Я хмурю брови, приоткрывая рот. Опять? Клянусь, что уже слышал, как она произносит эти слова.
- Пожалуйста! Я не буду больше! Прости! – она сжимает глаза, пытаясь карабкаться по полу.
Безумие.
Хватаю её за плечи, поднимая:
- Эй, посмотри на меня! Черт! Да приди ты в себя!
Она вопит сильнее, когда я силой укладываю её, поворачивая к себе лицом. Словно, ребенка держу. Правда, очень буйного и немного поехавшего.
Я не выдерживаю, накрыв её рот своей ладонью. Девушка продолжила кричать. Черт. В голове кавардак. Как мне заставить её заткнуться?!
- Эй! Кейси!
Она мычит мне в руку, крутя головой. Я облизываю губы, касаясь металла:
- Тише, Малышка! Малышка!
Я никогда не был так растерян, как сейчас. Кейси – она всегда ставит меня в тупик. С какой планеты она свалилась?!
Девушка хватает мою руку, пытаясь убрать её ото рта. Я наклоняю голову к её лицу:
- Тихо, Малышка. Тихо, - стараюсь шептать. – Малышка. Это сон, - нервно сглатываю. Мое сердце бешено колотится.
- Малышка, - провожу рукой по её лбу, убирая локоны волос. – Эй, я нашел тебя.
Девушка мычит мне в ладонь, но больше не кричит. Она продолжает плакать, отворачивая голову.
Я устало хмурюсь:
- Кейси, посмотри на меня, - пытаюсь вернуть её лицо в нормальное положение. Она уже не так сильно вонзает ногти мне в руку. Я напрягаюсь, убирая ладонь от её рта. Девушка скулит, шмыгая носом.
- Малышка, кивни, если слышишь меня, - прошу.
Она качает головой. И что это значит?
Силой поворачиваю её лицо, чтобы восстановить контакт глазами. Кейси смотрит на меня, продолжая ронять слезы. Её рука скользит на пол. Она измотана. У неё явно не осталось сил.
Как и у меня.
Она выматывает меня. Высасывает из меня все соки.
Её ноги дрожат. Я корчусь, рассматривая их:
- Зачем ты это сделала? – я не жду, что она ответит мне, просто не могу понять, как человек может решиться на такое безумие.
Все, что Кейси делает – безумно.
Её красная кожа бледнеет, когда она начинает приходить в себя. Девушка широко распахивает глаза, словно пробуждается ото сна. Я поднимаю брови:
- Да неужели?
Кейси хмурится, смотря на меня. Она дергается, но я крепко держу её, не давая сдвинуться с места. Девушка растеряна. Её зрачки забегали по потолку, затем вновь остановились на мне. С губ слетел короткий вздох.
Я цокаю языком:
- По валерьяночке? – касаюсь её виска, вытирая пот. Кейси молчит, сглатывая. Я смотрю на её ноги, вздыхая:
- Нужно вызвать скорую.
Девушка отводит взгляд. Она до сих пор выглядит так, словно не понимает, что происходит. Пытается присесть, но корчится от боли, хватаясь за мою футболку. Я часто моргаю, вытаскивая свой телефон из кармана и набираю номер скорой, поднося аппарат к уху. Кейси смотрит на свои ноги, касаясь пяток дрожащими пальцами.
- Зачем ты это сделала? – твердо спрашиваю.
Девушка приоткрывает губы, но качает головой. Её зубы стучат так, словно она замерзла.
Я говорю девушке на линии нашу улицу и номер дома, после чего убираю телефон в карман, уставившись на Кейси. Она хмурится, дыша через нос.
- Эй, - я продолжаю придерживать её за талию. – Зачем ты сделала это? – в который раз спрашиваю.
- Я-я, - сильнее хмурит брови. – Мне было скучно.
- Оу, значит, думаешь о суициде, потому что скучно, разводишь бардак, потому что скучно, калечишь себя, потому что скучно? – изогнул бровь. Девушка кивает, опуская глаза.
- Слушай, а что если бы я не нашел тебя? Так бы и лежала там, дергаясь в конвульсиях?
- Почему ты, - ей тяжело говорить, - почему искал меня?
- Чтобы ты убралась за собой, - не запинаюсь, отвечая.
- А, - тянет она, вновь замолкая. – Все равно спасибо.
Я немного мнусь:
- Это не из-за того, что произошло в школе?
Кажется, её передергивает. Кейси смотрит на меня, словно что-то вспоминая. Её брови хмурятся:
- Ты… - шепчет осуждающе. – Ты – чертов лжец, предатель.
Так. Стоп. Медленней. Мой мозг не способен после того, что произошло переваривать все ею сказанное.
- Что ты сказала? – я хмурюсь, убирая руку с её талии.
- Ты рассказал Оливии, - опирается руками в пол, отползая от меня, не шевеля ногами. Я приоткрываю рот, но не могу возразить, ведь это практически верно, но чего её так злит?
- Уходи, О’Брайен, - Кейси хватается за свою кровать, в попытках забраться на неё. – Я не хочу видеть тебя.
Меня пропитывает злость. Вскакиваю, срываясь:
- Я тут напрягаюсь, пытаясь помочь тебе, а ты, грубо говоря, посылаешь меня?!
- Именно, - ровно отвечает, садясь на край кровати.
Я усмехаюсь краем рта:
- Знаешь что? Ты ненормальная! Больная! Ты такая же психопатка, как и мой отец! – указываю на неё пальцем. – Больше я не помогу тебе. Ори и плачь, сколько влезет, Малышка, - рычу. – И знаешь, что? Никто не придет к тебе, потому что, ты никому нахер не нужна.
Она поднимает красные глаза.
Я изогнул бровь:
- Помнится, ты мне говорила нечто подобное, - улыбаюсь, - ты такая же, как и я. Кем ты себя возомнила, Кейси? Ты не лучше меня!
За окнами послышалась сирена скорой помощи. Я сунул руки в карманы джинсов, отступая назад. Кусаю губы:
- Так что пошла ты, - рычу, выходя из комнаты, и сильно хлопаю дверью.
========== Глава 18. ==========
Писалось под (На самом деле, послушав эту песню и решив прочесть перевод, мне пришла идея этого фнф. Странно, но если заинтересует, то гляньте перевод, хотя, не думаю, что он многое вам даст):
Lorde – Everybody Wants To Rule the World
Я сильнее хватаю незнакомую мне девушку за волосы, когда та опускается на колени:
- Ты слишком напряжен, выпей, - хихикает, расстегивая мой ремень.
Я тру лицо, давя на глаза. Помещение начинает шататься. Громкая музыка доносится из зала. Стоны из других кабинок только больше раздражают. Я прикрываю уши, когда девушка тянет бегунок ширинки вниз. Тяну её за волосы, чтобы поторопить. Ей нравится моя грубость.
Разврат, похоть.
Неужели, это то, что мне необходимо?
Стены пропитаны отвратными запахами. Мне не хватает свежего воздуха. Мне душно.
Девушка вскрикнула, когда я рывком поднял её с колен, вытолкнув из кабинки туалета. Она кричит на меня, но я закрываю дверцу на замок, оперевшись лбом. Тяжелые вздохи срываются с моих обкусанных губ.
В чем, черт возьми, моя проблема? Мне просто нужно отодрать кого-нибудь! Тогда я приду в себя.
Застегиваю ремень и ширинку, выпрямляясь.
Проблема в этой Кейси. Какого…
Прекращай думать о ней! Серьезно, парень, ты походу летишь с катушек.
Сажусь на грязный плиточный пол, потирая потное лицо. Это место вызывает у меня отвращение. Я чувствую, что что-то не так. Так не должно быть.
Что «не должно быть»?
Без понятия. Я не понимаю себя.
Я запутался.
Прикрываю глаза, пытаясь привести дыхание в норму. Роюсь в карманах. Мне нужно закурить. Пачка пуста. Закатываю глаза, бьясь затылком о стену.
Мне нужна помощь.
- Чего? – щурю глаза, хмурясь.
Помощь? Ты не настолько жалок.
[…]
- Это же сам О’Брайен!
Сильный удар пришелся мне по лицу. Мне не хотелось обороняться. Надеюсь, что они могут выбить из меня это дерьмо, но после нескольких ударов, не заметив улучшений, я сорвался.
Нет, уж лучше я выбью все дерьмо из них.
[…]
До дома добрался пешком. Надеялся, что свежий воздух поможет прийти в себя, но нет.
Открываю дверь, кидая взгляд на Елену, которая быстро идет на кухню, закидывая полотенце через плечо.
- Эй, - зову её, но старушка не слышит.
Ворчу под нос, следуя за ней на кухню. Чувствую, как злоба наполняет меня, когда вижу сидящих за столом Хэнка и Монику. Они спокойно ужинают, общаясь и воркуя между собой.
Я ненавижу их за то, что они выглядят такими счастливыми.
Отец бросает на меня взгляд, тут же осуждающе качая головой:
- Опять подрался? Это так в твоем стиле.
Елена подскочила ко мне, хотя коснуться ссадин, но я грубо отпрянул, убрав её руку:
- Я в порядке, - шепнул.
Облизываю разбитую губу, подходя к столу. Хэнк не смотрит на меня, как и Моника. Меня словно нет. Они игнорируют мое существование. Не замечают меня.
Хмурюсь, переступая с ноги на ногу.
Это, действительно, неприятно.
- Эй, - глотаю собравшуюся во рту жидкость.
- М? – отец не поднимает глаз, продолжая есть. Я часто моргаю, кидая темный взгляд на Монику:
- Кейси ещё не вернулась?
Женщина подняла глаза, смотря то на меня, то на Хэнка:
- А она уходила?
Я сжимаю губы, напрягая скулы.
- Наверное, нет, - пожимает плечами, продолжая есть салат.
Я смотрю на Елену. Та качает головой. Я бью кулаком об кулак, когда вновь поворачиваюсь к столу:
- Как вы вообще…
Моника опять смотрит на меня. В её глазах нет ничего. Она считает это нормальным, обыденным.
- Дилан, ты чего-то хотел? – кидает в тарелку вилку Хэнк.
- Я тут живу, мне нельзя на кухне постоять? – поднимаю брови.
- Постоять можно, но не отвлекай от еды, - он смотрит на женщину. – Кушай, дорогая.
Тишина. Они вновь приступили к опустошению своих тарелок. Я сжимаю кулаки, хмурясь. Думаю, мой отец так же считает, что с новым ребенком ему будет дан шанс начать все с начала, но стены этого дома хранят слишком много тайн, от которых ему не укрыться.
Я смотрю на взрослых.
По коже пробегает холодок. Они отвратно чавкают. Они отвратно скребут вилками по дну тарелки. Они сами по себе отвратны.
Моника взвизгивает, когда я сношу тарелки со стола на пол. Они бьются. Отец широко распахивает глаза, смотря на меня. Я тяжело дышу, выпрямляясь. Мне нужно было разрушить это. Разрушить их идиллию. Женщина держится за живот. Чертова актриса. Облизываю металл на губе, когда отец поднимается со стула. Моника прикрывает рот ладонью, а Елена, кажется, готова упасть в обморок, когда мужчина наносит мне удар в лицо. Я шатаюсь и валюсь на пол не в силах устоять на ногах. Кашляю, роняя тяжелые вздохи. Моника срывается с места, когда мужчина переворачивает меня на спину, хватая за футболку, и наносит ещё удар в челюсть.
- Хэнк! Остановись! – она касается его плеча, и выражение лица отца сразу меняется. Он поднимает глаза на женщину, которая корчится. Мужчина впечатывает меня в пол, поднимаясь:
- Уберись тут, - приказывает Елене, хватая Монику за руку, и они выходят с кухни.
Старушка бросается ко мне, падая на колени. Она трет моё лицо:
- Миленький, ты…
Я качаю головой:
- Иди, я уберусь.
- Дилан, - она качает головой.
- Иди, я сказал! – срываюсь. Старушка хватается за грудь, поднимаясь с колен. Я приседаю, сгибая колени, и тру лицо руками.
- Господи, да что происходит?.. – Елена ахает, прикрывая ладонью рот.
Я вскакиваю, пошатываясь. Держусь за стол, вновь валясь на пол. Голова кружится. Челюсть ноет.
- Прости, я приеду и уберу. Хорошо? – шепчу.
Елена обеспокоена:
- Куда ты собрался? Дилан!
Я выхожу с кухни, идя к двери. Бросаю взгляд в сторону гостиной. Через щель между дверями вижу, как Хэнк стоит у камина, а Моника поглаживает его костяшки, целуя их. Я корчусь, ловя мысль, что сам нуждаюсь в такой же ласке. Меня злит то, что он получает её. Он не заслужил такого отношения к себе.
Выхожу на улицу, натягивая капюшон кофты. Оливия? Может, мне трахнуть её? Она никогда не откажет. Но нет, мне нужно что-то иное. Мне не нужно дикости, которую от меня требует блондинка. Мне нужно что-то…
Останавливаюсь, начиная кусать губы. Щурюсь, тряся головой, когда в моем горле застревает комок. Глаза начинают неприятно гореть. Я хмурюсь, часто моргая, и продолжаю идти. Холодный ветер режет мне кожу, но мне приятна эта боль.
От лица Кейси.
Мне сказали, что лучше пробыть ночь в больнице, но я не могу сидеть на месте. Мне нужно ходить. Пускай, каждый шаг дарит неприятные ощущения, но внутри, словно, что-то скребется, не давая успокоиться.
Это одиночество?
Иду к лифту, медленно перебирая ногами. Даже нет денег на метро или электричку. Возможно, безопасней было бы остаться, ведь на дворе ночь.
Выхожу на первом этаже, сворачивая к главным дверям. В больнице шумно, поэтому мне хочется поскорее оказаться там, где я смогу побыть одна.
Я бегу от общества. Это неудивительно.
Улица встречает меня визгом колес и ледяным ветром. Я кладу руки в карманы кофты, молнию которой так и не починила. Поправляю волосы, рассматривая выглядывающие бинты из-под кед. Кожа ног покрывается мурашками от холода. Пускаю пар изо рта, идя вперед.
Горит зеленый. Мне приходится ускориться, чтобы идти в потоке этих незнакомых мне людей.
Стоило ли мне срываться на Дилана? Вот, о чем я думаю. Он действительно помог мне. Он нашел меня, но все запуталось. Все слишком сложно. Я не понимаю этой злости к нему.
Я вообще не могу разобраться в себе и в своих чувствах.
Стоп.
Никаких чувств и не должно быть. Особенно к Дилану. Что за бред?
Качаю головой, чтобы отогнать раздражающие мысли. Мне хочется отпустить это, хочется проснуться, нет, хочется выспаться.
Иду по парку. Фонари хорошо освещают дорогу. На лавочках сидят мужчины, распивая спиртное. Меня тошнит от них. Они что-то кричат мне, но я не оборачиваюсь, продолжая свой бесцельный путь.
Может, уснуть в парке? Зарыться куда-нибудь?
- Эй.
Я дергаюсь, подпрыгивая на месте. Так канула в свои мысли, что не заметила проходящего мимо человека. Я хмурюсь, приоткрывая губы:
- Оу, ты…
Дилан сильнее натягивает капюшон на лицо, откашлявшись. Я переступаю с ноги на ногу:
- Гуляешь?
- Ты что тут делаешь? – игнорирует мой вопрос.
- Я иду, - мнусь, указывая пальцем в разные стороны, - в общем, не подумай, я не бесцельно брожу ночью в парке.
- Мне все равно, - грубо отрезает он.
- Да, - цокаю языком, - да, точно. Что ж, - выпрямляюсь, - я, пожалуй, продолжу, кароче, ты понял, - выдыхаю, продолжая идти.
- Нихрена не понял, - он щурится, качая головой. Я оборачиваюсь, замедляя шаг:
- Слушай, - останавливаюсь. – Извини.
Дилан поднимает брови, стоя боком ко мне. Я подхожу ближе, заикаясь:
- Просто я, я запуталась.
Парень как-то с пониманием взглянул на меня.
- Я не знаю, что теперь делать, мама беременна, и это полный крах. Ведь знаешь, что? Теперь, у неё будет ребенок, и она будет… Будет счастлива.
- Ты ведь этого хотела, - закатывает глаза.
- Да, но я хотела разделять её счастье. Или быть хоть как-то связанной с этим, но, - облизываю обветренные губы. – Прости, я опять стою и выговариваюсь тебе, ты даже не обязан меня выслушивать, прости, - жестикулирую руками, - прости.
Парень тяжко вздыхает, поворачиваясь полностью ко мне. Я начинаю корчиться, нервно улыбаясь:
- Наверное, опять думаешь «только посмотри на себя, какая жалкая», «меня от неё тошнит», но я просто не знаю, что мне делать, - вытираю слезы. - Ну вот, опять плачу, - смеюсь, - сопля какая-то я, а не баба. Похуже ребенка буду. Дети и то не так часто ноют.
- Кейси, - ровно произносит мое имя.
- Прости, правда, прости меня. Ты мне помог, а я так грубо послала тебя, мне правда стыдно, но я не знаю, не понимаю своей злости к тебе.
- Ненавидишь меня? – Дилан снимает капюшон, облизывая ссадины на губе.
Я хмурюсь, продолжая ронять слезы:
- Что с тобой случилось?
Парень подходит ближе:
- Ненавидишь?
Я поджимаю губы, кивая:
- Да, наверное.
- Отлично, потому что я тоже терпеть не могу тебя.
Я начинаю смеяться, но выражение лица Дилана не меняется. Я опускаю глаза, тяжело вздыхая:
- Это хорошо, - кусаю губу. – Что ж, не буду отвлекать тебя, - делаю шаги назад, - я думаю, ты…
Замолкаю, когда Дилан достает мандарин из кармана, кидая его мне. Я ловлю его, поднимая глаза на парня. Тот достает себе тоже, кивая в сторону лавки: