что я прямо горела желанием стать актрисой, но почувствовала досаду от этих слов и кротко заметила:
— Но мне говорили, что я неплохо играю.
— Думаю, это правда. Может быть, ты играешь даже лучше, чем я в свое время, — сказала Мэгги.
— Кроме того, мы все сошлись во мнении, что по красоте вы смогли бы затмить многих, — сказал один из продюсеров.
Я посмотрела на Мэгги. Она, как и все остальные, смотрела на меня понимающе и сочувственно, но была беспощадно откровенной.
— Дело в той внутренней искорке, о которой вы говорили? — спросила я ее.
Тетя улыбнулась и пожала плечами.
— Ну, об этом еще рано судить. Возможно, она и открылась бы в тебе...
Первоначальное разочарование постепенно проходило. Я почувствовала себя гораздо спокойней, чем можно было ожидать, но все же не могла понять, что привело их к такому единодушному решению.
— Тогда что же...? — вырвалось у меня и я замолчала. Мистер Бест пришел мне на помощь:
— Все дело в том, что вы, мисс Мэри, не хотите быть актрисой.
— Как раз хочу! — воскликнула я, удивленная таким разъяснением. — Поэтому и приехала в Калифорнию попробовать, стоит сниматься, или нет.
Бест снисходительно улыбнулся.
— Э-э! В том-то и загвоздка... попробовать, стоит или не стоит сниматься! Понимаете, мисс Мэри, настоящие актрисы приезжают сюда именно сниматься. Во что бы то ни стало!
— Это один из незаметных, но важнейших факторов. Почти инстинкт. Предназначение. Вам просто приятно было бы стать актрисой. Но для вас это не жизненная необходимость. У вас нет неодолимого внутреннего влечения. А для того, кто хочет взойти на вершину, оно необходимо. Когда вас спросили, мисс Мэри, вы ответили, что «кажется хотите стать актрисой». Этого недостаточно! — пояснил Сэм Карр.
— Пойми, дорогая, — сказала Мэгги, — если ты просто хочешь сняться в кино, мы можем подобрать для тебя пару ролей. Тебе это, без сомнения, пойдет на пользу.
Я сидела на софе, ни на кого не глядя. Это было правдой! Я приехала сюда всего лишь с легкой надеждой и даже не могла притворяться, будто мое сердце разбито их словами. Для меня это было всего лишь небольшое приключение, и эти люди сразу почувствовали отсутствие у меня серьезных желаний. Я подняла глаза и встретила их озабоченные взгляды. Они вовсе не хотели выглядеть безжалостными, и моя улыбка вызвала на лицах облегчение.
— Да, пожалуй, вы правы. Я модельер, и достаточно хороший. Было бы глупо бросать дело, в котором могу преуспеть, ради того, чтобы стать еще одной посредственностью в кино.
— Хотя очень привлекательной посредственностью, — бодро сказал Сэм Карр.
— Да, да! — согласилась Мэгги и положила руку мне на плечо. — Надеюсь, однако, ты не жалеешь, что приехала сюда. Гости у меня сколько захочешь.
— Нет, конечно, я не жалею, что приехала в Калифорнию. И спасибо вам всем за честную оценку. Думаю, это спасло меня от бесполезной траты времени, сил и, возможно, еще более глубокого разочарования в будущем.
Вскоре гости начали расходиться. Сэм Карр настаивал на встрече в ближайшие дни. Когда они ушли, Мэгги взяла меня под руку, и мы поднялись по лестнице.
— Ты ведь останешься здесь на какое-то время, правда? — спросила она, останавливаясь у моей двери.
— Да, мне очень бы хотелось. В конце концов, это моя первая поездка в Калифорнию в сознательной жизни, и я хочу многое увидеть прежде, чем вернусь домой. Мэгги улыбнулась.
— К тому же, у тебя будет такой красивый гид.
Я покраснела и собралась протестовать, но она шлепнула меня по руке.
— Дорогая, тебе не в чем оправдываться передо мной. В твоем возрасте я была уже замужем второй раз. И ни один из моих мужей не был так красив, как доктор Вольф. — С этими словами Мэгги ушла.
В постели, однако, обнаружилось, что я слишком взволнована, чтобы сразу уснуть. Некоторое время пришлось лежать в темноте, пытаясь рассматривать потолок. Потом, вздохнув, я поднялась и подошла к окну. Было поздно, но город еще не спал. Внезапно мое внимание привлекло какое-то движение прямо под окном.
Я прижалась щекой к стеклу и увидела, как из тени дома на лунный свет вышла темная фигура. Она очень быстро, стараясь не шуметь, пересекла террасу и через секунду исчезла, растворившись в темноте. Однако я успела узнать в этой фигуре Элизу... Кузина так быстро появилась и исчезла, что сначала я подумала, будто мне это показалось. Но нет, я действительно видела ее. Что же она тайком делает на улице ночью?
Какая глупость — одернула я себя. Элиза имеет полное право входить и выходить из дома, когда ей заблагорассудится. Несомненно, у нее найдется тысяча причин, чтобы бродить ночью по террасе. Я улыбнулась в темноте, представив Элизу спешащей на любовное свидание. Но эта мысль была не такой уж и нелепой.
Я улеглась в постель в полной уверенности, что опять не смогу уснуть. Но сон пришел моментально, едва голова коснулась подушки.
Вздрогнув, я проснулась и приподнялась на кровати. В комнате было очень темно. Спросонья мне едва удалось сообразить, что огни большого города, слегка освещавшие ее через окно, теперь погасли. Через мгновение стало понятно, что разбудило меня, — щелчок замка.
Я сидела в темноте, уставившись на дверь, как будто это могло что-нибудь объяснить. Затем, отбросив одеяло, встала. В комнате было довольно холодно. И мне пришлось долго искать в шкафу свой халат. Надев его, я подошла к двери и толкнула ее. Она оказалась запертой. Я нащупала рукой замок.
Да, это был старомодный замок, его можно было закрыть только ключом. С моей стороны ключа не было.
Это значило, что кто-то снаружи специально запер меня в комнате! Снова будто пахнуло могильным холодом. Лихорадочная дрожь пробежала по всему телу. На какое-то время я застыла в леденящей тишине и в этот миг услышала, или мне показалось, чье-то неровное дыхание там, за дверью.
Спокойно, — сказала я себе, пытаясь подавить охвативший меня ужас, — спокойно... не впадай в панику. Дверь вовсе не заперта, просто ее где-то заклинило. А шорох, который ты слышала, всего лишь один из ночных звуков старого дома; и это вовсе не дыхание, а колыхание от ветра висящих где-то занавесок.
Но на улице было безветренно. Я еще раз толкнула дверь и убедилась, что она действительно заперта.
— Эй! — не выдержав, закричала я и начала стучать изо всех сил. — Там есть кто-нибудь?
В ответ раздался скрип половицы. Меня опять охватила паника, и я заколотила в дверь еще сильней.
— Кто там? Зачем вы заперли дверь? — кричала я изо всех сил.
Тишина.
— Выпустите меня! — Мне даже не пришло в голову, что мой крик может потревожить спящих людей. Я начала колотить по двери ногами. — Откройте! Выпустите меня!
Неожиданно дверь распахнулась, и я чуть не упала. Прямо передо мной стояла Мэгги. Она была совершенно растеряна.
— Мари, — сказала она, заглядывая мне через плечо, чтобы убедиться, что в комнате кроме меня никого нет, — что у тебя случилось? Я услышала твой крик и такой грохот, что подумала, будто русские пришли.
— Кто-то запер меня! — сказала я, тяжело дыша.
Теперь, когда дверь была открыта и рядом стояли Мэгги, было ясно, что я оказалась в довольно глупом положении. Но остатки ужаса говорили, что все это мне не приснилось.
— Но это невозможно, — сказала Мэгги. — Я открыла дверь без всякого ключа. Смотри.
Я увидела, что ключа в замке не было. Дверь с другой стороны холла открылась, и оттуда вышла Элиза в пижаме. Она с любопытством смотрела на нас.
— Но дверь была заперта! — воскликнула я. И тут мой взгляд упал на кузину.
— Почему ты не вышла раньше? Ты должна была слышать мои крики и стук в дверь, — сердито спросила я.
Элиза посмотрела на меня, как на капризное дитя.
— Обычно я принимаю снотворное, чтобы уснуть. Поэтому меня трудно разбудить.
— Да, это правда, — подтвердила Мэгги. Голос ее дрожал, и я, посмотрев на нее, поняла, что она сильно расстроена.
Немигающим взглядом тетя уставилась на дверной замок. Но готова поклясться, что она увидела там нечто большее, чем старую железку. И то, что предстало ее внутреннему взору, было ужасным. Мэгги покачнулась, и мне показалось, что она падает в обморок.
Элиза бросилась к ней с поразительной скоростью. Прежде, чем я успела оправиться от шока, вызванного реакцией тети, Элиза пересекла холл и подхватила свою приемную мать под руки. Мэгги посмотрела на нее, и их взгляды встретились. Мне показалось, что за этим скрывается какая-то тайна. Смешанное чувство страха, растерянности и досады не покидало меня.
— Даже не знаю, как объяснить, — чуть заикаясь, сказала я. — Дверь была заперта. Я уверена в этом.
— Может, тебе это приснилось? — холодно предположила Элиза.
— Да, дорогая, скорее всего, тебе просто приснилось, — сказала Мэгги.
Я ничего не ответила. Тон Элизы разозлил меня еще больше, но не хотелось ссориться с ней сейчас, чтобы не расстраивать Мэгги, которая и без того была подавлена.
— Пойдем, — сказала Элиза, увлекая Мэгги за собой, — я отведу тебя в спальню.
— Да, — тихо прошептала тетя.
Но Элиза на секунду остановилась и повернулась ко мне.
— Могу предложить тебе свои таблетки. После них я отлично сплю, и мне никогда ничего не снится.
— Спасибо. Обойдусь без таблеток, — чтобы голос звучал твердо, мне пришлось собрать все свое самообладание.