Несколько минут они бродили по комнатам, и Келл, с умением, приобретенным в процессе общения с обидчивыми, замкнутыми подростками, выуживал у Дейзи сведения о своем дяде.
— Ваш отец никогда не упоминал о том, в каком Харви состоянии?
— В каком состоянии? Он вообще никогда не рассказывал о семье. Или, если и рассказывал, я был слишком молод и глуп, чтобы слушать, а потом было уже поздно.
— Еще несколько лет назад мистер Сноу мог водить машину. С детства и до конца жизни его гордостью и радостью была библиотека, — заметила Дейзи. В библиотеке она кивком указала на ряды полок, занятых, очевидно, детскими книгами. — На прошлое Рождество мы упаковали несколько ящиков и предали их Армии Спасения.
— Наверное, у него были большие расходы на лечение, — тихо проговорил Келл. — Возможно, поэтому мой отец и ушел из дома — чтобы помочь зарабатывать деньги.
Или, что тоже вполне вероятно, Эвандер ревновал больного младшего брата к родителям. Теперь он никогда не узнает, и, наверное, так даже лучше.
— Обычно я читала ему, — продолжала Дейзи. — После инсульта ему было тяжело справляться с газетами, но книги… — Она вздохнула. — Он познакомил меня с некоторыми замечательными авторами, о которых я прежде даже не слышала. У него было чудесное чувство юмора. Я уверена, он бы вам понравился.
— Да, возможно, — согласился Келл. Он опустился на край уродливой софы, обитой плотной декоративной тканью, пытаясь отыскать в памяти какие-нибудь рассказы отца о младшем брате.
Дейзи зевнула.
— Мне бы хотелось помочь вам, но я переехала сюда в августе прошлого года. До этого к мистеру Сноу приходил физиотерапевт и диетолог, и Файлин, конечно. Я приходила три раза в неделю. — Она снова зевнула.
Келл посмотрел на часы и с неудовольствием увидел, что вечер уже сменился ночью. К завтрашнему дню она может передумать и не позволит ему остаться. Или Блэлок найдет неопровержимые доказательства того, что Эвандер и Харви не могут быть родственниками.
Черт, он не готов оправляться обратно. За последние несколько часов его интерес изменился, теперь он чувствует, что сбит с толку и неуверен, не говоря уже о том, что возбужден.
Неудобная комбинация, сказал себе Келл, в тусклом свете трех слабых лампочек рассматривая стоявшую перед ним женщину. Коса у нее почти совсем расплелась. Дейзи глубоко вздохнула.
— А сейчас, если позволите, я хотела бы отойти ко сну. Вы знаете, где все находится. Ваша комната — первая слева от лестницы. Ванная и другие удобства напротив.
Келлу удалось скрыть разочарование. В голове роилось множество новых вопросов, и ни в коем случае нельзя было уехать, не получив на них ответы.
— Как ваша спина? После падения? — стоя в дверях, Дейзи зевнула, подняв руку, чтобы прикрыть рот. Выцветшая футболка поднялась на талии, обнажив полоску молочно-белой кожи.
— После прыжка, вы хотите сказать. Все в полном порядке. — Келл сглотнул набежавшую слюну. Как всем здоровым мужчинам, ему нравится смотреть на женское тело; и чем меньше на нем одежды, тем, естественно, лучше.
— Замечательно, — сказала Дейзи. — Тогда завтра перед отъездом вы поможете нам передвинуть мебель. Она так долго находится на одном месте, что, вероятно, приросла к полу.
Разве он сказал, что уедет завтра?
— С удовольствием, — уверил Келл. Он приложит все силы, чтобы сдвинуть с места эту чудовищную софу. Даже если потом у него образуется грыжа. В отличие от нескольких знакомых парней, которые прекратили тренироваться, как только вышли из игры, он и сейчас не сплоховал бы, если бы ему пришлось вновь оказаться на площадке.
Или в спальне. В том, что касается женщин, он — стреляный воробей. Хотя даже некая телеведущая, чьего лица он не может вспомнить, никогда не заводила его так быстро, как эта женщина, неумышленно показавшая ему полоску голого тела на талии.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Был пятый час, когда Келл снова вошел в дом. Поднявшись на крыльцо, он направился к комнате, откуда слышались веселые женские голоса и увидел, как привлекательная рыжеволосая женщина подняла стакан, словно произнося тост.
— Спасибо, милочка, я всегда говорю, что только настоящая леди может налить из кувшина, не пролив ни капли.
— Никогда в жизни ты не говорила этого, — возразила Дейзи.
— Это умение вырабатывается привычкой опустошать подкладные судна, — объяснила другая женщина, менее красивая, но очень миловидная. — К тому же это бутылка с широким горлышком, а не кувшин.
— Ах, да замолчите вы!
Келл не знал, уйти ли ему незаметно или присоединиться к ним, однако Дейзи заметила его и сделала ему знак войти. Прежде чем последовали неизбежные вопросы, в боковой двери показалась голова Файлин.
— Ты хочешь убрать в библиотеке, пока я не ушла, или отложим это до завтра?
— О господи, пыльные книги! — ухмыльнулась Саша.
На губах Дейзи появилась легкая улыбка.
— Я предпочла бы заняться этим сейчас, если не возражаешь.
— Это намек на то, что нам пора уходить. Когда ты закончишь здесь, Файлин, — сказала рыжеволосая, — может быть, ты поможешь Марти найти место для коробок с книгами в мягких обложках?
— Только в том случае, если они не такие пыльные, как те, что в библиотеке, — ответила Файлин. — В жизни не видела столько пыли.
Прислонившись к стене, Келл с удовольствием наблюдал за женщинами. Вскоре взревел двигатель красного автомобиля с открывающимся верхом, и подруги уехали.
Файлин протянула Келлу наполовину опустошенную коробку с сырными палочками.
— Доедай, иначе их съест Дейзи, а ей это не нужно. И угощайся вином.
Подкрепившись полудюжиной соленых сырных палочек и запив их глотком ужасного местного вина, Келл покорно последовал за Дейзи и Файлин в библиотеку, где он принялся передвигать столики, массивные старинные письменные столы и кресла. Под руководством Дейзи он снял с полок не меньше тонны книг, которые Файлин тем временем пылесосила.
Когда опустился вечер, Келл не только разгорячился и проголодался, но и чувствовал, как ноют у него мышцы, которых он не разминал годами. Несмотря на миниатюрные размеры — рост Дейзи не превышал ста шестидесяти трех сантиметров, а вес — не более пятидесяти килограммов — она работала, как динамо-машина. Файлин не уступала ей.
— Вы, что, торопитесь? — удивился он, глядя на них.
— Конечно, торопимся. Не беспокойтесь, до отъезда вы успеете осмотреть все, что хотите. — Дейзи подняла с пола паука-долгоножку и вынесла его на крыльцо.
Файлин сокрушенно покачала головой.
— Хорошая девушка, но уж не без странностей.
Увидев недоумение на лице Келла, Дейзи объяснила:
— Они совершенно безобидные. И поедают москитов.
Он медленно кивнул, сравнивая ее эксцентричность с сексапильностью. Последняя победила.
Дейзи вытерла рукой влажный от пота лоб и взъерошила волосы.
— Я думаю, нам пора закончить, иначе я так устану, что не смогу приготовить ужин.
— Ужинайте без меня, — сказала Файлин. — Вечером я буду смотреть решающую игру.
— Если вы можете вспомнить, есть ли поблизости какое-нибудь место, где еще открыто, — сказал Келл, не желая, чтобы Дейзи чувствовала себя обязанной еще раз кормить его ужином, — сделайте заказ, и я заберу его. Мне ничего не стоит проехать несколько миль.
— Несколько! Не меньше двадцати пяти или тридцати, — возразила Файлин, натягивая толстый розовый кардиган с вышитыми на нем белыми пуделями. — Игра начинается через полчаса, я ухожу. На твоем месте, Дейзи, я бы хорошенько попарилась в горячей ванне, иначе к утру ты задеревенеешь, как гладильная доска.
Дейзи это, наверное, поможет, мелькнула у Келла мысль, а вот ему нужен холодный душ.
Как только дверь за экономкой закрылась, Дейзи обратилась к Келлу:
— Если вы хотите посмотреть что-нибудь еще, делайте это сейчас, потому что я не собираюсь задерживаться здесь.
— Вас понял. А как насчет заказа? — Ей не удастся отвлечь его от цели.
— Неужели вы действительно хотите ехать в такую даль? Я, конечно, могу рассказать, как туда добраться, но будет лучше, если сначала я позвоню и узнаю, открыто ли там. Кстати, жареное мясо там просто восхитительно.
— Нам нужны какие-нибудь напитки? Пиво? Вино? — Келл поморщился, вспомнив вязкий привкус местного вина.
Дейзи улыбнулась, и, несмотря на усталость, он улыбнулся в ответ.
— Нет, вина больше не нужно. Я сделаю чай со льдом.
— Бейсбол! — нацелив на Келла шишковатый палец, торжествующе воскликнула Файлин, появившись утром следующего дня в доме Сноу. — Несколько лет назад вы играли за Хьюстон — или это был Сиэтл? Говорила же я вам, что у меня прекрасная память на лица. Где вы играли — на первой базе?
Дейзи подняла глаза. Она искала в хозяйственном шкафу банку полироли.
— Вы играли в бейсбол?
У Келла был смущенный вид.
— Несколько лет назад я был подающим. Что вы хотите передвинуть сначала? Эту штуку в центре комнаты?
— Я говорила вам, что сынишка моей сестры играет в бейсбол? — выпалила Файлин.
Ну, вот, подумал Келл, началось. Он хотел сказать, что может оказать на спортивную карьеру ее племянника не больше влияния, чем любой другой человек, что бессилен сделать так, чтобы парнишку заметили, но это была неправда. Он до сих пор знает нескольких тренеров, и, когда ему попадается перспективный мальчишка, он всегда может замолвить за него словечко.
— Сколько ему лет?
— Четырнадцать. Для своего возраста он маловат ростом, но бегает здорово, а как управляется с битой!
Он тоже был маленьким для своего возраста. И тоже умел размахивать битой.
Келл пообещал, что, возможно, заедет и взглянет на мальчика. Дейзи нашла банку политуры и кучу чистых тряпок, и Келл пошел за ней, гадая, как бы женщины справились с такой тяжелой работой, если бы не появился он.
— Итак, вы хотите, чтобы я все сдвинул в центр или только отодвинул от стены? Или как? — Если нужно будет передвигать мебель во всем доме, это даст ему несколько дней. А уж как он использует это время, там будет видно.
— Если вы сможете сдвинуть мебель и установить ее на ковер, мы натрем воском полы, — сказала Дейзи.
Из коридора донесся резкий телефонный звонок.
— Вот черт, — пробормотала она.
— Хочешь, я возьму трубку? — предложила Файлин.
— Нет, я сама. Вероятно, это Эгберт.
Стоя в дверях, Файлин подбоченилась и покачала головой.
— Я могла бы захватить пару банок краски в хозяйственном магазине. Розовой и голубой. В понедельник я отправляюсь с мисс Марти за покупками. Это секрет, но я тебе скажу: я слышала, как они разговаривали, она и мисс Саша. Они замышляют что-то — почему-то не хотят, чтобы я носила шорты.
— Гм, м-да. Вы хотите протереть этот стол?
— Я вынесу цветы в холл. Мне кажется, вон та мертвая сова никому не нужна. Уверена, что не нужна. А вот та штука, это чтобы смотреть картинки?
— Лучше спросите у Дейзи.
— Банк, наверное, распродаст все вещи. Не знаю, что будет с домом, говорят, его получит общество. На их месте, я бы продала его с аукциона и избавила себя от уймы хлопот. Кто-то сказал, что один из больших магазинов, из тех, что дают скидку, не прочь приобрести его.
Через мой труп, подумал Келл. Он уже собирался разразиться речью в защиту дома своих предков, когда появилась Дейзи и протянула ему радиотелефон — вероятно, самый современный прибор в доме.
— Возьмите, это вас.
Удивленно подняв брови, он взял трубку, которая еще хранила тепло ее руки.
— Кто это, Блэлок?
Она отрицательно покачало головой.
— Какая-то женщина. Она не назвалась, просто попросила вас к телефону.
— Да, Мэджи слушает, — сказал Келл, все еще глядя на Дейзи.
— Келл, это Клэрис. Мокси в тюрьме! И мне нужно, чтобы ты поговорил с шерифом Тейлором. Меня он слушать не хочет.
Он отстранил трубку от уха, чтобы защитить барабанные перепонки.
— Успокойся, дорогая. Что случилось?
Несколько подростков, с которыми он работает, имеют склонность время от времени приниматься за старое, и пятнадцатилетний Мокси — один из самых неблагополучных.
Все еще не прижимая трубку к уху, он слушал пронзительный голос, иногда кивая головой.
— Угу… угу. Нет, не делай этого.
Клэрис была когда-то его подопечной, теперь она открывает собственное дело. Когда Клэрис волнуется, она неизменно повышает голос.
— Послушай, я позвоню шефу и объясню… да, прямо сейчас. Хотя, возможно, на этот раз он не пойдет на уступки. В таком случае Мокси просто посидит там до тех пор… — Закрыв глаза, он вылавливал информацию из потока обрушившихся на него объяснений. — Перестань волноваться, слышишь? Займись тем, чтобы все было готово к большому дню. Я хочу увидеть неоновую вывеску, когда приеду, поняла? — Устало вздохнув, Келл подождал, пока она закончит говорить. — Конечно, приеду, я ведь обещал.
Выключив телефон, он сделал глубокий вдох и вышел в холл, где Дейзи и Файлин старательно делали вид, что ничего не слышали.
— Послушайте, один из моих друзей, кажется, попал в беду. Не возражаете, если сделаю междугородный звонок? Я оплачу его.
— Как она узнала номер телефона, хотела бы я знать? — Взгляд Дейзи не был ледяным, но теплым он бы его не назвал.
— Вчера вечером я звонил домой и оставил телефон на случай непредвиденных обстоятельств. Не думал, что ей придется им воспользоваться.
Дейзи снова приняла отчужденный вид.
— Вам нужно поговорить с шефом. Можно узнать, с каким именно? Шефом пожарной команды? Или полиции?
— Уф-ф… полиции. Я все объясню, но сейчас, если не возражаете, мне надо позвонить шефу Тейлору. — Келл поднял трубку и отвернулся.
Дейзи и Файлин возвратились в гостиную.
— Я думала, что он купается в славе, но теперь начинаю сомневаться, — сказала Файлин. — Он говорил тебе, что был звездой в бейсболе? Потом внезапно исчез, но они часто переходят из команды в команду.
— Да ну его, этот бейсбол, — рассеянно проговорила Дейзи, оглядывая неприбранную комнату. Не надо было предлагать ему остаться. Эгберту это не понравится. Но в тот момент ей казалось, что она поступает правильно.
— Можешь читать свои любовные романы, если хочешь, но, когда у меня болят ноги, нет ничего лучше, чем расслабиться в кресле со стаканом холодного пива в руке и смотреть, как несколько симпатичных парней в узких штанах, уткнувшись носом в землю, рассматривают место старта!
Дождь прекратился днем раньше, и Марти выволокла последнюю коробку с книгами из небольшого одиноко стоявшего здания. Когда-то оно начало свою жизнь в качестве станции техобслуживания, затем превратилось в магазин рыболовных принадлежностей, и последние семь лет — до тех пор, пока ей не пришлось признать свое поражение, — его занимал магазин Марти, в котором можно было приобрести новые и подержанные книги.
— В следующий раз, когда я решу переехать, напомните, чтобы я искала город, в котором хотя бы половина населения умеет читать.
— Ты подумала, во что одеть Файлин? — Саша придирчиво осмотрела ногти в поисках повреждений, которые могли возникнуть после того, как она сняла книги с последних полок.
— Все еще думаю. Закрой коробки, пожалуйста. Кто знает, когда я найду место, где смогу их распаковать.
Саша вновь посмотрела на ногти, наморщила нос и закрыла коробки.
— Ну, вот, думаю, это все, официально я уже не у дел. Знаешь что? Мне хочется плакать, — сказала Марти.
— Лучше не надо, тушь потечет.
— Я не накрашена.
— Утром я занималась волосами Файлин, — сменила тему Саша. — Даже если произойдет чудо, вряд ли она станет красивее. Я договорилась с Полем, чтобы он сделал ей стрижку и, возможно, придал волосам пепельный оттенок.
— Вот это правильно, что-нибудь посильнее — и она полностью облысеет. — Марти откинула назад каштановые волосы. — Дейзи не звонила сегодня? — Она открыла дверь фургона, чтобы стало прохладнее. Было не больше двадцати градусов, но вокруг не было ни признака тени.