Прошло около получаса, когда раздался легкий стук в дверь и вошла Мэгги. Она появилась вовремя: я уже почти решилась снова идти к ней. Теперь тетя была относительно спокойна, я заметила, что она успела освежить свой грим и причесаться. Мне показалось, что Мэтги ведет себя, как перед камерой. Она была готова играть роль специально для меня. Это казалось странным.
Тетя не торопилась начинать разговор.
— Надеюсь, тебе понравилась эта комната? — спросила она через некоторое время.
— Очень, — ответила я. — Мэгги...
Она одарила меня одной из своих ослепительнейших киноулыбок.
— Мари, мне было очень приятно, что ты нашла время приехать ко мне. — Что-то в ее голосе заставило меня насторожиться.
— Вы говорите так, будто я уже собралась уезжать, — у меня не было никакого желания вступать в спор.
— Очень жаль, дорогая. Но мне кажется, тебе лучше уехать, — сказала тетя, стараясь выглядеть печальной и усталой, как ее главная героиня во многих фильмах.
— Но почему?! — спросила я, подскочив с кровати. — Из-за ваших... встреч с Бадди?
Искра истинного чувства промелькнула в глазах Мэгги.
— Значит, ты тоже веришь, что...? — вопрос остался незаконченным, вместо этого она сказала: — Все гораздо сложнее, чем ты думаешь.
— Извините, но я не понимаю.
— Известно ли тебе, что доктор Вольф и Элиза собираются упечь меня в какую-нибудь психушку?
Я не знала, что ответить, но выражение моего лица, должно быть, выдало Мэгги правду. Она кивнула и недовольно усмехнулась.
— Это одна из причин твоего приезда сюда. Я надеялась, что ты, как родственница, увидишь все несколько в ином свете.
— Элиза — тоже родственница, — заметила я, понимая, что мне следует вести разговор совершенно по-другому.
— Но не по крови! Она всего лишь приемная дочь. Хотя, конечно, была очень добра ко мне все эти годы, пока мы вдвоем жили в этом большом одиноком доме. Элиза стала мне близка как родная дочь.
— Но если вы подозреваете... — начала я.
— Неужели Кен тебе ничего об этом не говорил? — спросила тетя напрямик.
Я не могла ей солгать и почти шепотом ответила:
— Говорил.
— Тогда ты должна понять, что теперь все стало по-другому. Ты влюбилась в Кена, и это совершенно изменило обстановку. Ведь ты влюблена в него, правда?
— Да, — опять прошептала я.
— Вот видишь, это все осложняет. Ты, я, Кен, даже Элиза, — все теперь оказываются совершенно в других ролях. Поэтому мне кажется, что лучше всего тебе уехать. О, я не настаиваю, чтобы ты немедленно собирала свои вещи, но в течение ближайших дней, скажем недели, тебе будет лучше вернуться домой.
Я оказалась полностью во власти ее слов, совершенно забыв, что Мэгги всего лишь играет очередную роль. Но сказались нервы: — один ее фальшивый жест, простое движение руки, сразу же вернул меня к действительности.
— Мэгги, вы меня обманываете, — сказала я, разозлившись, что ей почти удалось провести меня. — Это не настоящая причина. Сегодня ночью что-то случилось в вашей комнате, что-то настолько напугавшее вас, что вы решили ускорить мой отъезд. Думаю, я имею право знать, что это было.
Тетя изменилась в лице.
— Позвольте мне помочь вам, — умоляла я, подойдя и мягко положив руку на ее хрупкое плечо. — Я искренне хочу помочь, поверьте мне.
К моему удивлению, она бросилась ко мне в объятия и, обессилев, затряслась от рыданий.
— Ты должна уехать, — всхлипывала Мэгги. — Я получила предостережение.
Я подвела ее к кровати, усадила и, когда она начала успокаиваться, сказала:
— Что за предостережение вы имеете в виду? От кого? От Элизы?
— Элизы? — Тетя подняла свое заплаканное лицо. — Нет, как ты не можешь понять? От Бадди. Ее ответ поразил меня.
— Вы правы. Я действительно не могу понять этого, но должна во всем как следует разобраться. Что означает это предостережение от Бадди? Что он вам сказал? И почему, во имя всех святых, он так хочет избавиться от меня?
— Он не хотел, чтобы ты приезжала, — устало сказала Мэгги. — И предупреждал меня еще тогда. Но я считала это глупостью. Ревность, понимаешь. Я убеждала его, что ты наш друг. Мне казалось, что стоит тебе приехать, как он увидит, что ты желаешь мне только добра и изменит свое отношение. Но потом ты приехала, и эта люстра...
— Вы думаете, это сделал он? — спросила я, с содроганием вспомнив тот случай.
— Конечно! Он позже признался мне в этом. И снова предупредил, что не хочет тебя здесь, — сказала тетя, широко раскрыв глаза.
— Скажите, когда Бадди предупреждает вас, он является вам или как? — спросила я.
— Иногда является. Иногда я слышу только его голос, часто даже во сне. А бывает... — Мэгги внезапно что-то вспомнила и ее снова охватил страх. Побледнев, она вскочила на ноги. — Иди в мою комнату. Ты поймешь все сама!
Меня испугала эта резкая перемена. Я разрывалась между желанием успокоить тетю и необходимостью самой увидеть, что же было в ее комнате. Но было очевидно, чтобы иметь возможность помочь Мэгги, я должна выяснить, с чем же мне предстоит иметь дело!
— Подождите меня здесь.
Плотно закрыв за собой дверь, я быстро пошла по коридору.
Комната оказалась в полном порядке. Не было ни призрачных теней, затаившихся по углам, ни прозрачных фантомов, витающих в воздухе. Неожиданно мой взгляд упал на зеркало над туалетным столиком.
«Мари должна уехать, иначе всем будет плохо», — детским почерком было выведено на нем чем-то красным. Должна признаться, меня прошиб холодный пот. Все дурные предчувствия материализовались в кровавую надпись.
Я с трудом, заставила себя сделать несколько шагов и подойти к зеркалу. Затем попыталась пальцем стереть буквы. Надпись была сделана губной помадой.
— Не очень-то солидно для привидения, — сказала я себе. Было понятно, рука какого призрака писала эти строки.
Элиза приходила в спальню Мэгги за таблетками. Ей потребовалось не более минуты, чтобы взять их и оставить на зеркале надпись, которую и увидела тетя, вернувшись в свою комнату. Бедняжка Мэгги, с ее расстроенной нервной системой, к этому времени уже настолько уверовала в контакты с потусторонним миром, что легко поддалась даже на такую простейшую уловку. Но меня, однако, так просто не проведешь. Я внимательно изучила лежавшие на столике косметические наборы и нашла именно ту помаду, которой была сделана надпись.
Затем вышла в коридор и направилась в свою комнату.
Мэгги смотрела на меня с нетерпением.
— Теперь ты видела, что меня напугало. Неизвестно, что он может сделать тебе или всем нам. Ведь Бадди навсегда остался лишь ребенком, понимаешь?
— Мне кажется, вам лучше вернуться в свою комнату, — спокойно сказала я.
Мэгги с любопытством посмотрела на меня.
— Вам надо увидеть там кое-что своими глазами, — пришлось добавить мне.
Мы вместе вышли в коридор. Там я вспомнила:
— Думаю, Элизу тоже нужно пригласить с собой.
Теряясь в догадках, Мэгги постучала в комнату дочери и, когда та появилась, попросила ее пройти вместе с нами в спальню.
— Еще что-то случилось? — поинтересовалась Элиза.
— Да. И для меня, например, это очень важно, — ответила я. Открыв дверь в комнату Мэгги, я отступила в сторону, пропуская их вперед. Войдя, они разом вскрикнули и уставились на зеркало. Я тоже посмотрела туда. На зеркале была кровавая надпись: «Мама я не писал этого. Кто-то хочет тебя обмануть».
Глава двенадцатая
— Элиза, посмотри! — воскликнула Мэгги, подбегая к зеркалу, чтобы поближе рассмотреть послание. — Я знала это! Я была уверена, что Бадди не может так ненавидеть!
Я поймала злобный взгляд, брошенный на меня Элизой. Не было сомнений, что она поняла, кто автор второго послания. Так же, как и я знала, кто написал первое. Я объявила войну и перешла в наступление. У меня был жестокий враг, и схватка была неравной, поскольку мне были неизвестны цели кузины.
— Элиза, разве это не чудо! — воскликнула Мэгги, возвращаясь к нам. — О, Мари, теперь тебе не нужно уезжать! Бадди хочет, чтобы ты осталась! И подумать только! — Она повернулась к Элизе — Подумать только, что все это время мы позволяли морочить себе голову какому-то негодяю, выдающему себя за Бадди!
— Не знаю, не знаю, — холодно сказала Элиза. Она подошла к зеркалу и уставилась на него так, будто хотела взглядом уничтожить надпись.
— Это лишь доказывает существование кого-то постороннего. Но мы не можем знать, что писал он, а что — Бадди.
Радостная улыбка Мэгги пропала так же быстро, как и появилась.
— Ты думаешь, что от настоящего Бадди было первое послание? — спросила она Элизу.
— Не понимаю, как это может быть, — перебила я кузину. — Зачем было постороннему оставлять второе послание? В нем есть смысл, только если оно исходит от Бадди. Кому еще это нужно?
— Интересный вопрос, — спокойно сказала Элиза. Но ее глаза говорили, что она готова разорвать меня. Однако, когда кузина повернулась к Мэгги, взгляд снова стал мягким и сочувствующим.
— Есть только один способ разгадать эту тайну, — сказала она.
— Какой же? — спросила я, встревожившись: мне показалось, что Элиза держится чересчур уверенно.
— Мадам Дивайна? — осторожно предположила Мэгги.
Элиза кивнула.
— Кто это? — поинтересовалась я, уже зная, какой будет ответ.
— Медиум, — сказала Элиза.
В отчаянии я почувствовала, что победа уходит от меня, как песок сквозь пальцы, и воскликнула:
— Мэгги, неужели вам надо обязательно прибегать к помощи какой-то фокусницы. Вы получили ясное послание от Бадди. Разве этого недостаточно?
— Если только оно было от Бадди, — улыбнулась Элиза, понимая, что берет верх в этой партии. А мадам Дивайна вовсе не фокусница. Она прекрасный медиум и может творить чудеса.
— Да, это правда, — согласилась Мэгги. — Мы уже не раз обращались к ней, если нам нужно было вызвать Бадди, не ожидая, когда ему вздумается явиться. Мадам Дивайна почти мгновенно устанавливает контакт с тем миром, особенно с Бадди. Фактически обратиться к ней посоветовал именно он в одном из своих посланий.
— Написанном на зеркале? — не удержавшись, спросила я.
— Нет, он явился ко мне во сне, — ответила Мэгги. — Элиза, я думаю, мадам Дивайна поможет нам разобраться во всем.
Договорись о сеансе на завтра. Но при условии, что он должен проходить здесь.
— Мадам обычно очень занята, — сказала Элиза, прищелкнув языком. — Возможно, она не сможет завтра выкроить время для нас.
— Ерунда, — махнула рукой Мэгги. — Мы оплатим все расходы. Скажи ей, что это дело чрезвычайной важности. И расскажи об этом. — Она указала на зеркало.
— Да, ее заинтересует такой поворот событий, — согласилась Элиза.
— Безусловно, — только и оставалось с ехидной улыбкой промурлыкать мне. На этот раз победа была за кузиной, и мы обе это понимали.
Но я сделала последнюю попытку.
— Тетя, мне это не нравится. Вы считаете, что это будет разумным?
— Да конечно, — ответила Мэгги. Это единственный выход. Теперь возвращайся в свою комнату и спокойно отдыхай. Завтра многое выяснится. И если все это было делом рук какого-то баламута, тебе можно не уезжать. Бадди подскажет нам, что делать.
Мне оставалось лишь послушаться Мэгги и вернуться в свою комнату.
Утром, когда я проснулась, меня охватило тягостное предчувствие. Я была уверена не только в том, что мадам Дивайна чистейшей воды шарлатанка, но и в том, что она в точности выполнит все, что прикажет ей Элиза.
Завтракать я не стала, лишь выпила чашку кофе и поспешила в город, чтобы позвонить Кену вдали от глаз кузины. Я не могла избавиться от гнетущего чувства, что нахожусь под неусыпным наблюдением Элизы. От меня не ускользнуло удовлетворение, с которым она объявила, входя в столовую, где мы с Мэгги пили кофе:
— Я договорилась. Мадам Дивайна будет здесь в девять вечера. Мы должны все приготовить, как обычно.
— Тебе это покажется чрезвычайно захватывающим, — сказала мне Мэгги.
— Если только решишься присутствовать на сеансе, — добавила Элиза с легкой улыбкой. — Некоторых людей пугают такие вещи.
— Ни за что на свете не упущу такую возможность! — заверила я ее.
Кена не было в оффисе, когда я позвонила ему из кафе.
— Куда он сможет перезвонить, когда вернется? — поинтересовалась секретарша.
— Нет, я сама еще позвоню ему, — только и оставалось ответить мне.
Застать Кена в оффисе удалось только с третьего раза.
— У меня сегодня назначено столько встреч, что нет никакого просвета, — ответил он на мою просьбу о встрече.
— Это очень важно! — настаивала я. — Это касается событий в доме.
Секунду Кен колебался, затем сказал:
— Приходи ко мне в оффис. Я найду время.
В своем тихом, аккуратном кабинете он терпеливо выслушал мой сбивчивый рассказ о событиях предыдущей ночи. Кен не прерывал меня, но брови его взметнулись, когда я дошла до надписи на зеркале. Узнав о моем ответе на эту выходку, он по-мальчишески рассмеялся.
— Итак, сегодня вечером у вас охота за привидениями, — подытожил он мой отчет. Затем нахмурился и покачал головой:
— Мне это очень не нравится. Похоже, они затевают какую-то гнусность, ведь теперь им известно, что ты готова сражаться. Все эти предупреждения, конечно, не имеют никакого отношения к потустороннему миру, но от этого они не становятся менее зловещими.
— Что же можно сделать? Есть ли возможность как-нибудь избежать сеанса? — спросила я.
— Вряд ли. По крайней мере, я не знаю, как это сделать, — ответил Кен.
— Но если мне не пойти на этот сеанс, у Элизы будут развязаны руки, — сказала я.
— Может, мне прийти? — предложил Кен.
— Я сама думала об этом, но пришла к выводу, что не стоит и мечтать. Они сразу же поймут, почему ты пришел, — вздохнула я, вставая. — Нет, единственное, что мне остается, — самой присутствовать на сеансе и попытаться раскрыть их трюки.
— Если эта мадам Дивайна действительно имеет опыт в таких делах ты вряд ли сможешь ее уличить. Такие люди очень хитры и осторожны, — заметил Кен.
— У меня есть только одно преимущество. Они привыкли дурачить Мэгги, которая сама хотела быть одураченной. Возможно, это притупило их осторожность.
Однако эта мысль не очень поддерживала меня. День тянулся удивительно медленно. Я не спустилась к обеду, сославшись на головную боль. И весь вечер провел, не выходя из своей комнаты.
Снова у Элизы было преимущество: она знала, что нас ожидает вечером. Я же могла только гадать, и с каждой догадкой все больше и больше волноваться.
Наконец час настал. Мэгги постучала в мою дверь.
— Мадам Дивайна здесь. Мы начнем, как только ты присоединишься к нам, — сказала она.
— Уже иду, — ответила я, посмотрев на себя в зеркало.
Я выглядела испуганной. Мне это не понравилось. И я вышла из комнаты, лишь основательно отрепетировав улыбку.
Глава тринадцатая
Мадам Дивайна казалась карикатурой на всех медиумов, о которых я когда-либо читала или видела на экране. Она была высокой и очень худой, с туго оттянутыми назад блестящими волосами, открывающими истощенное лицо. Когда я вошла в гостиную, мадам Дивайна подняла на меня внимательные, тревожные глаза:
— Добрый вечер, — сказала я, когда Мэгги представила нас друг другу.
— Ты веришь? — холодно спросила мадам, не замечая моей протянутой руки.
Я пожала плечами.
— Не знаю. Никогда не попадала на подобные сеансы. Но у меня нет никаких оснований не верить, если вас это интересует.
Я разгадала попытку выпроводить меня и ни в коем случае не собиралась никуда уходить. Мадам Дивайна с явной неохотой уступила.
— Духи сами разберутся, — пробормотала она, поворачиваясь ко мне спиной.
Вся мебель была отодвинута к стенам, чтобы освободить центр комнаты. Туда поставили большой круглый стол и четыре стула. Посередине стола стоял канделябр с четырьмя свечами. Свечи горели и в канделябрах на стенах. Наверное, ничто так не отпугивает духов, как электрический свет.
— Мисс Райт не захотела присоединиться к нам. Поэтому нас будет четверо, — сказала Мэгги.
Я улыбнулась, представив дряхлую мисс Райт, сражающуюся с привидениями, настоящими или фальшивыми. Но затем опомнилась: сегодняшний вечер не сулил ничего смешного.