========== Глава 1 Сантана ==========
Когда тебе двадцать пять, мир стремительно теряет свое волшебство. Двадцать пять это как раз тот порог, когда ты еще не женщина, но и давно не девочка. Окружающие пока еще смело называют тебя девушкой, но дети уже вежливо обращаются «тетя». Когда тебе двадцать пять, у тебя должны быть планы, а не пустые мечты. У тебя должен быть партнер, а не странные отношения с парнем с ирокезом, который тебе не особо-то и нравится. Когда тебе двадцать пять, не стоит опускать нос из-за не оплаченных счетов за электричество, но и тратить последние сто баксов на новое платье было немного глупо. Когда тебе двадцать пять, и ты Сантана Лопез, ты можешь жить так, как тебе нравится. Ну хорошо. Так, чтобы окружающие думали, что тебе нравится.
Темноволосая девушка шла по проспекту ночного города, негромко вспоминая себе под нос все известные ей проклятия. Как можно было умудриться забыть на работе чехол со всеми кредитками и наличкой? Как можно было закрыть кафе и поставить сигнализацию, пройти еще два квартала до стоянки такси и только там вспомнить, что и где забыла. А еще как можно быть настолько странной, чтобы вместо того, чтобы вернуться за деньгами, просто пойти домой пешком? Сантана часто делала странные вещи, но никогда не упрекала себя за них.
От работы до дома чуть больше пятнадцати кварталов. В спокойном темпе, к двум ночи она будет на месте. А завтра опять на вторую смену, так что выспаться успеет. Так что все нормально. Фирменный фартушек оставлен на работе, на брюнетке красное платье до середины бедра и туфли на среднем каблуке. Работает она в балетках, но по улицам Санти всегда на каблуках. Волосы были убраны в высокий хвост, но она только что распустила его, позволяя весеннему ветру развевать ее длинные черные волосы. Еще на девушке черный короткий пиджак, он не очень спасает от прохлады, но отлично защищает от ветра.
Немного хочется спать, очень хочется курить, а в остальном все отлично. Она успела перекусить в кафе, а на завтрак у нее еще где-то остались тосты. Сейчас сходит в душ, наденет любимые трусы с толстым котом, и завалится спать, закрывая глаза на все свои проблемы в прямом и переносном смысле.
Жизнь Сантаны никогда не слетала с катушек, она просто никогда и не поднималась вверх. После школы все было классно. Были друзья, была НИАДИ, были обещания большого будущего. Но то ли судьба пошутила, то ли Лопез сама виновата, но после всего нескольких постановок ей перестали звонить, а она перестала ходить на прослушивания. Она устроилась официанткой в хорошее кафе в центре города. Денег было достаточно на то, чтобы снимать крошечный скворечник в старом доме, оплачивать счета, питаться как попало, и покупать вещи на распродажах.
Она знает, что талантливая. Знает, что красивая. Знает, что еще не все потеряно… Ей просто ничего не надо. Сантана живет на минимальных оборотах. Сантана не позволяет никому больше лезть к ней в душу. Ей не хорошо, не плохо. Ей нормально, и этого достаточно.
Поднимаясь на мост, Сантана не смотрит по сторонам, она смотрит перед собой. В Нью-Йорке в это время не то что бы опасно, но и не совсем уютно. Несмотря на центр города, тут достаточно разных подозрительных личностей, и хоть и Санти не робкого десятка, она сейчас не в настроении с кем-то драться.
И все же, когда она доходит до середины моста, ее внимание привлекает лимонное пятно. Девушка поворачивает голову, и замирает. Девушка. Настоящая живая девушка стоит прямо за парапетом, держится за него руками, и едва ли она просто решила отдохнуть. Блять, и где в такие моменты чертовы копы?
Она не знает эту девушку, она ей никто, но и пройти мимо она не может. Она боится спугнуть ее, и потому очень тихо крадется, надеясь, что зазывание ветра спрячет звук ее шагов. Наконец, подкравшись к блондинке незамеченной, она резко обхватила девушку за талию и сжала так крепко, словно это было самое дорогое, что у нее было. В нос ударил запах мужского одеколона, и Сантана поморщилась, но тихо, и как можно более спокойно, прошептала:
- Тихо-тихо… Все нормально, все хорошо… Просто не дергайся, позволь мне тебе помочь…
Сантана скользнула руками вверх, вцепилась подмышки девушки и сделав упор коленями в парапет, потащила девушку назад, на себя. Она не была тяжелой, но и Сантана не была Гераклом. И все же, ноги девушки удалось оторвать от пола, и сжав руки еще крепче, брюнетка сделала новый рывок, усаживая девушку на парапет, а затем стаскивая полностью с парапета и сжимая в объятиях.
Только сейчас она ощутила, как бешено колотится ее сердце. Адреналин дал ей сил и на некоторое время отключил мозг, но сейчас страх наполнил тело, и Санти ощутила, как ее трясет. На ее глазах мог погибнуть человек. Получилось ли у нее что-то изменить, или она только отстрочила неизбежное? Говорят, самоубийцы раньше или позже все равно приходят к этому…
Вспомнив, что все еще держит девушку в руках, Сантана отстранилась и протянула руку, поправляя шапку на голове девушки, убирая волосы с лица. Перед ней был ангел. Нет, серьезно. Это самая странная характеристика для девушки в рваных колготках и грубых ботинках, но ее лицо и эти огромные голубые глаза… Ребенок, за что с тобой так этот мир? Сантана качнула головой, прогоняя это странное чувство, и в следующий миг уже уперла руки в бока, меча молнии взглядом.
- Ты сдурела что ли!? – крикнула Сантана прямо в лицо блондинки, пытаясь вырвать ту из ее странного состояния. Девушка то ли плакала, то ли хохотала, и брюнетке необходимо было достучаться до ее сознания.
- Какого черта ты полезла на мост? А если бы мне не удалось тебя стащить? Ты как думаешь, очень круто становиться свидетелем чей-то смерти!? А ты подумала о тех, кому тебя убирать? Хочешь сдохнуть – тихонько наглотайся таблеток и ляг в могилу, чтобы никому жизнь не усложнять! – переведя дыхание, девушка резко схватила свою новую знакомую за руку и потащила прочь от парапета, на всякий случай. Та не особо упиралась, и Сантана засомневалась в ее психическом здоровье. Выглядела девчонка, откровенно, не лучшим образом, так что она могла быть кем угодно.
Найдя взглядом первую попавшуюся лавку, она усадила туда блондинку, и сама села рядом. Подняв подбородок девушки двумя пальцами, она заставила ее смотреть ей в глаза и сердито пробурчала:
- Давай, рассказывай. Как тебя зовут, что ты тут делаешь, где твои родители, и какого черта ты среди ночи собиралась спрыгнуть с моста?! – девушка снова сорвалась на крик, и постаралась успокоиться, увидев, что блондинка явно не в лучшем состоянии.
- Ну это, не плачь только. Все нормально. Хочешь, я куплю тебе кофе? А, блять, не куплю, - Сантана хлопнула себя по лбу, вспомнив, что забыла все деньги.
- Но мы можем пойти ко мне… - неожиданно для самой себя проговорила она, и приподняла бровь, удивляясь тому, что такое пришло ей в голову. Вести к себе домой непонятную девку, которая собиралась покончить с собой? Великолепная, очень трезвая мысль. Отличное решение! Но почему это создание не вызывало у Сантаны никаких опасений, а только желание успокоить, согреть, позаботиться? Ну и еще хорошенько прочистить мозги, да.
========== Глава 1 Бритт ==========
В какой момент всё пошло под откос? Может это случилось несколько часов назад,когда я приняла очередную дозу? Или может месяцами ранее,когда познакомилась с Джеффом? Когда впервые ушла из родительского дома, не поступила в колледж, стала… стриптизёршей? Когда я успела? Хм, забавно.
Сколько времени прошло с того момента,когда я ввязалась в эту борьбу за выживание? Год? Полтора? Это так мало на самом деле, но посмотрите на меня, этого времени мне было достаточно, чтобы сломаться. Хотя нет, даже не сломаться, а потеряться. Я потерялась, где-то между Бруклином и Манхэттеном, где-то между эйфорией, которую дарил белый порошок, и депрессией, где-то на… мосту? Как я тут очутилась?
Бруклинский мост или не Бруклинский, а хер с ним! Не знаю. Может, это мне снится. Может, этого всего нет. Последнее время я плохо различаю реальность и сон, всё смешалось…
Началось всё довольно обычно для девушки с разбитыми мечтами, которой пришлось идти работать на две работы, одна из которых в ночную смену. Тогда я неделями спала по два часа в сутки, сидела на кофе и антидепрессантах. Но потом появился «прекрасный принц» - Джефф, который помог мне… в тот момент, это правда казалось помощью. Впервые за месяца я почувствовала себя свободной, прекрасной и даже счастливой. Первая доза — бесплатно, за голубые глаза и милую улыбку, вторая — тоже, за красивый стриптиз, идеальные ноги… но потом «сказка» кончилась, и пришлось платить. Всё так прозаично. Я выкидываю почти все деньги, которые запихивают мне в чулки, на наркотики. Я — долбанная стриптизёрша-наркоманка.
Сейчас просыпаться с улыбкой, хорошим настроением и без головной боли стало для меня самой заветной мечтой. Я работаю ночью, и мне это совсем не нравится. Раньше я была ранней пташкой, пела… хотя нет, не пела… я не помню. Но мне кажется ложиться спать до двенадцати было прекрасно, потом вставать в школу в семь утра, принимать тёплый душ, завтракать. Откуда это? Старая жизнь, героиновые сны или сюжет семейного сериала? Не помню, я ни черта не помню. Иногда я не могу даже вспомнить, как меня зовут.
О, сумка? У меня есть сумка! Офигеть! И что же там интересного? Я порылась в этом куске порванной ткани, тряпичные сумки — это «фу». Не модно. Я истерично хихикаю. Модница, блин, нашлась. Хорошо что сегодня не моя смена в клубе, я выгляжу просто отвратительно. Когда я успела порвать эти колготы? Серая бесформенная туника, чёрные кожаные грубые ботинки, которые визуально делали мои ноги уже, и чья-то куртка, которая пахнет отвратительным мужским одеколоном. На голове, кроме запутавшихся белокурых волос, лимонная шапка. Я похожа на детдомовского ребёнка, ведь сегодня я даже не красилась…
В сумке сигареты. Заебись, а зажигалка? Где зажигалка? У меня нет зажигалки — жизнь кончена. Обидно. Хотя, может, я сделаю как эти… питекантропы? Мне нужны две палочки, чтобы сделать огонь. Я хочу поджечь к чёртовой матери этот мост, было бы весело. Человек ведь вечно может смотреть на то, как течёт вода, горит огонь и что-то ещё…
Перед глазами всё становится чётче и понятней, чем часами ранее, но не так, как бы хотелось. Мысли в голове путаются, их так много. Похоже, меня отпускает… вот чёрт. Не хочу думать, хочу курить.
Когда-то я так хотела поступить в колледж, найти новых друзей, учиться, стать хореографом… Но не получилось. Не судьба. Она, эта Судьба, наверное просто завистливая сучка, поэтому и делает мне подлянки. А ведь раньше, когда-то давно, мне было хорошо. У меня была нормальная жизнь. Эх, Судьба… За что? Фыркаю. Она просто такая же глупая, как и Мир. Они хорошая пара, если бы я им нравилась, возможно, всё было бы по-другому.
Я устала. Знаете, есть разная усталость: можно устать физически, вот если бы вас четыре часа подряд гоняла тренер Сильвестр, заставляя раз за разом повторять движения танца, а можно устать морально. А разница в чём? В том, что при физической усталости - хочешь, но не можешь, а при моральной наоборот - можешь, но не хочешь…
А я что? Я не могу, не хочу и не буду…как-то печально получается. Мне холодно, и губы потрескались, у меня кашель… Сейчас мне нужна мама, так нужна. Я не заметила, как слёзы потекли по моим щекам, а в груди такое чувство…
Обидно, больно и безразлично. Мне совсем всё равно, что будет дальше…
Похожее я чувствовала, когда мама и папа отвернулись от меня, точнее от меня-лесбиянки. Почему я думала, что они нормально воспримут мой каминг-аут? Ведь то, кого я хочу любить, не меняет меня… Я хотела быть честна с ними, с собой, с миром. Но теперь это не важно. Сейчас мне всё равно кто я, лесбиянка, натуралка или би, то, что имело значение месяцами ранее, вытрахали из меня. Женщины, мужчины, опять женщины… они все приносили пустоту в мою душу. А потом появились наркотики, и теперь у нас с ними серьёзные отношения, я бы сказала даже роман. Служебный роман. Так кто я? Лесбиянка, натуралка, би? Я — никто.
Мама. Папа. Возьмите меня обратно, верните меня, найдите меня, и я буду кем угодно. Заварите мне чай, налейте кипяток в чашку, у меня просто сильно руки трясутся, боюсь разлить. Не злитесь на меня, я больше не буду. Если хотите, опять стану маленькой девочкой? Мне даже ничего делать не нужно, я и так всегда была такой. А в груди такое чувство…
Похожее я чувствовала, когда меня выворачивало от каких-то таблеток, которые мне дал Джефф, чтобы танцевала я лучше, чтобы веселее была. «Никому не нравятся грустные куколки», - сказал он тогда, сутенёр хренов…
- Нравятся, понимаешь? Нравятся и грустные, Джефф, - говорю я в пустоту, в надежде на то, что он услышит мой хриплый шёпот, где-бы он ни был.
Есть такие, которым нравятся, ведь хотели даже с размазанной от слёз косметикой и в рваной одежде, рядом с заправкой, возле кирпичной стенки… Мерзко, грязно, больно. Как это может нравиться? Как может нравиться унижать, топтать, выбрасывать, рвать…
Я только стриптизёрша, но чувствую себя настоящей шлюхой. Но я ведь не виновата, что Судьба поставила меня раком перед Миром. Извращенцы. Я расхохоталась. А может, ну его к чёрту? Я ведь не просто оказалась на этом мосту. Может я настолько надоела им, что они сами привели меня сюда?
Я над пропастью…
Тело покрылось мурашками — адреналин в крови побежал по венам и артериям. Это ведь не хуже наркотиков. Мысли о возможном прыжке с моста полностью заполнили мою голову и тело… Я дрожала в предвкушении удовольствия. Прыжок и всё. Конец, финиш, титры…Больше никаких наркотиков, танцев, пьяных и обкуренных лиц. Никакой Судьбы… Мира…
С каждой новой мыслью, эта затея казалась мне желанней и желанней. Адреналин пьянил меня, я стала возбуждаться, и мне стало теплей. Тепло… наконец-то я его чувствую. Меня уже не тошнило, не мутило, не хотелось курить. Восхитительно. Я уже перелезла за парапет, в лицо дул холодный апрельский воздух. Я даже могу помечтать, что я сейчас Роза, а мост — это Титаник. Волшебно.
Но вдруг, кто-то прервал мои грёзы и обхватил за талию. Неужто Джейк? Я тихо хихикнула, бывают же глюки. Я даже не подозревала, что меня до сих пор так сильно шторит. Но когда «мой глюк» начал говорить и потащил меня назад, я слегка смутилась. Это сон?
Передо мной стояла красивая брюнетка с перепуганными, тёплыми карими глазами. Тепло… Я чувствовала через одежду, как от её тела исходило тепло. Живая, настоящая, теплая… Эта молодая женщина коснулась своими обжигающе горячими пальцами моего лица, поправила шапку и волосы. Она сделала это с такой заботой, что я сразу вспомнила маму. Видно, она пришла в себя, и теперь в её взгляде, кроме того-самого испуга, читалось ещё и недовольство.