Джек мог только согласиться. За всей этой интригой скрывался холодный расчет — кто-то действительно вознамерился дискредитировать Далзила.
— А может, все это просто измышления ревнивого соперника?
Далзил кивнул:
— А существует соперник?
— Похоже, — поморщился Джек. — Тот, кто предъявил обвинения. Неудачливый ученый, когда-то претендовавший на членство в историческом обществе. Но место отдали Джеймсу.
— Идеальная пешка для предателя! Тот может легко им манипулировать! — воскликнул Далзил.
— Да, и его следует допросить первым.
Джек глянул на Далзила и поднял брови в немом вопросе. Тот вздохнул:
— Да, я понимаю, что ваше присутствие здесь — дар божий. Без ваших связей с Олтвудом я не смог бы открыто вести расследование. Поэтому прошу вас совать нос, куда только возможно, задавать вопросы, проверять и делать все необходимое, чтобы опровергнуть выдвинутые против Олтвуда обвинения. Но держите меня в курсе всего, что удастся узнать.
— А взамен? — бесцеремонно спросил Джек.
— Взамен я стану извещать вас обо всем сколько-нибудь важном. Кроме того, напишу епископу Лондонскому и сообщу, что, услышав о предстоящем суде, лично занялся этим делом и установил: нет ни малейших доказательств того, что Джеймс Олтвуд— продавал врагу наши тайны. Конечно, его преосвященство должен сам сделать выводы, основываясь на предъявленных ему фактах. Я не могу влиять на его решение. Джек кивнул.
— Далее, я скажу епископу, что вы находитесь на правительственной службе, весьма опытны в подобных делах и, несмотря на дружбу с Олтвудом, достойны такого же доверия, как я сам.
Джек позволил себе выказать изумление. Он не ожидал, что двери Ламбетского дворца открыты для Далзила. Он и надеяться на такое не смел. Теперь у него развязаны руки!
Очнувшись от радужных мыслей, Джек внезапно увидел веселые искорки в темных глазах Далзила.
— Думаю, этого достаточно? — спросил Далзил, поднимаясь.
— Достаточно. На данный момент.
Джек тоже встал и протянул руку. Далзил сжат его ладонь, отпустил и шагнул к двери.
— Если сможете узнать, кто стоит за этими обвинениями, я и, естественно, страна будем у вас в долгу. — Немного помедлив, он добавил: — Ну и Олтвуды, разумеется.
Джек улыбнулся и взялся за дверную ручку. Однако дверь открылась сама.
На пороге возник Гасторп и, увидев джентльменов, отступил.
— Э… у вас посетитель, милорд. Я проводил его в салон.
— Я провожу мистера Далзила и сейчас же приду, — пообещал Джек.
Они неспешно спустились вниз, и Джек только сейчас заметил, что двери салона широко распахнуты. Гасторп ни за что не отважился бы на такое. Не стоило и гадать, кто это сделал — дама, у которой никогда не хватало терпения ждать…
Не ведая об опасности, Далзил пересек холл и оказался в поле зрения всех, кто мог присутствовать в салоне.
Джек подумал, что ситуация обещает быть интересной.
Глава 12
Не только интересной, но и обличающей. Далзил уже подошел к выходу, когда почувствовал чье-то присутствие. С того места, где он стоял, комната была как на ладони. Джек увидел, как напряглись его плечи. Но он тут же поклонился и отвернулся.
Джек с невозмутимым видом проводил Далзила, закрыл за ним дверь и направился к салону.
Клэрис, стояла у окна и смотрела в удалявшуюся спину Далзила. Услышав шаги Джека, она обернулась. Между бровями пролегла знакомая морщинка.
— Кто он?
— Разве ты не знаешь? — удивилась Клэрис.
— Говорил я, мы знаем его как Далзила.
— Это он твой бывший командир?
— Он. Ты его узнала? Он, во всяком случае, точно тебя узнал.
— Дьявол! — нахмурилась она. — До чего же противно!
— Что именно?
— Он знает, кто я. А я представления не имею, кто он!
— Но он тебе знаком?
— Не совсем. Мы встречались много лет назад, на дне рождения Миранды Фоллиот. Мне было… девять. Это был один из тех праздников, которые нельзя было не посетить. Он… не знаю, кто именно, был старше. Лет пятнадцати. Учился в Итоне вместе со старшим братом Миранды. Собственно говоря, все дети приглашались с одной целью.
— Сватовство с колыбели?
— Тогда считалось предусмотрительным знакомить детей с самого раннего возраста. Нам полагалось выбирать спутников жизни именно в этом кругу.
— А что ты здесь делаешь? — улыбнулся Джек.
— Пришла составить план наших действий.
— Мне показалось, что ты хотела поговорить с братом.
— Решила, что пока бессмысленно начинать разговор. Сначала нужно узнать суть обвинений. Не хочу показаться истеричкой, словно извожусь из-за некоей воображаемой ситуации.
К ее облегчению, Джек кивнул.
— Далзил тоже не знает сути дела. Хотя подтвердил, что таковое существует.
Клэрис неожиданно поняла, что это еще не все, поэтому опустилась в кресло и показала Джеку на другое.
— Что еще сообщил ваш бывший командир?
Джек помолчал, прикидывая, стоит ли ей все рассказывать. Но тут же успокоился и стал говорить. Он ничего не утаил. Клэрис сама не знала, почему так уверена в последнем. Просто знала, и все. Она внимательно слушала, иногда задавая вопросы, и он отвечал, объясняя историю последнего крестового похода бывшего командира, решившего обличить изменника. Джеймс оказался в этом деле невинной жертвой.
— Какая дьявольская интрига! — ахнула Клэрис. — Репутация Джеймса и семьи будет запятнана! Кем бы ни был этот человек, у него абсолютно нет совести.
— Уж это совершенно точно.
Она отметила сухой тон Джека.
— У шпионов всегда так? То есть вы заранее предполагаете, что у другой стороны нет моральных принципов?
— Так легче работать, — пожал плечами Джек.
— Она нахмурилась, гадая, каково это — постоянно работать в таких условиях, когда никому не доверяешь. Должно быть, шпионы очень одинокие люди.
Но все это сейчас не важно. Клэрис уже хотела спросить, что делать дальше, когда заметила на лице Джека гримасу боли.
— Очень болит? — спросила она.
Он поколебался, но все же выдавил едва слышно:
— Очень.
И перестав притворяться, стал массировать виски.
— Эта поездка в экипаже…
Клэрис пронзило незнакомое прежде беспокойство:
— Нужно немедленно отправляться к твоему доктору. Как его зовут?
— Нет-нет. Я уже был у него вчера. После того как ушел от тебя.
— Значит, голова болела и тогда?
— Начинала, — выдохнул Джек.
Похоже, он согласен поговорить о своем состоянии.
— Что сказал доктор? — допытывалась она.
Джек продолжал массировать виски.
— Вообще он был просто потрясен темпами моего выздоровления.
— Да? — недоверчиво хмыкнула Клэрис. — Но сейчас тебе хуже, чем в Эвнинге!
— Прингл говорит, что это из-за тряски в экипаже и отсутствия…
Он смутился.
— Отсутствия чего? — неумолимо допрашивала Клэрис.
— Ээээ… неких упражнений… вполне определенного рода. Они точно помогают избавиться от боли.
— Что же, — выпрямилась она, — мы непременно должны позаботиться об этих упражнениях, прежде чем займемся делом Джеймса.
Его губы скривились, не то от боли, не то от смеха. Клэрис не поняла, но на всякий случай спросила:
— Что за упражнения?
— Не волнуйся, это не прогулка в парке или саду. Если хочешь знать, я собираюсь обо всем позаботиться сегодня же ночью. А до той поры придется страдать.
— Какой вздор! Тебе больно! Такое впечатление, что твоя голова раскалывается! Ты не в силах мыслить связно! А мы — Джеймс, я, Олтвуды, правительство — нуждаемся в твоем интеллекте. Так что это за упражнения? И нельзя ли ими заняться сейчас?
Джекмолчал.
Клэрис вздохнула.
— Что же, придется мне навестить этого доктора. Прингла, кажется? Спрошу, какого рода упражнения тебе полезны.
Выражение лица Джека было неописуемым: ужас, смешанный с неверием.
— Но это невозможно!
— Почему же? Я немедленно еду к нему.
Вид этих прекрасных глаз, затуманенных болью, встревожил Клэрис больше, чем она была готова признать. Джек заболел из-за двухдневной поездки в экипаже, и теперь она просто обязана позаботиться о его выздоровлении.
Лицо его стало бесстрастным: очевидно, он ничего больше не собирался ей объяснять. Но все же, несмотря на боль, Клэрис видела, что Джек ищет аргументы против ее визита к Принглу.
Наконец он глубоко вздохнул:
— Под упражнением подразумеваются занятия любовью.
— Что?! — ахнула она. — Так вот какие упражнения облегчают твою боль?!
— Очевидно, — бросил он. — Так что мне придется терпеть до вечера, а потом мы вдвоем сможем ее прогнать. Уверен, что к утру все будет в порядке.
— Знаешь, — пробормотала Клэрис, — иногда ход твоих мыслей напрочь выбивает меня из колеи. По-моему нет никаких причин выжидать.
Круто повернувшись, она села ему на колени. Джек на миг оцепенел, но тут же инстинктивно обнял ее.
— Клэрис, — потрясенно прошептал он.
Сжав ладонями его лицо, она ответила, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Замолчи и позволь мне все уладить.
Она поцеловала его. Губы Джека раскрылись под ее натиском. Он сдался, прижал ладонь к ее затылку, проник языком в ее рот и овладел ситуацией.
Клэрис блаженно прикрыла глаза. Сама мысль о том, что она в силах исцелить его, казалась почти чудом. Ей хотелось проверить, так ли это. И уж точно она не собиралась ждать до ночи.
Наконец Джек, тяжело дыша, отстранился.
— Черт возьми, — тихо простонал он, — на двери нет замка.
Однако Клэрис спокойно взялась за пояс его брюк.
— Твой исключительно чопорный мажордом слишком хорошо вышколен, чтобы войти сюда. А теперь…
Она расстегнула ширинку и просунула руку внутрь.
— Покажи, что мы можем с этим сделать?
Он сдался. Потому что не мог ей противиться. Не мог устоять против соблазна ее роскошного — тела, нежных губ и ловких пальцев.
И все же, когда он приподнял Клэркс и опустил на свою истомившуюся плоть, погрузив ее в жаркое скользкое лоно и едва сдержав стон наслаждения, пульсация в висках унялась. Зато началась в совершенно другом месте. Очевидно, его тело не могло пульсировать в двух местах одновременно.
Мысленно напомнив себе обязательно рассказать Принглу, что тот был прав, Джек откинулся в кресле и сжал ее бедра. Какое счастье, что она сидит к нему спиной и не видит блаженного выражения на его физиономии!
Он и сам не хотел анализировать глубину этой радости, которая наполнила его, когда она поднималась и опускалась, даря обоим головокружительное наслаждение. Прогоняя боль, вытесняя ее почти безумным экстазом.
Когда Клэрис полулежала, прислонившись к нему, обессиленная, словно тряпичная кукла, и оба ожидали, пока стук сердец успокоится, а дыхание выровняется, он прижал губы к ее виску.
— Спасибо.
Она нежно взъерошила ему волосы, пропуская пряди между пальцами:
— Думаю, моя очередь сказать, что ты подарил мне безмерное удовольствие. Твоей голове лучше?
— Представь себе, да.
От кинжально-острой боли осталась лишь легкая тень. Наверное, боль вернется позже, но уже не с такой силой. Теперь он по крайней мере обрел способность думать.
И все же Джек до конца не поверил, что Клэрис способна на такие проделки. Вероятно, как истинная воинственная королева, она готова пожертвовать правилами приличия, чтобы излечить раны своего принца-консорта.
При этой мысли Джек улыбнулся. Но тут Клэрис пошевелилась, и он затаил дыхание. Его тело отреагировало вполне предсказуемо на жаркое сдавливание его плоти ее влажным гротом. Никогда не следует искушать судьбу.
Джек слегка встряхнул ее и поставил на ноги. Клэрис очнулась, одернула юбки и поправила лиф, пока он приводил в порядок одежду.
— Итак, что мы должны предпринять? Думаю, нам необходимо посетить епископа Лондонского.
Пораженный ее внезапной переменой и усилиями, которых ей стоило достичь этой перемены, он согласился. Следующие четверть часа они увлеченно строили планы: с кем следует поговорить, в каком порядке что делать. Стук в дверь возвестил о прибытии Гасторпа с подносом.
— Я взял на себя смелость, милорд, принести ваш обычный завтрак.
Только сейчас Джек вспомнил, что с утра ничего не ел.
— Спасибо, Гасторп.
Дворецкий также принес чайник