– Гордеев, за работу, – кинул он через плечо, и дверь за ним закачалась на петлях.
Матвеев бросил на Дэна убитый взгляд, от стыда у него заполыхали даже уши. Через силу улыбнулся. Из него как будто выкачали воздух, он поник и ссутулился, засунув руки в широкие карманы брюк.
В душе у Дэна неожиданно – наверное, впервые за многие месяцы – шевельнулось какое-то чувство. Прорезало глухую, черную пустоту, царапнуло окостеневшее от боли сердце. Жалость. Он знал, что парень совсем недавно завершил восхождение, что его мечтой была служба в Ордене, но боевой маг из него оказался ни к черту. То ли он не прошел тест на пригодность, то ли провалился на испытаниях. В лабораторию его взяли, но заговоры и ритуалы черной магии мерещились ему на каждом шагу. В Ордене он, кажется, уже всех достал.
– Эй, – окликнул Дэн неожиданно, когда парень поплелся вверх по ступенькам и почти скрылся за поворотом. – Матвеев!
Тот неуверенно обернулся и огляделся, будто ища взглядом кого-то с такой же фамилией.
– Да-да, я к тебе обращаюсь. – недоумевая, что собирается делать, Дэн шагнул ему навстречу.
– Ну?
– Расскажи-ка мне про эти убийства, – предложил Дэн. – Если там действительно что-то интересное, я мог бы поговорить с начальством.
– Правда? – с надеждой спросил Матвеев, спустился на несколько ступеней и тут же обиженно покосился на ближайшую дверь. – Они все там считают меня параноиком, но – черт возьми! – сколько дел осталось не замеченными из-за их безалаберности и лени! Они все ждут, когда на них полчища вурдалаков попрут, как в Средние века, когда оборотни пойдут людям головы откусывать, желательно в масштабах всей Риги! Вот тогда они зашевелятся, вот это будет их размерчик. А мелочи – да плевали они на каких-то там два-три детских трупа: полиция сама разберется, ага. Полежат дела, полежат – да и закроются за давностью лет, или раньше, за недостатком улик. Или еще лучше: найдут козла отпущения, какого-нибудь бомжа из подземного перехода с привокзальной площади, тот им за бутылку что хочешь подпишет: хоть признание, хоть смертный приговор. И дело закрыто, и процент по раскрытию преступлений не стыдно обнародовать, и подземка чище. А черный маг завтра еще какой-нибудь обряд проведет, еще кого-нибудь выпотрошит, и кому от этого лучше, а? – досадливый взгляд в сторону коридора. – Пока гром не грянет, никто не перекрестится.
– Так что там с черной магией? – начиная терять терпение, напомнил Дэн.
– Убийство, – Матвеев понизил голос до шепота. Мимо вниз по лестнице проковылял хранитель архива. Дэн поздоровался с ним кивком, Матвеев проводил его нервным подозрительным взглядом. Похоже, парень действительно был слегка не в себе, и Дэн уже начинал жалеть, что не дал ему спокойно удалиться в лабораторию.
– В Вентспилсе пропали трое детей, – продолжил Матвеев, понизив голос. – Одного нашли вчера вечером в лесу у заброшенного склада Там рядом гаражи, и начинается спальный район – практически черта города. Полиция прочесала окрестности, но больше ничего не обнаружили. Зато наши эксперты, – его слова уже можно было разобрать с превеликим трудом, – напали на магический след. Ирина сегодня поднималась к изобретателям и слышала, как Барон разговаривал с кем-то по телефону. Черная магия, Гордеев!
– А почему связной решил, будто ребенка использовали для обряда? – спросил Дэн.
– А ты сам погляди на фото, – с готовностью ответил Матвеев. – Хотя ты новичок, вряд ли что-нибудь поймешь. Криминалисты еще работают над заключением, но ходят слухи… Да тут и экспертом не нужно быть! Кто-то пустил ребенку кровь для ритуала, а много ты знаешь светлых ритуалов, для которых нужна детская кровь?
– Откуда у тебя снимки?
Вопрос застал Матвеева врасплох. Он смутился, пробормотал что-то насчет «своих источников», из чего Дэн сделал вывод, что парень не просто чокнутый. Он, помимо прочего, имел сомнительные связи в полиции, но совершенно не умел держать язык за зубами, то есть – полный псих. Причем подкованный и со стажем, вроде тех ненормальных, которые собирают газетные вырезки со «свидетельствами» о похищениях людей НЛО, на досуге почитывают квантовую физику и при этом умудряются завести знакомство с президентом Латвийской Ассоциации Уфологов и Паранормальных Явлений.
– Ладно, спасибо, – кивнул Дэн. – Я погляжу, что можно сделать. Проверю.
– Удачи, – бросил на прощанье Матвеев и, приободренный, полетел наверх, прыгая через две ступеньки.
Кровь, черная магия… Дэн вышел в коридор: тишина и никого. В кабинете Алексеенкова – а за его дверью располагалось сразу несколько отсеков – горел свет. Приоткрыв дверь, Дэн метнул взгляд направо, налево, наклонился к мусорной корзине и выхватил рассыпавшуюся пачку снимков. Торопливо затолкал их за пазуху – и как раз вовремя: из-за деревянной перегородки высунулась физиономия Артема Савицкого, самого совестливого и болезненно честного мага, какого когда-либо видел Орден.
– Ошибся адресом, Дэн? – добродушно осведомился он.
Оставалось только натянуто улыбнуться, закрыть за собой дверь и вернуться на лестницу.
Его этаж был последним. Самым темным, самым мрачным, самым холодным и самым пыльным. Одним словом – архив.
Месяца не прошло, как Дэна упекли в этот книжный склеп. Сделано это было в качестве дисциплинарного наказания за то, что «нарушил Кодекс, поставив тайну существования магов под угрозу». Ну да, поставил…
Дэн дежурил в резиденции. Ровно в половине девятого вечера в кабинет с грацией ледокола «Арктика» ввалился запыхавшийся Антон Свердлов.
– Не могу точно назвать место, – с порога выдохнул он, вытирая пот со лба, – не вижу, уж больно все мутно. Но это где-то в Майори.
– Что «это»? – уточнил Алексеенков. Кроме них с Дэном, в кабинете к тому времени никого не осталось. – Конкретнее.
– Лестницы, рамки для фотографий, вспышка, битое стекло, – отозвался Антон. – Я же говорю: мутно все. Обычно яснее, но…
– Стихийный выброс, – предположил Дэн.
– Или очень удачная его имитация, – возразил Алексеенков. – Гордеев, идемте со мной.
Огонь ревел, охватывая помещение за помещением. Первый этаж коттеджа вспыхнул в считаные минуты – целиком, отрезав выход. Второй занимался с левого крыла – видимо, пламя взобралось по деревянной лестнице. Огненные языки вырывались из распахнутых окон и вылизывали стены снаружи.
Несколько машин перегородило улицу, и кто-то орал на водителей, чтобы разъезжались.
– Освободите дорогу! Сейчас приедут пожарные!
Пожарные не торопились, вокруг дома уже собрались зеваки и сочувствующие – кто-то даже вызвал «скорую», вдалеке слышался вой сирены.
Дэн остолбенел, завороженный жутким, но эффектным зрелищем. Стихия, пожирающая деревянную обшивку стен, гипнотизировала и тянула к себе со страшной, губительной силой.
И вдруг…
– Пустите! – раздался пронзительный крик. – Нет! Нет! Пустите! Там мой сын!
Быть может, последняя фраза просто померещилась, – в нарастающем гудении огня и приближающемся вое сирен трудно было расслышать что-то наверняка. Дэн поднял взгляд, напрягая зрение, и дюке шагнул ближе.
– Гордеев, куда? – Алексеенков схватил его за рукав куртки.
Оказалось, Дэн действительно умудрился незаметно для себя сделать несколько шагов в сторону коттеджа – он теперь стоял на выгоревшем за лето газоне возле чугунной ограды. Похоже, Алексеенков испугался, будто он перемахнет через забор.
– Там. кто-то… – договорить не удалось. В венчающей крышу башенке, застекленной витражами, возникло чье-то лицо, затем одно из гфетных окошек распахнулось, и наружу высунулась маленькая ручка.
Сомнений не возникло ни на секунду. Огонь завладел вторым этажом, черный столб дыма заволакивал окрестности и, продираясь через верхушки сосен, устремлялся в небо. Еще несколько минут – и тонкие стены коттеджа не выдержат, крыша рухнет, и спасать будет уже некого. Дэн поднял руки.
В каждом крупном городе были Арки, а след суживал поиски до конкретного места происшествия.
А вот ставить в известность непосредственное начальство совсем не хотелось: к бабке не ходи – ясно, чем все закончится. Добро на расследование никто не даст. Но попытаться стоило – чем черт не шутит, пока Бог спит?
Вставая со стула, накидывая на плечи толстовку, Дэн размышлял над тем, что когда-нибудь ему обязательно вручат медаль за наивность.
– Привет, – известил о своем появлении Дэн, предварительно стукнув по уже открытой двери кабинета кулаком.
Из-за перегородки вновь высунулся Савицкий.
– Это уже не ошибка адресом, это рефлекс, – заметил он. – Второй раз за день. Или ты так, поболтать?
– Петр у себя?
– А куда он денется?
– Я на минуту, – Дэн прошел между столами и перегородками и взялся за ручку еще одной двери: кабинет в кабинете. На всякий случай небрежно постучал.
– Да?
В нос ударил крепкий горький аромат кофе. Согнувшись над столом, Алексеенков сосредоточенно дул на густую черную жидкость в кружке. Перед ним в воздухе парила шариковая ручка. Вздрогнув, она качнулась вниз, к листку бумаги, и старательно выцарапала на нем какой-то значок.
– Итак, – заговорил Алексеенков, прежде чем Дэн раскрыл рот и сформулировал причину визита. – Вы заинтересовались болтовней Матвеева.
– Я просмотрел снимки, – ответил Денис, сделав несколько шагов к столу.
Алексеенков вдруг схватил карандаш и вывел на том же листке новую закорючку. Заколдованная ручка закачалась, точно раздумывая. Дэн удивленно моргнул Он теперь стоял достаточно близко, чтобы увидеть, что Алексеенков с ручкой резались в крестики-нолики.
– И как впечатления? На сыскную романтику потянуло?
– Нет, – спокойно возразил Дэн. – Но мне бы хотелось проверить. На всякий случай.
– А чего тут проверять? К нам пока никто не обращался. Барон приказов не давал.
– Жираф большой, ему видней, – проговорил Дэн вполголоса.
Алексеенков смерил его внимательным взглядом, но комментировать замечание не стал.
– Матвеев прибегает к нам по семь раз в неделю, – сказал он, – и каждый день у него новая сенсация. Если бы мы отвлекались на все его параноидальные галлюцинации…
– …у вас бы совсем не осталось времени на крестики-нолики, – ядовито ввернул Дэн.
Алексеенков выпрямился на кресле, кружка в его руке дрогнула, и кофе выплеснулся на бумагу.
– Хватит дерзить, – в голосе руководителя скрипнули металлические нотки. – Не указывайте мне, чем заниматься.
– Мне все равно, чем занимаетесь вы. Но лично я хотел бы отправиться в Вентспилс и посмотреть на место преступления.