А няни умеют читать жесты?
Иногда. Девочки любят общаться знаками! Они считают это игрой, но, если бы это было для них единственным средством общения, они бы так не считали. — Наклонившись к сыну, он что- то шепнул ему, а тот быстро кивнул в ответ. Джон снял сына с коленей и встал. — Джи-Джи собирается помочь мне принести вам ужин!
Нина приподнялась на локте.
Джон, я же сама могу дойти до кухни!
Нет, еще не сегодня!
Я могу пойти туда сама! — настаивала Нина. Она успела отдохнуть и не собиралась играть роль беспомощного пациента.
Зачем рисковать, если я могу принести ужин сюда?
Потому что вы не должны за мной ухаживать!
Должен. Вспомните, что уход за вами был одним из условий, на которых доктор согласился отпустить вас ко мне!
Но я не хочу...
Ну, хватит! — жестко произнес Джон. — Это не обсуждается. — И вышел из комнаты вслед за Джи-Джи.
Нина больше не стала пререкаться, тем более что Джон уже принес поднос с ужином. Она съела только половину спагетти с соусом, которые были положены на ее тарелку, и немного салата. Процесс еды очень утомил ее.
Оставшееся я доем потом, — сказала она, сразу положив голову на подушку, после того как Джон убрал с постели поднос. К ее огорчению, она сразу уснула.
Через некоторое время она проснулась и увидела Джи-Джи, одетого в пижаму и играющего на полу с яркой пластмассовой аварийной машиной и двумя маленькими автомобильчиками. У мальчика после купания были влажные волосы, делавшие голову меньше. Время от времени из его горла вырывались звуки, имитирующие рев грузовика. Нина задумалась: слышал ли он когда-нибудь реальные звуки или просто чувствовал колебания? Слышит ли он вообще? Сейчас на нем не было слуховых аппаратов. Интересно, как чувствует себя человек в мире полной тишины?
Не желая мешать мальчику, она немного понаблюдала за ним, а потом снова закрыла глаза и, тихо пожелав ему доброй ночи, заснула.
В одиннадцать она проснулась и увидела Джона, сидящего на стуле и читающего книгу. Он помог ей дойти до ванной и обратно, напоил пенистым молочным коктейлем, в который, без сомнения, вбил одно или пару яиц. Это было вкусное прохладное питье. Оно ей понравилось. Чувствуя приятную сытость, Нина снова предалась занятию, ставшему в последние дни для нее самым любимым, — сну.
Когда она проснулась на следующее утро, Джи-Джи снова сидел на полу, на этот раз на корточках, и самостоятельно читал книгу. Нина видела, что картинок в ней гораздо больше, чем слов, но он последовательно переворачивал страницы и, кажется, был поглощен тем, что видел.
Она перевернулась и потянулась, но он не слышал шуршания простыней. Она взъерошила его волосы. Вот тут он поднял глаза. Увидев, что она проснулась, он вскочил и, оставив книгу на полу, побежал за Джоном.
Тот, войдя в комнату, застал ее сидящей на краю постели.
Вы оставили его караулить меня? — пошутила Нина.
В ответ Джон лишь пожал плечами. Он пристально вглядывался в ее лицо.
Как вы спали?
Бесподобно! Здесь так тихо и уютно!
Придирчиво вглядевшись в ее лицо, Джон заключил:
Сегодня вы выглядите лучше!
Давно пора!
Хотите позавтракать?
Впервые с момента заболевания Нина согласилась:
Только немного!
Это «только немного» в интерпретации Джона обернулось обильным завтраком, сравнимым разве что с фирменным блюдом Ронни из «Изи Овер».
Вы что, решили откормить меня? — спросила Нина. — При таком питании скоро я не влезу не только в свою, но и в вашу одежду!
Сейчас на вас все висит! Вы очень похудели.
Нина согласилась с Джоном, думая о том, что опухоль вокруг разреза на животе еще не прошла.
Может быть, сегодня я оденусь и тогда посмотрю?
Но Джон отрицательно махнул головой:
Завтра!
Предположив, что Джон посоветовался с доктором, она не стала настаивать. Но о чем-то поторговаться с Джоном ей очень хотелось.
Тогда как насчет газетки? Уже неделю, как я не видела ни одной!
Джон с минуту подумал, потом мачтой игрушечного катера мягко подтолкнул Джи-Джи к брошенной книге. Поданный отцом знак — и Джи-Джи моментально улетучился.
Нина попробовала сделать знак, изображающий газету. Она сложила вместе концы ладоней и растопырила пальцы.
Газета?
Правильно.
Информация была дана.
Как сказать «спасибо»?
Джон сказал словом.
Нет, как показать знаком? — сухо спросила она и повторила знак, который показал ей Джон, когда гордый собой Джи-Джи предъявил газету.
К сожалению, как ни гордилась собой Нина, едва получив газету, она упала на подушку и уснула.
Всю среду она тренировалась, заставляя себя бодрствовать и не спать так много. Но это давало отрицательный результат. Ее тело требовало покоя.
А это действительно нормально? — спросила она Джона вечером после душа. Ей казалось, что она пробежала марафон, а не постояла под душем.
Совершенно нормально, — ответил он, укладывая ее в постель.
Но почему же в больнице я так не уставала?
Вы уставали точно так же, но не думали об этом. Здесь же вы продолжаете думать о себе и о том, что делается вокруг.
Я ведь живой человек!
Джон медленно покачал головой, что было ей ответом.
Я должна думать! — настаивала она. — Когда я перестаю думать о работе, меня нет...
Вас сейчас заменяет Ли.
Я знаю, но ведь это моя работа!
Джон немного отступил, и взгляд его помрачнел.
Этот аргумент чуть не убил вас. Если бы вы не принуждали себя работать на износ, то обратились бы к врачу раньше и вам просто вырезали бы аппендикс. Вы же довели дело до перитонита, вытерпели в десять раз больше боли и подвергли себя опасности. Засуньте ваши неудобства перед фирмой и сотрудниками куда подальше! Вы пропускаете работу только из-за собственной ошибки!
Но что будет с Кросслин-Райз? — кротко спросила Нина. Она всегда смущалась, когда Джон повышал голос или начинал действовать быстрее, чем обычно. — Мы же зашли так далеко. Если начать маркетинговую программу со дня открытых дверей четвертого...
На это едва ли понадобится две недели, — прервал он ее более спокойным, но твердым тоном. — Вы этим не сможете заниматься еще месяц.
Месяц?
Джон медленно поклонился.
Картер с Джессикой не видят в этом никакой проблемы.
Вы говорили с ними о моей работе? — стараясь не раздражаться, спросила она.
В голосе ее слышалось лишь беспокойство, но Джон, по-видимому, разгадал ее мысли и твердо ответил:
Это и моя работа, Нина! Конечно, я разговаривал с Картером и Джессикой. Они очень волнуются за вас! Вы — член команды.
Правильно. Я — член команды и не имею никакого намерения подвести всех в конце проекта. Я могу организовать день открытых дверей, Джон, и работать даже лежа в кровати! Мой секретарь Кристин сделает из этой комнаты образцовый кабинет, привезя сюда все необходимое оборудование. Мы отпечатаем на бумаге несколько объявлений, разошлем приглашения, позвоним кому нужно по телефону! Словом, обратим на себя внимание покупателей!
Джон посмотрел на нее в упор.
А вы подумали, как вы будете вынуждены многие часы стоять на ногах, разговаривая с желающими посмотреть на предстоящую покупку? Как вы сможете водить их, чтобы все осмотреть?
Это вместо меня могут сделать другие люди.
Подождите месяц!
Но четвертого праздничный уик-энд!
Четвертого люди разъедутся. Подождите месяц!
В августе люди уезжают в отпуск!
Так подождите до Дня труда! [3]
Не могу!
Тогда до последней недели июля.
А как насчет уик-энда после четвертого?
Последняя неделя.
Предпоследняя. — Обхватив руками живот, она глубже зарылась в простыни. — Больше я уступить не могу.
Он молча смотрел куда-то вдаль, а она пристально разглядывала его профиль, пытаясь угадать его настроение. Она знала, что иногда раздражает его, особенно когда речь заходит о работе, ей не хотелось, чтобы он сердился.
Но когда он повернулся, она увидела в его глазах не гнев, а скорее удивление.
Просто удивительно, что вы оказались такой уступчивой.
Я готовилась к более ожесточенной борьбе.
В другое время она придумала бы какой-либо остроумный ответ, щелкнула бы каблуками и вышла из комнаты, но сейчас ей было не до шуток.
Хотите верьте, хотите нет, но я не люблю бороться, отстаивая свои взгляды, даже когда хорошо себя чувствую!
А сейчас вы чувствуете себя плохо?
Нет, но я еще очень слаба. Не обращайте внимания!
Глубоко вздыхая, Джон уложил ее руки вдоль тела. Глядя в ее глаза, он с подкупающей нежностью спросил:
Для вас действительно невыносимо время от времени показать свою слабость?
Я ужасно не хочу быть слабой, — произнесла она, чувствуя мучительную ненависть к любой слабости, заложенной в ее существе.
Но время от времени? Не всегда, а только иногда?
Нина закрыла глаза, охваченная воспоминаниями, которые всколыхнули его слова. «Время от времени и все... Я буду видеть его только время от времени! Я не могу не видеться с ним вовсе! Он слишком хорош для этого! И я слишком нуждаюсь в нем!»
Нина?
Испытывая глубокую печаль, она открыла глаза и поглядела на Джона. Сначала ей показалось, что она не сможет говорить с ним, но, заметив в его глазах беспокойство и вопрос и учитывая, что он для нее сделал, она поняла, что должна рассказать ему о себе всю правду!
Спокойно, трезво, почти нехотя, она сказала:
Моя мать имела обыкновение спрашивать меня, имеет ли она право иногда проявлять слабость, а ее слабостью были мужчины. Она любила и подчиняться им, и управлять ими. Она ничего у них не требовала, лишь бы давали достаточно, чтобы прожить. Так и жила много лет. У нее родилась я. Я выросла в бедности, и это меня не смущало, но матери у меня не было! А мне ее очень не хватало. Когда я подросла, стала просить ее устроиться на работу, чтобы она вовремя приходила домой, но мама отказалась, ссылаясь то на одного, то на другого мужчину, которого она не может бросить, потому что он хорошо относится к ней. Я продолжала бороться с ней, но когда стала старше, она уже меняла мужчин, как перчатки. Я говорила ей, что это слабость, а она отвечала, что все в порядке. Заметив у нее синяки, я сказала, что этого терпеть нельзя, но она продолжала терпеть. Потом начала принимать таблетки.
Нина тяжело сглотнула, почувствовав большую усталость, чем обычно. Она с усилием повернула голову.
Джон погладил ее по голове.
Болеутоляющие таблетки?
Нет, это были наркотики.
Она постепенно переходила с одного на другой?
Она глотала все подряд.
Нежные пальцы поглаживали голову Нины, успокаивая ее и возвращая ей силы.
Это действительно случилось от передозировки?
Не обязательно сразу убивать, достаточно постоянно воздействовать на мозг! — К Нине вернулись мысли, мучившие ее в больнице, мысли о болезни, смерти, друзьях, родственниках. Дрожащим шепотом она произнесла: — Я должна повидаться с ней! Она лежит совсем одна. Когда я болела, мне очень не хотелось оставаться одной. А она все время одна! Я должна увидеть ее!
Вы часто посещали ее?
Нина тряхнула головой.
Слишком далеко, слишком много работы.
Слишком много смешанных чувств!
Нина удивленно взглянула на Джона.
Откуда вы знаете?
Это становится ясно из вашего рассказа. Вы нуждались в ней в детстве, а ее не было рядом. Вы попросили, чтобы она изменилась, а она осталась прежней. Вы сделали свою жизнь противоположностью ее жизни! — Джон сделал паузу, погладив большим пальцем ее висок. — При вас с ней случилась передозировка?
Да, но я была в школе, к тому же подрабатывала.
А где был ваш отец?
С чувством глубокой застарелой боли, которая мучила ее всю жизнь, она красноречиво поднесла одно плечо к уху и опустила.
Не знаете?
Она тряхнула головой.
Вы знаете, кто он?
Помолчав, она снова покачала головой.
Джон тихо подсунул под нее руки и заключил в свои объятия. Она не упиралась, пока не почувствовала в себе отклик на желание, которое вспыхнуло в Джоне. Одиночество причиняло ей боль. Когда он держал ее в объятиях, эта боль утихала. Охватывая руками его талию, она запуталась в полах его рубашки.
Сначала он молчал, настолько все было прекрасно. Нина с удовольствием слушала биение его сердца. Оно убаюкивало ее и создавало ощущение уюта. Как будто и не было обременительной тайны ее жизни, которая давила ее многие годы. Она почувствовала, что делается нежной и мягкой.
Теплое дыхание Джона грело ей волосы.
Любовь нельзя считать слабостью.
Не любовь, а зависимость делает человека слабым, — выдохнула Нина. — Для матери мужчины были всем, а потом она стала никому не нужной, они ее бросили и тем самым сломали ее!
Поэтому вы не хотите зависеть ни от одного мужчины на свете?
Правильно.
Вы хотите всегда быть самостоятельной?
Нина глубоко вдохнула, наслаждаясь как чувством Джона, так и его ароматом.
Я никогда не попаду в эту кабалу! Никогда!
Сказав это, она почувствовала себя лучше. Она предупредила Джона, все обозначив предельно ясно, так как только могла. Если он хочет ухаживать за ней, что ж, пожалуйста. Если он хочет заботиться о ней и играть роль защитника — на доброе здоровье. Она не отрицала, что ей приятно это баловство, если учесть, что ее состояние еще далеко от совершенства. Но, выздоровев, она снова станет самостоятельной.
Хорошо, что он это понял.
Глава 8
Еще через день, когда Джон повез Джи-Джи к врачу, ее навестила Ли. Надев сарафан, в котором приехала из больницы, и, накрасив ногти, что повысило ей настроение, Нина уютно устроилась в его рабочем кабинете. Она собиралась удивить его своим прогрессом, когда он вернется вечером домой.
Классно устроилась, — заметила Ли, бегло оглядев кабинет.
Нина согласилась с ней. Перед приходом Ли она бродила по комнатам. Рядом с гостевой комнатой, предоставленной Нине, были еще две спальни, большая кухня, гостиная и столовая. Все помещения в доме не отличались изящным декором, но имели вполне жилой и уютный вид. Нине здесь нравилось все намного больше, чем она желала признаваться Ли.
Здесь чисто и все функционально. Никаких выкрутасов. Настоящее мужское жилище.
Ли согласно кивнула. Она отрешенным взглядом посмотрела на стены, на пол, а затем на Нину.
Так. И как ты себя чувствуешь?
Нина услышала интонацию неловкости в голосе подруги. В чем было дело, она себе не представляла, поэтому продолжила «светскую беседу».
Сегодня лучше. Никак не могу дождаться, когда поправлюсь окончательно и смогу работать как прежде.
Но прошло совсем немного времени! А ты уже достигла таких результатов!
Нине не понравился тон Ли. Обычно та бывала более приветливой, более веселой. Что-то с подружкой не так.
Скоро я загорю и приобрету обычный вид! — Нина прекрасно знала, что Джон ей этого не позволит, но она любила помечтать. — Ну а теперь расскажи, что происходит в офисе? Встреча с Дональдсонами прошла удачно?
Ли открыла портфель.
Да, они заинтересованы в покупке.
Правда? Так это же здорово!
Однако Ли не была очень обрадована. Просматривая груду бумаг, она сказала:
Они вернутся к обсуждению предложения сегодня позже. Думаю, часа в четыре.
Потрясающе! Долго же они смотрели! Я рада, что им, наконец, понравилось наше предложение! Спасибо, Ли! Я очень высоко ценю все, что ты сделала.
Дело в том, что благодаря настойчивости Нины Ли должна была получить полные комиссионные выплаты, так что эту работу Ли выполняла не бесплатно. Нина умела быть благодарной. Ведь удачно замещая ее, Ли сохраняла ее собственную репутацию.
Я знаю, сколько работы ты переделала за время моего отсутствия! Ты настоящий друг!
Не поднимая глаз от портфеля, Ли пожала плечами: