- Нет. Прозвище появилось позже.
У меня было много прозвищ, и прозвище Тод2 было ничем не хуже, чем Чарльз Баркли - так в честь знаменитого баскетболиста меня иногда называли братья.
- Кто поет? - спросила Эмбер. - Он чудно?й.
- Мейсон, - ответила Скай, а затем наклонилась, чтобы мы услышали ее сквозь музыку. - Я на днях разговаривала с Линдой, Чарли, и она показала мне твои фотографии. Они великолепны.
- Правда? Мне жаль, что тебе пришлось ее выслушивать. Она просто гордится.
- Конечно, гордится. Вскоре она станет и твоей мамой Лу, - сказала Скай, подмигнув.
В голове тут же вспыхнуло воспоминание о моей улыбающейся маме в машине.
- Она не станет моей мамой.
Видимо, я произнесла это слишком резко, потому что глаза Скай расширились.
- Я не имела в виду твою настоящую маму. Просто она ведь мама для всех.
Моя кожа начала зудеть.
- Думаю, я немного потанцую. - Я указала на людей в центре клуба. Мне нужно было сжечь застоявшуюся вокруг меня энергию.
- Я тоже! - воскликнула Эмбер, следуя за мной.
Танцы не совсем похожи на бег... или на любой другой вид спорта, если уж на то пошло. В танцах не было определенной цели. Однако через некоторое время я позволила себе расслабиться и поняла, что не во всем должен быть смысл. Кое-что может быть просто для удовольствия. Я посмотрела на танцующую рядом со мной Эмбер, и она, улыбнувшись, взяла меня за руку и покружила. Все вокруг расплылось, и я впитала этот момент. Думаю, я смогу повторить этот вечер.
ГЛАВА 19
Антония проводила занятие в магазине, который был больше Линдиного. Молва об этих демонстрациях, должно быть, разлетелась повсюду, потому что людей тоже было больше. Собралось, наверное, около пятидесяти человек. Я пробралась сквозь толпу и увидела слегка паникующую Антонию.
Она схватила меня за руку, и ее глаза наполнились облегчением.
- Я уже думала, ты не придешь.
- Прости. Я опоздала? - Проверила время на сотовом, и оказалось, что у меня было еще целых десять минут в запасе.
- Нет, я просто нервничаю. Здесь так много людей. Думаю, на этих выходных в городе свадебная выставка и все невесты пришли сюда.
Осмотревшись, я увидела много белого.
- Ох, это свадебный магазин.
Она рассмеялась.
- Да. Сегодня я демонстрирую их новую линию косметики.
- Хорошо. Куда мне сесть?
Она показала на высокий стул, и я заняла свое место. К нам подошел мужчина в костюме и представился владельцем магазина.
- Скоро подойдет фотограф, чтобы сделать несколько фотографий.
- Фотографий?
Он открыл папку в своих руках и пробежался пальцем по первой странице.
- У меня ведь есть на это согласие ваших родителей. Вы...
У стоявшей позади него Антонии широко распахнулись глаза.
- Хлоя. Это Хлоя. - Она послала мне умоляющий взгляд.
- Верно, - подтвердила я. - Я Хлоя.
- Хорошо. Нашел. Спасибо. - Он ушел.
- Прости, - извинилась Антония. - Совсем забыла об этом дурацком соглашении, которое он сказал принести Хлое, когда я думала, что она будет моей моделью. Спасибо, что прикрыла. Фотограф просто сделает снимки для портфолио, который будет на стенде в магазине. Это ничего?
- Ничего.
Видимо, она мне не поверила.
- Всего пару снимков. В основном кадры крупным планом твоих глаз или губ. Никто тебя даже не узнает.
С кадрами крупным планом вряд ли что-то продашь. Но я ее поняла.
- Я не против, - уверила я.
Она сжала мою руку.
- Спасибо.
Оказалось, Антония не шутила насчет крупных планов. На протяжении всего занятия фотограф будто находился лишь в нескольких дюймах от моего лица, снимая каждый шаг Антонии, так что к концу занятия от вспышки я видела звездочки.
Как только все разошлись, Антония повернулась ко мне и облегченно выдохнула.
- Как же я рада, что все закончилось. В реальной жизни сложнее, чем на обучающей практике.
Я рассмеялась, потому что очень хорошо ее понимала. Во время реальной игры я всегда нервничала больше, чем на тренировке.
- Позволь мне в знак благодарности угостить тебя ужином.
- Звучит заманчиво, - улыбнулась я.
* * *
Домой я вернулась поздно, причем при полном параде (у Антонии не было салфеток для снятия макияжа, как у Эмбер), поэтому реально ощущала толстый слой тонального крема на своем лице и отяжелевшие от туши ресницы. К тому же, мои волосы были распущены, потому что я забыла взять резинку. Итог: домой мне нужно было попасть незамеченной.
Я тихонько шла по дорожке к дому. В окне рядом с входной дверью было темно, поэтому, расслабившись, я вставила ключ в замок и открыла дверь. Но не тут-то было. Развалившись на диване, Гейдж смотрел телевизор. Он взглянул на меня, кивнул и, едва отвернувшись к экрану, вновь устремил свой взор на меня, словно подвергая обработке мою личность.
- В моей голове только что пронеслись очень непристойные мысли о родной сестре, и теперь я чувствую себя ужасно.
Я слабо улыбнулась, извиняясь.
- Ты выглядишь по-другому. - Он показал на свои волосы и лицо. - Ты наносишь на лицо это дерьмо? Я же не должен волноваться, что ты по ночам работаешь на улице красных фонарей, верно?
Я скомкала свою толстовку и бросила в него. Так как его вопрос был риторическим, я молча продолжила подниматься. Зайдя в комнату, схватила пижаму и залезла в душ.
Под струями воды я яро стирала макияж, желая, чтобы он исчез. Дома эта другая часть моей жизни казалась такой чужой.
Выйдя из ванной, я нашла на своей кровати Гейджа и Натана, так что, естественно, закатила глаза.
- По-моему, она выглядит так же, - сказал Натан.
Гейдж покачал головой и указал на мое лицо.
- Ее волосы были волнистыми или что-то вроде того, а на лице было много, много косметики. Ее ресницы, губы и щеки...
- Гейдж. Вон.
- Я не уйду, пока ты не объяснишься.
- Блин. Это пустяки. Я просто была манекеном для макияжа. - Я подумала о своем выборе слов и дурацком манекене в магазине Линды. Странно, но последнее время именно так я себя и чувствовала - словно все части моего тела сняли, а затем криво прикрепили обратно.
- Что? - спросил Натан, а когда я не ответила, то обратился к Гейджу: - Что это значит?
- В смысле, моделью? Ты была моделью? - спросил Гейдж.
- Не совсем. Я просто сидела, пока девушка делала мне макияж. А теперь валите, пока я вас не побила.
- Папа знает?
Я застонала.
- Нет. И ему знать не следует. - Он умрет, если узнает, что я ему врала. Братья скептически на меня посмотрели. - Могу ли я купить ваше молчание? Я дам каждому по пятьдесят баксов, если ни один из вас и словом не обмолвится об этом.
- Кто ты, мисс Толстосум? Точнее, какой моделью работаешь?
- О. Боже. Мой. Проваливайте!
На Гейджа снизошло озарение, и он указал на мой стол.
- Эта девушка. Эмбер. Ты ведь ее знаешь. Ты с ней работаешь.
- Твоя гениальность не знает границ. - Я схватила его за руку и потащила к двери. Натан охотно последовал за нами, но прежде, чем выйти, повернулся и сказал:
- Если не расскажешь папе, ты же знаешь, что это придется сделать мне.
- Конечно знаю, Натан! Ты никогда в жизни не нарушал правил! Твои внутренности сейчас скручиваются в трубочку от моего секрета? - Это должно было быть шуткой, однако именно мои внутренности сейчас скручивались в трубочку.
Натан улыбнулся, но не стал отрицать мое обвинение.
Гейдж, чью руку я до сих пор держала в попытке вышвырнуть его за дверь, наконец-то вышел, бросив напоследок:
- С каких пор у тебя от меня секреты?
То, как он это сказал, и грусть в его глазах глубоко меня ранило. Но прежде, чем я смогла что-либо сказать в свое оправдание, он ушел.
ГЛАВА 20
Я крутилась и вертелась, пока часы не показали полночь. Поняв, что заснуть мне не удастся, выскользнула из постели и пошлепала в ванную, где плеснула на лицо холодную воду. Прислонившись к столешнице, уставилась на свои налитые кровью глаза. Капли воды стекали по лицу на столешницу, и я, схватив полотенце, вытерла кожу насухо.
Спустившись вниз, достала коробку с фотографиями, которую папа хранил в ящике под журнальным столиком, и стала разглядывать мамины снимки. Мне хотелось, чтобы папа и братья рассказали мне что-нибудь новое о ней. То, что никогда не затрагивали прежде. Историю ее жизни. Особенности ее характера. Но они об этом умалчивали, рассказывая всегда одно и то же.
Она была красивой. Мне говорили, я на нее похожа. Да, возможно, лицом я пошла в нее, но фигура у нее была более тонкой и женственной. Даже по фотографиям я могла сказать, что мама была изящной. Может, она смогла бы и меня научить быть изящной. Интересно, разочаровалась бы она, увидев, что ее дочь стала далекой от моды спортсменкой? Или, может, она разочаровалась бы, увидев ту, кем я стала недавно - лгуньей и фальшивкой.
Я убрала фотографии обратно в коробку и отправилась в свою комнату. Поскольку свет в ней был выключен, то, войдя, я сразу заметила свой светящийся мобильник. Пришло сообщение от Брейдена, ну конечно, кто еще мог написать мне в столь поздний час.
Не спишь?
Нет. Сейчас выйду.
- Все в порядке? - спросила я Брейдена, подойдя к забору.
- Да, - помолчав немного, ответил он.
- Брейден. Не ври мне.
Он вздохнул.
- Да все то же. Какой смысл об этом говорить?
- Отец?
- Да.
Я прикусила нижнюю губу, не зная, чем ему помочь.
- Почему бы тебе с ним не поговорить?
- О чем?
- Не знаю. О его поведении с тобой и мамой.
- Это не поможет.
- А ты пробовал?
- Нет. Но мама постоянно пытается с ним поговорить. Результат ты и сама видишь.
- Да уж.
- Эх, - выдохнул он, пожав плечами - это я знала точно, хоть и не могла его увидеть. - Могло быть и хуже. А ты почему до сих пор не спишь? Снова снятся кошмары?
- Да.
- Они становятся хуже?
Да.
- Не знаю.
- Ты говорила, что тебе иногда снится авария. Что происходит в этих снах?
Я вспомнила сон, который снился мне чаще всего.
- Каждый раз разное. В основном я просто вижу аварию мамы. Стекло. Кровь. - И мне больше не хотелось об этом говорить. - Сегодня братья узнали кое-что, что я не хотела, чтобы они знали, и теперь мне нужно рассказать папе то, что я не хотела ему говорить.
- Пожалуйста, говори более неопределенно. Думаю, ты излагаешься донельзя понятно.
- Я работаю моделью для макияжа, - выпалила я, прокашляв слово "моделью", и ему пришлось переспрашивать:
- Моделью?
- В самом широком смысле этого слова.
- И почему ты не можешь рассказать об этом папе?
- Сначала я могла рассказать. Но не стала. А теперь это будет выглядеть так, словно я ему врала. Он удивится, почему я так поступила. Предаст этому слишком большое значение. Решит, что я занимаюсь чем-то безумным.
- А это так? - В ответ я лишь рассмеялась. - Я хочу увидеть.
- Что?
- Тебя в работе.
Я обдумала это. Показаться при полном параде своему ночному Брейдену было бы не так уж и плохо... но... настоящему Брейдену...
- Не думаю, что это хорошая идея, это слишком странно. Когда я этим занимаюсь, то не ощущаю себя самой собой. А глядя на окончательный результат, мне кажется, будто это вовсе не я. Словно анти-Я. Будто у меня две жизни.
- Иногда мне тоже так кажется.
- Серьезно?