В приемном покое было тихо. То ли Бог услышал Ленкины молитвы, и в городе ничего страшного не произошло, то ли они удачно вписались в редкое затишье.
Ленку выставили в коридор с наказом успокоиться, пока врачи осмотрят пострадавшего, и посоветовали сообщить родным. Ленка только тут сообразила, что за всеми этими треволнениями забыла, что как Мишкины родители, так наверняка и ее мать сходят с ума от беспокойства, пытаясь убедить себя, что ничего страшного не произошло.
Она набрала домашний номер, трубку взяли практически мгновенно, видно, что этого звонка ждали, как манны небесной.
— Мамуль, ты?
— Да, доченька. Ну, что там?
— Мишку мы нашли, на него напал кто-то. Сейчас в больнице, его врачи осматривают, но он был в сознании. Так что пусть не волнуются.
— Доченька, его родители собираются ехать, жди, они скоро будут.
— Хорошо.
Время, казалось, замедлило свой ход, словно цифры часов забыли, что надо меняться. Ленка сидела в полной прострации, единственное, что существовало для нее, — это закрытая дверь приемного покоя и любимый мужчина за ней.
На плечо легла чья-то рука, Ленка подняла взор — это была Зойка.
— Ленусь, да не волнуйся ты так. Все будет хорошо. Он же пришел в себя, а это главное.
— Да я больше чем уверен, он сейчас еще домой рваться будет, — добавил Леха. — Такие, как Мишка, не любят менять своих планов.
— Леночка, деточка, вот ты где.
Они обернулись на возглас, от входа к ним спешили Мишкины родители.
Ленка встала и обняла Мишкину мать, а его отец сжал в объятиях обеих женщин.
— Не волнуйтесь, скоро доктор выйдет и все скажет, уверена, с ним все будет хорошо, — пыталась подбодрить их Ленка, сама не чувствуя подобной уверенности.
Мишкина мать закивала, еще теснее сжимая Ленку в объятьях.
— Как хорошо, что он встретил тебя, девочка моя.
— Я тоже счастлива, что он у меня есть, — прошептала Ленка.
Дверь приемного покоя открылась, и из нее вышел врач. Оглядев коридор, он направился к ним:
— Это вы родственники Соловьева Михаила?
— Да, мы его родители, — сказал Анатолий Петрович и, указав на Ленку, добавил: — А это его невеста.
Доктор кивнул и продолжил:
— Ну, что сказать? Все оказалось намного лучше, чем выглядело на первый взгляд. Легкое сотрясение мозга, в паре мест на голове сбита кожа, отсюда и кровь. Слева несколько треснутых ребер, но переломов нет, ну и, конечно, масса синяков, гематом и ссадин по всему телу. Видно, нападавший, уж простите за выражение, просто не знал, как бить.
— То есть с ним все в порядке?
— В целом да. Ему сейчас обработают раны, наложат пару швов да тугую повязку на ребра, и можете забирать. Рецепт на обезболивающее я выписал. — И он протянул Ленке листок. — На перевязку можете приехать сюда, хотя с этим вы вполне и сами управитесь, просто обработайте раны йодом. И еще он отказался остаться, поэтому не давайте ему спать часа три, чтобы уж наверняка убедиться, что все в порядке, в случае чего, сразу вызывайте скорую.
— Спасибо вам, — почти хором ответили присутствующие.
Леха вытянул у Ленки рецепт и, уходя, сказал:
— Вы ждите, а я сейчас лекарства куплю, чтобы потом не бегать.
Только Леха вернулся, дверь приемного покоя снова открылась и оттуда, поддерживаемый тучной медсестрой, вышел нетвердо стоящий на ногах Мишка.
Глава 15
Мишка выглядел, прямо скажем, не очень: всколоченные волосы, разрезанная футболка перекинута через плечо, джинсы косо висят на бедрах, видно, кто-то помогал ему их надеть. Торс был обмотан бинтами, но там, где они не скрывали тело, оно начало наливаться багрово-фиолетовыми пятнами. Только лицо, как ни странно, пострадало мало: пара царапин на щеках и повязка на голове, скрывающая основной ущерб. Его слегка расфокусированный взгляд остановился на ждущих его людях, пробежался по лицам и замер, теплея с каждым мгновением, на Ленке.
Ленка бросилась к Мишке, чтобы поддержать его, Леха тоже последовал за ней, спеша подставить плечо.
— А сейчас куда? — спросил он.
— Ко мне на квартиру, — ответил Мишка.
— Сынок, может, домой? Кто о тебе там позаботится?
— Теть Нин, а я на что? Я с Мишей поеду, — сказала Ленка, чувствуя, как Мишкина рука сильнее прижала ее к себе. — Вы только маме моей объясните, где я и что со мной все в порядке, а я ей завтра перезвоню.
Нина Ивановна посмотрела на своего мужа, и тот, соглашаясь, кивнул:
— Дорогая, так будет лучше. А то ты его замучаешь своей заботой. Да и веселее ему будет с Леночкой.
— Кто бы сомневался, — тихо прошептал Леха. — Прямо цирк шапито.
Мишка фыркнул и застонал от резкого движения.
— Лешенька, еще раз пошутишь, твоя кроличья карьера закончится. Пусть не навсегда, все-таки Зойку жалко, но достаточно, чтобы ты понял: я за Мишку горло перегрызу, — рыкнула на «шутника» Ленка.
— Пошли, защитница. А то, если честно, сил нет совсем, — слабым голосом сказал Мишка.
Вся компания отправилась на выход. Родители аккуратно попрощались с сыном и, уже более спокойные, отправились к машине, при этом о чем-то довольно перешептываясь.
— Ну все. Держись, милая, — сказал тихо Мишка. — Нашу свадьбу уже распланировали до количества зубцов на вилках.
— Миш, сонца, ты мне еще предложение не сделал, какая свадьба?
— Если он будет его делать, как Лешик, — вступила в беседу Зойка, — то пусть сначала силенок наберется.
— Что, так долго на коленях стоял? — поинтересовался Мишка, с любопытством глядя на краснеющего Леху.
— Зой, можно без интимных подробностей? — взмолился Леха.
— Чего не сделаешь для любимого человека… эх, такой рассказ пропал, — притворно вздохнула Зойка.
Мишку осторожно разместили на заднем сиденьи, Ленка устроилась рядом, хлопоча о его удобстве. Но похоже, единственное, в чем нуждался мужчина, — просто чувствовать ее рядом.
Дом, к которому они подъехали, был одним из тех, где квартиры пусть и недешевы, но стоят всех потраченных денег. Ухоженная территория, удобная стоянка, да и сам дом впечатлял не столько размерами, сколько какой-то элегантной простотой без излишних архитектурных изысков. Подъездную дорогу перекрывал легкий шлагбаум. Когда машина подъехала к нему, из будки вышел охранник.
— Вы к кому? — спросил он, вглядываясь в лица.
Леха просто опустил стекло на задней двери.
— Сергей, это меня привезли, — сказал Мишка.
— Михаил, — удивленно выдохнул парень, — что-то случилось?
— Зазевался…
— Слушай, кончай с интервью. Видишь, человеку плохо? Открывай скорее и дай проехать, — перебила Ленка.
Охранник кивнул и поспешил пропустить машину.
Если бы не Леха, Ленке пришлось бы нелегко. Мишка был довольно крупным мужчиной, а сейчас с трудом держался на ногах.
Лифт быстро донес их до пятого этажа, и вскоре они уже входили в квартиру.
— Конурушка… — ошеломленно пробормотала Ленка.
— Это ты о моей квартире, что ли? — усмехнулся Мишка.
— Куда вести? — спросил Леха.
— Туда. — Мишка указал на ближайшую дверь.
Квартира оказалась очень просторной, светлой и… какой-то пустой. Такое впечатление, что сюда заселились недавно и еще не успели полностью обжиться, не было тех мелочей, что создают уют, некое ощущение дома.
Комната, куда они завели Мишку, тоже была немаленькой, но такой же пустоватой. Большая кровать, тумбочка с лампой, кресло, плазма на стене, компьютерный стол с ноутом на нем, темный ковер на полу — вот, пожалуй, и вся обстановка. Мишку усадили в кресло, ока Ленка разбирала постель.
Мужчина тяжело осел в нем, устало прикрыв глаза, но долго ему сидеть не дали, он очнулся оттого, что Ленка, присев на корточки, начала снимать с него обувь и носки.
— Лен, да я сам, — попытался возразить он.
— Ты сейчас тот еще самец, так что сиди и не рыпайся.
— Можно, я пойду квартиру осмотрю? — спросила Зойка, явно не желая присутствовать при Мишкином раздевании, чем заработала благодарный взгляд от супруга.
— Иди, конечно, — согласился Мишка.
Стоило Зойке исчезнуть за дверью, как Леха и Ленка помогли Мишке разоблачится до белья и уложили наконец в постель, на которую тот откинулся с выражением невероятного облегчения на лице.
— Лен, может, еще чем помочь нужно? — спросил Леха.
— Да вроде нет, — ответила Ленка. — Вы бы ехали домой, а то Зоя устала, наверное.
— А хотите, тут переночуйте, в соседней комнате все есть. Чего тащиться на ночь глядя? — сказал Мишка.
— Нет уж, мы лучше домой, тут недалеко, — отказался Леха. — Если что, звоните, приеду.
Леха подошел, осторожно пожал руку Мишке и, сопровождаемый Ленкой, вышел из комнаты. Несколько минут спустя Ленка вернулась с тазиком воды, от которой шел пар, и мочалкой.
— Так как спать тебе нельзя по крайней мере еще часа два с половиной, то займемся кое-чем полезным. Я уже просто смотреть не могу на эти кровавые пятна. Вот и приведем тебя в порядок.
— Ты собираешься меня мыть? — насторожился Мишка.
— А ты хочешь лежать весь в кровавых разводах?
— Может, лучше отложим? — как-то неуверенно спросил он. — Ну, хотя бы до завтра?
— Миш, а ты, случаем, бешенством не заразился?
— Это почему?
— А при нем водобоязнь развивается.
— Нет, у меня боязнь другого рода, никак с водой не связанная.
— Миш, ты что, стесняешься? — ухмыльнулась Ленка.
— Если бы стеснялся, не шастал бы тогда перед тобой с голым задом.
— Так это ты специально, что ли? — возмутилась Ленка, уперев руки в боки.
— Милая, я раненый, меня бить нельзя, — взмолился Мишка.
— А я тебя бить не буду, я тебя вымою, — сказала Ленка, делая акцент на последнем слове. — А так как ты раненый и слабый, то терпи, мой сладкий. — Она медленно облизнула губы языком, заставляя их заблестеть от влаги.
Мишка застонал.
— Что, где-то болит? — с притворной заботливостью спросила Ленка.
— Верно Леха сказал: цирк шапито со смертельными номерами в программе.
— И главным номером нашей программы, — торжественным голосом начала Ленка, — мытье побитой тушки моего мужчины.
Она сдернула с него простыню, которой он было накрылся и, поставив тазик на прикроватную тумбочку, с придыханием спросила, медленно озирая открывшийся вид:
— С чего же лучше начать? — И прикусила кончик пальца зубами.
От этих ее манипуляций Мишка почувствовал, как, несмотря на усталость и боль, тело откликается, весьма неоднозначно намекая, что если к его паху сейчас приложить пакет со льдом, то скоро вместо стылых кубиков в нем заплещется горячая вода.
— Мишенька, давай повернись на бок, — скомандовала Ленка.
Он сделал, как она просила. Раздался звук льющейся воды, и за ним последовали легкие касания влажной губки, они были осторожными, казалось, еще немного, и их просто не почувствуешь. Но за ними по телу стелилась легкая прохлада, успокаивающая разгоряченную кожу, оставляя за собой приятную свежесть.
— Все, ложись на спину, — вывел его из смакования приятных ощущений голос Ленки.
Теперь Мишка видел ее лицо, плавные движения рук. Ощутив едва заметное дрожание пальцев, он задумался, что тому причиной: боязнь причинить боль или же это оттого, что ее саму цепляют за живое эти прикосновения.
Мочалка скользнула по Мишкиным рукам, перешла к плечам и шее, вслед за ней кожа покрывалась мурашками, зарождая внутри легкий трепет, как от любовной ласки. Он настолько погрузился в эти ощущения, что вздрогнул, когда влага коснулась пресса в районе пупка и дорожки волос, ведущей ниже. Потом мочалка резко перескочила к ногам.
— Ленусь, ты чего сейчас добиваешься? Я же теперь уснуть не смогу до утра.
— Что и требовалось сделать, — ухмыльнулась Ленка.
— То есть ты надо мной все это проделала, чтобы я не уснул?
— А что мне сказки тебе, что ли, рассказывать? Я выбрала самый действенный способ.
— У моей девушки неординарное мышление, — обреченно вздохнул он.
— Ой, и не говори, вот не повезло.
— Ничего, вот выздоровею… — Мишка многозначительно пошевелил бровями.
— Скорей бы, — мечтательно вздохнула Ленка.
И оба рассмеялись, отчего Мишка тут же схватился за бок.
Так они проговорили еще часа два, а потом, как ни уговаривал Мишка, Ленка ушла в соседнюю комнату, объяснив это тем, что если ляжет с ним, то наверняка причинит ему боль во сне.
Мишка, утомленный непростым днем, уснул. Уже утром, будучи на грани пробуждения, он ощутил то, что его озабоченному воображению показалось женским языком, выписывающим чувственные узоры на его теле.
Глава 16
— Вот уж не думала, что простая йодовая сетка может ТАК возбудить мужчину, — вырвал его из эротический мечтаний ехидный Ленкин голос.
Мишка резко открыл глаза, и правда, то, что он принял за женский язык, было обычной ватной палочкой, смоченной в йоде, которой Ленка старательно разрисовывала все доступные ей синяки. Простыня была сдвинута к бедрам, где и возвышалось весьма красноречивое доказательство произведенного эффекта.
Ленка аккуратно отложила инструментарий в сторону и обвела пальцем ямку пупка.
— Миша… а как ты себя чувствуешь? — спросила Ленка, начиная обводить второй круг.
— Ты с какой целью интересуешься? — насторожился Мишка. — Опять хочешь мне бессонницу устроить?
— Нет, милый, просто надо на работу смотаться, взять отгул, и домой заскочить за вещами. А то у меня тут даже носового платка нет.
— То есть ты меня, раненого, страдающего, — он взглянул на приподнятую простынь, — бросишь на произвол судьбы.
— Так я про самочувствие спрашивала не из-за того, что хотела оставить тебя одного, — она нагнулась и обвела языком пупок, — а совсем в других целях.
Ленка, еле касаясь губами, стала обцеловывать каждый кубик пресса, посылая дрожь по всему телу Мишки.
— Любимая, я долго не выдержу, — простонал он.
— А кто тебя просит сдерживаться? — сказала Ленка, на мгновение отрываясь от своего занятия.
Кончиками пальцев она осторожно водила по бокам торса, опускаясь все ниже, прокладывая цепочку поцелуев по дорожке волос, идущей от пупка. Она потянула прочь простыню, открывая вид на эрекцию, так туго натянувшую ткань плавок, что они отошли от тела и еще немного и вообще соскочили бы с члена. Ленка ноготками прошлась по самому низу его живота, почти касаясь жестких завитков, окружавших перевитую венами солидную плоть. Продолжая, постепенно снижаясь, целовать живот, она потянула плавки вниз, выпуская на свободу чуть подрагивающий от чувственного напряжения ствол. Мишка вцепился руками в простыню под собой и стиснул зубы в тщетной попытке сдержать стоны, так и рвущиеся из груди. Не дать себе, не обращая внимания на боль и ушибы, подмять под себя Ленку и наконец овладеть ее телом, ощутить, что она полностью принадлежит ему. Утолить жажду, что кипела в нем уже давно, заставляя ее образ накладываться на любую женщину, когда-либо побывавшую в его постели. Подведя этим окончательный итог, подтвердив то невероятное по силе ощущение, что они созданы друг для друга.
— Леночка, любимая, я же хотел, чтобы первый раз был для нас двоих, — простонал он.
— Он и будет таким, поверь.
Ленка склонилась над его пахом и осторожно обвела языком головку члена, а потом, чуть надавив пальцами, раскрыла «глазок» и слизнула белесую каплю, выступившую на нем. Ее рука прошла сверху вниз по всей длине, чувствуя жар, заключенный в шелковистом твердом стволе, который все рос от ее прикосновений. Пальцы уже не сходились на его толщине, а уж о том, чтобы целиком взять его в рот даже и речи не шло — с Мишкой природа расщедрилась. Но Ленку это мало сдерживало, она постаралась вобрать в себя как можно большую его часть, не забывая ласкать член языком и слегка посасывать. Ей раньше не раз приходилось делать минет, и пусть она не считала его чем-то отвратительным, да только и большого удовольствия от этого не испытывала. Но сейчас, в этот самый момент, когда влага ее рта смешалась с его вкусом, она поняла, что значит доставлять удовольствие не ради последующего секса, а ради того, чтобы человек, которого ты любишь, получил наслаждение, даже если сама ничего не получишь взамен. И тут в ответ на дрожь удовольствия, сотрясающую возлюбленного, внутри ее тела зародился сначала совсем легкий трепет, начавший разрастаться с каждым мгновением, охватывая ее целиком, заставляя мурашки бежать по коже, а лоно сжиматься в предвкушении, влажнеть, готовя себя к тому волшебному мигу, когда их тела сольются в едином страстном порыве подарить друг другу кусочек рая.