Но слова пролетали мимо ушей парня. Возведя глаза к потолку, этот гад схватил меня в охапку и, с лёгкостью удерживая от попыток к бегству, пронёс через весь зал к выходу из магазина. Дверь ему любезно открыл Петя, мой рюкзак, со всем необходимым на все случаи жизни, пыхтя тащила довольная Манюня. А я, глядя на это безобразие, медленно, но верно начинала подозревать окружающих в тайном и очень корыстном сговоре против меня любимой.
Других причин для такого произвола пока что в голову не приходило. Слов тоже. И оказавшись стоявшей около своего обожаемого малыша матиза, рядом с которым скромно пристроился сверкающий хромированными деталями красавец «харлей», я смогла только ткнуть Кощея кулаком в бок. Недовольно протянув, глядя на подпрыгивающую от нетерпения дочь:
— И что это было?
— Мы дём улять! — радостно сообщила Манюня, улыбаясь во весь рот. И повернувшись к посмеивающемуся Костину, уточнила. — Павда, дядя Ома?
— Правда, — подтвердил дядя Ома, улыбаясь ещё шире, чем её царское величество. При этом всем своим видом показывая, что идея не его и он тут вообще не причём. Засунул руки в задние карманы джинсов, покачивается с пятки на носок и щурится на лучи вечернего, но всё ещё яркого солнца.
Так. Стоп. Вечернего?
Глянув на часы, я только головой покачала, ругнувшись про себя. Выпадать из мира, погружаясь в работу, больше чем на два часа, похоже становится дурной привычкой. С другой стороны, стоит отметить пространную тенденцию, что подобные приступы трудоголизма нападают на меня исключительно в присутствии кого-то из банды байкеров. То ли я так уверена в том, что с Маней будет всё хорошо, пока рядом один из новых знакомых, то ли ещё что…
Но факт есть факт. В тот четверг, например, с посильной помощью Пети, я успела сделать то, что обычно занимало дня три усиленного труда. А Маня носилась по магазину и ближайшей детской площадке, под присмотром бдительного Шута. Когда добрый шеф выпнул меня домой, я обнаружила эту парочку увлечённо копающимися в песочнице. Причём Шут строил целый замок, а Маня с важным видом контролировала весь процесс, периодически заявляя «Не, не падёт».
После чего в почти готовое строение вносились крупные изменения, сопровождаемые радостным возгласом от вида рушившейся постройки. И я даже не скажу так сразу, кто больше радовался этому занятию: моя дочь или её добровольный нянь.
— Однако, заработалась… — задумчиво протянув, я перекинула косу на грудь, неосознанно наматывая кончик оной на пальцы по старой привычке. — Бывает же… Жаль, не проходит, да.
— Ага, — ехидно поддакнул Кощей. — Пришлось действовать самым эффективным способом, проверенным и перепроверенными не единожды, и не только мной.
— И что, все ещё живы после приступа такого самоуправства? — фыркнув, я возвела глаза к потолку и подхватила Маню на руки. А потом всё же уточнила. — Так что там насчёт прогулки?
Роман хмыкнул и, подмигнув мелкой, заявил:
— О, у меня есть совершенно потрясающая идея…
Знала бы я на что соглашаюсь, заранее бы отвесила ему подзатыльник. Но, к сожалению, дар предвидения у меня так и не проявился, не смотря на все клятвенные заверения отца о наличии ведьм в роду матери. Так что смирившись с собственной участью, я нацепила рюкзак, перехватила поудобнее дочь и отдалась на волю чужому коварству и хитрости.
В смысле, позволила вести наш маленький, партизанский отряд Его Кощейству. И хотя я всё ещё очень хорошо помню то острое разочарование от его слов про дружбу, почему-то рядом с этим ходячим скелетом было непривычно тепло и спокойно.
Наш путь, как оказалось, лежал в торговый центр, расположенный в двух кварталах от магазина. Почти четыре этажа из стекла и металла, забитые небольшими магазинчиками, перемежавшимися дорогими бутиками, несколькими кофейнями и огромным магазином детских игрушек для всех возрастов. И кто бы сомневался, что наш путь лежал именно в его сторону!
Попытка затормозить на входе была проигнорирована. Ромыч тяжело вздохнул, обошёл меня кругом, встал за моей спиной и дотолкал до магазина. Не смотря на наличие зрителей, смешки охранников и заинтересованно поглядывающих на него продавщиц-консультантов. Последние всё-таки изволили смутиться под моим не самым добрым взглядом, но поедать глазами байкера не перестали. Хорошо ещё не кинулись наперебой краситься и прихорашиваться, а то я бы точно испытала самое жёсткое чувство дежа вю в своей жизни.
Тем временем, ёрзающая от нетерпения Маня дёрнула меня за нос, громко заявляя:
— Ма, низ!
— Царевишна, мы покупать ничего не будем, — строго предупредила, спуская дочь с рук и хмуро зыркнула на лучащегося довольством Кощея. — И дядя подарки делать не будет… Да, дядя Ома?
— Как скажешь, — покорно согласился байкер, подхватывая меня под локоть одной рукой, второй сжимая ладошку Манюни. И хмыкнув, повёл нас вдоль стеллажей с игрушками.
Что бы остановиться в рядах с мягкими игрушками и, легко чмокнув меня в щёку вновь направиться к кассе магазина. Продавщицы прям расцвели на глазах, ровно до того момента, пока, извинившись, обаятельный, привлекательный и явно платёжеспособный клиент не конфисковал у них тележку и не вернулся к нам. Я даже вопросов задавать не стала, твёрдо уверенная, что на кассе смогу отбиться от большинства покупок. Вот только хитрость и упрямство некоторых я, всё-таки, недооценила…
Кощей с Маней катались по магазину часа два точно. Я едва поспевала за разошедшейся парочкой, умудрявшейся пропадать внезапно прямо посреди ряда и возникнуть в другом. Они о чём-то заговорщицки шушукались, посмеивались, с самым серьёзным видом решали какая игрушка красивее, а какая интереснее…
И при всём при этом, моё чадо ничего не просило, не требовало, только вздыхала тяжко иногда. Что бы тут же с самым серьёзным видом сказать «Неть, не то» и отправиться следом, вприпрыжку, за уверенно шагающим по торговому залу парнем. А мне не оставалось ничего другого, кроме как плестись за ними в хвосте, с ужасом представляя, на какую сумму они успели набрать мишек, собачек, кукол, машинок и всего остального. Даже на первый взгляд, поглядывая на ценники, у меня столько денег в жизни никогда не было!
— Усё. Домой, — решительное заявление Мани прозвучало совершенно внезапно и на весь магазин.
Да так громко, что от неожиданности я со всего маха влетела прямо в раскрытые объятия развернувшегося на зов Царевшины Костина. Тот не растерялся, тут же обхватив меня свободной рукой за талию и не давая мне позорно растянуться на полу.
— Аккуратнее, — фыркнув, Рома снова поцеловал меня в щёку и не выпуская из объятий повёл в сторону касс, куда уже направлялась счастливая и деятельная Манюня всё же успевшая прихватить небольшого плюшевого зайца. Спорить с ребёнком у меня не было никакого желания, да и порадовать её тоже хотелось.
Так что, когда мы добрались до сияющих дежурными улыбками девушек на кассе, именно за этого зайца я и расплатилась, тут же отдав ушастого смиренно поджидающей меня дочери. И уже вместе мы смотрели за тем, как всё разнообразие детских фантазий и идей, сложенных в магазинной тележке щедрой рукой темноволосого байкера, пробивают во всю кокетничающие продавцы. Усилия их пропадали даром и спустя минуты три они предпочли сосредоточиться на работе, подсчитывая сумму. Она получилась очень даже приличная, мне на всю эту красоту месяца два-три копить придётся и то, не факт, что хватит. А Кощей спокойно расплатился картой, поблагодарил девушек и, прихватив пакеты, отправился с нами на выход.
Вопрос «Что это было?» явно читался большими буквами на моём выразительном, бледном лице. Так что, помолчав минуты три, Рома соизволил-таки ответить:
— Это для меня.
— Фетиш? Психические отклонения? — от удивления я подавилась воздухом и закашлялась, пытаясь совместить образ сурового рокера с набором плюшевых мишек и детской посуды. Получалось так себе, особенно учитывая наличие там целого чайного сервиза из диснеевского мультфильма «Красавица и Чудовище».
— Страшное детство. Деревянные игрушки, прибитые к полу, — хохотнув, Кощей открыл дверь и пропустил нас с Манюней вперёд. — А так иногда хочется с милым мишкой чаю попить на досуге…
— А, бывает, — покивала головой, нутром чуя подвох во всём происходящем, но, так и не понимая, где именно меня пытаются обмануть.
Вот только невинные улыбки на лице дочери и парня сбивали весь подозрительный настрой и не давали докопаться до истины. Нет, обаяние Кощея на меня по-прежнему не действовало, с ног не валило и не топило моё ледяное сердце. Но вместе с невинными глазами Царевишны оно представляло просто-таки убойное сочетание. У меня просто не было никакого иного выбора, кроме как принять информацию к сведению и списать всё на то, что здоровых людей в мире нет…
Просто есть недообследованные!
Обратный путь до родного магазина оказался гораздо длиннее, чем мне помнилось. Периодически кто-то из этой парочки заговорщиков останавливался, каждый раз находя всё новые причины для задержки. То Марье захотелось посмотреть на крадущегося к голубю кота и спасти несчастную птицу от участи стать ужином бродяги. То Кощею захотелось вспомнить детство и покачаться на качели, в ближайшем дворе. И самое страшное, я на это возразить ничего не могла, совершенно, каким-то магическим образом оказавшись вовлечённой во все эти маленькие приключения.
Я смеялась над комментариями по поводу действий «охотника» в исполнении Кощея, я улыбалась, глядя на то, как он катает Манюню на плечах. Я не сопротивлялась, когда под напором моей упрямой дочери, Рома кружил по очереди то меня, то её. И чувствовала себя на удивление легко и счастливо.
Наверное, поэтому, остановившись около своего приметного автомобиля, я с удивлением поняла, что не хочу прощаться. Но и настаивать на продолжении банкета не собиралась совершенно. Зачем? Дружба ведь не равнозначно ежедневным встречам и проведённым вместе вечерам, так ведь?
— Ну, я так понимаю, пора прощаться, — вздохнув, я вытащила из кармана джинсов брелок сигнализации. Матиз приветливо мигнул фарами, отзываясь на нажатие кнопки.
Манюня, прислонившись ко мне, старательно пыталась скрыть зевоту, сонно потирая глаза.
— Сей момент, — кивнув головой, байкер присел на корточки перед Царевишной и, осторожно поцеловав её в щёку, проговорил. — Ну что, договорились Манюнь? Пусть вся эта красота у тебя полежит, а то набегут всякие Ыжие и Онопатые и заберут себе играть!
— До-о… Доаваи… — не справившись с зевком и сложным словом, моё чудо просто кивнуло головой и ограничилось одним единственным звуком. — Дя! А моно мну игать?
— Тебе? Не моно, нуно, — щёлкнув её по носу, эта хитрая байкерская морда выпрямилась и, невинно похлопав глазами, спросила. — Багажник откроешь? Я пакеты туда поставлю.
— Ты… — глубоко вздохнув, я нажала нужную кнопку, пытаясь подобрать хоть что-то отдалённо цензурное, дабы описать всю степень собственного возмущения. Не получилось. И усадив клевавшую носом дочь в кресло, я хлопнула дверцей, обходя машину по кругу.
К тому моменту Ромашка эта, себе на уме, уже залезла наполовину в багажник, расставляя пакеты с игрушками так, чтобы ничего не выпало и не потерялось. И так соблазнительно стоял, качая своей костлявой пятой точкой, что, не удержавшись, я таки приложила его с размаху пониже спины!
Ромыч, такого подвоха точно не ждал. И знатно приложился затылком о крышу машина, после, пытаясь выползти наружу, повторно ударился уже о дверцу багажника. И высказавшись себе под нос о бренности бытия, жалобно протянул:
— За что?!
— Себе, да? Чаепитие с медведями? Ыжий и Онопатый отберёт и сломает?! — тыкая пальцем в грудь парня, я сумела оттеснить его ближе к байку. — Я что, похожа на дуру, а?!
— Да, себе. Да, чаепитие с медведями! И да… — тут Костин откровенно замялся, но всё-таки продолжал стоять на своём. — Наш могучий начальник имеет странные пристрастия. Ну кто не без греха в этом мире?
— О как… — сощурившись, я упёрла руки в бока, глядя на подлого интригана, маскирующегося под невинную овечку. — Показаний не меняем, в преступлении не сознаёмся… Ну хорошо. Завтра я приеду вместе с Царевишной и этими самыми медведями, в охапку с сервизом. И не дай бог кто-то не умеет разводить чайные церемонии…
— Что тогда? — заинтересованно подался вперёд Кощей, снова пристроив свои руки на моей талии и притягивая меня ближе.
— Узнаешь, — высвободившись, я перекинула косу на спину и гордо уселась за руль, выразительно фыркнув и заводя мотор. И пару раз газанув на месте, выехала с парковки, собираясь оказаться дома как можно быстрее.
Почему-то в душе поселилось стойкое ощущение, что завтра днём вся чё1ртова банда рокеров будет демонстрировать за столом манеры, достойные приёма у самой королевы Великобритании, как минимум. При этом выражаясь тихой, но очень цензурной бранью. Что ж, по крайне мере, скучно точно не будет…
Глава 10
— Я не понял… Чё именно мы должны, вот, млять, просто в край обязаны сделать, а?!
Гневный вопль рыжего варвара, известного так же как Добрынин Илья Алексеевич или по-простому и для своих — Харлей, гулким эхом прокатился по второму этажу клуба. Начальство номер два, получившее очень уж специфичное предложение, изволил буйствовать, возмущаться и сеять хаос вокруг себя.
Поэтому никого не удивил пудовый кулак, приземлившийся на стол администратора, как самый веский аргумент из всех возможных. Большая кружка чая, стоящая с краю, такого порыва не оценила. Расплескавшийся мятный чай только чудом не задел важные бумаги, лежавшие рядом аккуратной, ровной стопкой.
Изабелла Александровна Араньева, неизменный ледяной администратор «Максимуса» и хозяйка кабинета, выразительно кашлянула на это. И оторвавшись от прочтения очередного шедевра от поклонников и поклонниц собственного руководства, вскинула бровь, глядя на байкера поверх очков в тонкой оправе. Тому хватило совести смутиться, осторожно вытирая образовавшуюся лужицу салфеткой, пробормотав что-то себе под нос.
После чего вернулся к прерванному монологу. Выразительному такому, вдохновенному, полному красочных и абсолютно нецензурных оборотов. Правда, шёпотом. Что автоматически снижало эффективность всех произнесённых и уж точно не способствовало пробуждению чьей-то совести.
Впрочем, продолжать высказываться это Харлею ни капли не мешало. Владислав Алёхин, старший брат совладельца клуба, граф Дракула местного разлива и просто обаятельная сволочь, глядя на это всё только хмыкнул:
— Цирк уехал, клоуны остались гастролировать, ага…
И замолчал, воздержавшись от дальнейших комментариев, с любопытством наблюдая за происходящим. Цепеш, как и Эльза, предпочитал не вмешиваться, так оно было как-то безопаснее для собственной психики. К тому же, по скромному мнению Владислава, комментировать лучше всего обладая всей необходимой информацией, компрометирующими данными и пикантными подробностями.
Кощей, глядя на это, только вздыхал, устроившись на одном из диванов и подпирая щёку кулаком. И думал, каким макаром он докатился до жизни такой. Не, то что источник всех неприятностей его не в меру косой язык, байкер догадался и так. И справедливо подозревал, что ляп про дружбу ему будут припоминать долго, обстоятельно и планомерно. Однако, сделанного не воротишь и всё, что остаётся это — импровизировать!
Что он вчера и сделал, ага. Отмазка, конечно, была гениальной и избавила его от бессмысленного, заранее проигранного спора с Варварой. Но Ромычу стоило бы догадаться, что с него потребуют доказательств, да ещё каких! И что-то Кощей начинал искренне сомневаться в том, что верные друзья и товарищи согласятся оказать ему такую услугу…
Рожу бы не набили, за подобные инсинуации!
— Не, ну как ты себе это представляешь?! — наконец, выдохнул Харлей. И попытался повторно залепить кулаком по столу.
— Кхм… — тихо обозначила своё отношение к происходящему Эльза, поправив очки и заправив карандаш за ухо. От своих дел она не отрывалась, но этого оказалось достаточно, что бы рыжий байкер ограничился сурово сдвинутыми бровями.