— Этой ночью он, я бы сказала, получил солидную порцию, — засмеялась Лейша и опять посерьезнела. — Я, конечно, прикалываюсь насчет Адама, но знаешь, почему мы с ним продержались так долго? Потому что он первый, с кем я ничего не изображала, просто была собой. Если ты не можешь быть собой с этим парнем, лучше бросай его сразу и живи, как раньше, одна.
Мина задумчиво смотрела на подругу, сознавая, что Лейша права. Знала бы она, что скрывает Мина о ее собственном будущем… придется все-таки рассказать. Причем скоро, учитывая размеры ее живота и тревогу, срабатывающую в Мине при каждом упоминании о ребенке.
— Тебе на работу не пора, к слову? — посмотрела на часы Лейша.
— Да, я как раз хотела сказать… можно подкинуть тебе Джека до конца дня? Здесь его все так любят.
— Конечно, можно! — крикнул Роберто, принесший миску воды для собачки и идеально ровные фруктовые кубики. — Охотно посидим с песиком!
Мина подавила смех.
— Просто неохота домой с ним тащиться, а потом пилить на работу…
— Мы любим песика! — энергично заверил Роберто. — Мы сделаем ему педикюрчик!
— За тобой должок, — констатировала Лейша, сунув в рот кубик манго.
— Само собой.
— Будешь нянчиться с дитем, когда родится. За так.
— Считай, что уже приступила, — пробормотала Мина себе под нос, вручая извивающегося Джека Бауэра Роберто.
Глава тридцать вторая
13.00, 16 апреля, пятница.
Западная Юнион-сквер 15, пентхаус.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
— Последняя жертва. — Эмил раскрыл на черной гранитной столешнице красную папку.
При жизни, наверное, была хорошенькой, подумал Лучан, глядя на фотографию. Такие девушки просто не могут не улыбаться, когда на них смотрит объектив камеры.
Смерть лишила ее красоты, надела на лицо траурную серую маску, нарисовала багровые круги под глазами, а горло…
Лучан перевернул фотографию. За два последних века он ни разу не наблюдал таких ран.
— Время смерти — около трех утра, — сообщил Эмил.
Что делал Лучан в то время, когда из этой девушки пили кровь? Он прекрасно знал что. Займись он тем, ради чего и приехал в город, она могла бы остаться в живых.
— Промежутки между убийствами уменьшаются, — продолжал Эмил. — Кто бы это ни делал, он становится все отчаяннее… или все больше жадничает. Попробовал раз — понравилось. Теперь он жаждет крови все время и не хочет, вернее не может, остановиться.
— Возможно. — Лучан не знал, что и думать по этому поводу. — Если преступник наркоман, это еще опаснее — а судя по укусам, их таких было несколько.
— Вот потому-то нас всех и проткнут кольями, когда люди смекнут наконец, что к чему, — мрачно посулил Эмил. — И решат истребить нас, как того хотелось бы палатинцам… как случилось с вашим отцом.
Эмил вздрогнул, вспомнив бесславный конец отца Лучана, и выпалил:
— В смерти этой последней девушки виноват я, повелитель. Я, и никто другой. Нельзя было позволять жене приглашать ее к нам домой.
Можно было не сомневаться, кого он имеет в виду. Ее имя еще висело в стенах пентхауса наряду с ее человечьим запахом.
Мина Харпер. Мина Харпер. Мина Харпер.
— Сделав это, я отвлек вас от ваших обязанностей. Если вы сочтете нужным казнить меня за мой непростительный промах, я все пойму.
Эмил покорно склонил голову, ожидая, что его сейчас выкинут сквозь одно из затемненных окон на солнце, где он поджарится на манер чипса, но как мог Лучан винить его за то, что произошло ночью? Он сам себе этого не мог объяснить. Не знал, почему так убежден в том, что девушка в пижаме, спасенная им у собора Святого Георгия, должна стать источником его эмоционального и духовного возрождения.
Обошелся он с ней, правда, не как со спасительницей. Выделывал с ней такое, что она вряд ли захочет вспомнить при свете дня… однако ночью это явно доставляло ей удовольствие.
Видит Бог, доставляло.
Дух Мины Харпер бурлил в его давно опустевших жилах, наполнял их жизненной силой, заставлял гудеть, как под током, но дело было даже не в этом.
Ему передалось ее безумие, те самые мимолетные образы, что порхали у нее в голове. С чего, например, он взял, что девушка на фото охотно улыбалась перед камерами? Он ее знать не знал.
Он не понимал пока, что это означает, но это было, во всяком случае, что-то новое, а новое после пятисот лет все того же — прекрасная вещь.
— Все в порядке, Эмил. — Он не испытывал к кузену никакой злобы, хотя еще неделю назад, вероятно, выдал бы дураку как следует. Что его так размягчило — Мина Харпер или что-то еще?
— Так вы… — Эмил обвел взглядом комнату, ища вампира с колом в руке, — так вы не станете меня убивать? И жену мою тоже?
— По-моему, здесь и так уже довольно смертей. Подумаем лучше, как выследить убийцу и обезвредить его — или их. — Лучан вышел из-за стола и встал перед окнами. — Ты говоришь, никто никого не видел? Никто не сообщал в полицию о подозрительных лицах или явлениях?
Воспрявший духом Эмил быстро пролистал свои файлы.
— Нет, сообщений полно, а подозреваемых столько, что полиция не успевает опрашивать. Всем кажется, будто они что-то видели, а на деле никто ничего. У того, кто это делает, хватило ума стереть память всякому, кто оказался поблизости.
Лучан хмуро смотрел на город. Красные огни аэродромных вышек за Ист-ривер напомнили ему о таких же огнях в глазах его брата. Димитрие всегда рвался к власти, всегда думал, как бы расширить свой бизнес, свои связи, свое влияние. Он чуть не убил Лучана, когда отец оставил все богатство их рода старшему сыну… хотя Лучан готов был с ним поделиться.
Как далеко может завести Димитрие жажда богатства и власти? Лучан не был уверен, что знает. Грустно это, когда речь идет о твоем родном брате.
Он отвернулся от окна, поняв, что Эмил все это время что-то ему говорил, и ответил наобум:
— Да, конечно. — Эмил примет с восторгом все, что бы ни исходило от князя. — Эмил…
— Ваша светлость?
— Придется мне изменить свои планы на этот вечер.
— Да?
Игнорируя пульсацию в жилах, которой не испытывал уже пятьсот лет, Лучан сказал:
— Я хотел пойти на концерт с мисс Харпер, но теперь должен буду заняться вот этим.
— Да, понимаю, — огорчился Эмил. — Конечно. Я обо всем позабочусь, но, может быть, вы сумеете выделить время…
— Как-нибудь после. — Где-то там, среди небоскребов Манхэттена, затаились убийцы, которых он должен был выловить. — Убиты четыре женщины — больше такого нельзя допускать.
Говоря это, он знал, что очень скоро начнет тосковать по ней. Если убийцы девушек — наркоманы, кто тогда он?
Глава тридцать третья
13.00, 16 апреля, пятница.
Здание АБН.
Мэдисон-авеню, 520.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
— Я знаю, кто ты, — выдохнула Табита Уортингтон-Стоун.
Молодой брюнет смотрел на нее сверху вниз испепеляющим взглядом, слегка улыбаясь безукоризненным ртом.
— Вот как? И кто же я?
— Ты… — Тейлор, прикусив свою соблазнительную нижнюю губку, углом заломила руку над головой. — Нет, не могу. Это попросту невозможно.
— Говори! — Максимилиан Кабрера схватил ее за плечи. — Говори быстро!
— Привет, — кивнул Джону Пол, сценарист из группы разбивки. — Ты к Мине?
Джон с трудом оторвался от эпизода, разыгрываемого на звуковой сцене. Тейлор Маккензи умудрялась выглядеть сексуально даже в леггинсах и бесформенной серой кофте, под которой виднелась черная, не доходящая до пупка маечка, а вот ее партнер Джону совсем не нравился. Жуть какая-то: черные джинсы в облипку, волосы сальные, двухдневная щетина на морде.
Могли бы дать эту роль кому-нибудь поприличнее, думал Джон. Например, мне. Для вампира этот Доминик слишком типичен.
— Ну да, — ответил он Полу. — Она знает, что я тут: пришлось звонить с проходной, чтоб пропустили. — Он показал на гостевую табличку, пришпиленную к воротнику джинсовой куртки. — Только я ее что-то нигде не вижу.
— Она у себя в кабинете. Погребена под кучей разбивок, которыми я ее завалил. Ты поосторожней, она сегодня не в настроении.
— Да? Почему?
— Не иначе поэтому, — предположил Пол.
Фрэн и Стэн, спонсоры сериала, подошли к актерам, чтобы высказать свои замечания.
— Фантастика, — говорила Фрэн, дама средних лет в буйных седых локонах и многочисленных ожерельях. — Стефан, у меня от вас просто мурашки по коже.
— Спасибо, — лаконично откликнулся тот, выпятив бедренную кость. Джону захотелось двинуть ему по почкам.
— Правда ведь, тетя Фрэн? — Из-за коренастого мужчины вывернулась крайне тощая девушка в юбке-дудочке, с очень прямыми черными волосами. Это Шошона, сообразил Джон, а коренастый — Сай, еще один Минин босс. — Идеальный выбор.
Ага, идеальный. Вылитый Джек Бауэр, подумал Джон, имея в виду собаку, а не персонаж Кифера Сазерленда.
— Спасибо, — повторил Стефан, откинув с глаз давно не мытые волосы.
— По-моему, мы сработаемся, — прощебетала Тейлор. — Химия между нами правильная.
О боже, мысленно простонал Джон. И зачем я сюда приперся? Это же настоящая пытка — видеть любимую в объятиях другого, да еще в жизни, а не на телеэкране.
И тут ее маленькие белые кроссовки вдруг двинулись в его сторону. Джон затаил дыхание и втянул живот. Живот был в неплохой форме, поскольку он побывал сегодня в спортзале, всерьез собираясь держать экзамен на полицейского.
— Привет, Тейлор, — сказал он, когда она прошла мимо, оставляя за собой легкий запах грейпфрута.
Она повернула голову и улыбнулась сильно накрашенными губами, явно не припоминая, кто он такой.
— Привет…
— Джон, — торопливо представился он. — Джон Харпер, старший брат Мины.
— Ну конечно, — хихикнула Тейлор. — У меня ужасная память на имена. Как дела?
— Отлично. — Сердце стучало в груди, как баскетбольный мяч. — Как раз успел увидеть конец эпизода с тобой и этим, как его звать. Изумительно.
— Ой, спасибо. Его Стефан зовут. Будет играть у нас новую роль, вампира — тогда молодежь обязательно начнет смотреть сериал. Он замечательный, правда?
«Это ты замечательная, — подумал Джон, — а он козел».
— Так вы точно его берете? Знаешь, я в школе тоже немного играл…
— Думаю, да. Руководство канала его одобрило. И у него один менеджер с Грегори Бейном… знаешь, из «Похоти»? Вон он стоит, Димитрий, или как его там.
Димитрий Как-его-там, беседующий со Стэном, Фрэн, Шошоной и Саем, был просто огромен. Высоченный, широкоплечий, прямо как Минин князь, в превосходно сшитом костюме, который обошелся ему штуки в три, не меньше. Его, похоже, сопровождала пара телохранителей — богатый, ясное дело. Джон и ему бы с удовольствием съездил по почкам.
— Да, интересно… а ты что сейчас делаешь? Может, выпьем чего-нибудь?
— Неплохо бы, но у меня занятие с тренером. В следующий раз, хорошо?
Она привстала на цыпочки, взялась для равновесия за его руку, легонько коснулась губами его щеки и убежала сгонять несуществующий жир.
Джон пришел в себя только через пару минут. Сестра нашлась там, где Пол и сказал, — у себя в кабинете. Этому помещению полагалось бы, собственно, называться рабочим отсеком, но узкое окошко придавало ему более высокий статус.
Мина печатала как одержимая. Листы бумаги лежали на столе и прочих горизонтальных поверхностях в видимом беспорядке, но Джон знал по опыту: тот, кто этот беспорядок нарушит, головы не снесет.
— Привет, Мин. — Свободных сидений не было, и Джон осторожно угнездился поверх бумажной кипы на стуле.
— Иди отсюда, — сказала она, не отрываясь от монитора.
— Да что стряслось-то?
— Ничего. Уйди, и все тут. Эта контора разваливается на части, как и вся моя жизнь. Ты не поверишь, какую лабуду Фрэн и Стэн — у Шошоны бы ума не хватило — понаписали для бедной Тейлор, не говоря уж о Шерил. От скрытой рекламы деваться некуда, но я никогда не слыхала об этих продуктах и не думаю, что их производит КДИ. Крем от морщин «Кадаврон»! Темные очки «Призрачные»! Даже курорт, куда Виктория едет омолаживаться, придумали — слышал когда-нибудь о спа «Вечная молодость»?
— Не слышал, но с чего ты так завелась? Раз они вводят новую линию и надеются привлечь молодежь, реклама — самое то. Можно сделать хорошие деньги.
— Ну, не знаю. Я думала, они проявят хоть немного уважения к зрителям, которые смотрят их тридцать лет. Идиотка, конечно. Ты что вообще-то здесь делаешь?
— Пробоваться пришел.
— Пробоваться куда?
— На вампира. — Господи, она же начисто забыла об этом!
— Никаких проб не будет. Роль дадут Стефану. Они только проверят, как он смотрится рядом с Тейлор — вдруг он ниже ростом или еще что.
— Понял, — вздохнул Джон.
— Шел бы ты, а? У меня правда море работы.
Пол был прав — она точно не в настроении.
— Что это с тобой? Я понимаю, ты расстроена, но зачем на людей-то бросаться?
Она пробормотала что-то вроде «бросишься тут» и добавила еще что-то, насчет ребенка.
— О чем ты? Какой ребенок?
— Забудь, — сказала она в монитор, но Джон не сдался — это выражение ее лица он знал чересчур хорошо.
— Ты видела что-то про ребенка Адама и Лейши, да? — спросил он в приступе озарения. — Поэтому так психуешь?
— Глупости, — засмеялась она. — Ничего я не видела.
— Самый ненатуральный смех на моей памяти. Сознавайся.
— Ладно, пускай. Видеть я ничего не видела. Только предчувствие, и даже не сказать, что плохое. Я просто не хочу беспокоить Лейшу — если думать о плохом, то оно, как правило, и случается. Не надо ничего говорить ни ей, ни Адаму — да и говорить-то, собственно, нечего.
Джон не понимал по-настоящему сестрин дар, но с годами научился его уважать, хотя девочки упорно отказывались гулять с ним как раз из-за Мины.
— Уверена?
— На все сто.
— Чего ж ты тогда стрессуешь?
Неправильный вопрос, ответили ему глаза Мины.
— Так, погоди. Вторая попытка. Что мне сделать, чтобы тебе полегчало?
Мина поразмыслила.
— Может, за Джеком заедешь? Я его подкинула к Лейше в салон. Когда целый день продаешь душу корпоративному ширпотребу, хочется наконец приехать домой и…
— Начать писать роман века?
— Не-а. Приготовиться к сегодняшнему свиданию.
— Господи. — Джон встал со своего шаткого насеста. — Вы снова встречаетесь? Здорово тебя заклинило на этом парне.
— Ты сам советовал мне относиться к людям добрее.
— Я себя вообще-то имел в виду. Ладно, насчет собаки договорились. Ты не бойся, я ничего не скажу Лейше про эти твои видения или предчувствия.
— Да уж, будь добр. Тем более что и говорить не о чем. Пошли провожу тебя к лифту.
В коридоре Мина тихо выругалась, и Джон увидел у лифтов кучу народу. Там стояли Фрэн, Стэн, Шошона (враг номер один), Стефан Доминик, его менеджер и телохранители.
— Привет, Мина, — медовым голосом пропела Шошона.
— Привет, Шошона. — Мине явно хотелось оказаться где угодно, лишь бы не здесь.
— Ты, кажется, еще не знакома с нашим новым актером? Стефан Доминик, — представила Шошона брюнета, которого Джон так хотел отлупить.
— Не имела удовольствия. — Мина пожала руку субъекту, который скоро будет вполне легально засовывать язык в рот Тейлор Маккензи.
— Очень рад, — сказал Стефан, глядя на нее сверху вниз. Мина застыла, и Джон понял, что ее посетило видение.
— Мы с вами раньше нигде не встречались? — спросила она.
Странно. Обычно она говорит «не ездите по скоростной автостраде» или «на вашем месте я с белого порошка перешла бы на травку».
— Не думаю, — сказал Доминик.
— Мне ужасно знакомо ваше лицо. Могу поклясться, что где-то вас уже видела, — настаивала Мина, не отпуская его руки.
— Стефан — мой бойфренд, Мина, — с улыбочкой вставила Шошона. — Ты могла его видеть здесь, у нас в офисе.
— Да. Да, конечно. — Мина смущенно засмеялась и освободила актера.
Подошел лифт. Доминик и его менеджер, попрощавшись с семьей Меценбаумов, присоединились к Джону в кабине.