«Ферзь Координатор», – прочел бог подпись под портретом, и по спине пробежала дрожь невероятного возбуждения, словно его окатили чем-то немыслимо жгучим: не то невообразимо горячим, не то остро-ледяным.
В замешательстве принц пытался осмыслить происходящее:
«Невероятно! Как же так получается, неужели я, если верить словам Джея, одна из самых могущественных карт Колоды Джокеров? Я, тот, кого в семье до сих пор зовут за глаза, а частенько и в лицо, малышом? Может быть, тут нарисован кто-то другой, похожий?» – не веря себе, бог снова скосил глаза на карту и моргнул от неожиданности. Лейму показалось, что глаза на миниатюре на мгновение стали красными, взгляд безжалостным и острым, губы передернулись в жестокой усмешке. Принц тряхнул головой и почесал вспотевший под банданой лоб. Нет, показалось! Никаких изменений с портретом не произошло. Бог вздохнул и еще раз посмотрел на миниатюру, чтобы убедиться, что никакой ошибки не приключилось и сходство с изображением очевидно. Впечатление было таким, словно он смотрел в зеркало. Не только внешнее сходство, но и слабое, блокированное урбанизированным миром излучение личной силы, характерное для хороших портретов, подсказывало Лейму, что бог имеет дело с собственным портретом руки настоящего мастера.
– Упс! – донесся до принца звенящий голосок Зиффа. – А тут, оказывается, имеется портрет твоего братца. Вы тут, часом, не семейную галерею устроить собрались? Так сказал бы сразу! А то «девушку ищу, девушку ищу!». Всю голову мне пыльцой задурил, а я ему такие штаны сколдовал!.. – В голосе сильфа прозвучала неподдельная обида мастера приколов, ставшего объектом розыгрыша.
– Я не знал, что смогу найти… – попытался оправдаться Лейм, шагнув к следующей витрине, и запнулся на полуслове. Из-под стекла на непутевого брата смотрели суровые глаза цвета витаря, глаза Нрэна. Под портретом грозного воителя, облаченного в полный сверкающий доспех и держащего в руке шлем с пышным плюмажем, вилась надпись – «Ферзь Войны». Невольно Лейм ощутил что-то вроде смутного торжества, детской радости от того, что на сей раз он, младший, поднялся на одну ступень с братом, бывшим когда-то недостижимым идеалом.
– Он не знал! – снова возмутился сильф, передернув крылышками.
– Но надеялся, и если бы не твоя помощь, вряд ли нашел бы так быстро, – примиряюще закончил принц, оглядывая небольшой безлюдный зал. Всего народу здесь было – сам принц, дух воздуха да старушка, дремлющая в потертом служебном кресле.
– Правда? – польщенно уточнил Зифф, выпятив миниатюрную грудь.
– Конечно, – машинально согласился Лейм, думая о том, как ему вынести карты из этого мира без лишнего шума и, самое главное, заткнуть понадежнее рот болтливого сильфа. Выход оказался на диво прост.
Пока сильф выделывал в воздухе кульбиты, принц торжественно сказал:
– Элия очень обрадуется тому, что я так быстро выполнил ее секретное поручение. Жаль только, похвастаться ни перед кем не придется. Кузина строго-настрого велела держать язык на привязи.
– О! – Сильф просто рассиялся. Он намеревался поразвлечься, а, оказывается, угодил любимой, бесценной повелительнице и спасительнице. – Мы все сделаем в лучшем виде! Приказывай, принц!
Лейм наскоро изложил сильфу план действий, и Зифф развил активную деятельность. Закрепив чарами дремы сон старушки, надзирающей за залом, дух сделал плотность стекла витрин равной воздуху. Лейм быстро достал карты и спрятал их за пазуху. Встрепенувшись, Зифф вернул стеклу первозданный вид, воссоздав заодно копии похищенных экспонатов. Теперь все было по-прежнему. Только тот, кто видит не только внешнюю оболочку, но и ауру предмета, смог бы заподозрить неладное. Ощущение сдержанной силы, буквально пронизывавшее зал, исчезло.
– Эх, – мечтательно, с белой завистью протянул Лейм, восхищенный той легкостью, с какой вершил трудное в техномирах колдовство дух воздуха. – Такой бы фокус, да с картинами в нижнем зале. Такие пейзажи!
– За чем же дело стало? – удивился разохотившийся Зифф. – Пошли!
Глава 13
А тем временем дома…
Самый верный способ сохранить тайну – это заставить людей поверить, что они знают ответ… В этом случае люди не станут задавать вопросов.
Ф. Херберт. Дети Дюны
Слава, конечно, штука важная и ценная, но для настоящего удовольствия тайна все-таки лучше.
М. Твен. Заговор Тома Сойера
Тонкий эфир королевского замка содрогнулся от волны силы, разошедшейся из Хранилища от лопнувшего заклятия, смешавшегося в невообразимый коктейль с силой карт. Стражи, не понявшие, почему мурашки дружной толпой пробежали у них по спинам, невольно вздрогнули, но из-за привычки к магическим фокусам замка не придали происшедшему большого значения.
– …!!! …!!!! …!!!!! – гневно оповестил стражу о своем появлении король Лимбер и телепортировался в коридор в чем был – коротком полотенце на бедрах, с каплями воды по всему телу. – Какого демона здесь творится?
Почти одновременно с его величеством, мечущим громы и молнии, к Хранилищу перенеслись еще двое. Воитель Нрэн (вооруженный и полностью одетый) и принцесса Элия в легчайшем полупрозрачном серо-голубом длинном пеньюаре, скрепленном в районе пышной груди только маленькой матерчатой брошкой-хризантемой. Стража, увидев ее высочество в столь соблазнительном «разоблачении», совершенно растеряла остатки соображения, до сих пор не вытесненные муштрой, и, казалось, окончательно утратила дар речи. …Казалось до того, пока Нрэн не рявкнул громче дядюшки:
– Кто в Хранилище?
– Принц Лейм, – дружно гаркнули мужики и под гневным взглядом воителя преувеличенно пристально уставились на древки алебард.
Шустро сориентировавшись в обстановке, Элия заливисто рассмеялась и, укоризненно покачивая головой, обратилась к Нрэну – она тянула время, чтобы дать возможность Лейму замести следы заклинания:
– Вот видишь, до чего ты довел мальчика своими приказами!
– Я??? – удивился Нрэн так, что его янтарные глаза увеличились вдвое.
– Какими приказами? – весьма зловеще поинтересовался король, чувствуя, что нагоняй от него сегодня получит не только Лейм.
– Кто заставил нас с Леймом весь день торчать в библиотеке, ворошить книжки по оборонной магии, искать информацию об ускоренном обновлении и массовом восстановлении защитных чар? – напустилась Элия на кузена. – Ты же знаешь, какой малыш ответственный, я еще часов пять назад отдыхать ушла, а он все работал. Скорее всего, отыскал что-то нужное и решил провести испытания в Хранилище, не откладывая до утра. А отладить заклинание не смог.
– Элия, – подчеркнуто спокойно обратился король к дочери, игнорируя Нрэна. – Будь добра, уведоми своих ретивых кузенов, что я настоятельно рекомендую им проводить практические эксперименты и иные изыскания в области боевой магии вне королевского замка, желательно миров за тридцать – пятьдесят от Лоуленда. В противном случае боевую магию по отношению к ним применю я… – В воздухе повисла небольшая пауза, а потом Лимбер рявкнул во все горло, демонстрируя свои знаменитые кулаки, от ударов которых долго ныли челюсти сыновей и племянников: – Понятно?
– Хорошо, папочка, – покорно прочирикала принцесса, сознавая, что противоречить отцу в таком состоянии – равносильно желанию муравья остановить разбушевавшегося боевого слона.
– Отлично. – Придерживая на бедрах полотенце в зеленую и синюю полоску, монарх резко отвернулся и телепортировался прочь из коридора.
Нрэн и Элия вошли в Хранилище. Воитель грозно нахмурился при виде страшного беспорядка и ларца на полу. Легкомысленная улыбка мигом улетучилась с губ принцессы, начавшей изучение мелких обрывков заклинания, не успевших рассеяться в воздухе, и иных остаточных следов чар. Пока принц ликвидировал сотворенный Леймом хаос, поднимая манекены с доспехами и неодобрительно поджимая губы, Элия подобрала блокнот с записями бога техники и книгу.
– Все ясно, малыш решил, что нашел подходящее заклинание поиска, и опробовал его, – заключила Элия, осмотрев улики.
– Где он теперь? – сурово вопросил Нрэн. Тон его не предвещал младшему брату ничего хорошего, где бы тот ныне ни пребывал, пусть даже за гранью миров, а взгляд говорил о том, что время применения телесных наказаний в воспитании принца Лейма еще не ушло в прошлое.
– Вероятнее всего там, где и объект поиска, – предположила богиня, изучая заметки кузена и книгу Гуто. – Подождем возвращения мальчика, надеюсь, что весь этот переполох хотя бы был не напрасен.
– Хорошо. – Принц Нрэн смирился с тем, что наказание придется на некоторое время отложить. Он поместил ларец во вновь установленные доспехи и вывел принцессу из Хранилища, параллельно думая не только над радужными перспективами времяпрепровождения в обществе возлюбленной, но и над настоятельной потребностью ограничить допуск родственников в недра Хранилища во избежание новых разрушительных последствий.
– О-па! А ты говорил, поздно! – радостно и очень громко (если кто спал в ближайших комнатах на трех этажах, наверняка проснулся в холодном поту) объявил герцог Лиенский, появляясь в коридоре замка рядом с Элией и принцем Нрэном. Воитель, провожающий кузину в ее покои, пронзил Элегора гневным взглядом и записал на счет Лейма еще один величайший проступок – дарование для герцога Лиенского свободного допуска телепортации в замок.
Кэлер, перенесшийся вместе с герцогом, пробасил: «Привет, сестра!», кивнул Нрэну, поправил сумку на плече и с хрустом откусил сразу половину немаленького яблока из запасов, прихваченных в Бартиндаре.
– Прекрасная ночь! – сверив свои ощущения времени с бархатной темнотой за окнами, поздоровался герцог, впрочем, для него любое время суток было прекрасным, исключая редкие приступы черной как уголь или смола хандры, когда хотелось проклясть Творца и вообще уничтожить всю Вселенную разом. – Кстати, леди Ведьма, классный халатик, в таком, во избежание собирания толпы воздыхателей, прогуливаться по замку можно только под конвоем принца Нрэна. Ты не отходила ко сну, веря и надеясь на встречу со мной? Ах, я польщен!
– Нет, – разочаровала Элегора богиня, слегка придерживая руку Нрэна, потянувшуюся к эфесу меча. – Меня задержала другая неприятность.
– Какая неприятность может быть важнее меня? – встав в позу, «оскорбился» авантюрист, весело сверкнув глазами. – Я, понимаете ли, спешу, мозоли на пятках натираю, недоедаю, недосыпаю, продираюсь сквозь дикие заросли, путаюсь в паутине, вдыхаю пыль, стремясь явиться пред ее дивные очи без промедления, а она меня не ждет!
– А я вообще ветреница и не обязана ждать каждого обормота! – надменно провозгласила Элия и заинтригованно поинтересовалась, одновременно перенося всех мужчин разом в свою гостиную, более надежно защищенную от прослушивания, чем коридоры замка: – Неужто вести столь важны?
– Лейма звать не будете? – ответил вопросом на вопрос Элегор, рассчитывавший увидеться с другом в Лоуленде.
– И всю семью в придачу. А может быть, проще сплести заклинание громкой трансляции и оповестить весь город о нашем сборище? – насмешливо добавила богиня, пряча книгу и записи кузена в шкаф. – Утихомирьтесь, герцог, никто не собирается держать Лейма в неведении, но обстановка для большого сборища сейчас не самая подходящая. Пока вашему безграничному тщеславию придется удовольствоваться двумя внимательными слушателями.
– Рассказывайте, – потребовал Нрэн, прислонился к стене, скрестил на груди руки и застыл, словно пытаясь слиться с интерьером. Но даже замерши молчаливой статуей, великий воитель не сливался с обстановкой, подобно своему брату Тэодеру, умевшему становиться совершенно незаметным, а продолжал тяжело давить на психику окружающих. Нрэн с молчаливым подозрением следил за герцогом, ожидая новых дурачеств и провокаций.
Элегор плюхнулся в кресло, демонстративно медленно вытянул ноги, поерзал, вздохнул, поискал вдохновения где-то за темным окном, прикрытым тонким призраком тюля, отщипнул, кинул в рот и слопал пяток золотистых отборных виноградин из хрустальной вазы с фруктами на круглом столике рядом. И напевно, в традициях бродячих менестрелей, явно стараясь вывести из себя воителя, повел повествование:
– Покинув прелестную принцессу Элию и ее братьев на Олонезе, мы – принц Кэлер и я – телепортировались на Вальмору, в спальню Грюса, моего агента, коему было предписано вести дела по продаже поместья. Он, бедняга, не ждал нас так скоро и совсем уж было собрался вернуться под одеяло к своей тощей подружке, именуемой Селедочкой, но Грюсу пришлось спешно подбирать портки…
– Короче и по существу, – внес корректировку в свой приказ Нрэн, пока Кэлер плутовато ухмылялся в кулак, склонив голову так, чтобы густая шевелюра скрыла веселую чертовщинку, пляшущую в зеленых глазах.
– Других карт в Бартиндаре нет, а найденные нами вместе с ларцом по заданию Творца принес Жнец, – охотно сократил повествование до одного предложения вредный герцог, сопроводив фразу подчеркнуто вежливым резковатым кивком в сторону воителя.
Нрэн впился в Элегора таким взглядом, будто снимал мерку для погребальной урны, но смолчал. Элия, навострившая ушки от одного только слова «Жнец», чреватого большими тайнами Мироздания, небрежно проронила:
– Я не столь верный адепт краткости и, пожалуй, готова выслушать более подробное изложение, если, конечно, оно не включает в себя поэтические описания процесса натягивания нижнего белья вашим агентом, герцог, и отправление им гигиенических процедур.
– Ради вас, принцесса, я опущу подробности, способные оскорбить целомудренный слух, – галантно, интимным полушепотом заверил Лиенский, демонстративно не обращая внимания на Нрэна, подпиравшего стену. Игнорировать бога войны было задачей не из легких, но Элегор успешно справлялся.
– Кстати, в Бартиндаре яблоки знатные. Угощайся, Элия! – Кэлер слазил в свою сумку и вывалил в вазу с общипанным виноградом изрядную горку ярких плодов. По гостиной тут же поплыл свежий яблочный аромат. Показывая пример, принц выбрал себе самое большое яблоко и, развалившись в кресле, принялся добросовестно жевать.
– Кушай, не пропадать же добру, – великодушно предложил герцог. – Они не отравленные, яд некогда было закачивать.
– Вот жалость, – улыбнулась богиня и, выбрав пестро-полосатое яблочко, впилась в него зубками. Воитель фрукты проигнорировал. Может, не желал принимать пищу из рук неприятеля, а может, не поверил в то, что сумасшедшему Лиенскому не хватило времени на сотворение гадости…
Доведенный до белого каления подколками Элии и командным тоном Нрэна, но вовсе не горящий желанием по-настоящему разозлить богиню, Элегор начал рассказывать по существу. Великодушный Кэлер позволил герцогу, как главному герою повествования, все изложить самому.
– До Бартиндара нас подбросили плотогоны, за проезд платили, развлекая песнями местных русалок. Дамы были так растроганы, что преподнесли нам в дар Жемчужину Желания. В пустом поместье, окруженном яблоневым садом, куда доставили нас плотогоны, мы не нашли ничего, хоть и обыскали его сверху донизу: симпатичный заброшенный дом образованного провинциала, накрытый заклятием отчуждения. Так и ушли бы ни с чем, если бы не случай: я выронил и раздавил сапогом подарок русалок, обмолвившись при этом о своем желании узнать, каким образом ларец угодил в Бартиндар. И получил очередное доказательство того, что желания богов склонны сбываться даже тогда, когда мы не прибегаем к Закону Желания. Словом, нас настигло видение…
Элегор подробно описал свои ощущения и все детали вызванного русалочьей магией видения из прошлого, представшего перед богами.
– Магия амфибий весьма причудлива, – промолвила Элия, со вниманием выслушав речь герцога. Второе яблоко, взятое из вазы, так и осталось не надкушенным. – Но нет повода не доверять ей. Такими фигурами, как Жнец, не играют впустую и уж точно не используют для розыгрыша. Спасибо, мальчики, в некоторой степени мое любопытство удовлетворено. Правда, ответ на один вопрос породил десяток новых вопросов.