Тай сильнее прижал к себе женщину. Никто никогда не мог предугадать, о чем думает этот дикий. Все время, что Тай жил в доме диких вокруг Кугара витали домыслы и слухи.
Из всех диких его прошлое самое таинственное. Они знали, что Кугар самый старший, но если кто и знал сколько ему точно лет, такой информацией не делился.
Века назад ходили слухи, что Кугар наполовину маг, и что именно он ответственен за смерть... за убийство семнадцати диких в загадочной пещере, семнадцать животных, которые больше не воскресли, чтобы отметить следующего в роду.
Но Лион ему доверял. А для Тая этого было достаточно. За шесть веков существования Тая в роли дикого, Кугар выказывал лишь верность.
Но очень мало разговаривал. Чаще просто молча наблюдал, выжидал, пока не грянет время битвы. Вот тогда он начинал сражаться с мастерством и яростью, которым позавидовал бы любой берсерк.
Такого хорошего товарища умно держать в своей команде, пока не понадобится тепло и дружелюбие. Кугар не обладал такими качествами.
Тай мог доверить Кугару прикрывать спину, но не поверит, что как только представится шанс, тот не убьет человеческую женщину. Особенно, учитывая, что они все считали Тая медленно съезжающим с катушек.
Тай встретил взгляд Кугара и предупреждающе зарычал.
- Даже не думай об этом.
- Убийство женщины может быть ошибкой, - вставил Хоук.
- Почему? - Не то чтобы Тай не согласен, но побаивался, что причины его согласия больше относились к бесстрашному воину с темными глазами, чем связаны с чем-либо логичным.
Хоук пожал плечами.
- Если ее не станет, нет гарантии, что ты и дальше будешь получать видения. Сейчас же у тебя они возникают отрывочно?
- Иногда. Черт, не знаю я ли получаю их или нет. Видения не последовательны. Сначала я видел ее, как она получила видения вместе с фрагментами убийства. Затем сами фрагменты. Но уже несколько часов ничего.
- Что если с ее смертью исчезнут видения? Мы потеряем сильное оружие.
Тай тихо поблагодарил друга и ослабил хватку на пленнице. Хоук прав. Пожалуй, в той мешанине, которая сейчас действовала в роли его мозга, затерялась такая же мысль.
- Когда у нее случится следующее видение, попытайся, приятель, забраться ей в голову. Даже если не сможешь перехватить его, вероятно, сумеешь увидеть. Этого, по крайней мере, хватит, чтобы выяснить, где происходит нападение.
Тай встретился взглядом с Хоуком.
- Я продолжу воздействовать как на сознание, так и на перехват видений. Но зрители нам ни к чему. Ты уходишь. - И переместил взгляд на Кугара. - Вы оба.
Выражение лица Кугара не изменилось, как впрочем и всегда, но все же Тай почувствовал неодобрение воина
- Тай, не думаю, что это хорошая идея. - Хоук свел брови. - Если ты потеряешь контроль, можешь ее убить.
Тай метнул взгляд на Кугара.
- И тогда проблема решена. - Вновь посмотрел на Хоука. - Уингс, такой риск мы можем взять на себя. Эта женщина - человек, но боец до кончика пальцев. А еще агент ФБР.
Она уже видела мое лицо. Но не должна видеть ваши. До тех пор, пока я не смогу убедиться, что в состоянии очистить ее воспоминания. Кроме того, мне снова придется ее возбудить, но не хочу, чтобы кто-то подглядывал.
В порыве странного защитного инстинкта Тай крепче сжал женщину. От мысли, что кто-то услышит ее страстные стоны или крики во время оргазма, в нем вспыхнул неизведанный и ревностный гнев. Спокойствие, Тай, только спокойствие.
Сделав глубокий вдох, он впился в Хоука взглядом.
- Если не хочешь встретиться с моими когтями, спор окончен.
- Понял. Мы заберем вещи и уберемся, но будем поблизости, приятель. Присмотрим за домом.
Спустя пять минут, как только двое диких закрыли за собой дверь, Тай стоял посреди гостиной и смотрел на Делейни Рэндал. Разумом он понимал, что нужно ее положить, но тело отказывалось подчиняться. Почему так?
Что за необъяснимая потребность ее обнимать? Потребность, выходящая за рамки предотвращения побега. Она претила каждой унции логики в голове Тая.
Виновно ли в потере контроля необузданное влечение Тая к Делейни? Или всему виной безумие, которое медленно разъедает его способность действовать логически? Действовать разумно.
Безумие, которое в один день способно погубить их обоих.
Делейни просыпалась; ощутив тепло у спины, замурлыкала. Тепло. Мужчина. Убийца.
От ледяной волны адреналина у нее засосало под ложечкой, пульс участился, его стук отдавался в ушах, а разум полностью скинул остаток сна.
Он ее вырубил. Конечно, это лучше, чем смерть, но Делейни совсем не хотела оказаться в объятиях убийцы.
Она медленно приоткрыла глаза, лишь на миллиметр, на тот случай, если помимо мужчины в комнате был еще кто-то. Но ее взгляд наткнулся лишь на затенённую мебель и стены темной, чужой спальни.
На единственном большом окне висела тюль, сквозь которую проникал свет уличного фонаря.
Не ее квартира. Мужчина отключил ее и похитил. И так как она понятия не имела, где именно находилась, или кто еще мог оказаться поблизости, чтобы ее остановить, побег усложнялся.
Но это не означало, что она не попытается.
Послышался визг шин грузовика, сдающего назад, звук мотора машин в утренней пробке. Город. Делейни сомневалась, что он далеко ее унес.
Да и вообще зачем он ее похитил? И почему она еще жива?
Слегка перевернувшись, она мысленно проверила состояние тела по ощущениям. Мужчина прижимался к ее спине, его тяжелая, мускулистая рука покоилась на ее талии. Но Делейни не чувствовала, что привязана к кровати или к нему.
На ней до сих пор блузка, которую она надела на работу, из мягкой ткани и свободного покроя. Бюстгальтер так же на ней. А на ногах, если не ошибалась, те брюки, которые она планировала надеть, именно те, что лежали в изножье ее кровати.
От мысли, что он одевал Делейни, натягивал брюки на обнаженные ноги, по ее коже поползли мурашки. Он ее лапал? Изнасиловал?
В ушах стучал пульс, но Делейни заставила себя спокойно дышать. Думать. Между ног она не чувствовала боли. Которая должна была бы быть, если он взял ее бессознательную.
Кроме того, зачем ему беспокоиться об изнасиловании, когда Делейни сама умоляла взять себя? Она настолько возбудилась, что кончила.
И как только знакомая жажда вновь начала пульсировать в центре тела, на щеках Делейни разлился румянец. На ее чувства обрушился запах спящего мужчины, в сочетании с оттенком дикости, что так яростно возбудила ее вчера. И продолжала сейчас.
Господи, да что с ней такое? Она просто лежит рядом с этим мужчиной, а ее либидо сходит с ума.
Она мысленно застонала, заставляя себя перестать думать о мужчине рядом и сосредоточиться на побеге. Если в доме есть другие, лучше как можно скорее это выяснить. Но кроме дыхания похитителя, она ничего не слышала.
Учитывая, что Делейни все ещё жива, план уверить его в своей страсти, видимо, оправдался. Плохо, что не подействовал. Он - убийца.
Или его близнец. Правда ли, что не он напал на Делейни? Вероятность оставалась. В конце концов, она жива.
Но откуда он узнал о нападении, если не он нападавший? Откуда ему известно, кто она? В новостях не упоминалось ее имя.
Убийца или нет, он явно вовлечен в это дело, особенно если прячет глаза под солнцезащитными очками. И ему не отмазаться от своих действий. Ворваться в дом к федеральному агенту, отключить ее и похитить. Лишь за это его стоило посадить в тюрьму.
Но у него была необходимая им информация, а значит нужно его задержать.
Делейни вспомнила, каким быстрым он был вчера и с какой молниеносной скоростью двигался, когда напал на нее в прачечной. Если она хочет арестовать его, должна быть быстрее и без капли жалости. Потому что стоит ему проснуться, и ее шансам задержать его конец.
Делейни уловила отблеск лампы на прикроватной тумбочке. Медная. Отлично. Ей лишь нужно хорошенько треснуть ею по голове похитителя и со всех ног бежать к ближайшему телефону. Элементарно. Учитывая, что ей всего лишь нужно вылезти из-под его руки, не разбудив.
Теплое дыхание мужчины шевелило ее волосы. Он тихонько посапывал. Определенно спал. Но долго ли еще будет?
И когда она решилась выяснить это, пульс ускорился на еще одно деление.
Вознеся к небесам быструю молитву на удачу, Делейни, продолжая казаться расслабленной, будто все еще спит, перевернулась на живот, отодвигаясь от мужчины, и прижалась к прохладной, хлопковой простыне.
Его рука свободно упала с ее талии на кровать.
Подавив импульс триумфа, Делейни не шевелилась, лежала, словно мертвая, мечтая замедлить биение сердца, пока ждала, что дыхание похитителя вновь станет ровным.
Пролежав так достаточно долго, она по миллиметру начала сдвигать одеяло, затем опустила ноги с кровати, упираясь босыми пальцами в мягкий, потертый ковер.
Одним легким, осторожным движением она встала с кровати и опустилась на колени перед тумбочкой, ища розетку по проводу от лампы. Когда нашла, быстро и бесшумно выдернула вилку и поднялась, держа в руках лампу.
Ее сердце бешено колотилось. Итак. Если слишком сильно ударит, то убьет похитителя. С одной стороны, еще до того, как он посеял в ней сомнения в том, что и есть тот, кого она ищет, ей и хотелось его убить. Теперь же Делейни не была так уверена.
По закону она не должна его убивать. Но если ударит недостаточно сильно, то подпишет себе смертный приговор. И Делейни подозревала, чтобы вывести этого парня из строя, понадобится крылатая ракета3.
Она сильнее сдавила ножку лампы, пальцами впиваясь в холодный метал, и глубоко вдохнула. Была не была. Одним движением она перевернула вверх тормашками лампу и со всей силы ударила основанием в голову спящего мужчины.
Но лампа столкнулась не с черепом, а с мягкой плотью, так как похититель рукой перехватил ее и остановил смертоносную дугу. Выдернув из хватки Делейни лампу, он швырнул ее через всю комнату, и от удара об стену "орудие" разбилось.
Делейни открыла рот. Сердце гулко забилось, когда она отскочила от кровати и подготовилась к рукопашному бою.
Похититель, не яснее тени в темноте, двинулся и схватил ее за руку. Комната завертелась, когда он кинул Делейни животом на кровать. Она повернула голову на бок и попыталась перевернуться, но он придавил затянутым в джинсы коленом ее поясницу.
Делейни посмотрела на похитителя через плечо, ожидая возмездия. Ее пульс бился в горле.
- Ты пыталась убить меня, - произнес он ровным голосом, нависая над ней. Его взгляд прожигал прямо сквозь солнцезащитные очки, которые, как начинала Делейни думать, были приклеены к его голове. Ну кто в здравом уме стал бы спать в очках?
Как же Делейни ненавидела, что он заставлял ее чувствовать себя настолько чертовски беспомощной. По позвоночнику змеился страх. С такой силой, как у него, ее легко убить голыми руками, даже не вспотев.
Она задохнулась, а тело стало, как натянутая струна в ожидании, когда же он просто ее убьет. Но к удивлению Делейни он оседлал ее, придавив бедра.
Она пыталась скинуть его или встать на колени, но с таким же успехом могла поднимать автобус. Он дразнил ее. Играл.
- Я не сделаю тебе больно, - тихо пророкотал он, убирая локон ее волос за ухо. Периферийным зрением она заметила, как он склонил голову, а затем ощутила прикосновение его губ к уху. Внезапно он провел языком по раковине ее уха, заставляя трепетать.
У Делейни сердце ушло в пятки, когда похититель рукой скользнул под нее, ущипнул сосок, скрытый блузкой, от чего жар пронесся по всему ее телу и обосновался между бедер.
Он вновь провел языком по ее уху, а затем поцеловал в щеку. С такой нежностью. Он соблазнял ее перед тем, как нанести удар.
Проникнул пальцами под блузку и сдвинул бюстгальтер, чтобы прикоснуться к обнаженной плоти. Его теплая ладонь накрыла грудь, и Делейни задышала чаще.
Она почувствовала, как он убрал руку с ее груди и сместился ниже, оседлав бедра Делейни, затем сел и залез пальцами за пояс ее брюк. Пробрался в трусики и обхватил, как до этого грудь, ее ягодицу.
После вновь наклонился к ней, продолжая дразнить плоть. Дыхание похитителя, касающееся ее уха, стало таким же отрывистым, как и ее.
- Ты разжигаешь во мне огонь. - Его голос стал низким, с ноткой страдания. Похититель впился пальцами в ее плоть, заставляя ощутить его возбуждение и усиливая ее собственное.
Наполовину нависая над ней, наполовину лежа рядом, он распластал ладонь, скользнул пальцем в расселину между ее ягодиц и погладил ее набухшие лепестки, одновременно прикусывая мочку уха Делейни и посылая вспышку влажного жара к ее сердцевине. Его палец вошел в ее тело, встречая этот порыв жара.
Делейни ахнула, пытаясь выгнуться от прикосновения, но он все еще был на ней, и она не могла пошевелиться или как-нибудь сместиться. Похититель возбуждал прикосновениями, пока Делейни не обмякла от страсти и дикой похоти.
Он внезапно освободил ее и поднялся, но лишь для того, чтобы сесть на ее лодыжки.
Делейни попыталась подняться на трясущихся руках, но похититель рванул пояс ее брюк вниз, стягивая одним рывком брюки и трусики. Подставляя оголенную плоть прохладному воздуху - и его взгляду - и лишая Делейни последнего слоя защиты.
Страсть превратилась в страх от одной только мысли, что он отомстит, воспользовавшись ее телом. Делейни начала паниковать и попыталась откатиться, но похититель прижал широкую ладонь к пояснице, прижимая ее тело к матрасу.
У Делейни заколотилось сердце, а во рту пересохло.
Другой рукой он смял ее ягодицу.
- Я не причиню тебе боли. - Но поток ярости в его голосе совсем не успокаивал.
На глазах Делейни появились слезы. Из-за страха в животе все скрутило. Если она достаточно возбудится, больно при проникновении не будет, но если похититель захочет ранить ее, оставались и другие способы.
Делейни слишком хорошо знала о жестокости мужчин к женщинам до момента убийства. И во время. На стене в гостиной Делейни висят фотографии с мест преступлений, как доказательство жестокости.
Она уже знала, что у этого парня не все дома. Одному Богу известно, что он мог...
- Не бойся.
Делейни замерла.
- Я не боюсь.
Она говорила спокойно и ровно, несмотря на слезы, стиснувшие горло. Уже давно она научилась не вкладывать в голос и выражение лица эмоции и сейчас отчаянно опиралась на эту уловку.
Он почти до боли сжал ее ягодицу, когда воздух вокруг них стал плотнее от напряжения. А затем медленно ослабил хватку, и Делейни вновь начала дышать.
- Я не сделаю тебе больно.
Но она ни на минуту не поверила ему. Делейни выворачивалась из его невероятной хватки, и в этот момент он убрал руку с ноющей кожи и скользнул ею между ног Делейни. Которая попыталась сжать бедра, отчаянно стараясь избежать его прикосновения. Страх вышел из-под контроля.
Он сделает ей больно. Он жаждет этого, наказывает за нападение.
- Проклятье! - Внезапно он отпустил ее и вскочил с кровати.
Делейни тут же встала на колени, дернула наверх трусики и брюки, затем поправила лифчик и запахнула блузку. И лишь после этого повернулась и посмотрела на расхаживающего, словно зверь в клетке, мужчину. От него волнами исходило напряжение, которое заполняло комнату. Определенно двухполярное и с наклонностью к насилию.
Сердце бешено колотилось в груди Делейни, она попятилась на ту сторону кровати, которая ближе к двери. Но стоило ей сесть и опустить ноги на пол, похититель развернул ее и ткнул пальцем прямо в лицо,
- Сиди!
Делейни замерла, в голове что-то заскребло, подавляя инстинкт бежать. Он слишком быстр. Она ни за что не убежит. Дыши глубже. Он не напал на нее. Помимо щипка за зад он ничего не сделал.
Делейни наблюдала, как он беспокойно расхаживает, сжимая и разжимая кулаки, словно мужчина, сдерживающий свой норов. Он пытался обрести контроль. Понимание обрушилось на нее. Меньше всего ей нужно все ухудшать попыткой побега.
Она заставила себя выжидать, настороженно наблюдая за похитителем. Свет фонаря, проникавшего сквозь тюль, играл на его обнаженной груди, оттеняя каждый изгиб и выпуклость мышц.