Он одарил ее улыбкой, согревшей ее сердце.
- Спасибо, Табита.
Впервые он назвал ее по имени. Его глубокий, бархатистый акцент, вызвал дрожь во всём теле. Повинуясь импульсу, она коснулась ладонью его щеки, практически уверенная, что он ее оттолкнет.
Он не оттолкнул, только посмотрел на неё с любопытством в черных глазах.
Табита была поражена его красотой. И внутренней болью, которая отозвалась в ее собственном сердце. Не думая, она опустила голову и захватила его губы своими.
Валериус был совершенно не готов к таким действиям. Никогда прежде, женщина не целовала его первой. Никогда. Табита была дерзка и требовательна, и это обожгло его тело испепеляющим лавовым потоком.
Обхватив её лицо ладонями, он ответил на поцелуй.
Табита застонала от изысканного вкуса своего полководца. Касаясь языком его клыков, она вздрагивала. Он был неумолимым и беспощадным.
Запретным.
И ее, гордо живущую по собственным правилам, это привлекало еще больше.
Она села верхом ему на колени, обхватив ногами. Он не возражал, и взамен отнял руки от её лица и провел ими по спине, в то время как Табита ослабила ленту в его волосах и они заструились чёрным шёлковым каскадом по её пальцам.
Она чувствовала его эрекцию, упирающуюся между ее бедер, и еще больше зажглась желанием.
Она так давно не была с мужчиной. Так давно не чувствовала столь сильное желание, охватывающее ее. Она страстно желала его, несмотря ни на что.
Голова Валериуса закружилась от ощущения её губ на своих устах, подбородке, шее. Ее жаркое дыхание опаляло его. Века прошли с тех пор, как он был с женщиной, знающей, кем он являлся.
С женщиной, которую не надо было целовать осторожно, из страха, что она обнаружит его клыки.
Никогда он не сталкивался с такой возбуждающей женщиной. Так открыто идущей ему навстречу. Такой дикой. Она ничего не боялась и не сдерживала себя.
Она была неистовой и пылкой, но при этом всецело женственной.
Табита знала, что не стоит этого делать. Темным Охотником не разрешалось связываться с женщинами. Им запрещалась любая эмоциональная связь, за исключением, может быть, оруженосцев.
Она могла бы переспать с Валериусом только раз, но потом будет вынуждена отпустить его.
Более того, вся ее семья ненавидела этого человека, и она тоже должна. Ей следует оттолкнуть его. Только она не могла. В нем было что-то неотразимое.
Несмотря на здравый смысл и все соображения, она хотела его.
Ты просто возбуждена, Табби, отпусти его.
Можно подумать, это так легко. Прошло почти три года с тех пор, как она порвала с Эриком и с тех пор не была ни с кем. Никто даже не вызывал в ней большего, чем мимолетное любопытство.
Может только, за исключением Эша. Но она хорошо его знала, чтобы что-то предпринимать.
Но даже он не опалял ее так. У него нет той внутренней боли, какую носил в себе Валериус, а если и есть, он лучше ее прячет.
Она чувствовала, что так или иначе, Валериус в ней нуждается.
Как только она добралась до молнии на его брюках, зазвонил телефон.
Табита игнорировала его до тех пор, пока голос Марлы не раздался по рации.
- Табби, это Аманда. Она говорит, чтобы ты взяла трубку. Сейчас же.
Табита простонала от разочарования и прежде чем встать, подарила Валериусу горячий, быстрый поцелуй.
- Пожалуйста, не произноси ни слова, пока я у телефона - предупредила она его.
С тех пор, как Аманда вышла замуж за Кириана, она стала поразительным экстрасенсом, и, услышав голос Валериуса, сразу бы поняла, кто это. Табита была в этом точно уверена. И это было бы последним, что она хотела обсуждать.
Она подняла трубку настенного телефона на кухне.
- Эй, Мэнди, что-то нужно?
Табита повернулась и стала наблюдать за Валериусом, приводящим себя в порядок. Он зачесал назад волосы и завязал маленькой черной лентой, которую она сняла.
Он опять стал величественным и непреклонным, и, взяв вилку, продолжил есть.
Ее сестра бормотала что-то о своем плохом сне, но Табита не отвлекалась от Валериуса, пока не прозвучало слово «даймон Спати».
- Извини, что? - переспросила она у Аманды.
- Я сказала, что у меня был дурной сон о тебе, Табби, что ты была серьёзно ранена в схватке. Я просто хотела удостовериться, что ты в порядке.
- Да, всё хорошо.
- Точно? Твой голос немного странный.
- Ты оторвала меня от работы.
- Ох, - произнесла Аманда, соглашаясь с ее ложью, что заставило Табиту чувствовать себя немного виновной. Она не привыкла скрывать что-то от своей близняшки. - Хорошо. В таком случае, не буду тебя отвлекать, но будь осторожна. Меня действительно не покидает плохое предчувствие.
Табита чувствовала то же самое. Было что-то необъяснимое и, вместе с тем, неослабевающее.
- Не волнуйся. Эш в городе и ещё один Темный охотник приехал. Все хорошо.
- Хорошо. Я уверена, что ты прикроешь себя. Но, Табби?..
- Да?
- Прекращай врать мне. Мне это не нравится.
Глава 3
Табита повесила трубку, чувствуя себя немного странно после разговора. Еще больше настораживало предвидение Аманды о ее самочувствии. Это начинало вызывать сильное беспокойство, особенно учитывая ее собственное тревожное предчувствие.
Три года назад, когда Десидериус пытался убить Аманду и Кириана, она чуть дважды не погибла. С тех пор ни один даймон не мог добраться до нее. Главным образом потому, что она отточила своё мастерство и стала более наблюдательной.
Кроме тех, встреченных прошлой ночью…
С ними было тяжело справиться, и некоторым все равно удалось улизнуть. Конечно же, они не вернутся. Большинство даймонов быстро покидали территорию, как только сталкивались с ней, или с одним из Темных Охотников. Храбрость им была неизвестна, поскольку они были молоды, и главной задачей для них было выжить. Только немногие осмеливались столкнуться лицом к лицу с армией Артемиды, состоящей из воинов, за плечами которых сотни, а то и тысячи лет боевого опыта в сражениях против них.
Только такие, как Десидериус, бывший полубогом, обладали силой и глупостью, чтобы бороться с Темными Охотниками.
Нет, вчерашние даймоны, ушли и с ней все будет хорошо. Аманда, должно быть, съела тухлого цыпленка или еще что-нибудь.
Она повернулась к Валериусу, который уже доедал свою еду.
- В чем твоя сила? - спросила она.
Было видно, что вопрос его озадачил.
- Прошу прощения?
- Твои силы Темного Охотника. Есть предчувствие или предвидение?
- Нет, - ответил он, делая глоток вина. - Как и большинство римских Темных Охотников, я смирился. Прошу прощение за грубость, но меня просто «кинули» в этом плане.
Табита нахмурилась.
- Что ты имеешь в виду?
Сделав глубокий вдох, он ответил:
- Артемиду очень задевал тот факт, что в Риме она не была главным божеством. Обычно ее почитали низшие классы, рабы и женщины. Затаив злобу, она выместила ее, создавая нас. Я сильнее и быстрее, чем человек, но у меня нет никаких сверхъестественных экстрасенсорных способностей, в отличие от остальных Темных Охотников.
- Тогда, как ты ухитряешься бороться с даймонами?
Он пожал плечами.
- Точно так же, как и ты. Я сражаюсь более искусно, нежели они.
Да уж, возможно, но из этих сражений она часто выходила окровавленной. Оставалось только догадываться, как часто он оказывался в таком же состоянии. Тяжело бороться с даймонами, будучи человеком.
- Но это же несправедливо! - сказала Табита, сердитая из-за него на Артемиду, создавшую такое неравенство среди Темных Охотников. Как могла богиня ослаблять их, зная, чему они противостоят?
Черт, Сими была права. Артемида - сука.
Валериус нахмурился, услышав в голосе Табиты гнев. Он не привык, чтобы кто-то принимал его сторону, во всех смыслах. Ни человек, ни Темный Охотник. Казалось, что над ним висит злой рок, при любом вопросе всегда оставаться в проигрыше, независимо от того, был ли он прав или нет.
- Мало что справедливо в этом мире.
Сделав последний глоток вина, он поднялся и в знак благодарности склонил голову.
- Благодарю за еду.
- В любое время, Вал.
Он застыл от прозвучавшей презренной клички. Его брат Маркус и отец - единственные, кто называл его так и только затем, чтобы подразнить или унизить.
- Мое имя Валериус.
Табита бросила на него холодный взгляд.
- Я не могу называть тебя Валериусом. Фу-у. Это звучит, как какой-то разбитый итальянский автомобиль. И каждый раз, как я слышу это имя, возникает огромное желание разделить его на Во-лар-рей. Ой, ой, ой, и тогда я начинаю думать о фильме «Голливудские рыцари» и поверь мне, ты не захочешь, чтобы я зашла дальше. Поэтому, чтобы сохранить мою психику от этой заезженной пластинки в моей голове и образа сумасшедшего, бегающего вокруг школьного спортзала и делающего отвратительные вещи, ты будешь или Валом или малышом.
Его взгляд потемнел.
- Мое имя Валериус, и на Вала отвечать не собираюсь.
Она пожала плечами.
- Отлично, малыш, это твой выбор.
Он уже было открыл рот, но понял, что спорить бессмысленно. Табита отлично знала, что нужно сделать, чтобы получить желаемое. На все доводы ей было глубоко плевать.
- Очень хорошо, - неохотно сказал он. - Придется смириться с Валом. Но только от тебя.
Она улыбнулась.
- Видишь, это же совсем безболезненно. Кстати, почему ты так ненавидишь это имя?
- Оно грубое.
Она закатила глаза.
- Ты наверно очень веселый в постели, - с сарказмом сказала она.
Валериус замер от ее слов.
- Не понял, что?
- Просто любопытно, как это, заниматься любовью с мужчиной, который стремится быть таким строгим. Не-а. Не могу представить, чтобы кто-то весь такой царственный снизошел до этого и замарался.
- Уверяю тебя, относительно этого на меня никогда не жаловались.
- Правда? Ты, должно быть, спал с настолько холодными женщинами, что при желании, мог морозить на них кубики льда.
Он развернулся, чтобы выйти из комнаты.
- Мы не будем это обсуждать.
Не давая ему передохнуть, Табита последовала за ним к лестнице.
- В Риме тебе нравилось делать это? Я имею в виду, из всего прочитанного мною ясно, что вы, ребята, предавались групповому сексу.
- Могу представить, сколько лжи они понарассказывали.
- Так ты всегда был таким дерганным?
- Какая тебе разница?
Она остановила его.
- Потому что я пытаюсь понять, что сделало тебя таким. Ты настолько закрыт, ты же почти человек.
Ее ответ ошеломил его.
- Я не человек, мисс Деверо. В случае если вы не заметили, я один из проклятых.
- Детка, открой глаза и оглянись. Мы все прокляты, так или иначе. Но проклятый - далеко не мертвый. А ты живешь так, как будто уже умер.
- В самую точку!
Она прошлась жарким, оценивающим взглядом по его великолепному телу.
- Для мертвеца ты в потрясающей форме.
Его лицо ожесточилось.
- Ты меня даже не знаешь.
- Нет, не знаю. Но вопрос в том, знаешь ли ты себя сам?
- Только я и знаю.
И этот простой ответ объяснил все, что она пыталась узнать.
Он одинок.
Она хотела бы утешить его, но интуиция подсказывала, что лучше дать ему чуть больше пространства. Он не привык общаться с людьми, в отличие от нее… хотя опять же, только с некоторыми.
Бабушка Флора, цыганка-прорицательница, всегда говорила, что Табита несется к людям как товарный поезд, снося их с места.
Она тяжело вздохнула, когда он отступил от нее еще на один шаг.
- Между прочим, сколько тебе лет?
- Две тысячи сто…
- Нет, - перебила она. - Не годы Темного Охотника. Сколько тебе было, когда ты умер?
Она почувствовала, как его окатила волна глубокой боли.
- Тридцать.
- Тридцать? Боже, а ты ведешь себя, как старый, сморщенный чернослив. Неужели никто не смеялся там, откуда ты родом?
- Нет, - просто ответил он. - Смех не дозволялся и не поощрялся.
До нее дошел смысл его слов, и она задохнулась, вспомнив шрамы, увиденные на его спине.
- Никогда?
Он не ответил. Вместо этого, продолжил подниматься по ступенькам.
- Теперь я должен отдохнуть.
- Подожди, - бросившись вверх по лестнице, становясь рядом с ним и мешая пройти. Она повернулась лицом к нему.
Табита чувствовала его смятение. Боль. Смущение. Она знала только, как ненавистен этот мужчина для других. Может быть, он заслужил это, но в глубине души она была не уверена в этом.
Без причины, люди не закрываются от всего мира. К счастью, никто не был таким стоиком.
И в этот момент, она поняла кое-что. Это его защитный механизм. Она становилась наглой и буйной всякий раз, когда была не в духе или чувствовала неловкость.
Он же становился равнодушным. Официальным.
Это было его фасадом.
- Извини, если что-то сказанное мной, задело тебя. Мои сестры часто говорят, что я умею мастерски обижать людей.
На его губах заиграла улыбка, и если она не ошиблась, его глаза даже слегка потеплели.
- Я не обижен.
- Хорошо.
Валериуса охватил соблазн остаться здесь и поговорить с ней, но от этой мысли ему стало неловко. Он не тот тип людей, с которыми можно спокойно поболтать. Даже когда он был человеком, его разговоры были посвящены военной тактике, философии и политике. И никакой болтовни.
Беседы с женщинами были еще немногословнее, чем с мужчинами. Он даже толком не разговаривал с Агриппиной. Они обменивались фразами, но никогда она не делилась с ним своим мнением. Просто соглашалась с ним, выполняя то, что он просил.
У него возникло ощущение, что Табита ни с кем не согласится, даже зная, что не права. Казалось, что для нее, это вопрос принципа - не соглашаться со всем.
- Ты всегда такая откровенная? - спросил он.
Она широко улыбнулась.
- По-другому не умею.
Внезапно по радио заиграла песня Линерд Скинерд «Дай мне три шага».
Табита слегка визгнула от счастья и бросилась вниз. Валериус не успел моргнуть, как она уже сделала звук громче, и подбежала обратно к нему.
- Я обожаю эту песню, - сказала она, танцуя под нее. Валериусу трудно было сосредоточиться на чем-то, когда она покачивала бедрами в танце и подпевала.
- Давай же, потанцуй со мной! - сказала она во время первого соло на гитаре. Она подбежала к нему и взяла за руку.
- Это совсем не танцевальная музыка.
- Конечно же, танцевальная, - ответила она и подхватила припев. Ему на удивление, она весьма его развеселила. За всю свою жизнь, он не знал никого, кто бы так наслаждался жизнью и получал удовольствие от таких простых вещей.
- Давай же, - повторила она, когда в песне наступила пауза. - Это замечательная песня. Тебя должен восхитить тот, кто умеет рифмовать «дружище» и «крикунище». - Она подмигнула ему.
Валериус засмеялся.
- О мой Бог, он знает, как смеяться, - она остановилась в нерешительности.
- Да, знаю, - беспечно ответил он. Она стащила его с лестницы и пошла шагами вокруг него, продолжая танцевать и используя как майское дерево.
Отпустив его, она щелкнула пальцами и закружилась, потом снова остановилась.
- В один прекрасный день, думаю, ты сбросишь эти начищенные ботинки и все-таки дашь себе волю.
Валериус откашлялся, пытаясь представить себе такую картину. Это было невозможно. Когда он был человеком, было время, когда он бы мог попробовать.
Но те дни давно прошли.
Каждый раз, когда он пытался измениться, кто-то другой платил за это ужасную цену. Так что он научился быть собой и не беспокоить окружающих.
Табита наблюдала, как его лицо снова окаменело. Она вздохнула. Что нужно сделать, чтобы достучаться до этого парня? Будучи бессмертным, вне всякого сомнения, он совершенно не наслаждался жизнью.
Кириану со всеми его недостатками, следует отдать должное. Бывший греческий полководец наслаждался каждым вдохом и жил полной жизнью.
Тогда как Валериус, судя по всему, просто существовал.