Актеры не вняли ее просьбе, но стали имитировать половой акт с женщинами, выбежавшими на сцену. Те откровенно хохотали от их потуг. Сэм подумала, что будь на месте этих женщин мужчины, они бы не смеялись, если бы на них легли стриптизерши.
Актеры повторили свой номер, выйдя к публике в кожаных костюмах мотоциклистов, затем они появились в рабочих комбинезонах, потом — в доспехах викингов. Но повязку с чресел так никто из «красавчиков» и не скинул. Разочарованные Сэм и Джуди подумали, что с них довольно, и покинули театр.
Пройдя несколько кварталов, они свернули в Сохо и зашли в уличное кафе, где заказали бутылочку вина.
— Взгляни-ка вон на того чудака в макинтоше, — указала пальцем на странного прохожего Джуди. — Готова поспорить, что он идет на эротическое шоу «Обнаженные в постели».
— У тебя глаз наметан, — рассмеялась Сэм. — Верю на слово!
— Мне достаточно взглянуть на мужчину, чтобы понять, что он онанист, — усмехнулась Джуди.
И действительно, прохожий нервно огляделся по сторонам и исчез в дверях, освещенных красным фонарем.
— Что ни говори, а женщинам никогда не найти общего языка с мужчинами. Мы устроены совсем иначе! — сказала Сэм.
— Потянуло на философию? — покосилась на нее Джуди.
Сэм вспыхнула, ей хотелось выговориться.
— Возьми, к примеру, хотя бы сегодняшний вечер. Если бы в зале собрались мужчины, а на сцене выступали женщины, никто бы не смеялся, все сидели бы с серьезными, возбужденными лицами.
— И к чему ты клонишь, подруга?
— Сама не знаю. Мне хочется понять, что именно по-настоящему заводит женщин, что лежит в основе их сексуальности.
— И что дальше? — вздохнула Джуди.
— Мне думается, что для многих важен определенный сценарий, родившийся в их мозгах. В реальности ничего подобного быть, разумеется, не может. Воображаемое изнасилование — совсем не то, что случается в действительности. Все воображают себе высокого привлекательного брюнета, который насилует только с позволения своей жертвы.
Джуди наморщила лоб, подумала и сказала:
— А ведь верно! Мне лично импонирует теория, согласно которой наиболее самоуверенные и властные женщины втайне мечтают быть слабыми, податливыми, униженными и зависимыми.
— Таким образом они бессознательно поддерживают определенное равновесие психики?
— Видимо, да.
— Над этим стоит подумать на досуге!
На другой день ей позвонил Маркус.
— Ну, отошла от Лас-Вегаса? — спросил он.
— Еще нет, отсыпаюсь, — сонно ответила Сэм.
Остаток дней, проведенных в Лас-Вегасе, они почти не разговаривали о случившемся той памятной ночью, оба старались не вспоминать. В Лондон Сэм возвратилась в скверном настроении.
— Превосходно, — продолжал Маркус. — Ты готова развлечься сегодня вечером? Ничего особенного надевать не надо.
Сэм записала адрес паба в Ист-Энде, встала и начала собираться. Надевая джинсы и хлопчатобумажную рубашку, она подумала, что место для встречи Маркус выбрал не самое подходящее. Этот район считался криминогенным, приличных дам туда на ужин не приглашали. Странный все-таки миллионер этот Маркус!
За несколько минут до прибытия такси в дверь позвонили.
— Мисс Уинтертон? — спросил прыщавый подросток. — Вам посылка от мистера Маклауда.
Он передал ей чемодан, к ручке которого был привязан конверт, и убежал. Сэм закрыла дверь и слегка встряхнула чемодан. Он был вместительный, но на удивление легкий, внутри что-то подозрительно бряцало. Сэм надорвала конверт и достала записку. Маркус писал:
— Во-первых, я давно не гоняла шары по зеленому сукну, а во-вторых, он мне не пара. Ведь в случае проигрыша мне придется отрабатывать штраф, насколько я понимаю.
Ричард упорно делал вид, что не прислушивается к их разговору, но у него это плохо получалось.
— К чему все эти отговорки, Сэм? Лучше сыграйте, а там посмотрим! — Маркус стал выставлять шары на стол.
Выстроив их в нужном порядке, он подкинул монетку.
Право начать игру досталось Сэм. Отхлебнув из кружки, она взяла кий, тщательно натерла его мелом и, прицелившись, четко и сильно ударила по белому шару. В лузы скатилось сразу четыре шара, три из них — полосатые. Сэм нацелилась на следующий полосатый шар, и он тоже упал в лузу. Войдя в азарт, она попыталась закрутить белый шар так, чтобы он, задев полосатый, придал ему обратное вращение. Полосатый шар после столкновения с белым отскочил к борту, пройдя в дюйме от лузы. Но Сэм осталась довольна хорошим началом партии.
К столу подошел Ричард. Сэм заметила, что его руки в мозолях от физической работы. Что может быть у него общего с Маркусом?
Сэм быстро стало ясно, что Ричард — игрок экстракласса. Он загонял в лузы один шар за другим и вскоре добрался до черного. Его он тоже послал в лузу без особых усилий.
— Все, я больше не играю! — заявила Сэм. — Мы с ним выступаем в разных лигах. Ну, Маркус, и каков же штраф на этот раз?
Она предполагала, что ей придется переспать с Ричардом, однако Маркус отдал ей ключик и велел отправляться в дамскую комнату и там открыть чемодан.
В туалете было сыро и холодно. Старые обои отваливались от влажных стен, на стульчаках не было сидений, а в рукомойнике не работал кран. Устроившись в углу, Сэм отперла чемодан и уставилась на его содержимое, пытаясь сообразить, какая связь между ним и ее проигрышем.
Сверху лежало красное атласное платье, аналогичное юбочке, сброшенной на сцену стриптизершей Фло. К платью была приколота записка Маркуса, которая гласила: