Кролер шагнул вперед и, нагнувшись, осмотрел раненого:
— Еще один молодой болван, у которого больше волос на голове, чем мозгов. Придется послать кого-нибудь из моих парней за доктором Уиллисом.
— Пошли, конечно.
Хоулетт отступил от носилок и, вспомнив о Боадицее, всплеснул руками:
— Леди Клэрис! Прошу прощения! Но, как видите, его милость наконец вернулся домой.
Улыбка смягчила лицо Боадицеи.
— Я вижу, — ответила она.
Обаятельная улыбка Джека имела свойство мгновенно очаровывать женщин, но на Боадицею она, очевидно, не действовала.
— Милорд! Вы вернулись!
На крыльцо выскочила миссис Коннимор в сопровождении более медлительного управляющего, тяжело опиравшегося на трость. Когда Григгс успел так одряхлеть?
В последующей суматохе Джек потерял из виду свою спутницу. Миссис Коннимор, не переставая восторженно щебетать, заключила его в крепкие объятия, после чего он постарался обратить ее внимание на раненого. Миссис Коннимор и Хоулетт немедленно призвали лакеев и велели перенести беднягу в постель. Кролер занялся лошадьми и заверил Джека, что уже послал конюхов убрать с дороги фаэтон.
Джек показал Адаму на саквояж. Когда толпа рассеялась, он обнаружил, что Боадицея все еще стоит на крыльце. Очевидно, она готовилась отомстить за умолчание.
— Я скоро приду, Григгс, — заверил Джек управляющего и взял под руку, чтобы помочь вернуться в дом. — Вижу, все в полном порядке. Благодаря, разумеется, вам.
— О нет… насколько я понял, у вас была весьма ответственная работа… но мы так рады, что вы вернулись.
— Я не смог так долго жить вдали от дома, — кивнул Джек, улыбаясь широко и искренне. — Идите, Григгс, я сейчас приду. Нужно поговорить с леди Клэрис.
— О да! — Григгс низко поклонился: — Прошу извинить нас, миледи.
— Разумеется, Григгс, — тепло улыбнулась она. — Не волнуйтесь.
В этот момент их взгляды встретились. Джек немедленно понял, что она не собирается так легко его простить.
Дождавшись, когда за Григгсом закроется дверь, Джек подошел к леди Клэрис.
— Вы барон Уорнфлит, — осуждающе заявила она.
Джек медленно наклонил голову, не в силах понять, в чем его обвиняют.
— А вы леди Клэрис…
— Клэрис Олтвуд.
Джек нахмурился, но прежде чем успел что-то спросить, она добавила:
— Джеймс — мой кузен. Я живу в его доме почти семь лет.
Значит, она не замужем. Похоронила себя в провинции эта леди Клэрис Олтвуд.
Похоже, она без труда читала его мысли. Губы ее сложились в тонкую линию:
— Мой отец — маркиз Мелтон.
Эти сведения заинтересовали Джека еще больше, но вряд ли он имел право расспрашивать, почему дочь маркиза осталась одна, а не стала женой какого-нибудь герцога. Но потом он снова взглянул в ее глаза и все понял. Эта леди не милая молодая наивная мисс и никогда таковой не была.
— Спасибо за помощь с раненым джентльменом. Теперь мои люди все уладят. Когда ситуация прояснится, я пришлю в дом священника записку.
Леди Клэрис слегка подняла брови и спросила:
— Но если вы Уорнфлит, значит, считаетесь еще и местным судьей, я права?
— Да, — нахмурился Джек.
— В этом случае…
Она глубоко вздохнула, и Джек впервые увидел в ее темных глазах некий намек на уязвимость… или тень страха?
— Вы должны знать, что случившееся с этим молодым человеком не было случайностью. Другой экипаж намеренно столкнул его с дороги.
И тут Джек вспомнил о черной карете, мчавшийся по направлению к Нейлсуорту.
— Вы уверены?
— Да.
Клэрис Адел Олтвуд с трудом подавила дрожь. Она никогда не выказывала слабости, и будь она проклята, если позволит Уорнфлиту, этому чересчур обаятельному блудному сыну, увидеть, насколько она расстроена.
— Сама я не видела, как все это произошло, и прибежала на шум. Но когда добежала до дороги, заметила, что другой экипаж остановился и мужчина, который им правил, спрыгнул на землю. Он обошел фаэтон и намеревался подойти к раненому. Однако, услышав мои шаги, обернулся, увидел меня и быстро пошел обратно. Вскочив на козлы, он взмахнул кнутом и уехал.
Эта сцена все еще стояла перед глазами Клэрис. Она по-прежнему остро чувствовала исходящее от незнакомца зло, ощущала тяжесть его взгляда, когда он раздумывал, не стоит ли избавиться от свидетельницы.
Клэрис содрогнулась и посмотрела на Джека.
— Я готова поклясться, что мужчина из черного экипажа намеревался убить… прикончить раненого джентльмена.
Глава 2
— Я пришла к дороге через прогал в кустах, — сказала Клэрис. — И остановилась, когда увидела второй экипаж. Позже я вспомнила, что слышала крики незадолго до аварии. По-моему, это молодой человек громко ругался…
Она ожидала, что барон снисходительно усмехнется и заявит, что все это ее фантазии, но он слушал очень внимательно.
Выслушав все до конца, он попросил Клэрис сопроводить его на место происшествия и показать то место, откуда она, Клэрис, вышла на дорогу.
— Вы можете описать того человека? — спросил он.
— Высокий. Выше меня. Примерно вашего роста. Очень крупный. Коротко стриженные светлые волосы, возможно — седеющие, но в этом я не уверена.
Слегка нахмурившись, она повернулась лицом к дороге.
— На нем было коричневое пальто, хорошего покроя, но довольно сильно поношенное. И сапоги — неплохого качества, но не ботфорты. Причем не слишком дорогие. На руках желтовато-коричневые перчатки для верховой езды. Лицо у него круглое, бледное… Пожалуй, это все, что я припоминаю.
Джек кивнул.
— Итак, когда вы появились, он как раз обходил фаэтон, но, услышав ваши шаги, остановился и уставился на вас? По крайней мере так вы сказали сами.
Клэрис взглянула ему в глаза, но тут же отвернулась.
— Да. Он посмотрел на меня в упор, как бы раздумывая, решая…
Ей вдруг захотелось зябко растереть руки, словно от холода, но она сдержалась.
— Потом он повернулся и ушел.
— Да.
— Не говоря ни слова? Даже не кивнул?
— Именно так. Сел в свой экипаж и уехал.
Джек показал на дорогу, и они направились к воротам.
— Сможете описать экипаж?
— Небольшой. Черный. Я видела его лишь сзади. Возможно, это экипаж из тех, которые сдаются внаем.
— А лошади?
— Не обратила внимания.
— Почему вы считаете, что он намеренно столкнул фаэтон с дороги?
Клэрис была уверена, что так и случилось, но откуда взялась эта уверенность, она не знала, Клэрис перевела дыхание.
— Во-первых, я слышала громкие ругательства, как раз перед аварией. Молодой человек кого-то проклинал. Не лошадь, не птицу, не солнце, а человека. И, судя по голосу, он был смертельно напуган. Я не удивилась, увидев перевернутый фаэтон. Правда, я не слышала стука колес обоих экипажей, но дело в том, что черный экипаж проехал немного вперед. Он остановил коней посреди дороги и с самого начала находился на той же стороне, что и фаэтон.
Они почти дошли до места аварии. Клэрис замедлила шаг.
— И наконец…
Она осеклась.
Джек остановился и повернулся к ней, молча ожидая продолжения.
— …третья причина. Походка человека, который правил экипажем. Она была решительная. Он ничуть не расстроился. Наоборот, явно вознамерился расправиться с беспомощным человеком. Докончить то, что начал.
Клэрис посчитала, что Уорнфлит отделается уничтожающей репликой, заявит, что воображение сыграло с ней дурную шутку, и уже приготовилась защищаться, но он спросил:
— Где остановился экипаж?
Губы Клэрис удивленно приоткрылись, однако она туг же взяла себя в руки и показала на место, находившееся в нескольких ярдах выше.
— Примерно вон там.
Джек кивнул:
— Подождите здесь.
Джек принялся изучать дорогу. Еще ярд — и он нашел то, что искал. Присев на корточки, он начал рассматривать неглубокие рытвины, оставленные колесами в том месте, где стоял черный экипаж.
Он и сам проезжал по этой дороге. Клэрис вела по ней гнедую. Надежды найти то, что он искал, почти не было… но тут судьба ему улыбнулась. Джек заметил отпечаток подошвы. Это было единственное, что осталось от пребывания здесь неизвестного человека.
Наблюдения Боадицеи были верны. Обувь у незнакомца была самая обычная, почти такого же размера, как его собственная. И шаг его был, как правильно заметила Клэрис, решительный.
Все это время Боадицея не спускала с него глаз. Когда он поднялся, она вскинула брови:
— И какие выводы вы из этого сделали?
Джек пожал плечами:
— Я считаю, что вы надежный и наблюдательный свидетель.
Наградой ему послужило ее удивление. Но она также быстро оправилась:
— Значит, вы согласны, что мужчина из экипажа намеревался избавиться от несчастного?..
Джек пожал плечами:
— Во всяком случае, он не собирался помогать раненому. Иначе не удрал бы. Кроме того, вы правы еще в одном: он намеренно сбил фаэтон.
Именно это Клэрис хотела услышать, но все же Джек заметил, как она вздрогнула и тут же отвернулась, словно желая это скрыть.
Джек никогда не встречал женщины более независимой, чем Боадицея. Она наверняка отвергнет всякие попытки ее утешить, потому что нельзя выказывать слабость. Как ни странно, он прекрасно ее понимал, просто раньше не встречал особ, которые так бы себя вели.
— Пойдемте. — Он с трудом сдержался, чтобы не взять ее под локоть, и вместо этого показал на дорогу: — Я провожу вас к дому священника.
Боадицея поколебалась, однако пошла за ним. Правда уже через минуту резко вскинула голову.
— Это вовсе не обязательно. Вряд ли я заблужусь.
— Тем не менее… — Он дал знак ожидавшим конюхам, и те немедленно побежали к фаэтону. — Помимо всего прочего, мне нужно повидать Джеймса и сообщить о своем приезде.
— Я обязательно ему передам.
— Это совсем не одно и то же.
За прогалом в кустах начинался довольно крутой спуск, после чего дорога потихоньку пошла в гору и к холму, на котором рос старый дуб. Клэрис огляделась и наконец увидела шляпу, свисавшую с ветвей дерева, которое росло среди кустов живой изгороди. Улыбнувшись, Клэрис быстро пошла сквозь густую траву, Уорнфлит молча последовал за ней. Клэрис остро ощущала близость этого высокого, атлетически сложенного мужчины, широкоплечего и мускулистого, с длинными стройными ногами, шагавшего легкой, грациозной походкой. Но еще больше, чем внешние достоинства, на нее влияла аура этого человека: аура опасности, экзотичная, почти зловещая и невероятно обольстительная. И еще было отчетливое сознание того, что он видит ее. Ее настоящую. Видит насквозь и не находит в этом зрелище повода для бегства.
Однако ничто это не объясняло чисто физической реакции, неожиданного напряжения, державшего ее в тисках. Напряжения, действовавшего на нервы. Странного предвкушения. И не менее странного разочарования… когда почувствовала, что он хочет прикоснуться к ней, но так и не прикоснулся.
Оказавшись возле дерева, Клэрис остановилась и посмотрела на шляпу. Она висела над головой, легонько покачиваясь на ветру. Клэрис потянулась за ней, но не достала. Подпрыгнула, однако безуспешно. Ничего не выходило.
Из-за ее спины взметнулась рука барона и сняла шляпу. У Клэрис перехватило дыхание. Она не заметила, что он стоит так близко!
Клэрис круто развернулась. Подол платья запутался в высокой траве, и она не устояла на ногах, упав прямо на грудь Джека.
Он поймал ее. Клэрис тихо вскрикнула. Ей следовало бы умереть от унижения, но сейчас для этого в мозгу просто не оставалось места. Ощущения росли и захватывали ее, окутывая разум паутиной новых чувств. Новых испытаний. Ее и раньше обнимали, но никогда вот так. Никогда ее грудь не прижималась к мужской груди, никогда обнимавшая ее рука не была такой сильной. Никогда ее голова не кружилась, а пульс не учащался. Никогда кожа не пылала огнем.
Клэрис смотрела в глаза Джека, где перемешались зелень с золотом, и видела… силу. Силу, не меньшую, чем ее собственная. Не просто физическую. Силу ума и воли. Направление ее мыслей шокировало Клэрис. Она тряхнула головой и попыталась прогнать наваждение.
Выражение глаз барона было откровенно хищным и откровенно заинтересованным. Он не сделал ни малейшей попытки скрыть его. И кажется, выжидал, что она будет делать дальше.
Но Клэрис и не подумала сбежать. Она отпрянула от него, и он отпустил ее легко и спокойно.
Клэрис потянулась к шляпе и сказала:
— Спасибо, барон.
Он не просто отдал ей шляпу, а надел на голову.
И улыбнулся. Медленно. Ослепительно.
Будь Клэрис всего лишь слабой женщиной, способной поддаться чарам красивого мужчины, после истории со шляпой наверняка предпочла бы молчать всю дорогу до дома священника. Но пока что вместо этого она сочла нужным поддерживать беседу. Беседу, предназначавшуюся для того, чтобы поставить его на место.
— Итак, милорд, бы намерены немного погостить в Эвнинге?
Джек ответил не сразу:
— Эвнинг — мой дом. Я здесь вырос.
— Знаю. Но вы отсутствовали много лет. И кажется, в столице вас задерживали интересы.
Она подчеркнула слово «интересы», достаточно, чтобы дать ему понять, какие именно интересы удерживают в Лондоне джентльменов, подобных Джеку.
Клэрис нырнула под нижние ветви дуба, в прохладную тень. Джек последовал за ней:
— Вы правы, некоторые интересы требуют обязательного присутствия в городе, — жестко ответил он. — Однако многими делами вполне можно заниматься и в деревне.
— В самом деле? — Нагнувшись, Клэрис подхватила корзину, которую заметила в траве, и, выпрямившись, встретилась глазами с Джеком. — Однако, насколько я поняла, вы нашли затруднительным перенос ваших иных интересов в деревню или поместье. Следовательно, после того как решите здесь все проблемы, снова уедете. Поэтому я и спрашиваю, надолго ли вы останетесь здесь.
— Вы не похожи на женщину с расстроенным воображением, — спокойно ответил Джек.
Темные глаза Клэрис вспыхнули:
— Я вполне нормальна!
Он дружелюбно кивнул и взял у нее корзинку. Клэрис без споров отдала свою ношу.
— Я тоже так думал, — продолжал Джек. — Поэтому и прислушался ко всему, что вы рассказывали о несчастном случае, который вовсе не был несчастным случаем. Вы были правы.
— Естественно, я ничего не придумываю, — нахмурилась Клэрис.
Джек тяжело вздохнул:
— Скажите, леди Клэрис, что вы против меня имеете? Что вы себе напридумывали обо мне?
Клэрис почуяла ловушку. Легкий румянец окрасил ее щеки. Но это были гнев и раздражение, никак не смущение. Чистейший алебастр… ее кожа напоминала густые сливки, нежные, аппетитные.
У Джека появилось желание прикоснуться к ней, погладить, ощутить. Должно быть Клэрис прочла эти мысли в его глазах и вскинула подбородок, явно обороняясь.
— В вашем случае, милорд, никакого воображения не нужно. За вас говорят поступки.
Он был прав. По какой-то таинственной причине она терпеть его не могла, хотя они до этого дня ни разу не встречались, не видели друг друга и, уж конечно, не общались.
— Какие же это поступки?
По его тону большинство мужчин сразу бы поняли, что ступают по опасно тонкому льду. Он был уверен, что и она услышала предупреждение, правильно его поняла, но не обратила внимания.
— При жизни отца вы не чувствовали настоятельной необходимости жить здесь. У вас не было причин прощаться с военной службой.
— Разумеется, если учесть, что страна находилась в состоянии войны.
Клэрис поджала губы и церемонно наклонила голову, признавая его правоту.
— Однако… — Она повернулась, и выйдя из тени, направилась к дому священника, низкому, ветхому зданию, стоявшему за высокой живой изгородью. — Вам следовало вернуться сразу после смерти отца. Такое поместье требует твердой руки. Но вы предпочли переложить свои обязанности на Григгса. Он пока что справлялся, но ведь он уже немолод. Годы берут свое.
— Видите ли, — терпеливо объяснил Джек, — я был в полку.