Местный печально хмыкнул, сочтя, что имеет дело с очередным экземпляром породы «лох обыкновенный», и, отвернувшись от Лейма, бросил в сторону:
– Эх! Ну иди, парень, догоняй своих. Может, еще на следующий автобус успеешь, игру-то они все равно раньше четырех не начнут.
– Ага… – кивнул принц и пошел вперед, силясь напустить на себя уверенный вид законченного шизофреника-ролевика. Особо и стараться-то не пришлось: Лейм давно не чувствовал себя так по-идиотски.
– Ну, ты чего такой понурый? – прозвенел Зифф принцу в ухо. – Мы развлекаться пришли или что?
– Развлечься, значит, хочешь? – осенило Лейма, обрадованного тем, что пронырливый сильф ничего не знает о сути дела. – Тогда слетай, погляди, в чем народ ходит. Как тут развлечешься на полную катушку, если каждый глазеть будет да вопросы задавать?
Сильф вихрем слетел с плеча, рассыпав белые искорки пыльцы:
– Я мигом!
Лейм не успел даже отряхнуть рубашку, когда спустя мгновение Зифф действительно примчался назад, затормозив прямо о грудь принца.
– Все видел! Знаю! Я сейчас тебе потрясающую одежонку сотворю! Восторг! – лучась радостью, сообщил сильф и стремительно затрепыхался, осыпая Лейма радужной пыльцой.
Принц сморгнул, вздрогнул от пробежавшей по телу легкой щекотки и оглядел себя в ростовое зеркало, стараниями тщеславного Зиффа появившееся на стене ближайшего домика. На широкой серебристой футболке нежно улыбался пивной кружке желтый кот в стильных пляжных очках и с животиком, свисающим на умопомрачительно-пестрые шорты. «Пивка бы!» – гласила надпись над картинкой. Голову принца обхватила неожиданно алая (как раз такой цвет всегда вызывал судороги отвращения у Гора) бандана. Удобные мягкие сапоги и элегантные брюки сменили вызывающе белые кроссовки и светло-синие джинсы. Настолько узкие, что Лейм поспешно выдернул футболку из-под плетеного кожаного ремня и с подозрением глянул на сильфа.
– Тут это модно, – деловито сообщил Зифф, хитренько улыбаясь. – К тому же зачем скрывать отличную задницу? Знаешь, Элия любит, когда у мужика такая поджарая попка!
Принц пожалел, что никак не избавится от дурацкой привычки краснеть, подавил ревнивое желание допросить сильфа, о каких таких попках говорила с ним Элия, и постарался перевести разговор:
– А меч где?
– А из меча я сделал замечательный красный платочек! Обычная трансформация! – обрадовал его сильф.
Лейм поперхнулся:
– Надеюсь, обратимая?
Зифф восторженно запорхал вокруг него, осыпая дорожку и деревья радужной пыльцой. На каштанах быстро набухли бутоны и раскрылись разноцветными благоухающими цветами, напоминающими орхидеи. Разбитый асфальт узкой дороги засиял оттенками розового и фиолетового, весело переливаясь на солнце.
– А как думаешь?
Принц с досадой поймал себя на том, что позорно мало знает о магии сильфов, и решил при первой же возможности исправить промах. Так играючи колдовать в техномире без эффекта резонанса не смог бы и бог.
– Не хмурься, получишь ты назад свою железку, – захихикал Зифф, наслаждаясь замешательством Лейма. – Так мы идем или что?
Бог глянул на суматошного сильфа, потом на свои пижонские кроссовки и улыбнулся: выходит, здешний мир – действительно урбанистический. А значит, привычен покровителю техники, немало времени проводившему за любимым делом. Лейм счел, что будет чувствовать себя здесь как рыба в воде, не в пример многим из родичей, избегающим мест, лишенных магии, не желающих и не умеющих приспосабливаться к ограничениям силы, которые техномиры налагают на бога. Принц надеялся, что его знаний типовых обычаев хватит, чтобы быстро найти промелькнувшее в образе заклинания поиска место, а следовательно, и карту рисовальщика Либастьяна.
Дорожка резко повернула, ветхие дома стыдливо расступились, и перед Леймом возник широкий проспект, по которому плотным шумным потоком неслись машины. Пронизавший все и вся аромат полыни мгновенно улетучился, и в ноздри ударили тяжелые запахи смешанного с пылью бензина и раскаленного асфальта. С некоторым извращенным удовольствием вдыхая фирменный запах техномира, принц пошел по тротуару. С одеждой сильф не шутил: она вроде бы соответствовала моде. Но, несмотря на это, прохожие, особенно женщины, почему-то пялились на Лейма и так глупо хихикали, что он вскоре занервничал.
– Признавайся, гаденыш, что ты со мной сделал, почему люди глазеют? – тихонько прошипел принц Зиффу, поспешно проверив молнию на джинсах.
Сильф фыркнул:
– Это ты от жары да гомона притупел или уродился такой? Ежели последнее, ох и тяжко же с родственничками моей повелительнице приходится! Недаром она вас к себе на Олонез нечасто зовет!
Разозлившись, Лейм сделал неуловимо быстрое движение рукой и поймал коварного насмешника-сильфа в кулак.
– Так что же ты, острый, со мной сделал? – сурово прошипел принц.
Нисколько не испугавшийся Зифф довольно захихикал, щекоча крылышками руку принца:
– Уж в чем в чем, а в этом я вообще не замешан! Сильфы с богами не спят! Размеры, знаешь ли, неподходящие. Вини своих папу с мамой за смазливую рожу! Неужели до сих пор внимания не обратил? Хоть сейчас глянь, какие здесь все страшненькие. Мало того что нижний Уровень, так еще и техномир. Ясное дело, красавчик, на тебя пялиться будут так, что никакой флер незаметности не спасет!
Пристыженный принц выпустил сильфа из кулака. Зифф тут же вспорхнул, с комфортом расположился на плече бога и великодушно добавил:
– Но если хочешь, могу организовать тебе пару-тройку бородавок, косоглазие и шрам через пол-лица для маскировки.
Лейм передернул плечами, вызвав возмущенный вопль едва не свалившегося со своего насеста сильфа, и сконфуженно пробормотал:
– Пожалуй, обойдемся без бородавок и косоглазия.
Местные жители действительно были на удивление некрасивы. Женщины – еще куда ни шло, но мужчины… Принц видел куда более симпатичных обезьян. Впрочем, женское «куда ни шло» вполне могло достигаться за счет искусства обращения с косметикой. Лейм посещал разные миры, но таких непривлекательных представителей человеческой расы прежде не встречал. Бедные существа, как жестоко обошелся с ними Творец… Вероятно, это измерение и впрямь находилось на одном из самых нижних Уровней. Прежде так далеко богу Лоуленда не доводилось заходить никогда.
Не без труда засунув пальцы в карман узких джинсов, Лейм провел ревизию и с удовольствием обнаружил трансформированные сильфом деньги. Горсть корон и диадов, вечно болтавшихся в карманах, конвертировалась в изрядную пачку бумажек и горсть монеток из какого-то сплава. Монетки с травяным рисунком и цветочками оказались странно похожими на эльфийские. Подойдя к одному из многочисленных ларьков со стандартным ассортиментом из сигарет, пива, жвачек, леденцов, чипсов, орешков и суррогатных шоколадок, принц внимательно изучил этикетки, приноравливаясь к местным ценам. По приблизительным прикидкам денег у него должно было хватить на покупку десятка торговых палаток вместе с продавцами. Выудив из кармана голубую бумажку, Лейм купил среднюю по цене бутылку отвратительно теплого пива «Симское», втихомолку открыл ее пальцем и огляделся.
У соседней палатки скучал с полупустой бутылкой аналогичной марки чуть помятый работяга неопределенно-средних лет в вытянутых на коленях джинсах и мятой, промокшей от пота красной майке. Головным убором типа «кепка» мужик время от времени стирал с лица капли пота и «полировал» блестящую лысину. Нацепив на лицо чуть рассеянное выражение, принц подошел ближе, виновато кашлянул и спросил, стараясь не морщиться от резкого запаха пота, сдобренного одеколоном:
– Простите, не подскажете мне…
Мужик поднял на него глаза, неодобрительно глянул на узкие брюки и бандану кричащей расцветки, потом заметил бутылку пива, и взор его потеплел. Лейму явно присвоили категорию «нормальный парень», а относительно прикида проявилось отцовское снисхождение «молодой еще, перебесится, перестанет дурацкие платки на голову напяливать».
– Понимаете, я город плохо знаю… – продолжил принц.
– Из района, что ль? – понимающе хмыкнул мужик, водружая собственную кепку на лысину.
– Угу, – обрадованно согласился Лейм, ухватившись за невольную подсказку. – Я вчера в городе с девушкой замечательной познакомился. Ленкой звать. – Бог повторил первое услышанное женское имя, которым одна молодая особа называла свою подругу. – Погуляли, в кафе посидели, сначала мороженое ели, а потом гуляли и выпили… В общем, я изрядно…
– Перепил, короче, – закончил за бога собеседник, выцедив в рот из бутылки последние капли.
– Э-э, – стыдливо потупился принц.
– Ну и че, паря? Забыл спьяну, где девицу свою потерял, что ли? – не уловив подозрительного несоответствия между интеллигентной речью знакомца и легендой о болезни «перепел», спросил мужик.
Принц радостно закивал:
– Представляете, как обидно! Девушка – полный отпад! В общем, она мне свидание назначила сегодня там, где мы расстались. А я не помню, как место называется и как туда можно добраться.
Мужик выбросил пустую бутылку в коробку с мусором у ларька и глубокомысленно посмотрел на витрину с бутылками пива. Лейм наскоро сунул продавщице еще пару бумажек из кармана, попросил открыть и протянул работяге бутылку. С наслаждением сделав пару глотков, тот с покровительственным видом протянул:
– Хоть чего рядом было, помнишь? Описать могешь?
Принц для вида глотнул из своей бутылки, подавил низменное желание выплюнуть бурду, именуемую в этом измерении благородным именем «пиво», и, описывая в воздухе свободной рукой контуры замеченных им зданий, одухотворенно начал:
– Там был фонтан! Плоский такой, широкий. Без фигур, с черными трубками.
– Так не один же фонтан в городе, их сейчас по указке Гробовского на каждой улице понатыкали, говорят, бабки отмывали, – небрежно пожал плечами мужик. – Еще чего-нибудь приметил?
– Там… Стоянка около фонтана! Напротив дом какой-то серовато-коричневатый, этажа в три, но высокий, проемы между окнами, словно прямоугольные колонны. А дверь по центру одна, здоровая очень. С другой стороны – здание какое-то с синими навесами, и написано на нем огромными буквами… Э… А, вспомнил: «Долбани»!
Мужик обрадовался:
– Так она тебе, дурень, свидание около входа в парк назначила. Это недалеко. Через дорогу перейдешь, вон остановка напротив, и садись на первый или второй троллейбус, езжай до «Стадионной». Чуть вперед пройдешь, увидишь памятник писателю, этому, как его… Ладно, неважно. Короче, памятник этот прямиком на винно-водочный завод показывает. – В голосе мужика прозвучала неколебимая уверенность в том, что сей завод как главную достопримечательность города знают в любом уголке страны. – От памятника направо твой фонтан, через дорогу. Эх, молодежь пошла хилая – пивка выпил – все забыл! Или не только по пиву вдарили?
Лейм сконфуженно вздохнул, но, незнакомый с местной культурой пития, не стал углубляться в детали.
Мужик улыбнулся и вновь сдернул кепку, чтобы обтереть лицо:
– Ну, бывай! Удачи тебе с твоей девицей. И учись пить, парень, пригодится в жизни.
– Постараюсь, спасибо. – Принц направился к указанной остановке, по дороге потихоньку опустив еще полную бутылку в урну. Да, повезло этому миру, что в него не заглянул Гор. Если бы герцог Лиенский отведал местного деликатесного «Симского», вполне мог бы изничтожить все измерение, чтобы неповадно было бурду за добрый напиток выдавать.
Сначала троллейбусов не было вообще. Только неслись потоком маленькие автобусы с загадочной надписью «Горностай» на боку. В них тоже набивался народ, ухитряясь, скорчившись в три погибели, занимать даже стоячее положение. Но бог рисковать не стал, боялся просто не поместиться в мелкогабаритную технику.
Лейм воспрянул было духом, увидев вдали заветные «рожки», но, как оказалось, зря: троллейбус шел по маршруту номер четыре. Потом косяком потянулись номера шесть, семь и вновь четыре. Долгожданный номер один появился лишь через полчаса, когда скучающий принц успел скупить практически весь ассортимент сластей и жвачек из ларьков, выучить наизусть все объявления в округе, расклеенные на столбах, и перепробовать вместе с сильфом все виды мороженого с тележек-холодильников у радостных, наперебой дающих советы продавщиц. Хоть и маленький с виду, до холодного лакомства Зифф оказался охоч не менее бога. Крохотный дух ухитрился слопать мороженого едва ли не больше своего спутника. И куда только влезло?
Пригнув голову (местный люд не блистал не только красотой, но и ростом), принц влез в обветшалый салон, глянул на местами ободранное, местами неизвестно зачем искромсанное покрытие сидений и решил постоять на задней площадке у открытого люка. Там, по крайней мере, он мог распрямиться, не боясь приложиться о потолок и пробить его насквозь. Не то чтобы такую рухлядь, претендующую на принадлежность к гордому роду средств передвижения, Лейму было жаль, но не для того истомленный зноем и пылью бог столько времени ждал троллейбус, чтобы испортить его за несколько секунд.
В салоне оказалось еще более душно, чем на улице. Через открытые окна и люки в потолке вместо воздуха в автобус проникал запах бензина. Объевшийся мороженым сильф лениво завозился на плече и несколько раз тоненько чихнул прямо Лейму в ухо. Принц собрался было приструнить нарушителя конспирации, но тут троллейбус задребезжал, захрюкал, зарычал и двинулся, вернее, дернулся с места, и мужчина схватился за поручень, пытаясь удержать равновесие. Зифф кубарем слетел с плеча и, не успев расправить крылышки, вмазался в грязное заднее стекло. Тут водитель почему-то резко ударил по тормозам, и сильфа отнесло назад. Стукнувшись о ногу бога, Зифф пискнул, слегка подрастеряв свой задор, и попытался заползти принцу в карман. Попытка успехом не увенчалась, и малышу пришлось, виляя в полете, подобно перебравшей пчеле, вернуться на плечо спутника и покрепче вцепиться в его густые волосы. Вовремя. Троллейбус вновь рванул с места…
Чувствуя себя костью в стаканчике азартного игрока, принц покрепче вцепился в верхний поручень, поражаясь выдержке едущих в салоне граждан – несколько человек увлеченно беседовали, еще пять болтали по мобильникам, один гений умудрялся читать книгу. А водитель продолжил сеансы экстремального торможения. Чтобы отвлечься, Лейм пытался рассматривать в окно прыгающий перед глазами город, считать пешеходов, обгоняющих в очередной раз застывший на месте троллейбус, и страстно жаждал оказаться в их рядах. Наконец особенно сильный рывок и скрежет ознаменовали собой остановку. Борясь с нарастающей тошнотой, принц с тоской глянул в распахнувшуюся по направлению к желанной свободе дверь и обомлел: в салон ломилась толпа горожан с огромными сумками и полными корзинами. Едва успев отскочить с прохода, Лейм оказался притертым к окну необъятной пожилой матроной с двумя сумищами. Крякнув, старуха кинула сумки на ноги принцу, мощной ладонью утерла пот со лба и всем немалым весом жаркого тела навалилась на молодого бога. Лейм почувствовал себя мошкой, размазываемой по стеклу. Из душного салона словно выкачали остатки воздуха.
К горлу все чаще подкатывала тошнота, мороженое, пара шоколадок и газировка просились наружу, на лбу выступила испарина, припечатанная к окну спина покрылась противным липким потом. Принц, любивший прогулки по штормовому морю, с удивлением понял, что его – вот позор! – первый раз в жизни укачало самым заурядным образом. И где? В разваливающемся на глазах транспорте захолустного техномира!
Силясь высвободить ноги из-под необъятных сумок, набитых чем-то тяжелым и жестким, Лейм нервно дернулся, за что тут же получил от старушки локтем под дых.
– Че елозишь? – басом гаркнула бабка, обдав его запахом лука и укропа.
Принц хотел было спросить, где долгожданная остановка «Стадионная», но его так отчаянно замутило, что пришлось поспешно закрыть рот, чтобы не вырвало прямо в транспорте. Перед глазами все поплыло. А затем после очередного тормозного рывка и скрежета толпа ринулась к выходу, волоча Лейма за собой. Смутно сознавая реальность, принц не сопротивлялся. Где-то в глубине души бога еще маячило стремление отыскать карту Колоды Либастьяна, но куда более настоятельно требовала передышки замученная в троллейбусных баталиях плоть.