— Я понял, что вы задумали, — рассмеялся Руни и, взяв поводья Пег, повел кобылу к конюшне.
— Что это за Билли? — полюбопытствовала Блейз.
— Вонючка Билли — это самое омерзительно-зловонное растение на земле, — ответил Росс. — Его вонь удерживает людей на расстоянии лучше, чем навоз. Вам придется иметь его при себе в день скачек.
— Почему его называют Вонючкой Билли?
— Мы, горные шотландцы, назвали его так в честь герцога Камберлендского.
— Кто это? — смущенно спросила Блейз. — Мой отец его знает?
— Я все время забываю, какая вы молодая и насколько вы англичанка, — отозвался Росс, дотронувшись до ее щеки. — Когда-нибудь я расскажу вам историю Камберленда, но поверьте мне, не стоит расспрашивать отца о Камберленде, если не хотите вызвать у него подозрений.
— Почему Руни должен носить с собой фляжку и мазать лицо грязью?
— Мы хотим, чтобы все в Ньюмаркете поверили, что Руни снова пьет. Пьет и воняет.
— Вы хитрый.
— Благодарю за высокую оценку, дорогая. — Росс взял поводья лошади. — Пойдемте, я провожу вас домой.
— Нет, спасибо. — Блейз жестом указала на свою одежду. — Мне нужно проскользнуть внутрь через заднюю дверь.
— Вам еще долго нужно учиться, прежде чем вы достигнете моего уровня хитрости, — пошутил Росс. — Я встречу вас в два часа, чтобы отправиться в наше путешествие.
— Буду считать минуты.
— Не обманите, — подмигнул он Блейз.
«Почему маркиз за мной ухаживает?» — недоумевала Блейз, разглядывая себя в большом зеркале.
Она сомневалась, что он подсматривает за Тором или Пегги, хотя Геркулес, его собственный жеребец, серьезный претендент на победу. Еще оставались влияние и богатство ее отца, но ни в том, ни в другом маркиз не нуждался.
Блейз критическим взглядом окинула свое отражение: поверх светлого платья персикового цвета она накинула белую кашемировую шаль, ее концы украшали вышитые нежные цветы персика.
Повернувшись кругом, Блейз взглянула через плечо, Чтобы посмотреть на себя сзади, — все, казалось, в порядке. Потом она повернулась боком к зеркалу, и не в первый раз за ее жизнь ей захотелось, чтобы ее грудь была более пышной.
«Попытается ли маркиз поцеловать меня?» — пришла ей в голову тревожная мысль, и Блейз решила, что до того, как уйти, она должна поговорить с мачехой.
Пройдя через спальню, Блейз взяла с кровати белую шляпу с персиковыми лентами. Она собиралась оставаться в шляпе, пока будет спрашивать у мачехи совета, а потом, выходя из дома, оставить ее в холле.
— Вы не знаете, где ее светлость? — спросила Блейз дворецкого, которого встретила на второй площадке лестницы.
— Их светлости совещаются в кабинете, — ответил Тинкер. — Осмелюсь добавить, вы просто замечательно выглядите, мисс Блейз.
— Спасибо, Тинкер.
Подойдя к кабинету отца, Блейз подняла руку, чтобы постучать в дверь, но, услышав голос мачехи, замерла.
— Магнус, прошу тебя, поверь в мою стратегию. — Герцогиня казалась раздраженной. — Я обещаю, все закончится так, как ты хочешь.
Отец что-то пробурчал в ответ. Блейз не расслышала его слов, но тон показался ей не особенно довольным.
Постучав в дверь, Блейз заглянула в кабинет, и в то же мгновение отец и ее мачеха изобразили на лицах улыбки. Они говорили о ней?
— Входи, дорогая, — пригласила ее мачеха. — Ты чудесно выглядишь.
— Спасибо, что заметили.
Блейз села в кресло рядом с мачехой.
Кабинет ее отца был типично мужским убежищем. Прочная дубовая мебель и приглушенные тона создавали в комнате мрачную атмосферу, и никакие любимые женщинами украшения не отвлекали взгляд и мысли от важных дел.
— Вы стараетесь избавиться от меня?
Блейз в упор посмотрела на мачеху.
— Я стараюсь сделать тебе добро. — От улыбки у герцогини на щеках появились ямочки. — Дорогая, если ты выйдешь замуж за богатого джентльмена, то сможешь спасти больше животных.
Блейз не стала возражать. Богатство обеспечивало его владельцу свободу, которая особенно ценна для женщины. Деньги давали возможность делать то, что хочется — в пределах разумного, естественно.
— Если тебе не нравятся те три джентльмена, с которыми ты встретилась вчера вечером, — продолжала герцогиня, — я могу познакомить тебя с другими.
Вот так. Ее планы на сезон скачек требовали натравить друг на друга маркиза, князя и графа.
— На данный момент я довольна. — Блейз испробовала на мачехе свою неопределенную улыбку. — Выбирать супруга нужно с большой тщательностью.
Герцогиня посмотрела на мужа с победоносной улыбкой, но отец явно отнесся к словам дочери с подозрением.
Блейз поняла, что тренер был прав — ее отца не так легко провести. Но она преподнесет ему такое, о чем ему придется беспокоиться больше, чем о ее искренности.
— Что мне делать, если джентльмен попытается поцеловать меня? — спросила Блейз у мачехи.
— Дать пощечину, — ответил отец.
— Магнус, — герцогиня выразительно посмотрела на мужа, — позволь мне с этим разобраться.
— Она моя дочь.
— Поцелуи с джентльменами — это моя компетенция.
— Что?
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — отозвалась герцогиня и повернулась к Блейз. — Если не хочешь этого поцелуя, подставь ему щеку и отступи назад на шаг-другой, а если хочешь — просто позволь ему поцеловать тебя.
— Только без языков, — добавил отец.
— Без языков? — в смущении переспросила Блейз. — Люди целуются губами, разве нет?
— Да, моя дорогая, люди целуются с. помощью губ, — ответила герцогиня. — Надеюсь, вопрос исчерпан.
— А что мне делать с руками? — обратилась Блейз к мачехе.
— Не распускай их, — приказал отец.
— Не слушай отца, — сказала ей герцогиня. — Если захочешь поцелуя, руки сами собой сделают то, что нужно.
— Боже правый, у меня начинается головная боль, — проворчал герцог.
— Оставь мне своего отца с его головной болью, а сама наслаждайся этим днем с маркизом, — сказала ей герцогиня, жестом выпроваживая Блейз.
Размышляя над замечаниями отца о руках и языках, Блейз направилась к двери и услышала громкий голос отца:
— Алекс и Рейвен сопровождают их?
— Не смеши меня, — ответила герцогиня, и дверь захлопнулась.
Блейз с трудом сдержала смех, когда услышала страх в голосе отца. Он не знал, что ему нечего бояться. Блейз вообще не собиралась выходить замуж и не попадется в ловушку, когда, забеременев, пришлось бы вступить в брак.
Блейз вышла в холл в тот момент, когда Тинкер открывал дверь Россу Макартуру. Высокий, широкоплечий, элегантно одетый маркиз производил потрясающее впечатление, и, увидев его, Блейз почувствовала, как у нее ослабли колени, а проклятые бабочки вернулись и снова замахали крылышками у нее в животе.
— Вы похожи на спелый персик, который хочется съесть, — обворожительно улыбнулся ей Росс. — Держу пари, вы и на вкус сладкая.
«Манеры», — напомнила себе Блейз.
— Я сладкая, как лимоны. — Ее слова заставили дворецкого усмехнуться. — Тинкер, спрячьте ее, — она протянула ему свою шляпу, — до моего возвращения.
— Я понял. — Тинкер открыл им дверь. — Приятного дня.
Росс проводил Блейз к своему фаэтону с откинутым верхом, помог ей сесть и устроился рядом с ней.
— Поднять верх? — спросил он.
— Я люблю ощущать ветер и солнечное тепло, — покачав головой, отказалась Блейз.
— В таком случае… — Росс вытащил шпильки у нее из волос, и они рассыпались по плечам, — наслаждайтесь поездкой.
Сидя так близко к нему, что она ощущала исходивший от него запах горного вереска, а его бедро касалось ее юбки, Блейз чувствовала себя неловко, ей хотелось, чтобы маркиз приехал в экипаже с кучером, а не в двухместном фаэтоне.
Умный разговор не приходил ей на ум, ведь она никогда не оставалась один на один с джентльменом, если не считать Александра Блейка, но он был скорее братом, чем джентльменом. Хотя она и ее сестры были рождены не в законном браке, к ним относились, как положено относиться к дочерям герцога.
Покинув имение, Росс свернул на Бери-роуд, а потом, не доезжая до церкви Ньюмаркета, повернул фаэтон на Фордхем-роуд.
Украдкой взглянув на маркиза, Блейз заметила, что он с улыбкой смотрит на нее, и, отведя взгляд, стала осматривать окрестности. Запах сирени наполнял воздух, вдоль дороги цвели полевые цветы, мимо проносились случайные дрозды, неся траву для гнезд.
— Поездка в экипаже будет приятнее, если вести легкий светский разговор, как во время вальса, — заметил ей Росс.
— Я не люблю легких светских разговоров.
— В это утро вы довольно много говорили, — поддел ее Росс.
— Как далеко Макартур-Хаус от имения моего отца? — спросила Блейз. — Такой легкий разговор вас устроит?
— Уверен, что легче может быть только разговор о погоде! — громко рассмеялся Росс, заставив и Блейз улыбнуться. — Отвечаю на ваш вопрос: Макартур-Хаус примерно на расстоянии двух миль от вашего, ближе, чем перелет ворона.
— Ваш дом за лесом, который позади дальней стороны отцовского ипподрома? — уточнила Блейз.
— Вы прекрасно ориентируетесь. — Росс направил фаэтон на дорожку имения. — Мы посетим конюшни, а потом зайдем в дом чего-нибудь выпить.
Блейз заметила несколько небольших огороженных площадок; в загонах, которые были ближе к конюшням, под присмотром матерей резвились жеребята, а на дальней площадке паслась одинокая лошадь.
— Почему та лошадь одна?
Блейз указала на загон.
— Мы держим бесплодных лошадей отдельно от других, — ответил Росс.
— Что вы хотите сказать?
— Кобыла, которая за три года не принесла потомства, считается бесплодной, — объяснил он. — Мы ее продадим.
— Кто купит бесплодную кобылу?
— По всей вероятности, лучшее предложение нам сделают скупщики животных, — пожал плечами Росс.
— Вы собираетесь отправить ее на бойню? — Удивление Блейз превратилось в ужас. — Это жестоко и несправедливо.
«Ей-богу, — подумал Росс, — честность не всегда полезна». На этот раз он действительно вляпался в навоз, и ему следовало бы это предвидеть. Женщину, которая устроила похороны мехам, возмутит продажа лошади живодерам.
— Едем на то пастбище, — сказала Блейз.
Она что, опять ему приказывает?
— Мы заедем к ней как-нибудь в другой день.
Россу удалось дружелюбно улыбнуться.
— Я не забуду.
Блейз выразительно изогнула бровь.
— Я знаю, что не забудете. Ведь у вас память, как стальной капкан.
— Я никогда не смогу выйти замуж за человека, который способен продать лошадь на бойню.
— Не припомню, чтобы я просил вас выйти за меня замуж.
Блейз вспыхнула и поспешно отвела взгляд. Она все-таки попалась. Неужели она никогда не научится держать язык за зубами? С другой стороны, зачем он тратит время, если не собирается сделать ей предложение? Она твердо решила не раскрывать рта, пока Пегги не завоюет «Тройную корону». Если маркиз отдаст свою лошадь на бойню, его свадебное предложение отправится тем же путем.
Остановив фаэтон во дворе перед конюшнями, Росс спрыгнул вниз, но к тому времени, как он обошел экипаж, чтобы помочь Блейз, она уже спустилась.
— Леди всегда дожидаются помощи джентльменов, — сообщил он ей.
— Настоящие джентльмены не отправляют лошадей на живодерню, — огрызнулась Блейз.
Росс, проигнорировав ее замечание, жестом указал на конюшни.
— Я хочу показать вам Геркулеса, мою главную надежду на завоевание «Короны» в этом году.
Конюшни Макартура были похожи на конюшни ее отца: свет был не ярким, но достаточным, покрытый соломой дощатый пол приглушал звук шагов, а воздух был наполнен ароматом сена, мускусным запахом лошадей и едва уловимым запахом навоза.
Геркулес, мощный пегий жеребец, гордо стоял в своем стойле, словно уже выиграл «Тройную корону». Он фырканьем приветствовал хозяина, а потом скосил печальные глаза на его спутницу.
Блейз погладила морду жеребца и долгим взглядом заглянула ему в глаза.
— Якобы бесплодная кобыла — Юнона, а Геркулес — ее сын.
— Откуда вы знаете?
Росс в изумлении смотрел на Блейз.
— Ссылка Юноны расстроила Геркулеса, — ответила ему Блейз. — Он боится, что вы продадите его мать скупщикам животных.
— Откуда Геркулес может знать мои планы? — улыбнулся Росс.
— Он слышит разговоры в конюшне.
— У нее есть дар.
В нескольких шагах от них стоял коренастый мужчина средних лет; его одежда и кожаный фартук выдавали в нем кузнеца.
— Вы верите в такие штуки? — спросил у него Росс.
— Несомненно, — кивнул мужчина.
— Познакомьтесь с Данканом Макартуром. Данкан, это мисс Блейз Фламбо, дочь Инверари, — познакомил он их.
— Геркулес потерял левую подкову, — сказала Блейз кузнецу.
— Я знаю о подкове, — ответил Данкан, — но в кузнице уже темно, я поставлю ее завтра утром.
Росс не мог поверить тому, что слышал. Он смотрел, как Блейз приложила руку к щеке жеребца и закрыла глаза.
— И что он говорит вам? — поинтересовался Росс.
— Геркулес заранее благодарит меня за спасение матери. — Блейз лукаво улыбнулась ему. — Отдадите мне Юнону?
— Я не отдаю лошадей, — ответил Росс.
— Продадите мне Юнону?
— Бесполезная кобыла, только ест и занимает место в конюшне, — хмыкнул Росс, указывая на дверь.
— Я собираюсь свести Юнону с Зевсом моего отца.
— Ваш отец на это не согласится, — засмеялся Росс.
— Согласится.
Блейз вздернула нос и зашагала к выходу из конюшни.
Дорожка к Макартур-Хаусу пролегала по аккуратным лужайкам мимо подстриженных темно-зеленых кустов. Но бросающаяся в глаза роскошь и невозмутимость особняка проистекали из десятилетий социальной и финансовой стабильности семейства.
— Добрый день, милорд, — поздоровался дворецкий Макартуров.
Он открыл им дверь прежде, чем они подошли к ней, и Блейз подумала, не живет ли этот человек в постоянном ожидании приходящих и приезжающих гостей. Он напоминал ей Тинкера, который всегда знал, когда открыть дверь.
— Мы будем пить чай в столовой, — сказал Росс.
— Да, милорд. — Дворецкий бросил на Блейз любопытный взгляд, а затем посмотрел на маркиза. — Кхе…
— Прошу извинить меня за плохие манеры, — сухим тоном произнес Росс. — Блейз, позвольте представить Доджера. Доджер, познакомьтесь с мисс Фламбо, дочерью Инверари.
— Приятно познакомиться с вами, Доджер.
— Мне тоже приятно, мисс Фламбо.
Дворецкий ушел, чтобы приготовить им чай.
— Столовая там.
Росс повел Блейз по коридору.
— Вы всегда знакомите гостей с Доджером? — поинтересовалась у него Блейз.
— Никогда прежде Доджер не просил представить его, — ответил Росс. — Старый хитрец обычно подслушивает разговоры.
— Тинкер, как никто другой, знает о том, что происходит в доме. Клянусь, занимайся он шантажом, мог бы быть богаче моего отца.
Столовая Макартуров напомнила Блейз столовую отца. Посередине стоял прямоугольный стол красного дерева и такие же стулья, над ним висела хрустальная люстра, и даже белый с синим фарфоровый вустеровский сервиз в центре стола казался до боли знакомым.
Блейз подумала, что представители высшего общества как обезьяны подражают друг другу, никто не осмелится говорить по-другому или поступать иначе.
— Геркулес не выиграет ни одной скачки, если вы отправите Юнону на бойню, — объявила Блейз, садясь рядом с маркизом.
— Это он вам сказал?
Улыбка чуть тронула губы Росса.
Доджер, прибывший с чаем и выпечкой, избавил Блейз от ответа.
— Желаете еще что-нибудь, милорд? — спросил дворецкий.
— Уединения.
— Да, милорд.
Доджер направился к двери.
— И закройте дверь, Доджер.
— Оставьте дверь открытой, — сказала Блейз.
— Да, мисс Фламбо.
— Неужели вы не понимаете, что Доджер будет подслушивать наш разговор? — уставившись на нее, прошептал Росс.
— И не подслушивайте, Доджер, — добавила Блейз.
— Да, мисс Фламбо.
— Завтра утром после тренировки я отвезу вас на «Милю Роли», — понизив голос, заговорил Росс. — Пегги должна набрать скорость еще до Оврага Дьявола, потому что скачка заканчивается на вершине холма.