Она вошла в ручей. От ледяной воды захватывало дух, но, Боже, как это было здорово! Шелби села на дно, подставляя холодному течению гудящие ноги и онемевшую поясницу, закрыла глаза и легла на спину, лицом к ласковому солнцу.
— Эй, смотрите-ка, что делает мисс Хилл!
Шелби вскочила и осмотрелась. На одной из скал стоял десятилетний мальчишка и показывал на нее пальцем.
Прятаться было некогда, да и некуда, и Шелби с ужасом увидела, как берег стал быстро заполняться людьми. Увидев свою хозяйку в воде, гости тут же решили последовать ее примеру. Дети буквально срывали с себя одежду и с визгом бросались в ручей, а те, кто постарше, закатывали джинсы и входили в воду по колено, но были и такие, которые плюхались в воду прямо как были, так ничего с себя и не сняв.
Шелби, оказавшаяся от них футах в двадцати, почувствовала себя в ловушке. Просто встать и выйти на берег девушка не могла, поскольку ниже мокрой майки на ней были лишь эфемерные полосатые трусики, и она, дюйм за дюймом, стала подбираться назад к спасительным скалам, где на большом валуне лежали ее джинсы. Камень был все ближе и ближе, и наконец она протянула руку, пытаясь нащупать на его поверхности свою одежду…
— Не это ли ищете, хозяйка?
4
Коди сидел на выступе скалы, а через его вытянутую руку были перекинуты ее джинсы; на губах ковбоя играла ехидная улыбка.
Сердце Шелби упало.
— От… отдай немедленно! — пробормотала она и инстинктивно одернула майку. — И прекрати так пялиться на меня, ты что, никогда раньше не видел женщин?
Коди от души расхохотался, и мягкий звук его смеха окутал ее подобно теплому невесомому покрывалу.
— Видел, разумеется… Но не таких, кто устраивает чуть ли не стриптиз посреди диких равнин, никого об этом даже не предупредив.
Шелби бросила быстрый взгляд на шумно веселящихся гостей и почувствовала себя виноватой — сама того не желая, она, похоже, сорвала весь график на остаток дня.
— Боюсь, мы опоздаем сегодня на вечернюю встречу с Томом и его грузовичком…
— Ничего страшного. В крайнем случае, бифштексы с кровью просто нормально прожарятся, а кому-то из нас придется объяснить старику, почему мы задержались… — Он пожал плечами. — Вот и все.
— Это моя ошибка, и я сама с ним объяснюсь.
Коди засунул руку за спину и вытащил свернутое полотенце.
— Выходи, вытирайся, а потом помоги мне загнать гостей обратно в седла… если получится, конечно.
— Отвернись.
— Что? — Его брови недоуменно взлетели.
— То, что слышал. — Она вытянула руку и повелительно очертила в воздухе пальцем круг, словно перед ней был ребенок. — Отвернись.
Коди снисходительно усмехнулся, отдал Шелби полотенце, затем встал и повернулся к ней спиной. Эта женщина, черт бы ее побрал, сводила его с ума, причем с того самого момента, как подкатила на своем красном спортивном авто к главному дому ранчо. Один-единственный взгляд на ее гибкую фигуру, на ее волосы, в которых струилось золото заката, — и он был готов. Во сне он сжимал ее великолепное тело в своих объятиях, гладил чуть тронутую солнцем кожу, и ее чувственные губы отвечали на его страстные поцелуи…
Он почувствовал, как в нем разгорается огонь желания, и намеренно вызвал в памяти горький урок своей недавней любви. Коди уже проделал однажды этот путь с женщиной, очень похожей на Шелби Хилл, и он показался ему слишком предательским и каменистым. Повторять эксперимент не хотелось. И никто не заставит его сделать это.
Шелби встала, вышла из ручья и стала растирать ноги полотенцем.
— Мне жаль, что мой поступок спутал мероприятия обычной программы, Коди. Я вовсе не собиралась устраивать ничего подобного, я надеялась, что мне удалось ускользнуть от всех незаметно.
Не думая, что он делает, Коди машинально обернулся на ее голос и… окаменел. Его взгляд скользнул по лицу девушки, по ее плечам, затем — вниз, к длинным стройным ногам, и замер, не в силах оторваться от точеных золотистых икр, мягко переходящих в изысканной формы бедра, которые, в свою очередь, переходили в…
Он решительно тряхнул головой. Она — чужая, и ему нельзя забывать об этом. Она — городская, всегда была ею и навсегда такой останется. Рано или поздно она все равно вильнет хвостом и сбежит к огням большого города. Ведь Кэти не раз говорила ему, что они с сестрой совсем непохожи! Кэти любила лошадей, вестерны, пикники на лоне природы, а Шелби — роликовые коньки, велосипеды и фантастические боевики…
Ладони Коди сжались в кулаки. Городские девушки и сельские парни не созданы друг для друга, и эта истина далась ему слишком дорого. Но, черт возьми, на нее так приятно смотреть — на соблазнительные изгибы ее тела, на волосы цвета коры Мамонтова дерева, на губы, которые, казалось, вечно улыбаются, на задорно вздернутый носик… А глаза! Боже, какие глаза! Он был зачарован ими, тонул в них, в их густой зелени цвета сосновой хвои, в которой, словно крохотные кометы, вспыхивали золотые искорки.
Шелби была из тех женщин, единожды увидев которых, мужчины теряют голову еще до того, как сами понимают, что с ними произошло.
Она подняла глаза и увидела устремленный на нее взгляд Коди. Ее щеки порозовели, а сердце забилось чаще. Девушка чувствовала, что краснеет все сильнее и сильнее, и ничего не могла поделать со своим смущением, хотя и говорила себе, что обычный купальный костюм прикрывает тело ничуть не лучше ее теперешнего наряда. Стоять вот так перед Коди Фарлоу, имея на бедрах лишь крохотный треугольник полосатого нейлона, было как-то… как-то неуютно. Она выхватила у него из рук свои джинсы, мгновенно скользнула в них и села на камень, чтобы натянуть сапоги.
Когда Шелби подняла глаза, Коди рядом уже не было.
Лишь после того, как между ним и остальными пролегло несколько миль опасных горных дорог, Коди перестал погонять Солдата, и тот перешел на шаг. И конь, и всадник любили быструю езду, а ветер, трепавший черные гриву и хвост Солдата и обдувавший лицо ковбоя, придавал их скачке ощущение полета.
Ему было просто необходимо избавиться от наваждения, которое внушала ему Шелби, побыть одному, привести в порядок свои мысли и чувства. Останься он там, среди скал, еще хоть на мгновение, вряд ли ему удалось бы справиться с собой. Коди не мог понять, как этой женщине удалось так глубоко проникнуть в его мозг, во все его существо, но знал, что дело обстоит именно так. Однако хуже всего было то, что она, как он отлично понимал, и не догадывается об этом.
Он окинул взглядом раскинувшийся перед ним пейзаж и постарался забыть о Шелби Хилл. Он любил просторы Монтаны, ее дикие равнины и величественные горы, и тосковал по ним, стоило ему покинуть их хоть ненадолго. Да еще как тосковал! И с чего он взял тогда, что сможет жить городе? Совершенно безрассудная идея… Но любовь — или то, что он считал любо
Шелби Хилл была того же типа, что и Лайза: красивая, выросшая в городе и обеспеченная так, как ему и не снилось.
Солдат перепрыгнул небольшой овраг, и это отвлекло Коди от его мыслей. Он натянул поводья, останавливая коня, а затем привстал на стременах и снова окинул взглядом эту бескрайнюю землю, которую привык считать своим домом. Коди твердо знал, что его место здесь и он никогда больше не уедет отсюда.
Перед ним на сотни миль простиралась первозданная в своей свежести картина, сотканная из переливов ярких цветов и мягких волн рельефа. Шли годы, и лежащая за этими горами страна менялась, ширилась и развивалась, вытесняя природу, превращая ее в воспоминание о детстве человечества. Но здешних краев это не коснулось. В горах Монтаны все еще можно было встретить диких котов, гризли и муфлонов, а на равнинах — койотов и даже бизонов, хотя стада последних изрядно поредели за последние сто лет.
«Земля обетованная, — подумал Коди. — Старо как мир, но так верно!»
Если бы только Шелби могла чувствовать эту землю, любить ее, как он… но на это нечего было и надеяться. И почему его все время тянет не к тем женщинам?!
Перед копытами Солдата по земле скользнула быстрая тень, и Коди взглянул вверх, приложив ко лбу согнутую козырьком руку. Высоко над ним, разрезая широкими крыльями лазурную гладь неба, кружил ястреб. На какое-то время птица зависла в почти абсолютной неподвижности, а затем, видимо, выследив жертву, резко снизила полет и скрылась вдали за массивом соснового леса.
Коди повернул коня на восток и, ударив каблуками, погнал его туда, где остался маленький отряд его подопечных.
Проскакав около шести миль, Коди забеспокоился. Куда все подевались? Он ожидал увидеть их еще на склоне предыдущего холма, но там никого не оказалось. Все бесследно исчезли — и скучающие богатые дамы и господа, решившие почувствовать себя ковбоями, и ковбои настоящие. Коди снова пришпорил Солдата, и тот перешел на крупную рысь. Что-то не так. Что-то случилось! Черт возьми, их нельзя было оставлять!
Ланс рывком отстегнул кожаный ремень, крепивший конец кожаного лассо к седлу, спешился и, сворачивая лассо на бегу, бросился к краю дороги, оттолкнув в сторону нескольких стоявших на пути работников ранчо.
— Держись, красотка, я иду тебе на помощь! — крикнул он, подбегая к тому месту, где дорога обрывалась. Впереди не было ничего — ничего, кроме бездны. Ланс заглянул вниз, удовлетворенно кивнул и остановился в нескольких дюймах от предательской кромки, ниже которой лежал глубокий каньон. Высоко подняв правую руку, он стал раскручивать лассо, пока оно со свистом не закружилось вокруг его головы.
Джейк хотел было подойти к нему, но остановился, едва успев увернуться от гудящей петли.
— Эй, мистер, — крикнул Джейк, — убирайся отсюда! Чего ты надеешься добиться с этой дурацкой веревкой? Здесь тебе не съемочная площадка!
— Не лезь, старик! — огрызнулся Ланс.
Все присутствующие уставились на него: ковбои — с полным недоумением, а гости — с восторгом и благоговением, ведь эта сцена так напоминала вестерны с его участием!
Рука Ланса с силой метнулась вперед, и лассо взмыло в небо. И в то же мгновение он потерял равновесие.
Меньше чем за секунду Ланс Мердок вдруг превратился из смелого, уверенного в себе красавца-ковбоя в смертельно перепуганного городского пижона. Его руки мелькали в воздухе, как лишенные перьев крылья, а тело изгибалось и извивалось в истеричной попытке удержаться на ногах. Его крик ножом прорезал мертвую тишину, и работники ранчо, словно очнувшись, бросились к нему. Случись что-нибудь с любым приезжим клиентом — это будет плохой рекламой их заведению. Особенно если это произойдет с известной кинозвездой.
Два ковбоя схватили Ланса за руки, третий бесцеремонно вцепился в его кошмарно дорогую рубашку, а Джейк, упав на колени, пытался удержать его ноги.
Наконец все пятеро рухнули назад и единым клубком, поднимая клубы пыли и изрыгая потоки замысловатых ругательств, откатились на безопасное расстояние.
Первым поднялся старый Джейк.
— Черт бы тебя побрал! — рявкнул он, поднимая шляпу и отряхиваясь. — Я же предупреждал!
Не дожидаясь ответа, старик повернулся на каблуках и пошел к остальным ковбоям, уже отвязавшим свои лассо от седел и спускавшим теперь их в пропасть.
Солдат вихрем вылетел из-за поворота, осыпав придорожные кусты градом летевших из-под его копыт комьев глины и мелких камней. Когда глазам Коди открылось наконец место происшествия, он судорожно вцепился в поводья, а его сердце болезненно сжалось от дурного предчувствия. Повинуясь узде, конь резко остановился, взрыв землю подковами передних ног. Буквально вылетев из седла, Коди бросился мимо сбившихся в кучку туристов, мимо Ланса Мердока, сосредоточенно занимавшегося своей изрядно пострадавшей особой, к группе ковбоев, стоявших у края дороги.
— Что здесь, черт возьми, произошло? — крикнул он, проталкиваясь к самому краю каньона.
Джейк Тосби схватил его за плечо и оттолкнул назад.
— Не подходи слишком близко, Коди, а то на нее посыпятся камни.
— На нее??? — прохрипел Коди, словно чья-то рука перехватила ему горло. — О нет! Только не Шелби!
Джейк мрачно кивнул.
— Черт бы ее… — сорвалось у Коди, но он быстро прикусил язык. — Она не ранена? С ней все в порядке?
— Ничего страшного, если не считать испуга, пары синяков и царапин. К счастью, мисс Хилл задержалась на небольшом выступе футах в тридцати от края. Упади она на дно каньона, наша помощь вообще вряд ли бы ей понадобилась…
Коди осторожно приблизился к обрыву и заглянул вниз. Его взгляду открылась почти отвесная стена, уходящая вниз, к крохотной площадке, лежавшей футах в трехстах внизу.
— О Боже… — пробормотал он и судорожно сжал кулаки; затем, пытаясь увидеть пострадавшую, продвинулся еще на дюйм вперед. — Шелби, ты меня слышишь?
Ответом ему было лишь гудение насекомых в знойном послеполуденном воздухе.
— Шелби! — снова окликнул Коди, и на этот раз в его голосе прозвучали стальные нотки.
Молчание.
— Шелби, черт возьми, отзовись! С тобой все в порядке?
— Коди? — В ее голосе слышались облегчение и испуг. — Коди, немедленно вытащи меня отсюда, или, клянусь, я тебя пристрелю! — Слова этой шутливой угрозы были полны бравады, но произнесший их голос дрожал, как будто мяукал новорожденный котенок.
Напряженное лицо ковбоя разгладилось, он улыбнулся и повернулся к Джейку.
— Она, похоже, не пострадала. Ребята могут ее вытянуть?
Старик неопределенно покачал головой.
— Она слишком перепугана, чтобы двигаться, и не может дотянуться до веревок… Мердок тут пытался бросить ей лассо, — добавил Джейк, ткнув большим пальцем через плечо в сторону стоящего неподалеку Ланса, — да сам едва не свалился. Мы его, считай, уже в воздухе поймали. Слава Богу, Джимми вовремя успел схватить его за руку, а то внизу сейчас было бы двое… и один из них наверняка на самом дне.
Коди окинул Ланса пренебрежительным взглядом и снова повернулся к Джейку.
— Кому-то придется спуститься и забрать ее, — сказал тот, многозначительно глядя на Коди.
— Черт… Я почему-то так и думал, что ты предложишь это именно мне. — Коди протянул свою шляпу одному из ковбоев и ворчливо добавил: — Ладно, давай веревку.
Джейк принес веревку, и Коди стал обвязывать ее вокруг пояса, бормоча себе под нос:
— Черт возьми, Шелби, с тобой одни неприятности! Не могла выдумать чего-нибудь попроще, чем падать вниз с этого дурацкого обрыва… Да нет, куда там! А мне теперь по твоей милости придется разыгрывать из себя сэра Галахада [1]!
Проверив надежность узла, Коди подошел к Солдату и привязал другой конец веревки к луке седла.
— Будь послушным, парень, и стой спокойно, — шепнул он коню и, обращаясь к Джейку, уже громче добавил: — Когда я крикну, возьмешь Солдата под уздцы и будешь отводить его от обрыва… но только медленно!