– Это все, что ты забираешь из кухни?
Дедуля щелкнул пальцами.
– Точно. Как я мог забыть? Там еще две коробки овсяного печенья на холодильнике.
– Я не дам тебе твое печенье.
– О, ради бога. Овсянка меня так поддерживает.
Позже в тот вечер, проводив Дедулю до соседнего дома, Эли стояла одна на улице и смотрела в окно его гостиной на свое любимое кресло, оплакивая грядущую утрату Дедулиного дома, не в состоянии представить, что кто-то другой будет жить здесь.
Эли взобралась по ступенькам, вспоминая, как перешагивала через скрипучую третью ступеньку, когда ей нужно было проскользнуть в дом или из дома. Она вошла в ванную, выложенную розовым кафелем, и представила себя стоящей на коленях и купающей своего скулящего щенка в розовой ванне.
Эли вспомнила еще об одной вещи, которую должна была сделать. Подыскать новое место для жилья. Кооперативная квартирка с одной спальней и крошечной ванной комнатой не подойдет матери с ребенком.
Эли вошла в свою комнату, где она спала несколько раз в месяц, и забралась в кровать, слишком измученная, чтобы переодеться. Она знала, что жизнь меняется, а Эли не любила перемен.
А вот Джаред любил. Он никогда не был бы счастлив, оставшись в этом городе. Он бы вечно искал новую обстановку и новые лица. А в Мадрин-Фоллз почти ничего не менялось.
Эли забралась под одеяло и стала думать, что делает Джаред, где живет, приходится ли ему работать днем или по ночам. Она думала о том, что он скажет, если она позвонит, чтобы извиниться, и объяснить, что будущий ребенок, брак Джареда, сердечный приступ Дедули и его изменившиеся отношения с миссис Мейер – все это сильно потрясло ее. Подвергло сомнению ее чувства к нему, добавило неуверенности в ее будущем, и она утратила чувство реальности. Со временем она справится со всем этим. Ей нужно время. Ответит ли он на ее звонок?
Вероятно, нет. Джаред не брал трубку после того, как уехал, не попрощавшись, в ноябре.
Эли так много раз отталкивала его. И он сдался, бросил ее, оставил мысль о том, чтобы они были вместе.
Эли чувствовала себя совершенно опустошенной. Она слишком устала и даже не могла поплакать. Все, чего ей хотелось, – это спать.
Утром в воскресенье Эли принялась убирать и разбирать Дедулину спальню, собираясь перебрать каждую вещь в доме, чтобы быть уверенной, что не оставила ничего важного.
В понедельник она вернулась домой, ее машина была нагружена вещами, с которыми она не могла расстаться. Во время очередного путешествия с парковки до ее квартиры Эли пронеслась мимо своего почтового ящика. Между счетом за мобильный телефон и рекламной рассылкой она обнаружила письмо от Джареда. На нем не было обратного адреса, но она мгновенно узнала его почерк.
Эли уставилась на конверт. Должна ли она прочитать его? Или смириться с тем, что он уехал, и оставить все как есть?
Вернувшись в свою квартиру, Эли села за стол на кухне и положила конверт перед собой. Она почувствовала, что внутри него лежит что-то, по форме напоминающее кредитную карточку, или, может быть, карточку из библиотеки, или карточку-ключ комнаты в отеле. Это возбудило ее интерес. Возможно, он забыл вернуть свой больничный беджик, и его письмо – ничего больше, как просьба к ней передать его обратно.
Эли медленно открыла конверт и осторожно вытащила записку, написанную от руки. Пока она ее разворачивала, кредитка с именем Джареда упала на стол.
«Дорогая Эли.
Держаться в стороне от тебя в последние несколько дней и уезжать, когда между нами осталось столько неясностей, – самая трудная вещь, которую мне когда-либо приходилось делать. Мы должны принять важные решения, но мы обязаны перед собой и нашим ребенком не совершать их в спешке, в гневе и в обиде.
Нам нужно время, чтобы справиться со всем, что произошло, обдумать наше будущее спокойно и рационально. Я предлагаю сделать это в те шесть недель, когда мы будем вдали друг от друга. Мне кажется, лучше будет не контактировать, пока мы оба не подумаем обо всем ясно. Я не хочу рисковать тем, что кто-то из нас сделает или скажет что-то такое, что может непоправимо лишить нас шанса на совместное будущее.
Спеша сделать все правильно, я не учел твои чувства и тот факт, что я все еще официально женат и не имею права говорить о нашей совместной жизни до того, как ситуация не исправится. Я продумал план, привел его в действие и ожидал, что ты будешь от него в таком же восторге, как и я. У тебя нет никаких оснований доверять мне, однако я был уязвлен, когда ты не поверила словам, идущим от самого моего сердца. Я сожалею. Все, что я могу сказать, – это то, что я проведу все оставшиеся дни моей жизни, стараясь стать лучше, заслужить тебя, завоевать твое доверие. Потому что ты права, без него у нас ничего не будет.
Знай, Эли, ты создана для меня. Я знаю, что ты мне необходима. Я люблю тебя и молюсь о том, чтобы ты смогла полюбить меня в ответ.
Я буду часто думать о тебе. И чтобы ты знала это точно, я собираюсь звонить тебе на мобильный каждый вечер приблизительно в десять часов (если только не будет каких-нибудь случаев, угрожающих жизни моих пациентов). Не бери трубку. Просто знай, что тысячи раз я буду думать о тебе целыми днями и ночами и в этот конкретный момент ты у меня на уме.
Я прилагаю одну из своих кредитных карточек. (Карточка с твоим именем должна прибыть через несколько дней.) Пожалуйста, используй ее, если нужно, на что хочешь и что не может ждать до моего возвращения. А я вернусь. И что бы ни случилось между нами, я буду рядом, и предложу тебе ту помощь, которую ты позволишь, я хочу играть активную роль в жизни нашего ребенка.
До встречи.
Люблю тебя.
Джаред».
Эли откинулась назад, взяла пластиковую карточку и повертела ее в пальцах. Для мужчины, жена которого в кратчайший срок опустошила его кредитки, это было выражением полного доверия. В тот вечер, когда мобильник зазвонил точно в десять часов, Эли захотелось ответить, сказать Джареду, как она оценила его письмо и его веру в нее.
Но, следуя его инструкциям, она этого не сделала.
Однако четыре недели спустя Эли ответила на телефонный звонок, когда он прозвучал на два часа и двенадцать минут позже и Джаред не ответил на три эсэмэски.
С первым же звонком она схватила телефон с подушки:
– Алло.
– Я боялся, что разбужу тебя, – сказал Джаред.
– Как будто я могу заснуть, думая, что с тобой, возможно, что-то случилось. – Ее тело расслабилось от облегчения, когда она услышала его усталый голос.
– Эй. Ты не должна была отвечать, когда я звоню.
– Ты в порядке?
– Все хорошо. Просто занят. Три огнестрельных ранения и попытка самоубийства. – Кто-то говорил у него за спиной. – Дайте мне минуту, – ответил Джаред.
– Я не хочу тебя задерживать.
Джаред понизил голос:
– Я скучаю по тебе.
– Я тоже по тебе скучаю. – Вот и все. Эли хотелось сказать, что она любит его и, несмотря на все, что произошло, никогда не перестанет любить. Что она готова согласиться на совместное проживание, если он будет выполнять определенные правила. Что, может быть, будущее не должно быть так уж тщательно спланировано, и они могут начать путешествие в мир родительской любви вместе и посмотреть, куда это путешествие их заведет.
– Мне пора идти, – сказал Джаред. – Скоро увидимся.
Если бы только Эли могла заставить себя поверить ему.
В четыре часа утра, с затуманенными глазами и готовый тотчас уснуть за рулем, Джаред подвел автомобиль к подъездной дорожке своего нового дома. Фонари его машины осветили снежный сугроб. Передняя тропинка была расчищена. Приятный сюрприз, поскольку он не сказал никому, когда приедет.
Джаред не говорил с Эли эти шесть недель, кроме одной короткой беседы, он не знал, что она думает или планирует, и это выводило его из себя. Он представлял все возможные сценарии, плохие и хорошие. Жить отдельно, делить опеку над ребенком. Жить вместе – его личный выбор. Что, если она будет настаивать на отдельных спальнях? Что, если она предпочтет судиться за опеку над ребенком? Что, если она уехала из города, и он никогда больше ее не увидит?
Нет, этого не может быть, он доверял Эли. Она никогда так не поступит.
Измученный Джаред вытащил свой маленький чемоданчик с заднего сиденья и вылез из машины. Подойдя к садовому гному у парадного крыльца, он потянулся к его спине и открыл потайной ящичек, как его проинструктировали, чтобы вынуть ключ.
Джаред тревожился, что ему придется ждать, пока разгорится печка, и мысленно сказал спасибо тому, кто забыл отключить термостат. Затем он направился наверх, рухнул лицом вниз на кровать в спальне и крепко уснул.
Джаред не представлял себе, который час был, когда он проснулся, но яркий солнечный свет бил ему в глаза. Первой его покупкой станут темные шторы, подумал он и вдохнул аромат французских тостов. Не может быть. Он принюхался снова. Точно. Французские тосты с ванилью, такие, как он любит.
Эли.
Джаред вскочил с кровати и бросился вниз по лестнице на кухню.
Она стояла у плиты в фланелевых брюках и облегающем розовом топе, который подчеркивал ее выросший животик и набухшую грудь. Из маленького радиоприемника на стойке лилась музыка. Эли двигала бедрами в такт. Она прекрасна. Любовь его жизни. Его будущее.
Джаред прислонился к дверному проему и не мог насмотреться.
Внезапно Эли повернулась к нему с удивленным видом:
– Ты вернулся.
– Я же говорил тебе, что вернусь. – Чтобы завоевать доверие Эли, потребуется время. – Я никогда больше не солгу тебе. Никогда.
Эли подвинула сковородку, выключила радиоприемник и посмотрела на него.
– Так что, когда я буду огромной и жирной и спрошу тебя: «В этих штанах у меня не слишком большая задница?» – ты ответишь мне правду?
Он кивнул:
– Да. Пока ты понимаешь, что, когда я смотрю на тебя, я вижу, как ты красива.
Эли слегка улыбнулась ему:
– Я так по тебе скучала.
– Я тоже по тебе скучал. – Джаред открыл объятия, и она окунулась в них, прижалась к нему так же крепко, как и он к ней.
– На ощупь кажется, что ты похудел, – заметила Эли.
– Потому что у меня была сумасшедшая работа и не было тебя, чтобы напомнить мне, чтобы я поел. – Он поцеловал ее в макушку.
– Я никогда не переставала, – сказала Эли ему в плечо.
– Что?
– В твоем письме. Ты писал, что надеешься, что я найду способ снова полюбить тебя. Но я никогда не переставала тебя любить.
Джаред отодвинулся.
Она смотрела на него глазами полными слез.
– Ты хочешь сказать?..
– Я люблю тебя, Джаред. – Эли взяла его руку и положила ее на живот. – Мы любим тебя. И ты нам нужен, обоим.
Его сердце часто билось от радости. Джаред притянул Эли и снова обнял ее.
– Ты меня получила.
Днем и ночью, каждую минуту, от теперешнего мгновенья и до конца жизни. Джаред прижал ее крепче, совершенно счастливый и готовый оставаться в таком положении до изнеможения.
Наконец Эли опомнилась:
– Эй. Как ты попал сюда?
– Дедуля дал мне право переехать в любое время. Он сказал мне, где найти ключ. А что ты здесь делаешь?
Очевидно, дело не в том, что она готовит ему завтрак.
– С тех пор как я стала проводить здесь большую часть своего времени, убирая и разбирая вещи, я тут и ночую. Подожди минутку.
Эли выскользнула из его объятий.
– Переехать? Ты купил дом Дедули? Ты– новый владелец?
– Он не сказал тебе? – Джаред не стал ждать ответа, увидев ее взгляд, который выражал абсолютный шок. – Перестань. Я должен кое-что тебе показать. Не двигайся.
Он побежал по ступеням, перескакивая через две сразу, и принялся рыться в своем чемодане, пока не нашел бумаги, которые искал, и заторопился обратно в кухню. Затем потащил ее в глубину дома.
– Тут оба наших имени.
Эли пораженно смотрела на него.
– Как? Почему?
– Дедулин адвокат оформлял сделку, так что ты можешь узнать у него как. Присядь. – Джаред провел ее к одному из четырех стульев, окружавших кухонный стол, и она присела. Он устроился рядом и повернул к ней лицо. – Что же до того, почему… – Джаред взял ее руку в свои. – Когда я предлагал жить вместе, не хотел, чтобы ты чувствовала себя в моем доме гостьей, стала зависимой от меня или задолжавшей мне. Я хотел, чтобы мы были равными партнерами.
Эли сжала его руку:
– Спасибо тебе.
– Когда я упомянул, что ищу дом, чтобы его купить, Дедуля предложил этот. Он сказал, что ты его любишь.
– Это так и есть.
– Вот почему я и купил его. Буду ли я жить здесь, или ты будешь жить здесь, или мы оба будем жить здесь вместе, что лично я предпочитаю, между прочем, – его сердце замерло, когда она улыбнулась, – ты всегда будешь владеть половиной. Дом нельзя продать без твоего разрешения, и у тебя столько же прав жить в нем, сколько у меня.
– Но я не уплатила своей части.
– Тебе не нужно этого делать. Это мой тебе подарок.
Эли была готова поспорить.
– Джаред, я…
– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, – перебил он ее. – Вот. – Он вручил ей другую официальную бумагу, которую держал в руках. – Мой развод окончен. У тебя были причины, по которым ты не хотела жить со мной вместе. Я понимаю. Но теперь я свободен.
– Я хочу сказать, что не знаю, как и благодарить тебя. Покупка Дедулиного дома и оформление его на нас обоих так много значит для меня. – Эли вытерла уголок глаза. – Я мечтала растить своих детей в таком доме. Он совершенен. И ты сделал это возможным. Спасибо тебе.
Дом был старым, нуждался в ремонте и новой крыше. Он был далек от совершенства. Но Эли была счастлива, и Джаред тоже.
– Не за что.
– Ох. – Она встала. – У меня тоже для тебя кое-что есть. – Она вышла из комнаты и вернулась с двумя кредитными карточками. – Я не использовала ни одну из них.
– Я знаю. – И как бы сильно он ни любил ее, как бы ни доверял ей, он испытал некоторое смятение, когда получал счет.
– Я ценю твое предложение, но тебе не было необходимости давать мне доступ к твоей кредитке. Если мы будем жить вместе, я надеюсь, что финансы наши будут разделены.
– Я сделаю все, как ты хочешь.
– Все? – Эли уселась к нему на колени. – Тебе стоит подумать об этом дважды. – Она потянулась к нижнему краю его рубашки и стянула ее с него через голову.
Джаред поднял руки, чтобы помочь ей.
– Ты видишь, – продолжала Эли, проводя пальцами по его соскам, – когда я преодолела трехмесячный срок беременности, моя тошнота прошла, но появилась другая проблема. – Она приблизила рот к его уху и прошептала: – Боюсь, что это сделало меня немного требовательней.
Джаред едва не закричал от радости.
Как ему удалось стать таким счастливчиком?
– Я люблю тебя, Эли. И я готов принять как хорошее, так и плохое. – Джаред стащил с нее топ и потянул ее на себя, пока ее голые груди не встретились с его грудью. Потрясающе. – Требуй этого, когда угодно, где бы мы ни были.
– Ты – хороший человек, Джаред Паджет. – Эли потянулась к пуговице его джинсов.
И он сделал все так, чтобы она не сомневалась в том, что он такой хороший.
Эпилог
Пять месяцев спустя
– У тебя ведь контракт с клиникой, не так ли? – спросил Джаред свою жену.
Эли оправила складки мандаринового цвета – не смей называть его оранжевым – летнего платья.
– Ложные схватки. Не о чем тревожиться, – пробормотала Эли и продолжала приветствовать гостей. – Добро пожаловать в наш дом, миссис Тапер. Я так рада, что вам удалось выбраться.
– Не могла пропустить это, Элисон. – Пожилая соседка Эли повернулась к Джареду: – Вы должны посмотреть на парня, который поселился теперь в ее квартире, он в сплошных татуировках и серьгах. Я думаю, он торгует наркотиками.
– Вы потрясающе выглядите, миссис Тапер, – заметила Эли. – Я давно не видела вас без трости.
– Твой муж прибег к магии вуду, и все мои болячки исчезли.
– Но не слишком быстро. – Джаред выпрямил спину и погладил живот. – Я думаю, я прибавил десять фунтов из-за всех тех пирожных, которыми вы меня кормили при каждом визите.