В ночь перед днём, когда погибла моя ведьмочка, мне стало плохо. Невыносимая боль выворачивала всё тело. Я будто заново переживал всё то, что чувствовал год назад. И видел жену, горящую в огне. Она что-то кричала, но я не слышал. Она словно злилась на меня и обвиняла в чём-то. И я знал, что винила меня за их смерть. От этого становилось только больнее. И под конец, глядя на неё, прочитал по губам то, что она повторяла без конца: "отпусти". До самого пробуждения она произносила это слово, но я даже не слышал её голоса.
Проснулся в холодном поту. Вся постель была влажной и смятой. Тело ломило, голова раскалывалась. Будто я заново умер вместе с женой. Весь этот день я провёл у её могилы. Смотрел в белую пелену снега, на статую, установленную накануне, и думал о сне. Уже вечером, когда солнце начало скрываться за вершинами гор, позолотив снежные шапки своими лучами, собрался домой. Обернулся и увидел мать Веренеи, которая стояла на вершине холма. Она развернулась, взметнув полу шубы, и скрылась из виду. Поморщился. Она ненавидела меня. Но я её понимал. И не злился. Мне нечего было сказать в своё оправдание.
Время снова летело вперёд. Снег таял, открывая тёмную мёрзлую землю лучам солнца. Вскоре появилась первая молодая сочная трава. А я решил сходить в то место, которое Веренея особенно любила в нашем доме. Сад. Прошёл год, наверное, все её любимые цветы уже давно завяли, моя ведьмочка никого не подпускала к своим клумбам. Сама делала всю грязную работу и ухаживала за своим маленьким уголком природы в каменных оковах.
Распахнул двери и вошёл. Деревья всё ещё радовали зеленью. Большинство цветов действительно исчезли, лишь пожелтевшие сгнившие листья и стебли лежали на земле, поросшей сорной травой. Практически всё, кроме двух клумб с белыми хризантемами. Это было странно и чудесно одновременно. Белый островок сада, словно уголок моей души, заполненной тёмной пустотой, в котором жили светлые воспоминания о жене. Но спустя десять минут я понял, что никаких чудес в этих цветах и их существовании не было. В сад вошла кухарка Лариса. Дородная женщина в возрасте, которая много лет работала на мою семью, она и ко мне всегда относилась, как к сыну. В её руках было небольшое ведёрко, до верхов заполненное водой.
— Ой, — вздрогнула она, когда увидела меня. — Здравствуй, Будимир. Я уж подумала, шо ты совсем позабыл об этом месте, — она прошла мимо меня и вылила в клумбы воды. Я молча наблюдал за женщиной. — Вярянейка дюже эти цвяты любила, — Лариса покачала головой и утёрла набежавшую слезу заляпанным передником. — Хорошо, хоть ты жив остался. А то б совсем в горе-то потонули. Не пячалься, хозяин. Жена-то твоя с душой светлай была. Не хотела бы, шоб ты тута аки привидение слонялся. Жить тобе надобно. Она-то там всё видит, и не радуется твоёму горю бесконечному. Я хоть глупа и стара, а в людях-то неплохо разбираюся. Отпусти ты жену свою, ведьмочку. Раз живой остался, значит, так надобно было, — женщина взглянула на меня, вздохнула и поплелась обратно. А я продолжал смотреть на белые цветы. Цветы, которые Веренея полюбила только из-за меня. Наверное, где-то в глубине души я был согласен со словами старушки, но менять что-то был не готов. Я просто не понимал, как жить дальше. Чем заниматься, а главное, ради кого жить? У меня просто не было мыслей по этому поводу.
Так и прошла весна. Теперь я часто заходил в сад. Порой и сам поливал любимые цветы жены. И ни о чём не думал. Вообще. В голове, как и в душе, царила пустота. Вскоре пришло лето. А в середине лета мне пришло письмо от Горыныча. Он в приказном порядке вызывал меня в замок. В полдень должен был открыться портал. Раз Горыныч вызывал, значит, что-то случилось. Собрался, привёл себя в надлежащий вид и отправился на встречу.
В кабинете главного дракона оказались гости, каких я точно не ожидал увидеть. Напротив Горыныча сидела госпожа Малахитница. Как и всегда, в великолепном наряде неизменного зелёного цвета. В причёску вплетены медные монетки, которые создавали мягкий перезвон при каждом движении головы. Она, как и прежде, была красива: белокожая, с аккуратными чертами лица, но с серьёзным, очень мудрым взглядом.
— Здравствуйте, ректор, Змей Горыныч, — кивнул им, войдя в кабинет.
— Здравствуй, Будимир, — откликнулись они.
— Проходи, присаживайся, — махнул на свободное кресло, Горыныч. — Госпожа Малахитница пришла по твою душу. У неё к тебе есть предложение.
Присел напротив ректора Славянской академии ворожбы и магии. Она уже много лет бессменно занимала эту должность. Уж сколько раз я получал наказания от этой суровой женщины за время обучения. И как давно это было. Она совсем не изменилась, а вот я стал совершенно другим.
— Будимир, я хочу предложить тебе работу, — перешла сразу к делу Малахитница.
— Я Вас внимательно слушаю.
— Дело в том, что мы ищем преподавателя по боевой магии. Прошлый уволился, и я долгое время искала подходящую кандидатуру. Ты, насколько я знаю, сейчас не занят какой-либо работой, и смог бы занять эту должность.
— Простите, госпожа Малахитница. Вы ошибаетесь. У меня нет магии, никакой. Я не смогу преподавать.
— Нет, Будимир, это ты ошибаешься, — мягко улыбнулась она. — Ты знаешь все тонкости боевой магии не только в теории, но и на практике. У тебя огромный опыт, который ты мог бы передать детям. Я уверена, ты именно тот, кто нам нужен. Нам нужно, чтобы ты давал знания, а для практических занятий будем брать выпускников, которые будут отрабатывать стоимость обучения. С этим проблем не будет. Будешь преподавать теорию и контролировать практику. Повторюсь, у тебя богатейший опыт в боевой магии. Ты сможешь многому обучить детей.
— Соглашайся, Будимир. Это отличная возможность отвлечься и изменить свою жизнь.
— Мне нужно подумать, — ответил я.
— Думай, — кивнула Малахитница, и по кабинету разнёсся тихий звон её монеток. — У тебя есть неделя. Если ты не согласишься, мне нужно будет найти другого кандидата. Но я всё же надеюсь на положительный ответ. Ты сможешь участвовать в воспитании нового поколения магов. Магов, которые ещё не понимают всей ответственности, лежащей на них. И твоими учениками будут в основном драконы. А судя по тому, что я знаю из того, что происходило в последние годы у вашей расы, драконам нужен мудрый, но строгий преподаватель. Такой, как ты.
— Через неделю я озвучу ответ, не позже, — кивнул я, поднимаясь. Предложение было неплохим. А в свете того, что я не знал, чем заполнить пустоту своей жизни, и вовсе привлекательным, но нужно было взвесить все плюсы и минусы.
— Предупреждаю сразу, что тебе придётся перебраться в столицу на постоянное проживание, — сказала Малахитница.
— Я это понимаю, через неделю озвучу решение, — кивнул им на прощание и ушёл.
Всю неделю провёл в раздумьях. И под конец срока понял, что боль не вгрызалась в сердце так сильно, как весь предыдущий год. Даже почти два года. Мысли о возможных изменениях отвлекали. Нет, боль не исчезла. Эта рана будет кровоточить всегда. Но поутихла. Только теперь понял, что держался за эту боль, как утопающий за соломинку. Весь дом напоминал о Веренее и причинял боль. Я закрылся от всех и жил этой болью. Но Лариса права, Веренея бы этого не одобрила. Собрал вещи, назначил за главную Анну, чтобы поддерживала со слугами порядок. Взглянул на портрет, прощаясь. Веренея, впервые за много дней и месяцев, улыбалась. А может, мне хотелось, чтобы она улыбалась. Провёл по холсту пальцами, касаясь её лица, и ушёл. Ушёл, надеясь начать другую жизнь. Нет, мне не нужны были чувства, хотел заполнить пустоту в душе хотя бы работой.
Возле дома открылся портал, который перенёс меня в замок Змея Горыныча. Я оказался сразу в кабинете, где уже сидела госпожа Малахитница, отпивая из чашки дымящийся чай.
— День добрый, — кивнул им, поставив вещи у своих ног.
— Добрый, — сверкнула белозубой улыбкой ректор. Оглядела меня и снова улыбнулась. — Я рада, что ты принял правильное решение.
Молча кивнул. Посмотрел на Горыныча, он слегка склонил голову, одобряя моё решение.
— Это правильный выбор, — сказал главный дракон. — Ты сможешь повлиять на будущее наших детей. Возможно, благодаря тебе, нам больше не придётся переживать такие тёмные времена. Будь для молодых магов примером. Примером мужчины, который пережил многое, но остался жив, более того, не погряз в мести и злобе.
Кивнул дракону. Да, наверное, на мне лежала теперь большая ответственность за воспитание магов — магов с чувством ответственности. Научить их оценивать правильность своего поведения, хотя бы попробовать. Малахитница поднялась, отставив чашку.
— Что же, не будем задерживаться, — кивнула Горынычу и с грацией, присущей только этой женщине, подошла ко мне. По комнате разлетелся тонкий перезвон монеток, вплетённых в её медные волосы. Она взмахнула руками, открывая портал. Немногим в нашем мире была подвластна эта магия. Приглашающе махнула мне в сторону портала. Взглянул в глаза Горыныча, который улыбался, и шагнул в светящуюся рамку, чтобы через секунду оказаться на зелёной поляне перед входом в главное здание. В последний раз я был здесь на новогоднем балу у Веренеи. Теперь территорию покрывал не снег, а зелёное покрывало травы. Множество клумб радовали глаз разноцветием. В воздухе витал смешанный запах цветов. Рядом журчала вода в большом фонтане. В чаше фонтана, как и всегда, плавали золотые рыбки, переливаясь на солнечном свету. Солнце припекало мою чёрную макушку. Вокруг стояла тишина. Учебный год начнётся только через полтора месяца, сейчас все адепты были на каникулах или на практике. Самое счастливое и безрассудное время в жизни каждого мага. Когда-то и я учился в стенах этой академии, а теперь буду преподавать. Поднял голову, прищурившись от яркого солнца. Передо мной возвышалась громадина главного здания академии. Серый камень, огромные окна с витражами, изображающими разные картины из жизни магов. Мне не составило труда вспомнить, как тепло и уютно выглядел холл в отсветах оконных витражей. Как разные цвета делали мрамор на полу красочным. Слева от главного здания стоял корпус факультета стихийников и боевиков с аудиториями для занятий и общежитием, рядом с ним — корпус магического правопорядка, слева корпуса факультетов ведьмовста и артефакторов с иллюзионистами. Всё, как было и раньше. Только теперь я в другом статусе.
— Идём, Будимир, покажу тебе твои комнаты. Разместишься, а завтра обсудим все вопросы, связанные с обучением и условиями работы.
Молча кивнул и последовал за ректором. Как устроены комнаты общежитий, мне было известно, а вот побывать в комнатах преподавателей не приходилось. Знал только, что часть из них жили при академии, а часть — в городе.
Мы поднялись на третий этаж. На первом были столовая и зал, который в зимнее время выполнял функцию тренировочного, а в праздники превращался в бальный. На втором этаже находились кабинеты преподавателей, ректора и библиотека. А вот на третий этаж я только пару раз заглядывал из любопытства, когда учился. Малахитница подошла к одной из дверей. Они все здесь были абсолютно одинаковыми, различали их только номера. Мои комнаты оказались под номером восемнадцать. Женщина достала из незаметного карманчика на платье ключ и вручила мне.
— Располагайся, — улыбнулась она и, развернувшись, ушла, оставив меня одного.
Провернул в замке ключ и распахнул дверь. В комнате стоял полумрак, шторы были задёрнуты, не пропуская дневной свет. Тишина стояла оглушающая. Занёс вещи и поставил их у дверей. Прошёл к окну и распахнул шторы. В комнату ворвался яркий свет, заливая всё пространство. Вид из окна открывался красивый — высокие деревья шелестели листьями прямо у окна, белые дорожки, словно лучи солнца расходились от входа в центральное здание во все стороны. Небольшие островки клумб яркими пятнами были разбросаны среди сочной зелени травы. Обернулся, чтобы осмотреть свои новые владения. Комната, в которой я находился, была маленькой гостиной. Небольшой книжный шкаф, наполовину постой, мягкий ковёр песочного цвета. Светлая мебель: два кресла, круглый стол, у входа полка для обуви, небольшой шкафчик для верхней одежды и напольное зеркало. Светлые стены делали комнату просторней, она словно вся была пронизана лучами солнца и наполнена воздухом. Прошёл в соседнюю комнату. Ею оказалась спальня. Большая кровать занимала почти всё пространство. Рядом с ней стоял маленький прикроватный стол, у стены огромный шкаф, а рядом дверь. Эта комната была выполнена в мягких коричневых тонах и навевала спокойствие. Дверь у шкафа вела в белую ванную комнату. Да, комнаты в общежитиях были гораздо скромнее. В них была лишь одна комната на два человека и душ. Мне нравилось новое место моего проживания. Оно было простое, но очень уютное. Наверное, именно это сейчас мне и было нужно. Весь день провёл, разбирая вещи и гуляя в стенах академии. Заглянул в столовую, где неизменно стояла огромная белая печь, которая заведовала пищей и втайне подкармливала ведьмочек. Здесь тоже ничего не изменилось. Огромный зал со множеством столов и скамеек и отдельным преподавательским уголком с мягкими диванами и красными скатертями. Теперь и я буду сидеть в этом уголке, наблюдая за неугомонными адептами.
В первую ночь не мог уснуть. Всё же мне было трудно свыкнуться с мыслью, что я покинул дом, в котором был так счастлив, и который принёс мне столько боли. Небо за окном начало сереть, предвещая утро. Я так и не сомкнул глаз. Умывшись, собрал тёмные волосы в хвост и направился в кабинет ректора на второй этаж. Я мало себе представлял, как будет организован учебный процесс, поэтому вопросов было много, да и советы от мудрой Малахитницы никогда не были лишними. Постучав в дверь, получил разрешение войти.
Кабинет ректора остался неизменным. Бежевый ковёр с зелёным рисунком, книжный шкаф, забитый книгами, большой стол из красного дерева со множеством папок и документов, лежащих на нем, кресло ректора, которое поражало своей изысканностью, два кресла напротив для посетителей, и множество статуэток из малахита, которые стояли по всему кабинету. Малахитница приветственно кивнула и предложила садиться. Да, раньше мне всегда приходилось стоять с опущенной головой, потому что у ректора я бывал только для того, чтобы получить очередное наказание за выкрутасы с друзьями. Коридоры мы мыли с завидной регулярностью. Женщина тем временем вытянула из стопки одну из папок и положила передо мной.
— Это учебные планы для боевиков и адептов факультета магпорядка, — прозвенел голос ректора.
— Магпорядка? — переспросил её, мне казалось, что я буду преподавать только у боевиков.
— Да, — кивнула женщина. — Предлагаю тебе взяться за два факультета. У боевиков ты будешь преподавать основы боевой магии, виды воздействий разных стихий, различия, сходства, работа в парах и группах. Также ты будешь присутствовать на практических занятиях, но лишь как наблюдатель и контролёр. У магправопорядка ты будешь преподавать только основы боевой магии, последствия воздействия и поиск следов такой магии.
— Постойте, — прервал женщину, — с магправопорядком всё понятно. Там нюансов хватит на один курс. А боевики? Там же вопросов на все пять лет обучения.
— Именно, Будимир. Я уже говорила, что наш преподаватель ушёл, тебе нужно будет преподавать на всех курсах. В день по три-четыре пары. Ты профессионал. И все эти вопросы тебе знакомы не понаслышке, думаю, трудностей не возникнет?
— Мне нужно ознакомиться с планами, — взял в руки папку, — так, сходу, трудно сказать, смогу ли я дать достаточно знаний адептам.
— В твоём распоряжении вся библиотека. На ознакомление день, — кивнула женщина.
— Хорошо.
Дальше мы поговорили об условиях работы. В общем-то, лучших условий и не придумать. Питание и проживание при академии, платят за работу большие деньги, которые мне и не нужны особо. Принцип работы был предельно понятен, поэтому вопросов не возникло, и вскоре я вернулся в своё новое жилище, чтобы ознакомиться с планом.