Наконец, смирившись с тем, что надо как-то помочь себе заснуть, Шелби решила прибегнуть к старому проверенному средству. Она быстро оделась, натянула сапоги, которые после леденящих кровь рассказов Коди стала убирать на ночь под подушку, и прокралась к грузовичку. Там она вынула из ледника бутылку молока, вылила ее в кастрюльку и, подойдя к еще тлевшему костру, поставила ее на угли.
Несколько минут спустя она уже сидела за столиком, наслаждаясь тишиной спящего лагеря и потягивая теплое молоко. Но, как ни странно, оно не оказало на нее своего обычного воздействия — покой и расслабленность не приходили.
Шелби подняла голову и посмотрела в раскинувшееся над ней бескрайнее ночное небо. Мысли снова вернулись к Коди. Так что же произошло между ними? Почему он так резко переменился к ней? Почему из мягкого, нежного, заботливого любовника превратился вдруг в каменную статую? Что такого она сделала или сказала в те несколько часов, отделявших ночь их любви от утра их разлуки?
Самое странное и непонятное заключалось как раз в том, что, дословно вспоминая все их разговоры, она никак не могла найти в них ничего особенного. Ничего, что могло бы объяснить его внезапную перемену.
Шелби сделала еще глоток и снова подняла глаза к черному небу. Оно было прекрасно и казалось таким близким, что ей поневоле захотелось встать на цыпочки и дотронуться до него рукой. Там, в постоянно бодрствующих городах, где она жила, такого неба нет. Там оно грязновато-серое, задымленное, скучное. Нет там и таких звезд…
Внезапно эбеновый свод небес прорезала тонкая яркая полоска падающей звезды. Ее бело-желтый след изгибался на черном полотне сверкающей дугой. Она спешила навстречу своей судьбе, возможно — смерти…
Шелби зачарованно следила за ее полетом, восхищаясь этой простой и в то же время величественной красотой. И прежде чем звездочка погасла, растворившись в ночной тьме, она сделала то, чего не делала уже давным-давно: загадала желание.
21
— Пора отправляться, — объявил Джейк.
Шелби проглотила последний кусок пирога с патокой и встала. Она прошла мимо остальных, все еще не покончивших с завтраком, положила свою тарелку в пластиковый контейнер для грязной посуды и, подойдя к Джейку, негромко спросила:
— Коди не возвращался?
Старик выглядел немного рассеянным и смущенным.
— Нет, — покачал он головой, — и понятия не имею, когда ему придет в голову, что пора наконец заняться делом.
— Как Ты думаешь, с ним ничего не случилось?
— Уверен, что ничего. И вообще, он давно уже заслуживает доброго пинка под… — Джейк поперхнулся и замолчал.
— Ты, наверное, прав, — рассмеялась Шелби, а про себя подумала, что это слишком уж простое решение всех проблем.
— Вы готовы, мисс?
Она кивнула и направилась к лошадям.
— Мне даже жаль, что наша поездка подходит к концу. Я и не подозревала, что мне здесь так понравится.
— Будут и другие, — уверенно ответил Джейк и украдкой взглянул на нее. Он не сомневался, что она останется. И когда Коди вспомнит наконец, что Господь дал ему разум, он перестанет вести себя, как последний дурак.
— А что нам предстоит сегодня? — спросила Шелби, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно.
— Мы остановимся на обед в Шедоу-Лендинг — это примерно в миле от того места, где мы оставим стадо. Том будет уже там со своим грузовичком, и состоится небольшое празднование в честь окончания загона скота. Кэти всегда так делала. И знаете, гостям это ужасно нравилось.
— Вот и отлично. Поехали!
Шелби вскочила в седло и оглянулась на лагерь. Палатки и спальные принадлежности были упакованы еще до завтрака, и теперь гости заканчивали сборы, а Том и его помощники убирали с поляны мусор.
— Все, ребята, вперед! — громко крикнул Джейк, подняв руку над головой.
Утро пролетело незаметно. Покачиваясь в седле, Шелби думала о том, что красота здешних мест, новые ощущения, да и сама эта поездка, полная неожиданностей и приключений, пробудили в ней вкус к жизни. Она сожалела только об одном — о том, что не может поделиться своими откровениями с Кэти, не могла просто повернуться к ней и сказать: А ведь ты была права, сестричка! Вот где настоящая жизнь! И мое место — здесь! Да, это было уже невозможно, но зато теперь у нее было ранчо — место и дело, которым стоит посвятить всю себя. В глубине души она надеялась, что Коди разделит с ней эту новую жизнь, что он всегда будет рядом… Но пока это было лишь пустой надеждой, наивной верой в то, чему не суждено сбыться.
Как и прежде, она оставалась свободной, как ветер. И это хорошо. Коди помог ей узнать, что такое настоящая любовь, заставил прочувствовать ее всем своим существом, и теперь, когда сердце ее потеряно безвозвратно, ей остались воспоминания. Быть может, когда-нибудь в ее жизнь войдет другой мужчина и предложит ей свою любовь… Но Шелби гнала эту мысль. Коди Фарлоу — один. Другого такого нет и быть не может. Он похитил ее сердце. И причинил ей такую боль, словно действительно вырвал его у нее из груди. И теперь его уже не вернуть. Оно всегда будет принадлежать только ему, и ей предстоит научиться жить без него…
К тому времени, когда полуденное солнце уже поднялось высоко над их головами, немилосердно поливая своим палящим светом холмы и равнины Монтаны, они подъехали к последнему повороту, отделявшему их от конечной цели.
— Мисс Шелби, — сказал Джейк, придерживая своего коня, — мы на месте.
Они обогнули небольшой холм, и их взорам открылась огромная долина. У Шелби перехватило дыхание. Такое она видела лишь на фотографиях в журналах да на картинах старых мастеров; разница заключалась лишь в том, что цвета раскинувшегося перед ней пейзажа были более яркими и живыми.
Она озадаченно посмотрела на Джейка.
— Мне казалось, что мы должны перегнать стадо к западной гряде. Но ведь это долина!
— Точно, — улыбнулся Джейк. — Мы просто называем ее западной грядой. Посмотрите туда. — И он показал на другой конец долины.
Шелби оглянулась. Там вдалеке высилась цепь величественных гор, вершины которых покрывал искрившийся на солнце ослепительно белый снег. Серый камень их склонов порос изумрудными соснами, перемежавшимися у подножия рощами тополей, а еще ниже лежали обширные луга с высокой сочной травой, казавшиеся сплошным зеленым ковром.
— Как красиво!..
— Ваша правда. Но скоту все равно, как это выглядит, ему лишь бы перезимовать. Когда погода слишком уж портится, мы привозим коровам сено или перегоняем их поближе к ранчо, особенно телят.
— Я и не подозревала, что здесь такая красота. Кэти всегда хотела, чтобы я приехала к ней и осталась, но тогда я не понимала ее желания… — Ее глаза наполнились слезами. — Мне бы так хотелось… так хотелось…
— Она все знала наперед, мисс, — тихо ответил Джейк и ласково похлопал ее по руке. — Знаете, когда дети ложились спать, а Кен занимался своими книгами, мы с Кэти часто сиживали на ступеньках дома и беседовали. Она всегда считала, что, если ей удастся вытащить вас сюда хоть ненадолго, вы не сможете уже вернуться в город…
Она также говорила Джейку, что Коди Фарлоу может стать для ее сестры отличным мужем, но Джейк не собирался передавать это Шелби — особенно сейчас, когда Коди носило неизвестно где.
— Это правда, Джейк? — спросила она, и в глазах ее засветилась надежда.
— Да, — кивнул старик. — Да, она так говорила, и вот вы здесь. Она все знала наперед, можете не сомневаться. И сейчас она смотрит на вас с небес и знает все, что вы делаете.
По щекам Шелби потекли слезы. Она склонилась к Джейку и поцеловала его в небритую морщинистую щеку.
— Спасибо тебе, Джейк! — с чувством шепнула она.
— Да чего там… — смущенно отмахнулся старик. — Вам меня не за что благодарить, мисс. Вы все сделали сами. Вы вполне могли прилепить на «К + К» ярлык «ПРОДАЕТСЯ» и вернуться назад в Лос-Анджелес на своей смешной красной машине. Но вы так не поступили. Вы остались. И не просто остались, а дали себе труд попытаться понять нас, нашу жизнь. Мери рассказала мне, как вы помогали ей на кухне, когда только приехали. Большинство городских штучек туда бы и носа не сунули, но вы другая.
— Да, но…
— Но что? — перебил ее Джейк и неожиданно перешел на «ты». — Послушай, Шелби, перестань себя терзать. Тебе было совершенно не обязательно ехать с нами. Это тяжелая работа, а не развлечение. Но ты поехала, и если бы не ты, то кто знает, что могло бы случиться с маленьким Ротменом ночью в прерии. Мы, как ни пытались, не смогли найти его. А ты смогла!
— Да, но…
— Хватит этих «но»! Ты сильнее, чем ты думаешь, Шелби, так что меня благодарить не за что. Все, что тебе удалось, ты сделала сама. Понимаешь, сама!
Шелби вдруг почувствовала, как растет ее уверенность в себе. Она нахлынула, будто морской прилив, наполняя ее энергией, давая новые силы. Слезы высохли, и она улыбнулась.
— Ты прав, Джейк. Я сделала это.
— Вот именно.
— Так чего же мы ждем? Давай праздновать!
Она направила Леди к двум красным грузовичкам, стоявшим на противоположном конце луга, словно сигнальные буйки.
Когда они въехали в лагерь, Шелби остановила лошадь и в изумлении посмотрела вокруг себя. Том и его помощники воистину превзошли самих себя. От дерева к дереву, от куста к кусту тянулись красно-белые бумажные ленты, к которым были привязаны разноцветные воздушные шарики. В цистерне импровизированной бани клокотала кипящая вода, а для детей был смонтирован переносной бассейн. На столиках в ведерках со льдом охлаждалось шампанское, а бутылки вина, пива и минеральной воды ждали своего часа в леднике. На жаровнях шипели огромные куски мяса, распространяя вокруг себя столь соблазнительный аромат, что у Шелби потекли слюнки, хотя она и не была голодна.
Участники завершившейся экспедиции радостно зашумели, увидев праздничный стол.
— Вот это я понимаю! — воскликнула Эва Монтальво, останавливая свою лошадь рядом с Шелби. Она бросила выразительный взгляд на Джеми, проехавшего мимо них вперед, и спросила: — Правда, красавчик?
Шелби только улыбнулась в ответ.
— О, я знаю о чем ты подумала. Ты уже решила, что теперь у тебя на одного ковбоя меньше, верно? — Не дав ей ответить, она продолжила: — Не волнуйся, дорогая, мне он не нужен. Я уже получила от него все, что хотела, но городская женщина и сельский мальчик — не пара. Твое ранчо замечательное место, чтобы поразвлечься, но жить здесь все время… А бедняга Джеми никогда не привыкнет к городу. Город его сожрет.
Шелби ошарашенно посмотрела на Эву, мысленно повторяя ее последние слова. Не это ли «пожирало» Коди? Неужели он так странно ведет себя только из-за того, что она думает так же, как Эва Монтальво?
Эва пришпорила лошадь, успев крикнуть: «Увидимся позже, дорогая!» — и догнала Джеми.
И как она сразу не догадалась, почему Коди вдруг отвернулся от нее, думала Шелби. Он решил, что ранчо для нее лишь забава, что она никогда не останется здесь навсегда. Господи, ведь именно это он и твердил ей все время!.. Каждый раз, когда что-то случалось, каждый раз, когда ей нужна была его помощь, он говорил ей потом, чтобы она возвращалась назад, в город, а когда она отвечала, что не хочет этого, он ей не верил. Городская женщина и сельский парень — не пара, так, кажется, изволила выразиться Эва Монтальво?..
В глубокой задумчивости Шелби подъехала к коновязи и спешилась.
Та, другая, женщина в жизни Коди, если верить Джейку, тоже была из города. Она не захотела жить в Монтане, и Коди отправился в Нью-Йорк. Но их отношения так и не сложились… У Шелби защемило сердце: видимо, тогда Коди получил страшную рану, которая кровоточит до сих пор.
Наконец-то она поняла, в чем дело, но что толку? Да, она может прямо сказать ему, что никуда не уедет, что полюбила эту землю не меньше, чем его самого, но это ни к чему не приведет. Коди Фарлоу не верит словам, а чтобы доказать ему свою искренность делами, потребуется немало времени.
Она подошла к скамейке, поставленной помощниками Тома в прохладной тени деревьев, и села. Ей предстояла нелегкая задача — убедить Коди не только в том, что она действительно хочет остаться, но и в том, что он играет в этом не последнюю роль.
Коди сидел на пне и через бинокль разглядывал лагерь. Отсюда, со склона холма, он отлично видел все, что там происходит. Между деревьями, украшенными воздушными шариками, были протянуты бумажные ленты, на столиках красовались напитки, на жаровнях дымилось мясо… Бинокль медленно двигался, отыскивая Шелби. Коди увидел Эву и Джеми, и у него снова мелькнула мысль о том, что он, похоже, теряет одного из своих лучших ковбоев. Потом в поле его зрения попали дети, бегущие во главе с Бобби Ротменом к бассейну…
Внезапно его внимание привлекло облако пыли, быстро приближавшееся к лагерю. Он отрегулировал бинокль и разглядел автомобиль; но этой машины на ранчо он никогда раньше не видел.
Коди опустил бинокль и нахмурился. Неужели что-то случилось? Зачем кому-то приезжать сюда, если все скоро вернутся на ранчо? Он снова поднес бинокль к глазам и направил его на автомобиль: голубой, с белой крышей, на дверце какая-то эмблема… Это машина доктора!
Его охватил внезапный страх: кто-то пострадал, причем настолько серьезно, что его нельзя везти в город и врача вызвали в лагерь. Коди снова попытался отыскать Шелби. Гости веселились вовсю, шампанское лилось рекой, в центре лагеря несколько пар танцевали какой-то быстрый танец…
Коди нахмурился. В чем дело? Ведь если приехал врач, значит, что-то случилось? И куда, черт возьми, подевалась Шелби?
Наконец он увидел ее, сидящую в тени деревьев вдали от шумно веселящихся гостей. Она казалась одинокой и потерянной. Сердце Коди сжалось: неужели это из-за него? Неужели это он погасил в ней огонь живого, упрямого задора?
Его первым желанием было вскочить на Солдата, примчаться в лагерь, схватить ее в свои объятия, закрыть собой от всех бурь и невзгод окружающего мира… Но он не двинулся с места. Того, что он мог предложить ей, было явно недостаточно. Коди знал это, проклинал это, но не мог с этим ничего поделать. Как бы он ни хотел любить Шелби Хилл, разделить с ней свою жизнь и судьбу, у него не было никаких шансов.
22
Автомобиль остановился, открылась дверца, и наружу с трудом выбрался Ланс. Его нога от колена и до самых пальцев была в гипсе.
— Послушай, сынок, если ты будешь так ходить, то сломаешь себе другую ногу, — заметил Джейк и, обращаясь к водителю, добавил: — Спасибо, что привезли его, док, теперь праздник точно удастся.
Он перекинулся с врачом еще парой фраз и помог Лансу доковылять до лагеря.
— А где Шелби? — первым делом поинтересовался Мердок.
— Эй, смотрите, Ланс вернулся! — крикнул кто-то.
В мгновение ока все столпились вокруг него и повели к ближайшему накрытому столику, засыпая вопросами о том, как он себя чувствует и как долго не покажется теперь на экранах телевизоров, а его рыжеволосую поклонницу больше интересовало, кто будет заботиться о нем, когда он вернется домой.
Полчаса спустя Ланс вырвался наконец из толпы поклонников, пообещав скоро вернуться, и, ковыляя, отправился на поиски Шелби. Он нашел ее на скамейке. Погруженная в свои мысли, она не замечала того, что происходило вокруг.
Он сел рядом и склонился, ловя ее взгляд.
— Эй, красавица, где ты витаешь? — спросил Ланс, беря ее за руку.
— Ланс?! Что ты здесь делаешь? Как твоя нога? — Ее взгляд скользнул вниз.
Ланс поднял загипсованную ногу.
— Видишь, что делается? Не хочешь тоже оставить автограф на моем панцире? Все уже расписались.
— Вижу. А это что? — лукаво спросила она, показывая на отпечаток губной помады.
— Ну, скажем, у меня есть тайная поклонница. Не веришь?
— Здесь? — расхохоталась Шелби. — Все никак не успокоишься, Ромео?
— Хм-м, это ее проблемы, — ответил он, пытаясь изобразить сожаление, но это у него плохо получилось.
Шелби неожиданно стала серьезной и мягко ответила:
— Встреть я тебя в Калифорнии, Ланс, все могло бы быть по-другому, но теперь…