Неужели Мина Харпер чувствует это каждый день своей жизни, идя по улице, спускаясь в метро, занимаясь будничными делами?
Как же она это выдерживает?
Внизу было две двери. За одной стучали сердца — так громко, что Лучан зажал уши, — за другой стояла полная тишина.
— Открывай, — приказал Лучан, кивнув на тихую дверь.
Реджинальд чуть не плакал, держа ключи, словно четки.
— Не хочу я. Пожалуйста, не заставляйте меня.
Ну что ж… человеческий разум поддается внушению только до определенных пределов.
Лучан поднял ногу и вышиб тяжелую железную дверь одним мощным ударом.
В темноте на бетонных блоках лежали семеро финансовых аналитиков, которых Димитрие представил ему прошлой ночью.
Не живые, но и не вполне мертвые. Между жизнью и смертью. Кто-то расстегнул их жесткие белые воротнички и аккуратно прокусил каждому сонную артерию — не один раз, не два, а трижды.
Вокруг их ртов засохли каемки крови.
Они превращались, находились в стадии метаморфоза. Очнутся они вампирами и почувствуют зверский голод.
— Кто это сделал? — спросил, оглянувшись, Лучан. Реджинальд, в котором даже ужас не убил любопытства, маячил в проеме повисшей на петлях двери.
— Без понятия. Что с этими мужиками такое? Чего они лежат здесь покусанные? Они что… — Страшное слово Реджинальд не сумел выговорить.
— Да, — подтвердил Лучан и вышел к второй двери, за которой бились сердца.
— Не вздумайте и эту вышибить, — заволновался Реджинальд. — Если за той вампиры, что ж за этой тогда? Даже и не…
Лучан вышиб вторую дверь.
На тощих матрасах сидели с полдюжины девушек — полураздетые, но живехонькие. Они моргали от света, внезапно хлынувшего в их зловонную камеру.
Вампирш среди узниц пока не было, но кровь пили у всех — в меру, чтобы добиться от них послушания.
Вопрос о питании вампиров в соседней камере отпал сам собой.
— Джеральд? — нерешительно спросила одна.
— Это не Джеральд, — сказала другая.
В камере пеленой висел ужас.
— Выведи их отсюда, — сказал Лучан Реджинальду. — Ждите меня наверху.
— Ладно. — Когда тайна подвала разрешилась, охранник перестал упираться. — А с этими как же? — показал он на соседнюю дверь.
В углу за матрасами и ведром, заменявшим девушкам туалет, обнаружился шаткий стул. Лучан, разломав его, взял ножку и осмотрел ее острый конец.
— Сойдет, — решил он. — Все, идите.
Пока Реджинальд сгонял девушек к лестнице, уверяя их, что подвоха здесь нет и они в самом деле свободны, Лучан выполнял другую задачу.
Дело было не из приятных. Может быть, эти люди сами попросили обратить их? Или это контрактники, из которых брат создает армию для управления своими финансами?
Лучан остановился на втором, хорошо зная своего брата.
Не бывать этим семерым бессмертными и сверхчеловечески мощными. И ничью кровь они пить не будут.
Они вообще никогда не проснутся.
Покончив с грязной работой, Лучан бросил свое орудие, почистился, сколько мог — в обращенных не до конца финансистах оставалось еще много крови, — и вышел, оглянувшись напоследок через плечо.
Именно эту картину он видел, когда познакомился с ними.
Тогда он подумал, что это последствия аварии на подземной парковке, — ему и в голову не пришло, что он сам станет их палачом.
И правильно. Настоящий палач — не он, а его брат.
Димитрие знает правила. О чем он думал, бросая обращенных одних в подвале и скармливая им измученных девушек?
Теперь Лучан понимал, откуда взялись тела в парках.
— Реджинальд, — позвал он, поднимаясь по лестнице.
Тот ждал его в баре, раздав девушкам банки с газировкой и орешки, как ВИП-гостям. Мало того: он порылся на складе забытых вещей и одел их всех, хотя и весьма затейливо.
— Да, босс? — отозвался он, вытирая стойку на манер заправского бармена.
— Где у мистера Димитрие сейф?
— У него в кабинете. Пошли покажу.
Он больше не нуждался в гипнозе и повиновался Лучану незамедлительно. После находки в подвале гнезда будущих вампиров и живого корма для них преданность охранникам мистеру Димитрие сильно поколебалась.
— Дамы, прошу сюда, — сказал Лучан девушкам.
Они, тихо чирикая на своих родных языках, захватили напитки с орешками и двинулись вместе с мужчинами наверх, в плюшевый кабинет Димитрие.
— Вон там. — Реджинальд показал на зеркало, висящее над письменным столом ар-деко. — Сзади. Он там держит кучу налички на тот случай, если придется рвать когти.
— Как удачно. Посторонитесь-ка, дамы…
Лучан, взяв со стола пресс-папье в виде собаки, расколотил зеркало на куски.
— Этот чувак всегда все ломает, — сообщил Реджинальд раскрывшим рты девушкам. — Ух ты, — добавил он, когда Лучан оторвал дверцу сейфа.
Внутри, как он и сказал, лежало много наличных, а также и паспорта.
— Посмотрите, — Лучан высыпал их на стол, — может быть, найдете свои.
Пока девушки занимались этим, он прошерстил сейф, но не нашел больше ничего ценного, кроме документов на машину и связки ключей.
— От чего они, Реджинальд?
— Эти-то? От хозяйского «линкольн-континенталя». Внизу стоит, в гараже. Он мне иногда давал покататься. Модель 69 года, здоровская тачка.
— Считай, что она твоя. — Лучан перекинул охраннику ключи и бумаги.
— Вы серьезно? А мистер Димитрие что скажет на это?
— После нашей с ним беседы, думаю, уже ничего. Минутку внимания, дамы. Берите деньги, — инструктировал Лучан, вручая каждой из девушек пачки стодолларовых купюр, — берите паспорта и начинайте новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. Или вернитесь к старой, если вам так удобнее. Забудьте о том, что здесь было. Те, кто вас мучил, никому уже больше не навредят. Не бойтесь ничего, будьте здоровы и счастливы.
Девушки улыбались, глядя на деньги, друг на друга и на Лучана, которого и при слабом знании английского понимали прекрасно. Он говорил все это не вслух, а мысленно, стирая попутно ненужные куски памяти.
Пройдет немало времени, прежде чем они исцелятся полностью — в этом даже он не мог им помочь, — однако начало положено.
Жизни, утраченные из-за того, что он вовремя не обуздал брата, никакими деньгами уже не вернешь, но спасенным хоть какую-то компенсацию он обязан был выплатить.
— Реджинальд, — сказал Лучан уже вслух, — посади девушек в такси — в две машины, в одну они не поместятся — и скажи, чтобы их отвезли в аэропорт Кеннеди. А там они уже сами решат.
— Сделаем, — пообещал тот.
— Потом садись в собственную машину, езжай в Джорджию к брату и оставайся там жить.
— К брату? — оживился парень. — А что, хорошая мысль!
— Я так и понял. Смотри не оставляй ничего в клубе скоро он загорится.
— То есть как загорится, сэр?
— Синим пламенем, — пояснил Лучан лаконично. — Иди и ни о чем не беспокойся. Никто тебя и пальцем не тронет — некому будет.
Реджинальд, растопырив руки, направил девушек к выходу. Встречая их благодарные, даже благоговейные взгляды, Лучан отвернулся. Благодарности, тем более поклонения, он отнюдь не заслуживал.
Когда он поливал трупы в подвале ромом из бара — он давно выяснил, что лучше всего, почти не оставляя отходов, горит «151-й», — у него зазвонил мобильник.
Дисплей показывал имя, которое Лучан жаждал увидеть весь день: Мина Харпер.
Глава пятьдесят первая
21.15, 17 апреля, суббота.
Обитель Святой Клары.
Салливан-стрит, 154.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
— Лучан, ты? — спросила Мина, когда он наконец-то ответил.
Другое ухо она зажимала пальцем из-за несущихся снизу воплей. Вина за это лежала на ней: она только что выплеснула пару литров святой воды на вампиров, пытавшихся перелезть через церковную ограду.
— Мина, ты в порядке?
— В полном, а вот тебя плохо слышно. Ты где? Связь просто жуткая.
— Да, сотовый здесь неважно берет. Погоди минуточку… вот. Теперь лучше?
— Гораздо. — У Мины потеплело в груди, и она вдруг поверила, что все еще будет хорошо.
Смешно, конечно: не может же один человек поправить все, что произошло с ней за этот день.
Даже Лучан, который не совсем человек.
— Раньше ты говорил, как из-под земли. Значит, ты не у меня дома?
— Нет. А где сейчас ты? Там, кажется, кричит кто-то?
— Ох. — Страх и отвращение, с которыми Мина смотрела на пострадавших вампиров, уступали место стыду. Совсем еще недавно она жалела этих несчастных, не виноватых в том, что они такие, и определенно еще способных исправиться, как это случилось с Лучаном. Ничего себе жалость — метать с монастырской крыши снаряды, наполненные жидкостью, которая разъедает их тела, как серная кислота.
Что с ней происходит? В кого она превращается? Если они чудовища, кто же тогда она?
Станешь, однако, чудовищем, когда тебя норовят убить.
— Не обращай внимания, сейчас перестанут, — сказала она Лучану. Брат не преувеличивал: раны на вампирах заживали с невероятной быстротой. Их и вправду ничем не убьешь — разве что колом в сердце, но Мина, сидя на крыше, не имела пока возможности проверить это на практике.
— Мина. — Низкий голос Лучана звучал, как райская песнь. Ее имя в его устах полнилось любовью, тоской и желанием. — О ком ты говоришь? Кто перестанет?
— Не важно. — Она не хотела пока признаваться, что последние четверть часа поливала святой водой его соплеменников. — Я так рада, что слышу тебя.
— И я тоже рад. Не представляешь, что я перенес, ничего о тебе не зная все это время. Мучился, что не могу тебя защитить, и в голову лезли разные ужасы.
— Довольно, Лучан. — Мина со слезами на глазах прижала руку к груди. — Ты же знаешь, что вместе нам быть нельзя. Это попросту невозможно.
— Ты постоянно твердишь это слово, но я за свои пять веков прочно усвоил, что в этом мире возможно все. Особенно для мужчины, который любит женщину так, как люблю тебя я.
За край крыши прямо под ногами у Мины ухватилась рука вампира. Подавив крик, она выхватила из кармана водяной пистолет и направила на врага струйку святой воды. Тот заорал, разжал пальцы и грохнулся наземь с пятидесятифутовой высоты. Мина в ужасе отвернулась.
— Мина, что это было? — спросил Лучан.
— Да так, ничего. Знаешь, я получила все твои сообщения. Перезвонила бы раньше, но не могла — пришлось совершить кражу. Брат не знает, что телефон у меня…
Джон, точно по сигналу, заорал из окна на втором этаже:
— Хочешь? Да, правда хочешь? Ну так получай, вампир поганый! — За этим последовал небольшой взрыв.
— Мина, — с возобновленным беспокойством сказал Лучан, который явно все слышал, — где ты?
— Не имеет значения. — Ей хотелось и дальше слушать, как он любит ее и тоскует по ней, но это было неправильно. Вероятность того, что он убьет Джона и Аларика, оставалась в силе.
— Нет, имеет. Мина, послушай меня. Я знаю, ты в серьезной опасности.
— Правда? — Из кухонного окна все еще шел дым. Вызвав пожарных (на случай, если соседи уже набрали 911), отец Бернард сказал им, что в монастыре прорвался водопровод, отчего и пришлось отменить вечернюю мессу. Дым? Да это сестра Гертруда сожгла свои коржики. — В той же степени это относится и к тебе.
— Это не шутки. — Лучан, судя по звукам из трубки, что-то куда-то лил. — Я предпочел бы сказать это приличной встрече, но раз все так обернулось, скажу сейчас: давай уедем. Вдвоем.
— Как уедем? Куда?
— Путешествовать… может быть, надолго. Знаю, сейчас ты заговоришь об убийстве своего брата и палатинца — но я не смогу это сделать, если буду далеко, верно?
— Верно, — вынужденно признала Мина.
— Знаю также, что ты любишь свою работу — но ведь отпуск тебе полагается?
— Ну-у… — Мина прикусила губу, думая о Стефане Доминике, заточенном в подвале. Вампиры просочились всюду: к ней на работу и даже в квартиру, если Аларик не ошибается. Взять отпуск, пока все не уляжется — не такая уж плохая идея. — Пара недель, думаю, проблемой не будут.
— Смотри-ка, — удивленно, но уже веселее сказал Лучан. — Я думал, тебя долго придется уламывать. Можешь собраться прямо сейчас? Я буду у тебя через пару минут. Постарайся избавиться от своего палатинца и выходи на балкон. Не бойся: я перенесу тебя на террасу Эмила, от них и поедем.
Он был так уверен в себе — за это она его и любила. Всегда знал, что делать, а в тех редких случаях, когда он не знал, она любила его еще больше.
— Вот с балконом как раз проблема, Лучан.
— Почему?
Ей не хотелось рассказывать, но больше увиливать нельзя было.
— Потому что в данный момент я нахожусь на крыше монастыря при церкви Святой Клары. Это Салливан-стрит, Нижний Манхэттен, сразу за Хьюстон-стрит. Мы не совсем понимаем, что происходит, но Стефан Доминик, которого мы взяли играть вампира в «Ненасытных», оказался настоящим вампиром, и твой брат вроде бы послал его похитить меня…
— Что он тебе сделал? — железным голосом осведомился Лучан.
— Ничего, не волнуйся. Вообще-то он пытался — у него был пистолет, но Аларик его скрутил. Теперь мы держим его в заложниках, а полдюжины Дракул хотят прорваться сюда — чтобы убить нас, наверное…
— Что?!
Мина, поморщившись, отвела телефон от уха и сказала, когда в потоке румынских проклятий поубавилось децибел:
— Я знала, что ты придешь в бешенство, потому и не хотела тебе…
— Мина, — громыхнул он — зря она снова поднесла трубку к уху. — Оставайся на месте, понятно? Сейчас я тебя заберу.
— Нет! — крикнула она, не успел он прервать разговор. — Это ловушка! Они только того и ждут — Аларик говорит, что и в моей квартире тебя караулят. — Про Джека Бауэра она промолчала, иначе и Лучан, чего доброго, рискнул бы жизнью ради ее собаки. — Твой брат заманивает тебя в засаду, чтобы убить…
— Аларик говорит? — взревел Лучан. — Плевать я хотел на Аларика. Знаешь, кто такой Стефан Доминик, Мина? Сын Димитрие, мой племянник!
— Ой, — пискнула она. — Что ж нам теперь, отпустить его?
— Ничего подобного! Я заберу тебя, и мы уедем отсюда…
— Вернее сказать, убежим — правильно?
— Нет, — ледяным тоном отрезал он. — Неправильно. Моя первая забота — твоя безопасность. Первая и единственная.
Мина запустила руку в волосы и всхлипнула, чего делать вовсе не собиралась. Последние полчаса она боролась со слезами вполне успешно, но теперь все начиналось сначала.
— А Джон как же? Он ведь тоже здесь. Вдруг твой брат возьмет его в плен, когда мы уедем? Думаешь, я смогу с этим жить? Может, ты и Джона готов охранять на протяжении всей его жизни? Не думаю. На самом деле, — в ее голосе появились истеричные нотки, — ты хочешь его убить. И Аларика тоже.
— Мина. — Гроза миновала, Лучан остыл и подбирал слова тщательно, как ювелир — жемчуг для ожерелья. — Я никого не собираюсь убивать, кроме собственного брата вместе с племянником. Когда это произойдет, и ты, и Джон будете в безопасности.
Ей отчаянно хотелось верить ему.
— Ты правда так думаешь?
— Ну конечно же. Ждать осталось недолго. Поразмысли лучше, куда хочешь поехать. Я всегда мечтал приобрести недвижимость в Таиланде.
— В Таиланде. — Это слово звучало очень приятно. — Я там не была ни разу.
— Я тоже. Будем открывать его вместе.
Думая, как будет жить с Лучаном в крытой тростником хижине — на сваях, прямо как в глянцевом журнале, — Мина услышала скрежет когтей по железу. Летучая мышь, сев на крышу в нескольких футах от нее, трансформировалась в двуногое существо.
— О нет. — Мина со стоном метнулась вперед и сшибла мерзкую тварь пинком с крыши в тот самый момент, когда та обернулась девушкой в джинсах и кожаной куртке. Вампирша, с воплем летя вниз, не успела выполнить обратное превращение и напоролась прямо на прутья ограды.
Поскольку колья были не деревянные, а железные, она не погибла и дергалась, пока друзья снимали ее.
Мина в который раз отвернулась.
— Надеюсь, что ждать и правда недолго, — сказала она в телефон. — Долго я так не выдержу.