Сейчас она заговорит о вампирах, и как ему тогда быть? Он давно уже не слышал разоблачений из уст человека — не считая палатинцев, конечно. Если она действительно сделала верный вывод, придется ему поступить с психически больной красавицей согласно собственному указу.
— И как же вы это объясняете? — небрежно спросил Лучан.
— Я думаю, что вы ангел, — лучезарно улыбнулась она. — И что в ту ночь у церкви Святого Георгия произошло чудо.
Глава двадцать третья
20.00, 15 апреля, четверг.
Парк-авеню, 910, кв. 11А.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Князю Лучану Антонеску не понравилось, что его сочли ангелом — мало кому из мужчин, вероятно, понравилось бы такое.
— Уверяю вас, я не ангел, — заявил он. — И никакого чуда там не случилось.
— Неправда, — поддразнила Мина. Женщины, похоже, нечасто позволяли себе с ним подобные вольности — уж очень серьезен. — Вы рисковали собственной жизнью, чтобы спасти мою, а потом исчезли, не дав даже поблагодарить вас как следует. Совершенно как ангел.
Князь, кажется, был не против ее маленькой дерзости.
— Мне думается, ваша подруга права, — сказал он, когда официант принес им на серебряном подносе высокие бокалы с шампанским, — и сны у вас путаются с реальностью. Там было несколько летучих мышей…
— В ту ночь вы тоже так говорили, — с наигранным негодованием напомнила Мина, — но это не стало правдой даже со временем. Я в жизни не испытывала такого ужаса и стою на своем: это чудо, что на вас ни царапины не осталось. Но если вам так хочется преуменьшить свой подвиг, пожалуйста. Будем говорить о банальных вещах, как все остальные. Давно ли вы в городе и что успели посмотреть?
Он удивленно посмотрел на нее и признался со смехом:
— Ничего не успел. Я приехал в ту самую ночь и нигде еще не был. Что порекомендуете вы?
Мина пригубила шампанское. Ее мысли мчались со скоростью тысячи миль в минуту. Ну можно ли было ожидать, что Лучан, ее Лучан, и графинин князь окажутся одним и тем же лицом? Надо разузнать о нем побольше и придумать такой персонаж, чтобы Сай не смог устоять.
Точной копией князя Лучана ее князь, конечно, не будет. Начать с того, что для Виктории Уортингтон-Стоун Лучан слишком молод. Надо будет найти актера постарше.
В жизни-то Шерил, конечно, запала бы на Лучана с ходу. Как и любая женщина. Посмотрите только на этот профиль, на эти плечи… но у актера, который будет его играть, должны быть седые виски. И очки. Точно. Истребитель вампиров, или как их там называют, обязательно должен носить очки.
— Простите, вы что-то сказали? — Темно-карие очи князя смотрели на нее сверху.
— Нет, — занервничала Мина. Можно подумать, что он способен читать ее мысли… или видеть сквозь ее платье. Но все-таки он самый сексуальный мужчина, которого она встретила за последнее время… и его не надо уговаривать расстаться со своим мотоциклом. — Но хотела. Не терпится узнать, чем вы занимаетесь. У нас в Нью-Йорке на этом все сдвинуты. Нет, правда: что делает князь целый день? Это у вас привычка такая — спасать девиц из беды, или я вовремя подвернулась? Есть ли у вас замок? Выезжаете ли вы на турниры?
Он не переставал удивляться. Интересно, о чем он обычно разговаривает с женщинами? Это ведь естественно — спросить, сражается ли князь на турнирах.
— Замок есть, — подтвердил он. — Даже фамильный. Эмил и Мэри Лу приезжают ко мне летом — уверен, она вам рассказывала.
Да, про замок Мина в самом деле наслушалась.
— Конечно. В Румынии.
— Близ Сигишоары, — уточнил он с улыбкой. — А вот на турнире я не был ни разу. Я преподаватель.
— Преподаватель? — Скажи он ей, что он пишет в Твиттере, она и то удивилась бы меньше. — И что вы преподаете? Способы защиты от летучих мышей?
— Историю Восточной Европы. Веду вечерние часы в Бухарестском университете.
— В самом деле? — У Мины создалось впечатление (тут и замок, и дорогие часы, и общая манера держаться), что живет Лучан не за счет преподавания. Следующие его слова подтвердили ее подозрения.
— Для меня важно, чтобы новые поколения моих соотечественников не забывали о своем богатом наследии. Вы же знаете, что такое современная молодежь: сплошные видеоигры и текстовые сообщения. Я пытаюсь сделать историю привлекательной, пробудить в моих студентах любовь к этой науке, которую всегда испытывал сам. Не знаю, удается ли мне. — Он скромно пожал плечами.
Мина чуть не зааплодировала. Если бы у Лучана в нагрудном кармане обнаружилась пара очков, она бы не удержалась и поцеловала его.
— А сюда на весенние каникулы приехали?
— Не совсем. — Лучан достал из внутреннего кармана кашемирового блейзера очки для чтения в серебряной оправе и водрузил на нос. — Я хочу послушать серию лекций о Владе Цепеше, которую читает в Метрополитене коллега.
При виде очков Мина покачнулась на шпильках.
— Что с вами? Позвольте, я помогу.
Сильная, такая знакомая рука охватила ее голые плечи. Князь умело вел Мину к одному из чугунных садовых стульев.
Она благодарно опустилась на сиденье в зелено-белую полоску, думая лишь об одном: очки! Очки! Быть такого не может!
Он поспешно снял их и спрятал в карман.
— Принести вам стакан воды?
— Не надо. — Мина допила шампанское, поставила бокал на чугунный столик. — К-кто такой Влад Цепеш?
— Самый могущественный князь Валахии — теперь это часть современной Румынии. Пятнадцатый век. В Восточной Европе его считали героем. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Вид у вас неважный.
Она положила свою руку поверх его, лежавшей на подлокотнике. Просто не могла удержаться. Ее так и тянуло прикоснуться к нему — и, кажется, не только потому, что он спас ей жизнь.
— Все в полном порядке. — Его пальцы показались ей немного холодными, но ведь и на дворе не лето. Зря она не взяла кардиган… но они с Джоном и так уже опаздывали, некогда было разыскивать в шкафу подходящий к платью. — Тяжелая неделя выдалась на работе.
— Жаль слышать. — Он снял свой блейзер и накинул ей на плечи так, будто ничего естественней и быть не могло.
Мине показалось, что ее двинули в грудь на распродаже у Марка Джекобса.
Спокойно, сказала она себе. Он князь. Его с рождения обучали таким вот штукам. А блейзер, как ни странно, совсем холодный.
— Так лучше? — спросил Лучан с искренним, судя по всему, беспокойством.
Эх, видела бы меня Шошона, подумала Мина. В ее незаправленный салат покатились бы слезы.
— Да, гораздо лучше, большое спасибо. Как мне, собственно, вас называть? Профессор Антонеску? Доктор Антонеску? Ваша светлость?
— Меня вполне устроит Лучан. — Улыбаясь, он делался невозможно красивым. Чернявая шевелюра и грусть в глазах… нужно подначивать его годами, чтобы убрать эту грусть. — Что за проблемы у вас на работе?
— Ну-у… Вы ведь слышали о вампирской войне?
— Простите?
Она могла бы поклясться, что на миг его грустные глаза вспыхнули красным огнем, как тогда ночью у церкви. К недоверчивому выражению в них определенно примешивался гнев, и руку он выдернул из-под ее ладони, точно обжегся.
— Обед подан, — объявил ресторатор с порога ближайшей балконной двери: белокурый «конский хвост», белая рубашка, черные брюки.
Мина понять не могла, что так обидело князя, но он определенно был оскорблен. Схватил свой бокал, к которому до сих пор не проявлял ни малейшего интереса, и осушил залпом.
Что же она такого сказала? Сначала он заботливо укутывает ее в свой пиджак, а потом выхлебывает шампанское, как алкоголик, которому не терпится принять следующую дозу.
— Я ведь только… — пролепетала она. Глаза Лучана, к счастью, приобрели нормальный оттенок.
Ну конечно, ей просто привиделось. Профессия наградила ее чересчур активным воображением.
— Извините меня, пожалуйста. — Голос тоже был почти прежний, но Мина чувствовала, что Лучан сдерживает себя большим усилием воли. Костяшки на руке, сжимавшей бокал, побелели — как бы стекло не лопнуло от такой хватки. — Я, кажется, не расслышал — «вампирская война», вы сказали?
— Ну да. — Мине стало легче при виде графини, направлявшейся к ним из глубины комнат. Может быть, Мэри Лу поможет ей объясниться. — Я пишу для сериала «Ненасытные», он идет на канале АБН. А другой сериал, «Похоть», бьет нас по рейтингу, потому что у них там вампиры. Так вот на этой неделе наши боссы, как это ни смешно, решили завести своего вампира.
— А-а, вот какую войну вы имели в виду.
— А вы что же думали — настоящую? — Нет, этого парня в самом деле надо дразнить и вышучивать без передышки.
Князь посмотрел на графиню с непонятным для Мины выражением. Та, осторожно пытаясь отобрать у него бокал, сказала:
— Что вы тут делаете? Обед на столе, все ждут. Чем это вы так увлеклись, интересно?
— Да так, ничего особенного, — ответил сквозь стиснутые зубы Лучан. — Вампирской войной.
Графиня, быстро взглянув на него, запрокинула золотистую голову и рассмеялась.
— Звездочки вы мои. — Когда Мэри Лу выпивала, ее южный акцент делался намного заметнее. — Мина, наверно, рассказывала вам, как ее «Ненасытные» борются со своим главным соперником, «Похотью». Не обижайся, Мина: ты знаешь, что «Ненасытным» я верна до конца, но этот Грегори Бейн такой секси…
— Ничего. — Мина набычилась, как всегда при упоминании этого имени. — Наш вампир будет не хуже.
— Телевидение, — с заметным облегчением подытожил Лучан.
— Ну конечно.
Ничего не понять. Теперь он расслабился и улыбнулся Мине так, что у нее снова ослабли коленки. Еще вопрос, доковыляет ли она до столовой на своих шпильках.
— Какая же еще вампирская война у нас может быть? — продолжала тем временем Мэри Лу. — Ну, идем. Я посажу вас рядом, чтобы ваша беседа не прерывалась. Князь Лучан, будьте милым, проводите Мину к столу.
Князь тут же предложил Мине руку. Та слегка опешила, поскольку с ней это происходило впервые. Дэвид не был образцом джентльмена — пособия по стоматологии и застольные тосты интересовали его куда больше изящных манер.
Что полагается делать: продеть руку ему под локоть или просто положить пальцы на сгиб, как героини Джейн Остен в экранизациях Би-би-си?
Голова у Мины чуть-чуть кружилась — то ли от близости князя, то ли от шампанского. Можно подумать, она первый раз видит красивого мужчину! Как будто она с актерами не работала.
Они, правда, ни разу не проявляли к ней интереса. Может, все дело в этом, а может, в том, что она впервые после расставания с Дэвидом встретила кого-то, кем заинтересовалась сама. Прибавим к этому, что он не гей, не женат и угроза скорой смерти не нависает над ним.
— Так на чем мы остановились? — спросила Мина.
Глава двадцать четвертая
21.00, 15 апреля, четверг.
У дома № 910 по Парк-авеню.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
— Что вы здесь делаете? — спросила старушка с голубыми волосами, чей пекинес задрал ножку недалеко от Аларика Вульфа. — И не вздумайте мне лгать, молодой человек. Я смотрела на вас в окно — вы уже час здесь стоите.
— Жену жду, мэм. Она на приеме у доктора Рабиновича. — Аларик кивнул на медную табличку, к которой прислонялся спиной: «Д-р Рубен Рабинович, акушер-гинеколог».
— Так поздно? — не отставала старушка. — И почему здесь, а не в приемной?
— Клаустрофобия. — Пекинес взирал на Аларика столь же неодобрительно, как и его хозяйка. — Жена — супермодель, у нее плотный график. Доктор Рабинович делает нам одолжение.
— Хм-м. — Старушка удалилась. Аларик стоял у стены соседнего дома, неприметный для всех, кроме бдительных пожилых дам, выгуливающих своих мини-собачек. Ему нравилось здесь.
Упорная старушка с голубыми волосами напомнила ему Бетти и Веронику, но еще больше ему пришелся по вкусу сам дом № 910 и его обитатели — живые, само собой.
Здание угловое, кирпичное. Видно, что за ним хорошо присматривают. Растения в кадках у подъезда радуют глаз. На красной дорожке ни пятнышка. Над дверью зеленый навес, швейцар под ним молод и относится к своим обязанностям ревностно. Мигом завернул китайского ресторатора, наладившегося проскочить мимо — совать свои меню под двери жильцам.
Гостей, пришедших на обед к Антонеску, швейцар тоже старательно проверил по списку.
Именно так Аларик понял, что прорваться туда будет не просто — если, конечно, не применить силу, а он пока не хотел ее применять. Это во-первых. Дом двадцатиэтажный, Антонеску живут на одиннадцатом, пожарной лестницы нет, так что с крыши к ним в окошко тоже не сиганешь. Это во-вторых.
А чтобы пройти наверх через подземный гараж, нужно знать, кому принадлежат стоящие перед домом машины.
Ничего, время у него есть. Вполне достаточно, чтобы обмозговать следующий ход.
Прошлым вечером он поселился в «Пенинсуле» и после Чаттануги наслаждался от всей души. Несколько кабельных каналов; телевизор с плоским экраном; большая глубокая ванна безо всяких резиновых полос; простыни от Фретта; бассейн в стеклянном атриуме верхнего этажа; чайные салоны, где красивые женщины после дневного шоппинга посылают эсэмэски своим друзьям. Аларик охотно задержался бы в Манхэттене, если бы приехал сюда по более приятному делу.
Впрочем, князь, если верить письму, которое переслал Аларику Мартин, прибыл в город по той же причине: помешать дальнейшим убийствам молодых девушек.
Файл с их фотографиями, ожидавший Аларика в отеле, внушал подлинный ужас — а после двадцати лет в Палатинской гвардии это кое о чем говорит.
Имен к фотографиям не прилагалось. В управлении коронера на основе зубоврачебных данных сделали вывод, что девушки жили в Восточной Европе или России и въехали в страну нелегально. Это объясняло тот факт, что они до сих пор оставались неопознанными.
В честь их несбывшейся американской мечты Аларик наделил их американскими именами.
Первой шла Эйми с длинными волосами, найденная десять дней назад в Сентрал-парке.
Следующей — рыженькая Дженнифер из Брайант-парка.
Последнюю жертву он назвал Хейли. Ее фотография тревожила его больше всех из-за сходства девушки с Симоной, дочкой Мартина. Обе смуглые, с мелкими черными кудряшками.
Ее, как и Эйми, нашли в Сентрал-парке в прошлые выходные.
Ни широкая публика, ни службы правопорядка не знали того, что сразу понял Аларик. Как только фотографии пришли в Ватикан электронной почтой, причина смерти жертв сомнений больше не вызывала.
Оставался только один вопрос: успеет ли Гвардия уничтожить убийцу или убийц (Аларик придерживался мнения, что их было несколько) до того, как это сделает князь?
У Аларика до сих пор не умещалось в голове, что вампир мог прибыть в Нью-Йорк с такой миссией — и не просто вампир, а сам князь тьмы.
До убитых девушек ему, само собой, дела нет. Главное для него — избежать разоблачения. Что будет, если человечество вдруг поймет, что вампиры — не просто плод горячечного воображения Брэма Стокера? Ватикан, если честно, опасался этого не меньше, чем сами вампиры. Там еще помнили панику восемнадцатого столетия, когда шарлатаны-вампироборцы смущали умы невежественных крестьян Восточной Европы. Уверовав, что их покойные родственники сосут по ночам кровь живых, крестьяне выкапывали мертвецов из могил и отрубали им головы купленными задорого клинками-вампирками.
Так что приезд князя имеет смысл. Ему, как и Палатинской гвардии, совсем ни к чему, чтобы правда о существовании его вида вышла наружу.
И все же Аларик холодел, сознавая, что у него с величайшим серийным убийцей в мировой истории одна цель.
Одна, но не единственная. Аларик твердо вознамерился найти и ликвидировать не только убийцу трех девушек, но и самого князя — с одобрения ватиканского начальства или без оного.
Он долго обдумывал все это, плавая в бассейне отеля, после чего съел прекрасный ленч в «Пер се».
Обстоятельства, конечно, сложные, зато кормежка хорошая — не умирать же ему с голоду во время слежки за князем.
Семью, ставшую объектом его внимания, он даже в некоторой степени одобрял. Антонеску богаты до безобразия и, как сам Аларик, не стесняются жить красиво. В Румынии у них, судя по фотографиям, недурной летний домик, и посещают они только лучшие рестораны. Вчера, например, обедали в «Четырех временах года».