— Я так понимаю, совет из собственного опыта? — Кощей последовал её примеру, усевшись в кресло и с сожалением рассматривая пустую кружку.
— Точно, — кисло улыбнувшись, девушка забрала поднятую им стрелу и засунула её в задний карман. После чего с довольной миной грохнула ему на стол пять полновесных папок с документами. — Ну что, ваша чахлость… Свою часть работы я выполнила и с чистой совестью оставляю вашу обитель. Ты рад?
Байкер наклонился влево, оценил девственно чистый стол временного помощника, и со вздохом вынужден был признать что да. Варвара не только повеселилась за его счёт и превратила клуб в филиал детского сада, но и рассортировала и разобрала все отданные ей на откуп документы.
— Так что, я могу быть свободна? — девушка нетерпеливо постучала пальцами по одной из папок, поглядывая на всё те же ужасные часы на запястье.
— Ну да, — озадаченно почесав затылок, Ромыч вымученно вздохнул, морально совершенно не готовый остаться один на один с финальной прямой подготовки всех документов для вредной налоговой. — Деньги я сейчас переведу.
— Отлично, — хлопнув в ладоши, Варвара вернулась к креслу и, подхватив свои вещи, повесила на плечо сумку. А перед ним на стол положила два ярких подарочных пакета. Один из них, тот что побольше, она подтолкнула поближе к рокеру. — Это на память бедным нянькам, а во втором чисто символический подарок. Для поднятия настроения так сказать! Надеюсь, мы больше не увидимся, Царь Кощей… И хоть иногда выбирайся из кабинета. Ладно, я на упыря похожа, мне с ребёнком на руках выспаться ещё года три не светит точно. А тебя такими темпами с байка сносить малейшим порывом ветра будет!
И потрепав по волосам опешившего от такой заботливости байкера, Варя вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. И уже из коридора зычно провозгласить:
— Марья! А ну поставь кактус туда, где взять умудрилась! Нет, я не поведусь на ваши жалобные глазки, ваша царская светлость! И нет, мы не будем его ныкать в ближайшее тайное место!
— Ну ма-а-ам…
Кощей на это уже привычное переругивание только весело фыркнул, в красках представив обиженное выражение лица ребёнка и скептичное Вари, рассматривающей, что в очередной раз сумело стащить её обожаемое чадо. А после, решив не откладывать в долгий ящик, перевёл деньги на счёт бухгалтера почти экономиста и…
Взял в руки один из подарков. Яркая упаковка с весёлыми барашками уже наводила на определённые подозрения. Байкер глядя на это аляповатое безобразие только скривился недовольно и предпочёл избавиться от слишком уж раздражающей своей оптимизмом расцветки самыми радикальными способами. Он просто и незатейливо разорвал обёрточную бумагу, без сожаления выкинув её в мусорное ведро и задвинув оное ногой под стол.
Правда, наконец-то увидев то, что под ней скрывалось, Ромыч на пару мгновений завис, разглядывая изображённое. На фото было запечатлено лежбище морских котиков во главе с самым рыжим из них и конопатым, развалившееся в кабинете начальника службы безопасности. На диване с царственным видом сидела маленькая девочка, отвоевав у страшных байкеров больше половины свободного места. А внизу была сделана небольшая приписка размашистым, витиеватым почерком «От Царевишны Марьи с любовью к Ыжим и Онопатым». Завершающим штрихом стало изображение фиксиков в углу…
И плюшевые мишки. Много плюшевых мишек по всей рамки насыщенного синего цвета. Это и доконало финансиста, заржавшего на весь кабинет, откинув голову назад. На то, что он при этом затылком со всей дури об стену приложился, Кощей внимания не обратил. Зато живо представил себе как удачно будет смотреться сей шедевр на стене бара на первом этаже.
Если, конечно, тот самый Ыжий не реквизирует себе ценный презент в единоличное пользование. А он может, из чистой и незамутнённой вредности!
Кое-как успокоившись, мужчина отложил подарок банде в сторону, взяв в руки второй пакет. Там тоже был свёрток прямоугольной формы, только форматом поменьше, да и расцветка у обёрточной бумаги была не такой вырвиглазной и безумной как в прошлый раз. Вот только если Рома надеялся на то, что содержание подарка тоже будет иным, то зря он так размечтался. О чём ему прямым текстом и сообщалось, в приписке на фотографии у самого края «Милый мальчик Рома?! Ромакаша он, кактусообразная!». А на самом фото…
Распознать собственное явно сладко храпящее тело среди горы бумаг Кощей смог без особого труда. Он лежал на столе, обнимая приличную стопку документов, и выглядел до отвращения мило, послав к чёрту образ сурового байкера. А за ним пристроились Шут с Женькой, местным властелином компьютеров и интернета, вооружённые пудрой и ещё как-то хренью.
Личности тех, кто его разукрасил, перестали быть тайной за семью печатями. И Кощей мысленно уже представил, что сделает с друзьями, когда заметил ещё одно действующее лицо. На краю стола примостилась Варвара собственной колкой персоной, закинув ногу на ногу и держа в руках самодельную табличку с надписью «Кто не работает, тот… Вляпывается!». И выражение лица у девушки было таким насмешливым, что не понять посыл было просто невозможно…
Да уж! Прикорнул, блин, минут на пять! А ещё друзья, мать их волшебницу, называются!
— Ничего, — зловредно улыбнувшись, он машинально поставил рамку возле монитора и поднялся, прихватив подарок для банды с собой. — Мы ещё посмотрим, кто тут и куда вляпается! Олени, мать их… И Варька тоже хороша! Нет, что бы спасти… Когда только фотку распечатать-то успела?!
Вот так, бурча себе под нос, он и добрался до зала, где вновь заседала банда, пусть и в несколько урезанном составе. И лица при этом были у парней не очень-то счастливые.
— О, идёт ковыль, качается… — хохотнул Шут, отсалютовав товарищу кружкой с кофе. Кощей поведя носом, тут же затребовал себе порцию горячего бодрящего напитка.
И плюхнул на барную стойку перед хмурым шефом рамку с фотографией. Стойко проигнорировав смешки со стороны парней. Его мысли сейчас занимал исключительно крепкий, чёрный, как его жизнь, кофе…
А, ну ещё месть. Но месть потом. Сначала кофе и работа.
— Едрыжкина кочерыжка… — выдал Харлей, разглядев, что ему подсунули под нос. Поморгал, глаза потёр и расхохотался. — Не, ну Варюха даёт! Слышь, гоп-компания… Может, кто-то всё-таки отважиться пригласить на свидание такую шикарную дивчину с не менее шикарной дочерью? Достойное пополнение в банде будет!
— Шеф, исключительно из любви к ближнему своему… А чё самому слабо? — Жека, подгрёбший с другой стороны к бару, скосил глаза на фотографию и вдруг расплылся в довольной, искренней улыбки, ероша русую чёлку пальцами. — А всё-таки классный ребёнок… Шило в одном месте, но, мать моя материнская плата, обаятельное шило!
— Её бы энергию да в мирное русло… — страдальчески вздохнул Шут, распластавшийся на другом конце стойки. — Слышь, худосочный наш… Когда там планируется следующий визит? Чую, надо будет мне морально подготовиться… И выяснить, что за успокоительное принимает тот Медведь из мультика!
— Чем тебя алкоголь не устраивает? — глухо отозвался Кощей, наслаждаясь кофе и оттягивая момент возвращения в собственный кабинет. Видеть бумаги не хотелось категорически.
— Но-но, позвольте! Во-первых, не при ребёнке… А во-вторых, я алкоголиком становиться вообще не гор. желанием. вот ни капельки! — возмутился Лёшка, с трудом отрывая голову от стойки и жадно выпивая поставленный перед ним стакан воды. — Так когда там Марья с Варварой снова придёт?
— Расслабься, болезный, — хмыкнув, Кощей взял ещё одну порцию кофе и слез со стула, намереваясь добить таки последние отчёты и с чистой совестью завалиться спать на ближайшей горизонтальной поверхности.
— Чой-то?
— Я Варю просил помочь мне с документами для налоговой. Ровно на два дня. Сегодня был последний, так что можете выдохнуть и не беспокоиться, больше на вас никто охотиться не будет. Ну за исключением искательниц приключений на свою задницу, пытающихся вас на себе женить. Но тут вы и сами неплохо справляетесь, нэ? — и, сгорбившись, Ромыч направился обратно в своё царство счетов, цифр и прочей финансовой ерундистики.
Кто бы мог подумать, как ему это всё надоело-то за эту неделю!
На прозвучавшее тихое и отчего-то печально-щемящее, дружное «А как же мы?», он привычно не обратил внимания, вновь задумавшись на тему проверки и её последствий. Как показала практика, не стоило быть таким невнимательным, ох не стоило…
* * *
— Ма, а мы в уб не падём? — тихо поинтересовалась Марья, в кои-то веки, стоя спокойно и давая мне возможность одеть её, а не гоняться с одеждой наперевес по всей квартире. Хоть какое-то разнообразие в нашем привычном утреннем ритуале!
— Не-а, Манюнь. Не пойдём, — одёрнув подол сарафана, я чмокнула дочь в кончик носа и выпрямилась, отбрасывая косу на спину. Закинув сумку на плечо, я поправила повязку на ладони и, подхватив Маню на руки, вышла из квартиры, уже привычно споткнувшись на пороге об кота.
Его обиженное мявканье вновь приглушила дверь.
— А как же бя-я-керы? — ещё тише протянула царевишна, обнимая меня за шею и утыкаясь носом в плечо.
Я от такой вариации слова «байкеры» чуть в собственных ногах не запуталась и лишь по чистой случайности не встретилась лбом с крышей любимого матиза. Маня на такие выверты моей координации никак не отреагировала, шею стиснула сильнее и шмыгнула носом. А я…
Я с минуту пыталась сообразить что на это ответить, усаживая дочь в кресло и пристёгивая её ремнями безопасности. После чего уселась за руль и улыбнулась, выдав:
— А бякеры, Манюнь, про тебя теперь никогда не забудут… А если забудут, то ты побыстрее расти большой и сильной! Вырастишь, придёшь в клуб и напомнишь! Негоже такую Царевишну забывать, ад?
— Дя! — ребёнок сразу повеселел и требовательно хлопнул в ладоши. — Муку!
— Ну музыку, так музыку…
Когда у тебя есть маленький ребёнок и у него начинается стадия «Почемучки», приходиться в экстренном порядке учиться правильно уходить от ответа на сложные или странные вопросы. И вовремя уходить от темы, переключая внимание обожаемой шкоды на что-то другое.
Последнее вообще искусство, что ни говори!
Работа встретила меня во всеоружии. Бедный Петя отчаянно пытался сдержать напор посетителей и успеть всё и сразу, а Леночка, это уникальное в своей неповторимости чудо, скользило по торговому залу с лицом средневековой леди на приёме у королевы английской. Модные зауженные джинсы сверкали блёстками и дырками в самых неожиданных местах, а лямка блестючего топика так и норовила соскользнуть с тощего плеча. И глядя на это чудо, я в который уже раз задалась вопросом, как же мы при таком-то персонале ещё не разорились-то окончательно и бесповоротно?
Впрочем, тут следует отдать должное как моему начальнику, так и мне. Петюня, не смотря на весь свой безалаберный вид, умел быть въедливым, настойчивым и жёстким когда ему надо было. К тому же, он прекрасно разбирался в музыкальных инструментах, знал толк в виниловых пластинках и умел найти общий язык с любым покупателем. Ну а то, что он был слегка дезориентирован в документах, не особо-то разбирался в финансах и откровенно пугался второго направления работы нашего общего детища, так это не страшно. В конце концов, на то, что бы со всем разобраться у него есть я, его дядя, который, кстати, и является официальным владельцем магазина и…
Нет, не Леночка. Как это чудо ещё живо я искренне не понимаю. Но вынуждена терпеть, как и та самая очередь из недовольных жизнью и конкретно нашим продавцом-консультантом заказчиков. Они усиленно пытались просверлить в мадам Вишне дырку, но та на их гневные взгляды не реагировала.
Зато кокетливо стреляла глазками направо и налево, доводя бедного начальника до самого натурального нервного тика. Заказчики в ответ злились и друно негодовали, замышляя поднять восстание. А отдуваться кому?
Правильно, бухгалтеру почти экономисту! Ну, Петя…
— Манюнь, порадуй дядю Петю… — спустив дочь на пол, я зашагала в сторону рабочего места этого злосчастного продавца почти консультанта, что б ей мозги пергидролем вывело! — А мама пока посмотрит… И раздаст всем братьям по рюмке, всем сёстрам по серьгам!
— Уля! Кучи мутики!
— Варя, у тебя совесть есть?!
— А этот вопрос мы уже проходили… — усевшись на стул, поставила на стойку сумку, вытащила оттуда все принесённые готовые заказы и…
Занялась работой, да. Нет, а что мне ещё оставалось-то? Не придавать же Леночку аутодафе, хоть и хочется! Одно понять не могу, что такого написали в чёртовом «Гламуре», что она сегодня из себя куклу Барби строит, да ещё так неумело? Жеманничает, глазами густо подведёнными хлопает, на шпильке качается…
Я даже поглядывала периодически, грохнется она всё-таки или нет с такой-то высоты, попутно обсуждая с очередным заказчиком, что же он желает видеть на браслете. Периодически притормаживая чужую фантазию на поворотах. Клиент-то, конечно, всегда прав, но и мастера у меня не с китайских рынков набраны.
И в отличие от той же Леночки, за свою работу они отвечали собственной репутацией. Тем более, хоть и создавались украшения в основном в этническом, фентезийном стиле и стиле стимпанка, они не терпели излишеств. К тому же…
Серьёзно? Кристаллы «Сваровски»? Размером с мячик для гольфа? Я даже ущипнула себя, дабы убедиться, что это действительно прозвучало из уст клиента. И болезненно поморщившись, принялась объяснять, почему это не самая лучшая идея. Иногда это у меня даже получалось, да.
Вот уж не знаю, то ли сегодня было очередное полнолуние, то ли просто народ соскучился по эпатажному внешнему виду, но наплыв клиентов не уменьшался. Правда, раздав все готовые заказы и приняв несколько от постоянных клиентов, давно уже относившихся со снисходительным недоверием к Леночке, я спокойно спихнула всех остальных на эту мадам. А сама направилась к своему личному рабочему месту, попутно проверяя, чем занимается моя неугомонная дочь.
Манюня с самым серьёзным видом занималась тем, что заплетала дяде Пете косички. Ну как косички? Короткие хвостики, украшенные цветастыми резинками. И судя по страдальческому выражению лица моего шефа, сбежать от царевишны он уже пытался и потерпел неудачу.
Марья грозно сопела, надув губы и продолжала своё чёрное дело. Шеф пытался воззвать к моему человеколюбию. Вот только заметив на своём столе очередную стопку бумаг, договоров и счетов, я тихо чертыхнулась себе под нос и отправилась разбирать завал. За тем, чем дочь занята, следила краем глаза, попутно выбирая плейлист, под который работа пойдёт быстрее.
Выбор пал на смесь из старого отечественного рока, с вкраплениями классической музыки. И подпевая хриплому голосу Бутусова, выводящего «На берегу безымянной реки…», погрузилась в работу, периодически отмечая, что творит моя егоза. Ну и спасая мир от очередной безумной идеи мелкой, в случае чего. Увы, жажда познать мир и сделать это исключительно самостоятельно порой приводила к фатальным последствиям…
Если мама не успевала перехватить инициативное дитя до того, как оно что-то натворит, конечно же!
Вчитываясь в очередной договор, я постукивала ногой, в такт звучавшей из колонок мелодии, и не заметила, как в магазинчике наступила оглушительная тишина. Где-то что-то грохнулось и судя по шуму, это что-то явно могло оказаться несчастной Леночкой. Кто-то испуганно ойкнул, а кто-то восторженно ахнул. Но я всё это отметила машинально, продолжая хмуро изучать сухие формулировки текста.
Пока во всё-таки наступившей, окончательной и бесповоротной тишине, не раздалось радостное и счастливое Манино:
— Ыжий! А опата де?!
Я второй раз за один день чуть не уткнулась носом во что-то твёрдое. В этот раз, для разнообразия в собственный стол, неожиданно дёрнувшись в сторону и чуть не въехав на кресле в ближайшую стену. После чего медленно разжала пальцы, выпуская на волю несчастный договор на поставку виниловых пластинок, теперь напоминавший пожёванный клочок бумаги, и медленно обернулась в сторону входа.
Как раз вовремя, стоит признать. Потому как Манюня, оставив Петю в покое, радостно хихикая, рванула навстречу подозрительно знакомому рыжему байкеру. Эта двухметровая бездна обаяния и харизмы расплылась в ответной улыбке, подхватывая её царское величество на руки и позволяя той запечатлеть на его щеке звонкий поцелуй.