Судя по тому впечатлению, которое произвел на Маргарет Брюс Макнот, в честолюбии он ничуть не уступал Калверту. И у нее не было никаких оснований верить в искренность интереса, который этот человек проявлял к ее дочери.
Но как объяснить все это четырехлетнему ребенку, растущему без отца? Сама Маргарет легко умела справляться с мужчинами вроде Макнота. У нее к ним выработался иммунитет. Но подкупать Кэтти мороженым… О нет, только не это!..
— Что с вами? — Голос Брюса раздался откуда-то издалека и резко вернул ее к действительности. Маргарет моргнула и постаралась сосредоточиться. — Мне показалось, вы сейчас сознание потеряете.
— Неужели? — холодно переспросила она.
Брюс готов был отдать голову на отсечение, что больше всего ей сейчас хотелось, чтобы он исчез. Но он не собирался оказывать ей такую любезность.
— Уверен, что прав. Интересно только почему?
Маргарет нервно облизнула губы. Ей совсем не понравилось, как он смотрел на нее — с таким вниманием, словно она любопытный экземпляр, попавший под микроскоп к очень умному, но очень опасному ученому. А еще больше ей не понравилось, как отреагировало на этот пристальный взгляд ее собственное тело.
Мозг молодой женщины отчаянно, точно радист на тонущем корабле, посылал сигналы опасности, а тело… Тело и слышать ничего не желало. Под кожей разлилось предательское тепло, груди налились, ладони внезапно стали влажными. Но все это заставило Маргарет только сильнее рассердиться на мужчину, невозмутимо стоящего перед ней с таким видом, словно он мог читать ее мысли. А если и не мог, то намеревался изучать ее до тех пор, пока сможет.
— А какие отношения у Кэтти с ее отцом?
Краска отхлынула от лица Маргарет. Как он посмел?!
— Не ваше дело!
— Это секрет? — Справедливости ради следует заметить, что я задал нечестный вопрос, подумал Брюс. Похоже, затронул рану, которая еще не затянулась. Но, черт побери, теперь он был намерен пойти до конца и потому добавил: — А какие у вас с ним отношения?
Маргарет действовала импульсивно, под влиянием момента. Не стало рядом ни Кэтти, ни магазинов, ни тротуаров с пешеходами. Она видела только Брюса Макнота. Рука ее взметнулась к его лицу.
Коснувшись его щеки, ладонь загорелась, словно ужаленная, а звонкий шлепок пощечины потряс обоих. Но не успела Маргарет повернуться и убежать, как почувствовала, что сильные пальцы обхватывают ее запястье. Брюс склонился над нею, губы его вытянулись в тонкую линию.
— Больше, — прошептал он, делая ударение на каждом слове, — никогда этого не делайте.
— Иначе — что? — процедила Маргарет сквозь зубы. — Что вы сделаете со мной? Бросите в тюрьму? Прикуете к позорному столбу на городской площади?
— Это все устарело, — вкрадчиво ответил Брюс. — Существует масса других методов.
Он наклонился еще ниже и властно прижался губами к ее губам. Это был жесткий, грубый поцелуй, закончившийся прежде, чем Маргарет успела увернуться. Ей только и оставалось, что потрясенно замереть. Наверное, даже удар молнии не поразил бы ее сильнее, чем эта неожиданная выходка.
— Не забудьте, — напомнил Макнот совершенно ровным тоном, — что моя бабушка с удовольствием присмотрит за Кэтти в пятницу. — Чувственный изгиб его рта дрогнул в легкой усмешке. — И не воображайте, что сможете увильнуть от этого мероприятия. Городок у нас маленький, и болтать будут невесть что. Так что, если вы и вправду намерены жить здесь, то должны понимать, как важно правильно повести себя с самого начала. Не то потом вам же и вашей дочери будет только хуже.
Сам он уже в тот вечер испытал на собственной шкуре, как быстро распространяются местные сплетни. За ужином бабушка медленно отложила нож и вилку и бросила на него один из тех проницательных взглядов, которые, как Брюс знал по собственному опыту, предвещали серьезный разговор.
— Я знала, что ты познакомился с нашими новыми соседями, — задумчиво произнесла Ребекка Макнот. — Но я и понятия не имела, что настолько близко.
— Что ты имеешь в виду? — Брюс положил белую льняную салфетку рядом с тарелкой и откинулся на стуле, с наслаждением вытянув ноги.
— Страстный поцелуй в центре города! — Внезапно в глазах пожилой дамы зажегся веселый огонек, и она поспешно опустила взгляд. — Не сомневаюсь, ты отлично понимал, что твое поведение будет иметь… — Ребекка сделала многозначительную паузу, — самые разнообразные последствия.
Конечно, Брюс отдавал себе отчет, что кто-кто, а уж члены семьи Макнот в этих краях всегда на виду. Отдавал себе отчет даже тогда, когда склонялся к лицу Маргарет…
Но не в его силах было отказать себе в том поцелуе. Стоило только увидеть горящие синим огнем глаза, сердито приоткрытый рот, обрамленный розовыми лепестками губ, — и Брюс не смог удержаться, чтобы не «продегустировать» их.
И только мысль, что они не одни, более того, что на них широко распахнутыми глазами смотрит маленькая девочка, заставила его отступить. Не будь рядом Кэтти, он продолжал бы целовать Маргарет гораздо дольше. Он так хотел большего. Гораздо большего… И сейчас всего лишь воспоминание об этой уличной сценке заставило его тело отреагировать весьма бурным, но крайне несоответствующим обстановке способом.
— Все оттого, что в нашем городишке слишком много домохозяек, — раздраженно бросил Брюс, — которым больше нечего делать, кроме как перемывать кости всем и каждому.
— Итак, — сменила тему Ребекка, — ты уезжаешь завтра? Или в среду? Я собиралась в полдень встретится с девочками, чтобы обсудить летний праздник, но вполне могу отменить ланч и провести это время с тобой.
— Незачем. — Брюс сидел, нахмурившись, и проклинал себя за то, что уступил нелепому мужскому порыву. Ведь, поцеловав эту женщину, он невольно выставил ее на всеобщее обозрение. Мог бы заранее сообразить, что пересудов не избежать — Я решил остаться, по крайней мере, до уикенда. — Он поднял глаза на сидящую напротив бабушку. — Обещал сопровождать Маргарет Элиот на танцы. — Он представил, как новая хозяйка «Розового дома» нерешительно стоит перед входом в городской зал, явно не испытывая желания войти, а каждый прохожий приостанавливается и украдкой разглядывает ее. — Кстати, я сказал, что ты присмотришь за ее дочерью, Кэтти. Надеюсь, ты не против?
— Против? Я только за. Ты же знаешь, как я люблю детей.
— Даже не думай об этом, бабуля, — сухо предупредил Брюс, поигрывая тонкой ножкой своего бокала и наблюдая, как остатки вина растекаются по стенкам. — Я не собираюсь вступать с этой женщиной в более близкие отношения. Она неуловима как тень, а ты знаешь, меня всегда привлекало прямо противоположное.
Но, даже произнося эти слова, Брюс не мог прогнать видение стройного тела со сливочно-белой кожей и высокой упругой грудью, подобной зрелому плоду, созданному для того, чтобы его вкусили. Он одним глотком осушил бокал и решительно встал, намереваясь покинуть столовую.
Ребекка не собиралась его останавливать, более того, была только рада, чтобы он поскорее ушел. Ей нужно было о многом поразмыслить, а внук мешал.
— Думаю, девочке понравится у нас, — с улыбкой произнесла она.
— Почему нет? Я, например, когда был ребенком, обожал этот дом, — уже в дверях сказал Брюс.
Теперь, когда он решил не уезжать, а остаться до пятницы, следовало все же подумать и о делах. Конечно, трудновато управлять компанией на таком расстоянии, но какие-то распоряжения можно дать и по телефону. Кроме того, в поездку он прихватил бумаги, с которыми надо разобраться, а это вполне можно делать и на ранчо.
Брюс собирался провести ближайшие несколько дней за работой и не боялся, что ему помешают. Обычно он приезжал на ранчо часто, но ненадолго, так что никто из местных не заподозрит, что он еще не уехал, а значит, и не явится с неуместным визитом.
Вот и хорошо. Надо бы дать себе время чуть остыть, отойти от столкновения с Маргарет Элиот. Да и ей это, похоже, необходимо. Пусть оправится, вновь возведет свои защитные укрепления, усмехнулся Брюс. Похоже, он испугал ее слишком личными вопросами, а уж после поцелуя бедняжка, верно, и вовсе запаниковала.
Хотя мысль о защитных укреплениях тут же разожгла новые фантазии — но уже о том, как эти самые барьеры разрушить.
Маргарет, находившаяся всего в нескольких милях от него, мучилась теми же самыми воспоминаниями.
За целый день она так и не смогла прийти в себя и даже сейчас пребывала в полном замешательстве. Расставшись с Макнотом, они с Кэтти пробежались по магазинам, сделали необходимые покупки и поспешно вернулись в «Розовый дом». Обычно в обществе дочери она быстро отрешалась от любых личных проблем, но сегодняшние переживания оказались слишком сильны. Перед глазами все еще стояло властное лицо Брюса, на губах все еще горел поцелуй, что стал справедливым возмездием за пощечину.
Наверняка за всю жизнь Брюса ни одна женщина не позволила себе ничего подобного, думала Маргарет, расположившись перед телевизором, хотя на самом деле не смотрела, что там показывают. Приглушенный звук служил лишь фоном для размышлений, принимающих все более неожиданный и опасный оборот. Вряд ли, размышляла Маргарет, это невероятно привлекательное, хотя и несколько высокомерное лицо когда-либо прежде вызывало у женщин такой гнев. Скорее напротив, будило страстное желание, потому что все в этом мужчине — от того, как он смотрит на тебя, и до исполненных звериной грацией движений — прямо-таки гипнотизирует неприкрытой сексуальностью.
Ей хватило лишь легкого прикосновения, чтобы все тело так и вспыхнуло. Правда, эту реакцию можно отнести на счет естественных потребностей женщины, лишенной любовной близости уже целых четыре года.
Но самое неприятное то, что их поцелуй вряд ли остался незамеченным — на главной-то площади города, на виду у всех! Теперь сплетен не избежать. А ведь ей, одинокой женщине, чужой в этих краях, наверняка не раз еще потребуется помощь и поддержка старожилов. Господи, ну почему ее угораздило влипнуть в подобную историю!
В Нью-Йорке Маргарет никогда не приходилось лично заниматься хозяйственными мелочами: ни менять протекающую прокладку в кране, ни вешать упавшую полку. Она даже не забивала себе голову тем, кого и в какой ситуации вызывать, — на это у нее была специальная помощница. Маргарет могла полностью отдаться работе и воспитанию ребенка. А теперь, даже если и попробует разобраться во всем самостоятельно, то как минимум потребуются книги, а за ними тоже ехать в город. И никуда от этого не деться! Захочешь остаться одна, да не дадут!
Но и мысль о возвращении в большой город казалась лишенной всякого смысла. А иначе зачем было прилагать столько усилий для переезда? Нет уж, ради дочери она готова стерпеть все, что угодно. Ну, или почти все…
Когда же Маргарет снова заставила себя показаться на людях, оказалось, что это не так ужасно, как она себе навоображала, и поездка не стала таким уж неимоверным испытанием для нее. Кроме того, Маргарет совершенно случайно узнала, что Брюс Макнот уехал в Нью-Йорк. Об этом ей рассказала женщина, с которой она разговорилась в небольшом парке на краю городка, куда заехали с Кэтти покормить уток. Она тоже гуляла с дочкой, ровесницей Кэтти, и, вполне естественно, что две женщины присели поболтать на скамеечку, пока девочки играли у воды. Из разговора Маргарет выяснила, что новую знакомую зовут Глория, она работает в местной библиотеке, а ее мама — одна из тех пожилых дам, которые атаковали ее в кондитерской.
— Конечно, кое-кто из местных охотниц за женихами теперь тебя уж точно невзлюбит. Еще бы! Брюс Макнот — один из самых завидных холостяков в округе! На него не одна девица глаз положила, — со смехом сказала Глория, когда стало ясно, что они обе с удовольствием продолжат знакомство. — Зато, не сомневаюсь, что ты очень понравишься тем, кого до смерти раздражает вся эта компашка. С точки зрения большинства местных жителей, этот ваш поцелуй стал самым захватывающим событием за последнее время!
Маргарет вежливо улыбнулась, но дала себе клятву: больше такого не будет! И повторила обещание в пятницу утром, когда обдумывала поездку на танцевальный вечер. Выхода нет — ехать придется. Ее не поймут, если она не появится даже после личного приглашения старожилов городка.
По крайней мере, там будет Глория, утешала себя молодая женщина. Ей необходим был союзник, и теперь он у нее есть. А Брюс Макнот, благодарение Господу, находится сейчас за тридевять земель отсюда.
Влиятельные бизнесмены вроде него не способны слишком долго оставаться далеко от обожаемых офисов. Им куда легче встретиться один на один с разъяренной тигрицей, чем отказаться от намеченной деловой встречи на высшем уровне. А уж выброс адреналина на такой встрече точно не меньше.
Эти мысли немало поддерживали Маргарет, пока она собиралась на вечеринку.
Трудно поверить, но после ежедневной униформы, состоящей из джинсов и футболки, она чувствовала себя неуютно в нарядной одежде. Маргарет смотрела на свое отражение в зеркале и не верила, что всего лишь несколько недель назад только так и ходила.
А ведь это было одно из ее любимых платьев. Она надевала его, когда собиралась встретиться с близкими друзьями. Легкомысленное, но не слишком. Открытое, но не вызывающее. Достаточно короткое, чтобы окружающие могли оценить красоту ее длинных ног. Глубокий синий цвет выгодно оттенял цвет глаз, а довольно простой покрой удачно компенсировался тем, как чувственно ткань облегала все изгибы тела. Если уж она идет на танцы, то определенно не станет прятаться под паранджой.
Два дня назад Ребекка Макнот позвонила ей, а вчера заехала в «Розовый дом» по дороге в город, чтобы заранее познакомиться с девочкой, с которой ей придется провести по крайней мере два часа. Маргарет была тронута такой заботой со стороны незнакомого пожилого человека, хотя и почувствовала себя крайне неудобно.
Интересно, дошли ли до бабушки Брюса слухи о том поцелуе? Маргарет едва удержалась, чтобы не спросить, уехал ли ее внук, но подумала, что такой вопрос в любом случае прозвучал бы странно, и на всякий случай решила вообще не упоминать в разговоре его имени. Пусть даже это и может показаться малодушным…
Ребекка Макнот напоминала внука внешне и выглядела достаточно деятельной и энергичной для своих лет. Но в ней не было ни капли его высокомерия.
Маргарет договорилась, что сама привезет Кэтти на ранчо, и с нетерпением ждала этой минуты, так ей хотелось увидеть и дом, и сад, за которым ухаживают несколько садовников…
Вечером, когда она уже искупала и переодела Кэтти, неожиданно раздался звонок. Молодая женщина поспешно открыла дверь, решив, что Ребекка сама приехала за девочкой, сочтя, что так для Маргарет будет удобнее.
Но стоило ей увидеть на пороге знакомую широкоплечую фигуру, как губы сами раздвинулись в улыбке, а из головы улетучились все до единой мысли.
Брюс Макнот! Мужчина, который должен был находиться за сотни миль отсюда. Мужчина, который сумел сделать то, чего не удавалось никому другому, с тех пор как родилась Кэтти, — вывести Маргарет из равновесия, одним мановением пальца разрушить все ее защитные укрепления. Высокий и такой красивый, что просто дух захватывает…
Но именно от подобного сочетания она и бежала как от огня.
4
— Вы! Что вы здесь делаете? Вы же должны быть в Нью-Йорке!
— Неужели? — Темные брови взлетели вверх, изображая удивление, хотя, конечно, Брюс ждал подобной реакции.
Маргарет и полагалось думать, что он в Нью-Йорке, если она, конечно, успела за это время снова побывать в городе. А что дела вынудят ее съездить туда, Брюс не сомневался. Столь же несомненно было и то, что кто-нибудь непременно заговорит с ней — хотя бы с целью выяснить, что же произошло между молодой женщиной и Брюсом.
Не у Брюса же спрашивать? Во-первых, так не принято поступать, а во-вторых, благодаря стараниям миссис Макнот все считали, что он уехал. Брюс совершенно случайно узнал, что бабушка приложила руку к созданию этого мифа, когда предложил отвезти ее на еженедельную игру в бридж с подругами.