Лишь колоссальным усилием воли сдерживая себя, он круто повернулся на каблуках и подошел к Солдату. Он поправил стремя и хотел уже поставить в него ногу, но вдруг передумал. Бегство не лучший выход. Так ничего не решишь. И, кроме того, это было не в его характере. Впрочем, если подумать, что тут вообще решать? Разве сам он не хотел, чтобы она уехала? Так было бы лучше для всех. Ей надо вернуться в город, к той жизни, к которой она привыкла, а он останется здесь. Это будет справедливо. А что может быть выше справедливости?
Коди подвел Солдата к краю поляны.
— Джейк, я ложусь спать. Подними всех с рассветом. Завтра утром предстоит много работы.
Увидев, что он уходит, Шелби почувствовала, как что-то внутри нее оборвалось. Ей хотелось броситься за ним, но ноги словно приросли к земле. Гордость, проклятая гордость сковала все ее тело. Прошлая ночь была прекрасна, как мечта… Но больше ничего не будет. Так к чему унижаться?
— Эй, красавица, сделай-ка глоток. Это поможет успокоиться, — сказал Ланс, протягивая ей стакан и почти насильно усаживая рядом с собой у костра.
Шелби рассеянно взглянула на него, на стакан с бренди и на все происходящее вокруг. Все укладывались спать, и даже те полуночники, что еще несколько минут назад распевали песни у огня, расстилали теперь свои спальные мешки.
Она посмотрела в ту сторону, где скрылся Коди, и, прищурив глаза, постаралась разглядеть в темноте хотя бы его силуэт, но не увидела ничего, кроме непроглядной черноты ночи.
12
Еще не меньше часа понадобилось Шелби, чтобы отделаться от навязчивого внимания Ланса. Как ни старался он очаровать ее, увлечь беседой и окружить своей заботой, она не могла думать ни о ком другом, кроме Коди. И это начинало бесить ее — ведь он-то наверняка уже давным-давно преспокойно спит и не терзает себя неразрешимыми проблемами!
Шелби поглубже забралась в спальный мешок и закрыла глаза, призывая сон, желая лишь одного — чтобы он укачал ее на своих мягких волнах, успокоил, лишил способности думать и рассуждать… Она свернула куртку, положила ее под голову вместо подушки и постаралась устроиться поудобнее: подвинулась ближе к тонкому брезенту палатки, согнула ноги в коленях, опустила подбородок на грудь…
И тут раздался странный шорох.
Шелби замерла в испуге. Ее глаза широко открылись и уставились в окружающий мрак.
Звук повторился, на этот раз было похоже, будто кто-то тихо скребся рядом.
Сердце девушки упало. Кроме нее, в палатке явно кто-то был. Кто-то намного крупнее, чем паук или любое другое насекомое. Она закусила губу, чтобы не закричать, и осторожно приподняла голову.
У ее ног двигалась темная тень.
У Шелби перехватило дыхание; она в ужасе снова откинулась назад. «Боже, прогони это
Но Шелби не замечала никого вокруг себя, кроме Коди. Почему он опять так говорит с ней?
— Мое место здесь.
— Нет. И мне жаль, что у тебя не хватает ума признать это.
— Послушай, Коди, — вмешался Ланс, — мне кажется…
— Мне наплевать, что тебе кажется, мистер Голливуд, — оборвал его Коди и продолжил, обращаясь только к Шелби: — Кстати, тебе не мешало бы одеться, а то люди могут черт знает что подумать.
Увидев себя внезапно со стороны, Шелби стыдливо запахнула на груди свою сильно пострадавшую ночную рубашку, но, прежде чем она успела ответить, Коди уже повернулся и растворился в темноте.
Не соображая, что она делает, Шелби прошла мимо ошарашенного Ланса и последовала за ним.
Она нашла Коди уже лежащим в своем спальном мешке. Он положил руки под голову, покоившуюся на служившем ему подушкой седле, и надвинул шляпу на лицо до самого подбородка.
«Прямо как в ковбойском фильме», — невольно подумала Шелби.
— Коди, нам надо поговорить, — сказала она решительно.
— Нам не о чем разговаривать, — негромко ответил он, даже не удосужившись взглянуть на нее. Но это была лишь поза, он просто не мог посмотреть на нее, так как отлично знал, что, сделав это, рискует потерять над собой контроль и снова попасть во власть ее чар.
— Я не брошу «К + К».
— Пройдет совсем немного времени, и ты уедешь. Городские девочки не любят трудностей и стремятся к легкой беззаботной жизни.
— Ко мне это не относится.
— Ну-ну…
Ей вдруг захотелось нагнуться, сорвать с него шляпу и отхлестать его ею по лицу, чтобы прогнать это противное выражение самодовольного превосходства. Но она лишь молча повернулась к нему спиной и направилась к своей обвалившейся палатке. Приподняв брезент, Шелби вытащила спальный мешок и снова забралась в него. Да, Коди невозможный человек, думала она. Абсолютно невозможный. Но как же хочется опять ощутить тепло его объятий, вкус его губ, близость его тела…
Рассвет наступил совершенно неожиданно для нее. Впрочем, все мышцы так болели, что, задержись новый день еще на полсуток, это вряд ли бы помогло. Если бы ее спросили, сколько ей надо времени, чтобы выспаться, она бы ответила не задумываясь — неделю. Но, разумеется, не на жесткой земле, а на роскошной перине и пуховых подушках. Шелби зарылась с головой в спальный мешок, пряча глаза от розоватых лучей утреннего солнца.
Вскоре до нее стали долетать голоса проснувшихся гостей, хруст ломаемых веток, бряканье сковородок, а затем — и аппетитный запах жарящегося бекона и дразнящий аромат кофе. Этого явно было недостаточно, чтобы заставить ее встать, но Шелби все же неохотно расстегнула мешок. Она твердо решила доказать Коди Фарлоу, что он не прав. Он убедится, что ей под силу управлять «К + К», что, несмотря на всю его едкую критику, у нее не меньше сил и энергии, чем у Кэти.
Бескрайние просторы, чистый воздух, величественные горы и густые леса Монтаны уже покорили ее душу и сердце. Оставалось только перестать попадать в глупые истории, из которых ее постоянно вытаскивает Коди… Она вздохнула: пока что это было проще сказать, чем сделать.
Прижимая к груди угол спального мешка, Шелби села, посмотрела по сторонам и с ужасом убедилась, что все, кроме нее, уже встали, оделись и занимаются теперь каким-то делом. «Ну вот, — подумала она. — Я снова провинилась». Она вытащила из-под изголовья джинсы и рубашку. Снова предстать перед всеми в одной ночной сорочке ей вовсе не улыбалось.
Шелби опять легла, извиваясь, натянула внутри тесного мешка джинсы, потом рубашку и потянулась за сапогами.
На ее плечо опустилась чья-то тяжелая рука.
— На твоем месте я бы этого делать не стал, — сказал Коди.
— Но я всего лишь хотела надеть сапоги! — удивилась Шелби.
— Вот именно. Но прежде чем надеть их, не мешало бы проверить, нет ли там непрошеных гостей.
Коди взял один сапог, перевернул его и потряс. Ничего. Он протянул его Шелби и принялся за второй.
Едва он тряхнул его, на землю упало какое-то коричневое насекомое средних размеров. Шелби взвизгнула и отшатнулась, а оно быстро шмыгнуло за ближайшие камни.
— Что это было? — дрожащим голосом спросила она, благодаря Бога за то, что не успела сунуть в сапог ногу. Паук не был похож на гиганта-тарантула, но все равно мог пребольно кусаться.
— Мы называем его бурый отшельник.
— Что? Бурый отшельник? Но они же ядовитые! Их укус смертелен! — Шелби чувствовала, что снова близка к обмороку.
— Что ж, действительно были случаи, когда от их укусов умирали люди. Ну как, ты по-прежнему считаешь эти края своей родной стихией?
Их взгляды встретились, и она не увидела в его глазах ни капли тепла — он словно отгородился от нее стеной.
Шелби натянула второй сапог. Итак, Коди снова спас ее. То есть повторилось именно то, чего она надеялась впредь избегать. И как это он всегда умудряется оказываться рядом, когда ей нужна помощь? Он что, ясновидящий? Если уж ее непременно надо кому-то все время спасать, то почему этим хоть иногда не занимается воскресный телевизионный ковбой Ланс Мер-док?.. Продолжая чувствовать на себе взгляд Коди, она подняла голову:
— Спасибо. В следующий раз, прежде чем обуться, я непременно выселю всех самозванцев, решивших переночевать в моих сапогах.
Шелби встала, встряхнула спальный мешок и плотно скатала его, чтобы приторочить потом позади седла.
— Просто клади сапоги на ночь на дно седельной сумки, и тебе не придется никого выселять, — ответил Коди и неожиданно для самого себя улыбнулся. Это смутило его, и, сдвинув быстрым жестом шляпу чуть на затылок, он повернулся и зашагал туда, где Джейк жарил на костре бекон.
Внезапно из-за ближайшей палатки, истошно вопя, улюлюкая и паля из капсульного револьвера, выскочил мальчишка и со всего маху налетел на Коди. Тот не успел увернуться, и они оба покатились по земле.
У Шелби упало сердце — озорника явно ждало суровое наказание. Она ждала чего угодно, но только не того, что увидела секунду спустя.
— Эй, ковбой, куда ты так спешишь? — со смехом осведомился Коди, вставая и помогая мальчику подняться.
Поняв, что взбучка ему не грозит, мальчишка успокоился.
— Они хотели снять с меня скальп, — ответил он, показывая в сторону палатки, за которой укрылись его преследователи.
Коди улыбнулся и сделал им знак подойти поближе, а когда они столпились вокруг нею, опустился на корточки.
— Слушайте, ребята, — мягко сказал он, — мне нужна ваша помощь.
Мальчишки, а вместе с ними и Шелби изумленно уставились на него.
— Коровы, должно быть, плохо спали ночью и сегодня немного возбуждены. Да вы, небось, и сами это заметили, а?
Дети важно закивали в ответ.
— Ну так вот, их пугают громкие звуки, а когда коровы испуганы, они бегут. Помните, как это бывает в ковбойских фильмах?
Все снова кивнули.
— Это довольно опасно. Оказаться под их копытами я бы никому не пожелал, уж вы мне поверьте.
— А вы попадали к ним под копыта, мистер Коди? — спросил Бобби.
— Случалось, — рассмеялся Коди, — но всякий раз это была всего лишь одна корова. Если бы по мне пронеслось целое стадо, я был бы сейчас плоский, как блин. Именно этого-то мы и должны избежать. У меня к вам большая просьба: не палить из пистолетов и не вопить слишком уж громко до тех пор, пока мы все не вернемся на ранчо. Договорились?
Минуту спустя ребятня увлеклась какой-то другой игрой — без криков и стрельбы, и Коди пошел дальше.
Краем глаза Шелби следила за ним. «А он отлично ладит с детьми», — невольно подумала она, и у нее потеплело на душе. Коди мог казаться порой каменным истуканом, но за внешней твердостью и даже жестокостью скрывалось мягкое, нежное сердце.
Коди присел рядом с Джейком и бросил быстрый взгляд в сторону Шелби.
— Чертова баба, — буркнул он, — с ней одни неприятности.
— Мне кажется, что в ней больше характера, чем ты думаешь, — ответил Джейк, переворачивая куски бекона длинной вилкой.