Меня пугает то, что я не знаю, как помочь ей.
Кейси плачет, все так же толкаясь. Она пытается лечь на дно ванной. Я немного мнусь, понимая, насколько она сильная.
- Эй, Кейси!
Её мать. Она должна знать, как помочь ей.
- Кейси! – я вытаскиваю её из ванной. Девушка прекращает кричать, но хнычет, судорожно трясясь. Я держу её одной рукой, а другой хватаю щетку для пола и сметаю осколки в угол.
- Прекрати дергаться! – кричу, пытаясь успокоить девушку.
- Мне нужно, мне нужно, мне нужно все убрать, мне нужно… - она бормочет. Её голос слабнет.
- Чего тебе нужно? – я стараюсь понизить тон.
Она поднимает глаза на меня. Её зрачки маленькие, а цвет глаз стал светлее:
- Мне нужно все убрать, - она, словно, умоляет, - пожалуйста, - хватает меня за футболку.
Я напрягаюсь:
- Что убрать?
Девушка сглатывает, глубоко вздыхая:
- Он может взять все, он может все… - её ноги ослабли. Я держу её крепче:
- Тебе нужно проснуться, - подвожу её к раковине, включая воду.
Вдруг Кейси начинает вопить:
- Нет! Нет, не надо! – она плачет сильнее. – Пожалуйста! – начинает дергаться, пытаясь отойти от раковины, но у неё не выходит, ведь сзади я.
- Подожди, я помогу тебе, - стараюсь не терять самообладание. – Кейси!
- А! Нет! – она уже рвет горло, когда я стараюсь наклонить её голову, чтобы намочить лицо. – Пожалуйста! Я не буду больше! Я не буду! Обещаю!
Кажется, теперь я абсолютно трезв.
Сказать, что у меня шок – это ничего не сказать.
Я умываю её лицо, сильно напрягаясь, ведь удержать девушку на месте сложно. Кейси начинает дышать так, словно бежала дистанцию. Она прекращает дергаться, начиная дрожать от холода. Я выключаю воду в кране и душе, продолжая держать её тело одной рукой. Кажется, если я отпущу, то её ноги не удержат.
Поворачиваюсь лицом к ней. Кейси трясется. Её зрачки бегают по полу.
- Эй? – кажется, я сам вспотел от такого напряжения. – Ты в порядке?
Девушка резко поднимает лицо, стуча зубами. Она начинает морщиться. Слезы опять заполняют её глаза. Я хмурюсь:
- Эй, это… Это был сон, - говорю тихо, боясь её напугать. – Понимаешь? – беру её за шею, чтобы она не опускала голову. – Смотри на меня. Ты понимаешь, где находишься? – смотрю ей в глаза. Кейси кивает, испуская короткие вздохи.
- Уже хорошо, - нервно улыбаюсь. – Ты знаешь, кто я? – чем я вообще занимаюсь?!
Она сжимает губы, сглатывая.
- Как меня зовут? - настаиваю на ответе я.
- Д-Дилан… - шепчет так тихо, что я еле слышу.
- Отлично, - облизываю металл на губе. Оглядываюсь: Елена будет в ужасе от такого хаоса. Возвращаюсь к Кейси:
- И так, давай-ка спать.
Её губы дрожат:
- Е-его здесь нет? Он ушел? – смотрит на меня так, словно без моего ответа ни за что не сдвинется с места.
Я приоткрываю рот, закатывая глаза:
- Эм. Нет, он ушел.
Девушка слабо улыбается, но не отпускает мою футболку. Я не могу не улыбнуться в ответ.
Дверь распахивается. На пороге стоит мать Кейси. Вижу, как по коридору идет Елена.
- Оу, как спалось? – не могу промолчать я.
Моника хмурится:
- Что произошло?!
Кейси дергается от её голоса. Я ловлю себя на мысли, что мне хочется прижать её к себе, чтобы ей не было страшно, но не делаю этого, отпуская. Девушка оборачивается:
- Мам, мам, он был здесь…
Кажется, женщина понимает о ком идет речь, поэтому закатывает глаза. Начиная потирать усталые глаза:
- Кейси, сколько можно?
Я поднимаю брови. Что она сейчас сказала?
- Мам, я хотела все убрать, чтобы он не смог…
- Кейси! – повышает голос Моника. – Прекращай. Ты уже не маленькая. Это все в прошлом. Отпусти это… - она шепчет, вздыхая, и отворачивается, чтобы уйти.
- Но, мам. Я ведь, я, - заикается Кейси, делая шаг, но останавливается. – Для тебя ведь… - шепчет, но, к удивлению, я слышу её слова.
Елена не обращает внимания на беспорядок, подходя к Кейси:
- Малышка, тебе приснился кошмар? – берет её за руки, ужасаясь. – Боже. Какая холодная.
С мокрых волос Кейси продолжает стекать вода.
- Тебе нужно в теплую ванну… - Елена утверждает, но Кейси вздрагивает, крутя головой:
- Нет, нет, нет. Мне…
- Я дальше сам, - подхожу к ним, хватая Кейси за локоть. – Елена, извини. Кейси все уберет за собой завтра.
- Замолчи, я сама приберусь. Ей нужен отдых, - трогает её лоб. – Кажется, она больна, - смотрит в сторону коридора. Качая головой. – Так понимаю, от её матери помощи не дождусь, - вздыхает, – можешь идти спать, Дилан. Я разберусь с этим.
Я отрицательно качаю головой, что поражает меня:
- Я сам. Думаю, ей просто нужно успокоительное, - веду Кейси вперед по коридору к лестнице, оставляя бедную старушку на один с беспорядком в ванной.
- Что ж, концерт был забавным, - кто тянет меня за язык говорить такое?
Девушка сидит на краю стола, свесив ноги, и как-то виновато смотрит вниз. Я мнусь, откашливаясь, и, наконец, нахожу полку, где Елена держит лекарства:
- Что у тебя болит?
Она молчит.
- Ма-лыш-ка, - тяну.
- Голова, - шепчет, ерзая на месте.
- И все? – не верю.
- Да.
Достаю таблетки. Кухня освещается ночником. Я наливаю в стакан воду, и протягиваю Кейси. Когда она берет его, то я замечаю, как её пальцы дрожат.
Не делай этого, не делай…
- Хочешь поговорить?
- Чего? – она поднимает глаза, поднося стакан воды к губам. Кажется, она так же сбита с толку, как и я.
- Я имел в виду, твой кошмар. Ты лунатик? – спрашиваю непринужденно.
- Я не хочу говорить об этом с тобой, - отрезает Кейси.
- Я помог тебе и…
- И ты хочешь что-то взамен, - перебивает, кусая губу. – Это так примитивно и ожидаемо от тебя.
Я киваю, продолжая смотреть на неё. Девушка смотрит на таблетку.
- Ты собираешься её глотать? – спрашиваю.
- Я-я не могу.
- Почему?
Кейси отводит глаза, хмурясь:
- Не могу я глотать таблетки.
Я не могу не усмехнуться:
- Она же маленькая.
- Я не могу! – повышает голос.
- Понял, - отнимаю таблетку, разламывая её по полам в руках. Опираюсь одной рукой на стол и протягиваю две половинки:
- Так сойдет?
Девушка кивает, забирая их, и глотает, запивая водой. Я усмехаюсь, наблюдая за тем, как она неуверенно все это делает, словно боится, что такие маленькие кусочки способны застрять у неё в горле.
- Спасибо, - вдруг шепчет, крутя в руках стакан. Ей неловко, как и мне, хотя, о чем это я. Я просто в шоке от увиденного. У меня дома поселился человек с отклонениями в психике.
- Точно не хочешь поговорить об этом? – спрашиваю, надеясь, что получу объяснение, но Кейси качает головой, из-за чего я вздыхаю, смотря на часы, щурясь:
- Почти пять утра. Вот и повод не идти в школу.
Она улыбается, продолжая смотреть на стакан:
- Ладно, - хрипит, - мне нужно спать, а то вставать…
- Ты пойдешь? – хмурюсь, - я же сказал, что это повод…
- Для тебя повод, для меня – нет. Мама, просто, она…
- Ты дура? – я отхожу от стола, вставая перед ней. Девушка мнется, не поднимая на меня глаза.
- Мама, мама, мама то, мама, - закатываю глаза. – Ты хоть видишь, как она к тебе относится, она…
- Она просто не показывает своих чувств.
Я смеюсь, подходя ближе:
- Серьезно? Кейси, не верю, что ты настолько тупая. Ты все прекрасно понимаешь, просто боишься это признать, - опираясь на стол, заглядывая ей в глаза. – Твоей матери глубоко насрать на тебя.
Мои слова задевают её, но она не показывает это, отводя глаза.
- Эй, малышка, просто признайся в этом, - я выпрямляюсь, продолжая смотреть на неё, опираясь руками на стол.
- Отойди, - голос Кейси дрожит. Я усмехаюсь, придвигаясь ближе. Девушка отворачивается:
- Ты не мог бы оставить все свои издевательства на завтра. Мне хотелось бы поспать эти оставшиеся два часа.
- Ты не пойдешь в школу, - говорю.
Она усмехается:
- Не указывай мне, что делать, - хочет слезть, но я возвращаю её на стол, вставая между её ног, отчего девушка теряется, но не шевелится, подняв на меня большие глаза.
Какого черта я вожусь здесь с ней?
- Чего тебе надо? Просто дай мне уйти… - кажется, она готова вновь заплакать. – У меня была тяжелая ночь, дай мне отдохнуть, а завтра делай, что хочешь, просто дай мне…
- Что хочу? – повторяю её слова, хмурясь.
- Чего?..- её голос слабнет.
Я облизываю губы:
- Ты даешь мне разрешение? Что за бред, малышка?
- Не. Называй. Меня. Так, - произносит, шипя.
Она смотрит мне в глаза, не моргая. Я хмурюсь, напрягая челюсть, когда её губы раскрываются, а дыхание касается моей шеи. Кейси сглатывает, опуская глаза. Её зрачки нервно забегали по полу.
Не успевая все хорошенько обдумать, я двигаюсь ещё ближе, разрушая расстояние между нами. Девушка вздрагивает, сжимая в руках стеклянный стакан. Моя рука переходит ей на колено. Она прекращает дышать, поджимая губы:
- Э-эй.
Моя ладонь скользит вверх, настигая её трусиков. Я внимательно наблюдаю за её лицом. Кейси отводит глаза, опуская лицо. Я оттягиваю резинку её белья, резко отпуская. Она хватает мою руку, пытаясь убрать её. Я усмехаюсь, но ухмылка тут же пропадает с лица, когда мой взгляд падает на её шею. Девушка начинает хныкать:
- Что ты…
Замолкает, когда я касаюсь другой рукой её шеи, внимательно разглядывая её ключицы. Опускаю взгляд ниже. Её майка не способна полностью закрыть обзор, тем более для меня.
Кейси выглядит такой маленькой. Таким ребенком, но при этом…
Я отдергиваю себя, отходя. Девушка поднимает глаза, в которых застыли слезы. Она соскальзывает со стола, убегая из кухни.
Я напрягаюсь, пытаясь осмыслить все, что я только что сделал.
- Вот же дерьмо, - слетает с моих губ. Я опираюсь на стол, потирая лицо.
Она похожа на маленькую девочку.
Я тру глаза.
Маленькую, но очень сексуальную девочку.
========== Глава 14. ==========
От лица Кейси.
Я проспала. Да.
Смотрю на часы, переворачиваясь на живот. Десять утра. Черт. Тру глаза, вздыхая так глубоко, что моя голова начинает кружиться от прилива кислорода. Приседаю на колени, вытягивая руки, но замираю в таком положении. Произошедшее вчера прокручивается в моей голове, заставляя чувствовать стыд.
- Дерьмо, - опуская руки, выдыхая.
Мне не хочется покидать комнату, не хочется смотреть в глаза тем людям, которые наблюдали этот кошмар вчера.
Дилан.
Мои щеки начинают пылать, когда я касаюсь пальцами своего колена. Может, он был пьян? Да, точно, он же выпил. Думаю, ему не так неловко, как мне, но все же, надеюсь, что парень тоже свалит все на свою нетрезвость и не будет заставлять меня краснеть вновь.
Я подбадриваю себя этой мыслью, поднимаясь с кровати. Мои вещи разбросаны по комнате. Что ж, не отличаюсь особым порядком. В моей голове царит такой же хаос, как и в комнате. Моя мать придет в ярость, но даже это не заставит меня убраться.
Накидываю белую майку поверх черного лифчика, натягиваю легкие шорты, поправляя волосы. Смотрю на себя в зеркало, надувая щеки. Это была плохая идея. Строю своему отражению рожицы, после чего выхожу из комнаты, хлопая дверью. Использую резинку, чтобы завязать хвост, но мои волосы решили поиздеваться надо мной с утра пораньше.
Спускаюсь вниз, идя на кухню, но не успеваю остановиться, когда слышу голос матери. Боже. Она не ушла на работу?
Женщина смотрит на меня такими большими от удивления глазами, и я не могу не усмехнуться, но моя улыбка исчезает, когда вижу высокого парня, который возится возле холодильника.
- Почему ты не в школе? – её голос звучит ещё забавнее.
- Я плохо себя чувствовала. Думала, что смогу встать, но ошиблась, - прохожу к столешнице, начиная рыться в ящиках.
Мать прожигает меня взглядом, что немного нервирует. Она поднимается, стуча каблуками по паркету:
- Одевайся. Я довезу тебя до школы.
Закатываю глаза, сжимая губы, чтобы промолчать. Мне не хочется есть, но спелый мандарин так и манит. Беру его, оглядываясь на мать, которая выходит с кухни:
- Поторопись, мне на работу надо.
- Ага, - отвечаю, идя к столу. Пытаюсь очистить мандарин, закусывая губу.
Дилан поставил чайник, хотя тот уже был согрет. Он взял себе мандарин, перебросив его из одной руки в другую, и оперся на столешницу, очищая. Молчание. Это и, правда, неловко.
Но я пытаюсь не обращать внимания, всячески стараясь очистить мандарин, но тот отказывается подчиняться мне. Я надуваю щеки, идя к холодильнику.
- Как спалось? – и почему этот тип просто не может промолчать? Я знаю, что он ухмыляется, даже не смотря на него. Продолжаю теребить в руках мандарин, вытаскивая упаковку молока. Не люблю его, но больше ничего не нашла. Беру стакан, поставив его на столешницу. Дилан смотрит на свои руки, которые счищают кожуру с фрукта. Я наливаю себе молоко.
- Мне вот не очень хорошо, - говорит.
Я ставлю упаковку, поворачивая голову. Хмурю брови:
- Извини, этого больше не повторится, я больше не разрушу твой дорогой сон, не потревожу… - я теряю нить того, что говорю. Слова сами льются из моих уст. Мне просто не хотелось говорить об этом.
- Эу, эу, ты, это, не перенапрягай свое серое вещество, а то вон уже пар из ушей идет, - указывает на мое лицо, хмурясь. Я ворчу под нос, продолжая бороться с кожурой.
- Что тебе снилось? – не успевает закончить, как я срываюсь:
- Почему бы тебе не прекратить свои расспросы? Мы договорились, что ты поиздеваешься надо мной, а не будешь задавать вопросы!
- Мне просто любопытно, - без эмоций отвечает.
Я усмехаюсь:
- А тебе мама не говорила, что неприлично совать свой нос в чужие дела? Нет? – Господи, заткнись. – Значит, плохая мать была! – слетает с моих губ, прежде чем я попыталась заставить себя остановиться. Дерьмо. Переступаю с ноги на ногу, смотря на мандарин. Парень продолжает стоять боком, но его глаза направлены куда-то вперед. Он поворачивает голову, и я знаю, что это добром не кончится.
Удар. Мой стакан слетает со столешницы. Я вздрагиваю, когда он разбивается на осколки. Холодное молоко разбрызгивается в разные стороны.
Дилан глубоко дышит через нос, смотря на меня. Все его тело напряжено. Мои губы дрожат, но я продолжаю смотреть на этот чертов мандарин, ожидая слов парня, которые должны, как правило, сильно задеть меня. В этом он был мастер.
О’Брайен стоит близко, так что касается грудью моего плеча, когда та поднимается и опускается. Я чувствую, как он расчленяет меня в мыслях. Начинаю сильнее нервничать, поэтому мои ногти продолжают впиваться в кожуру мандарина.
Скрип двери. Елена проходит на кухню, бросая на нас взгляд. Она замечает лужу молока:
- Ой, что произошло?
Я приоткрываю губы, но замолкаю, когда Дилан топает ногой, продолжая смотреть на меня, не моргая. Напряжение между нами возрастает. Елена стоит на месте:
- Дилан, тебя искал мистер О’Брайен… - обращается ко мне. – Отойди, мне нужно вытереть лужу.
Я дергаюсь, переступая с ноги на ногу, и чувствую, как что-то острое впивается мне в ступни, но молчу, закусывая губу.
- Не нужно, - рычит Дилан, сквозь зубы. – Кейси уберет за собой сама, - отворачивается и быстро покидает кухню, сильно хлопая дверью. Я сглатываю, начиная извиняться перед Еленой, та как-то понимающе кивает, что заставляет меня проглотить образовавшийся в горле комок.
Так всегда. Когда кто-то расспрашивает меня о личном, о том, что касается меня, то, о чем мне, возможно, больно говорить, я автоматически пытаюсь задеть этого человека, оттолкнуть. Догадываюсь, что тема, связанная с матерью Дилана, тоже не проста для него, поэтому чувствую себя ужасно.
Кажется, маленькие осколки впились мне в кожу, ибо я чувствую дискомфорт при ходьбе. Но не хочу утруждать Елену, так что, прибравшись, я решила взять учебники из комнаты, чтобы сделать уроки, которые не доделала вчера. Моя мать начинает искать меня по дому, но Дилан прав, мне совершенно не хочется ехать в школу, поэтому я, как маленький ребенок, начинаю играть с матерью в прятки.