Артем подал руку Кириллу, поднял его на ноги и обтрусил пыль с друга.
— Ты мне вот что скажи, какого перца ты туда побежал? — спросил Артем.
— За тетрадью…
— Вот блин, я уж думал за моим спиртом побежал, — и повернувшись к врачу Артем спросил у него, — Гражданин доктор, это, спиртику лишнего не найдется? Нервишки… Эмм… Полечить?
— Спиртом нервы? Ну, вы шутник. Вот вам, Барбовальчику, десяток таблеток они помогут, — сказал доктор, доставая из своего чемоданчика пластинку длинных, — с одного края белых, с другого — голубых капсул.
Артем взял пластинку и понюхал ее, будто готовился целиком проглотить ее. Но поняв, что оно не съедобное, вернул лекарства доктору со словами:
— Цветы и конфеты не пьем.
— Ладно, хватит тут болтать, что уже закончилось все? Хоть без жертв, — встрял в их разговор Кирилл.
— Да вроде бы, без жертв, — отозвался один из мужчин. — Дома наши выдержали, но есть трещины немного, но подлатать и еще столько же простоят. По радио передали толчков больше не ожидается, хотя не верю я им. Это даже не толчки, а в старых шахтах обвал был, городок то наш шахтерский вот старье и обваливается.
— Сидим здесь, как на мине, скоро так все под землю уйдем, — произнес второй.
Людей уже начали запускать в свои квартиры, но после ночного кошмара люди никак не могли прийти в себя. Хмурые и угрюмые лица людей не отражающие ни каких эмоций, кроме одной — ужаса. Страха не было, он уже прошел, а вот ужас, был везде.
Зайдя к себе в квартиру, Кирилл увидел полнейший беспорядок. В коридоре на полу валялась разбросанная одежда, упавшая вместе с вешалкой. Старая люстра не выдержала и рухнула на пол, разбившись на мелкие кусочки. Зеркало на стене каким-то образом осталось висеть на своем месте, но покосилось на одну сторону.
Пройдя в зал, Кирилл сразу увидел трещину на потолке, которая прошла почти посередине, как раз в месте крепления люстры. Все содержимое шкафов было разбросано по полу, как будто в квартире побывали воры. Разбитой оказалась не только люстра, побито было большая часть посуды, находившейся в серванте. Телевизор лежал на боку рядом с книгами и разбитым будильником и горшком с цветком. Все было засыпано штукатуркой.
В спальне был такой же хаос. Настольная лампа упала с трюмо, но не разбилась, а лопнула. Карниз оборвался с одной стороны так, что штора до половины свисала на пол. Ветка, от рядом растущего дерева, обломилась и с силой влетела в окно, разбив стекло. Зрелище было не из приятных. Находившийся рядом человек, вряд ли бы выжил.
Меньше всего пострадала маленькая комната, она будто спряталась от землетрясения. Раскиданные по полу диски, журналы, картина с нарисованным на ней маяком, висевшая на стене, упала, но так удачно, что ее рамка не разбилась.
Но больше всего пострадала кухня. Обилие небольших вещей увеличила этот бедлам. На полу валялись баночки, крышки. Полка со всевозможной посудой оборвалась, и все ее содержимое в разбитом состоянии покоилось на полу. Сахар, соль, перец, все это было рассыпано по полу и смешалось вместе с землей из цветников. Микроволновая печь до половины сползла со стола, одно лишь легкое прикосновение и она окажется на полу со всеми специями. Опрокинутые табуретки, лопнувшее оконное стекло.
Конечно, весь этот бардак в квартире можно было убрать, отремонтировать, кроме одного — воспоминаний о прошедшем. Оно вошло в память Кирилла и поселилось там на всю жизнь.
Голова Кирилла болела и в ней пролетали мысли,
Любая реальность — иллюзия,
Любая иллюзия — это реальность.
Сердце билось с невыносимой скоростью. Кровь с неистовой силой хлынула по артериям, спеша вернуться обратно к сердцу. Пошевелиться было не возможно, все мышцы моего тела словно парализовало, лишь зрачки глаз, которые округлились от страха, метались — пытаясь охватить все сразу в поисках скрытой угрозы. Я был просто прикован к кровати и чувствовал на себе чей-то чужой взгляд, взгляд — от которого сердце билось все быстрее и быстрее. Возможно, мой крик разбудил всех в округе, но без толку я также лежал на спине укрытый всего лишь легким летним пледом. Глаза мои были полностью открыты, но увидеть, то или что так пристально на меня смотрело, я не мог. Оно было сбоку от меня. Мне казалось, — реальностью стал один из тех кошмаров, когда человек знает, что спит, но не может проснуться. Я издал еще один громкий крик, что-то типа «Прочь от меня!!!» и с силой рванул руки и ноги от кровати. И у меня получилось. Я вырвался из этого плена. Я освободился.
Сердцебиение постепенно приходило в норму, взгляда на себе я больше не чувствовал. Я снова мог двигаться. Теперь мне оставалось понять — было ли это явью или же сном, а может это глюки от удара по голове, а может это был приступ паники. Я не знал. Поднявшись с кровати, я осмотрел комнату. Она была пуста. Кроме меня никого в ней не было или мой гость был невидим. Я вышел в коридор и направился в зал, увидев мирно спавшего Артема. Я ткнул его пальцем в нос и он зашевелился, приоткрыв глаза.
— Ты спишь? — спросил я у него.
— Нет, блин, танцую, хотя уже не сплю, — пробурчал мне Тема. — Что хочешь от спящего красавца?
— Ничего, забей, — я бросил взгляд на часы, они показывали около двух ночи.
— Забил, — ответил мне Тема и отвернулся лицом к стенке.
«Значит, все-таки сон», — подумал я про себя и направился к себе в комнату.
Спать уже не хотелось, я щелкнул выключатель. Электричества до сих пор не было. Я взял со стола «Тетрадь Марины», включил фонарик на мобильном телефоне и продолжил ее читать:
— Здравствуй, родной… — услышал я девичий голос возле себя. Обернувшись, я увидел Марину, она стояла вся в голубом одеянии, а точнее в одежде, в какой она лежала на больничной койке.
— Марина? Но как? Или я обратно сплю?
— Да, родной, ты спишь и также как и я, очень давно. Мой сон длится уже девять лет, а твой — три года.
— Не может этого быть, как это? Я не могу поверить. Ведь я все эти годы, жил привычной жизнью — работал, отдыхал, кушал, встречался с Артемом и, кстати, с тобой тоже… — я взялся руками за голову и опустил ее.
— Это все сон и, мне кажется, Артем играет во всем этом не последнюю роль. Все началось именно во время вашего знакомства, а именно тогда, когда в той маршрутке тебя вытолкнул из нее, напавший на пассажиров мужчина, ты ведь этого не знаешь? Ведь, именно, тогда ты и уснул, точнее, уснуло только твое тело.
— Ты что-то путаешь, меня никто не выталкивал из маршрутки. Тогда нам с Артемом удалось утихомирить того парня без всяких негативных последствий, как для себя так и для окружающих. После, приехал наряд милиции и забрали его, а мы с Артемом тогда отправились отмечать нашу общую «победу».
— Да, это твоя версия произошедшего. Тогда ответь, тебя после всего этого вызывали в милицию? Ты давал какие-то показания после? Был на суде свидетелем?
Я задумался, «А ведь и в правду, после этого случая с нами не связывались работники милиции и даже не вызывали повесткой в суд для дачи показаний, мы просто выпустили это все из головы».
— Вот видишь, — посмотрев мне в глаза, сказала Марина.
Я сидел и не знал что спросить. Голову мою переполняли вопросы, но собрать все это в единое целое я не мог. Наконец собравшись с силами и мыслями, я спросил:
— Я умер… Тогда?
— Нет, Кирилл, ты не умер ты в коме, как и я. Ты спишь и все, что сейчас с тобой происходит результат действий твоего мозга. Это как бы — управляемый сон, но ты об этом просто не знаешь, вернее уже знаешь. Единственное, я не пойму, почему ты до сих пор спишь, ты должен был проснуться… Я хочу, чтобы ты, вышел из него и помог мне также выйти, потому что, мы с тобой здесь в опасности. Я хочу, дабы ты верил мне. Ведь вспомни, за эти два года, что мы знакомы здесь, я тебе не разу ни подавала повода для сомнений, и я не была фантазеркой, — это не в моем репертуаре.
— Если, это правда, что же случилось тогда? Три года назад?
— Это все ты узнаешь, но чуть позже. Для тебя и так уже очень много потрясений на сегодня. Ложись и отдохни, — она подошла ко мне вплотную, присела рядом, крепко обняла и ладонью закрыла мне газа.
Единственное, что я услышал после этого, были слова «Спи любимый, у нас все получится…»
Впервые за последнее время мне ничего не снилось, сегодня я проспал более двенадцати часов.
Со времени последнего визита Марины прошла неделя. Все постепенно налаживалось. Толчков землетрясения больше не было. Люди медленно возвращались к обычной жизни. На пострадавших домах велись небольшие ремонтные работы. Артем помог мне навести небольшой порядок, также вернулся к себе домой, который даже ни капельки не пострадал, к своей работе.
Артем работал в одной конторе по доставке питьевой очищенной воды в городе. Он занимал должность по оформлению заказов на продукцию. Семьи у Артема не было, вернее он был разведен.
Однажды, узнав, что жена изменяет ему с каким-то молодым барменом, собрал свои вещи и ушел из дома. А после, не очень мирных переговоров, официально развелся, оставив квартиру бывшей жене, сказав ей на прощание лишь слова: «Да пошла ты…». Поэтому проживал в однокомнатной квартире. После развода, он хотел уехать к родителям, но что-то его остановило. Да и жить с родителями в свои тридцать два года он не хотел. И поскребя по кладовкам, и продав немалую коллекцию холодного оружия деда, ему хватило на приличную квартирку, с уже готовым, капитальным ремонтом.
Проснувшись после сна я, как и обычно, направился на кухню, поставил чайник, заварил себе кофе. Могу сказать откровенно, это было неким подобием ритуала в моей жизни — начинать утро с горячего кофе. Утро без кофе — сулило неприятности.
Планов на сегодняшний день у меня не было, поэтому целый день я решил провести дома, продолжить наводить порядок после землетрясения и разобраться во всех своих мыслях. Переварить всю полученную мной информацию. Раз все это только сон, то на свою работу я просто-напросто забил. Я даже не отвечал на телефонные звонки от начальства и коллег. Только налив в чашку кофе, как мою трапезу перебил очередной звонок на мобильный. На этот раз это был Артем.
— Да Тем, что хочешь?
— Кирь, нужно встретиться, это важно, — быстро и громко сказал Артем.
— Что случилось? У тебя обеспокоенный голос?
— Все при встрече, приезжай ко мне и ты сам все увидишь, но прошу поторопись… — и он повесил трубку.
Не допив свой кофе, что обозначало — будут неприятности, я быстро оделся и выбежал из квартиры. Спускался по ступенькам я очень быстро и чуть было не столкнулся, с делающими ремонт сотрудниками коммунального хозяйства. Извинившись, я продолжил свой путь к выходу из дома. Далее, к автобусной остановке.
Хотел я только позвонить в дверной звонок в квартиру Артема, как дверь открылась. На пороге стоял Артем, бледный как стена и с напуганным видом. Одет он был в больничную одежду голубого цвета, в точности в такой одежде была и Марина, в нашу последнюю встречу.
— Что с тобой? Ты в больнице был? — спросил я у него, заходя в квартиру.
— Кирюх, я спал, дома спал, проснулся от того, что меня что то в руку укусило, — и он показал мне руку, как раз на сгибе у локтя я увидел след, больше напоминающий, как после укола или капельницы.
— Потом я раскрылся и увидел на себе эту одежду, — продолжил свой рассказ Артем, присев на корточки и прошептал, — Я дома был, никуда даже не выходил и даже не пил ничего алкогольного.
Я стоял и смотрел так на него где то с минуту. После помог ему подняться и повел на кухню, которая всегда радовала меня своими яркими лимонными цветами, усадил за стол, открыл холодильник и увидел там закрытую бутылку коньяка. Я налил ему в чашку грамм 50 коньяка и заставил выпить.
— Сейчас, Тём, тебе полегчает, только успокойся, — говоря это ему, я вспоминал слова Марины о своем сне и про участие Артема, но пока никак не мог связать все это в кучу.
Немного успокоившись и придя в себя, Артем вышел в свою единственную комнату, служившую ему и спальней и гостиной. Я последовал за ним.
В комнате было чисто, как всегда. Иногда я удивлялся, имея веселый, оживленный и похотливый характер, Артем был просто помешан на чистоте. Каждый вечер у него начинался с влажной уборки. Иногда, оставаясь у меня на ночь, он предлагал свои услуги по уборке моей квартиры, но я всегда находил способ выкрутиться из этой ситуации, ссылаясь на завтрашнюю генеральную уборку.
Зайдя вслед за ним в комнату, я увидел Артема, снимающего с себя этот больничный наряд. Он стоял ко мне спиной, и тут на его спине с боку я увидел большой длинный шрам длинной сантиметров восемь, мы не раз бывали с Артемом в бане и поэтому я знал, что шрамов у него на спине нет. Подойдя ближе к нему, я глазами разглядел шрам, он был старый, точнее рана полностью затянута.
Я хотел показать Артему шрам, но испугался за него, он и так был в недоумении от того, что с ним произошло. Но глядя на шрам, я потихоньку начал все слаживать в кучу «Неужели все, что сказала Марина, правда. Ведь возможно, что этот шрам у Артема от удара ножа, тогда почему раньше его не было? И след от укола? И больничная одежда? Возможно… Артем тоже спит? Может, ночью он побывал там, где и я однажды?» все эти вопросы не давали мне покоя, но озвучивать их я не решился, точнее, пока — не решился, пускай пройдет некоторое время.
Артем уже переоделся в привычную для него домашнюю одежду и направился на кухню. Он налил себе еще немного коньяка и залпом выпил его.
— А может я это… Как его лунатик, а? Может я ночью пробрался в больницу и оторвался там с какой-нибудь молоденькой медсестричкой, которая осталась на ночном дежурстве, и уж очень любит сексуальные ролевые игры? — подшучивая, сказал Артем, — Но, должно же быть какое то более-менее логическое объяснение, может и в правду я ночь провел с какой то милой молодой особой. А, как думаешь, друг?
— Может быть, — подбадривая его, сказал я, — Ты же еще тот ловелас, любитель экстремально развлечься. Все же попытайся расслабиться, может, что-то вспомнишь о своих ночных похождениях.
— Расслабиться, говоришь? Хорошая идея, — наливая себе в кружку еще коньяка, с улыбкой ответил Артем.
До конца дня я просидел у Артема. О том, что случилось, мы старались не вспоминать, хотя я только и думал о том, что произошло. У нас было очень много общих тем для разговора. А иногда мы могли посвятить целый день рассказыванию друг другу анекдотов и веселых историй. После таких наших посиделок мы заряжались позитивом на долгое время. Это время мы провели также.