Держа обещание, Колин повел маленький караван к оазису. Вокруг него росли высокие дубы, из-под земли било несколько родничков, образуя череду небольших прудов. Последний и самый большой из них находился в некотором отдалении от первых двух, прячась за каменными завалами и зарослями чапарраля и паловерды.
— Какая прелесть! — воскликнула Иден.
— Так зелено и чисто, словно песчаная буря здесь и не пролетала, — сказала Мэгги, не в силах забыть ни эту бурю, ни того, что произошло во время ненастья.
Расседлали лошадей, напоили их и занялись устройством лагеря. Дров было в изобилии, и собирать их было несложно. Вскоре Фуленсио развел огонь: с закатом наступал холод. Колин и Волк объехали округу, высматривая свежие следы апачей. По их возвращении часовым оставался Прайс.
Иден и Мэгги устроились у дальнего пруда, приводя себя в порядок, смывая пыль с волос и кожи.
Когда они разделись и забрели в божественно прохладную воду, Мэгги с блаженством вздохнула и какое-то мгновение лежала спиной на воде с закрытыми глазами, пока слова Иден не заставили их открыться.
— Я весь день наблюдала за тобой и отцом. После того, как вы вдвоем запропастились во время бури, вы как-то более раздражительно относитесь друг к другу.
Мэгги попыталась пожать плечами под пристальным взглядом золотистых глаз Иден. Проклятье, и тут ее преследуют глаза Калина.
— Между вами что-то произошло? — На губах у девушки появилась лукавая улыбка.
— Посреди бури, в пустыне? — усмехнулась Мэгги.
— Всякое бывает, — упрямо ответила Иден. Но, увидев, что Мэгги не настроена откровенничать, она сменила тему разговора. — Что ты собираешься делать, когда мы доберемся до Тусона?
— Ох, не знаю. Наверное, поеду в Юму, а оттуда — в Сан-Франциско, — неопределенно сказала Мэгги, намыливаясь душистым мылом.
— А ведь тебе не хочется уезжать от нас, не правда ли? И я этого не хочу, и отец, хоть и не желает признаваться в этом.
— Нас с твоим отцом объединяешь только ты, Иден. Из-за моей привязанности к тебе я не могу навязать ему свои отношения.
— Тогда почему же ты сначала просила его жениться на тебе? — с безжалостной логикой спросила Иден, выливая на волосы шампунь.
— Это была ошибка с моей стороны.
Тон голоса Мэгги для Иден был красноречивее слов.
— Он будет дураком, если не поймет что к чему. Дай ему время… Мэгги, я не хочу, чтобы ты оставалась с нами только из-за меня, как союзник в разговоре с отцом о Ласло.
— Я понимаю, Иден, — отозвалась Мэгги. Пока две женщины разговаривали внизу у воды, сверху, спрятавшись в камнях, за ними наблюдал Бо Прайс. Плотоядная улыбка бродила по его крепкому красному лицу при виде такой роскоши и очарования. У той рыженькой были упоительные формы, но ореол независимости вокруг нее внушал ему некую неловкость. Блондинка привлекала больше — молоденькая, нежная, изящная и более беззащитная. Он почесал в промежности и погрузился в размышления, как оказаться между этими белыми, гладкими и стройными бедрами.
Его эротические мечты были прерваны острым лезвием ножа, упершегося ему в горло.
— Только пикни. Прайс, и я перережу тебе глотку, — прошептал Волк, стаскивая его вниз по тропинке, подальше от женщин, которые уже одевались, и не подозревая о вторжении в их интимную жизнь.
— Ты подкрался как индеец, — сказал Прайс, потирая горло и нервно посматривая на Блэйка. — Да только я же ничего не делал. А от взгляда с них не убудет.
— Так значит, нет ничего страшного в том, что ты подглядываешь за дочерью Колина Маккрори во время ее купания? — угрожающе сказал Волк.
Прайс рассмеялся.
— Послушай, Блэйк, ну какая разница теперь между дочерью Маккрори и этой мадам из борделя?
— Ты бы. Прайс, не разевал свой грязный рот, упоминая о мисс Маккрори.
Прайс сузил свои желтые глаза и сплюнул через угол рта.
— Так, так, полукровка, кажется, сам страдает по маленькой блондинке. Ну что ж, после того, как парни Ласло побаловались с ней, я думаю, ты ей подойдешь.
Мелькнул кулак Блэйка, погружаясь в живот Прайса и вышибая воздух из его легких с шумным «вух». Тот согнулся пополам, откатился в сторону, пытаясь набрать воздуха и одновременно выхватывая револьвер. Но Волк ударил Прайса по руке камнем, и тот выронил оружие.
Выругавшись, Прайс с размаху попытался ударить Блэйка, но лишь слегка задел ловкого юношу. Сильный же удар Волка угодил Прайсу в челюсть, следующий попал в живот. Прайс, будучи футов на тридцать тяжелее Блэйка, замотал головой, как рассерженный гризли, и двинулся вперед, загоняя более быстрого и ловкого соперника между камней. Прайс выбросил вперед мясистый кулак. Волк поднырнул, и удар, предназначенный в голову, угодил в скалистую стену.
Прайс выругался от боли, но не успел и дух перевести, как Блэйк набросился на него, нанося опасные удары в нос, челюсть, горло и живот, пока здоровяк не упал на колени, а затем и совсем не повалился.
Иден и Мэгги, одевшись, направлялись к лагерю, когда услыхали звуки драки наверху, среди камней с другой стороны от пруда. Девушка бросилась вперед, и в этот момент подъехал Колин.
— Папа, он убьет его, — крикнула Иден. Колин же смотрел на двух посвежевших после купания женщин, и тут до него дошло, почему Блэйк устроил, избиение Прайса. Колин подождал, пока Волк поднимет бессознательное тело за воротник и размахнется для очередного удара, и только тут вмешался.
— Ты только руку отобьешь. Он уже ничего не чувствует.
— Почувствует, когда очнется, — свирепо сказал Волк, все же нанося последний удар. Бросив неподвижное тело в пыль, он выпрямился, вытирая кровь, сочащуюся из уголка рта. Он мгновенно перевел взгляд с Маккрори на Иден, которая наблюдала за ним со смесью страха и недоумения.
— Ты же мог убить его, — укоризненно сказала она. — За что?
Только потому, что ты наемник. И тебе нравится убивать. Как нравилось Ласло.
— У меня на это свои причины, — с непроницаемым выражением лица ответил Волк, его темные глаза гипнотизировали ее.
— Ты бы погрузил руки в воду, а то распухнут, — сказал Колин, отмечая, что между Волком и дочерью что-то происходит. — Отведи ее в лагерь, — коротко приказал он Мэгги, не желая, чтобы Иден и дальше присутствовала при этой отвратительной сцене.
Мэгги молча взяла свою молодую спутницу за руку и повела ее прочь от мужчин.
Колин повернулся к Розе, который уже принес ведро воды, и жестом показал, чтобы тот вылил ее на бесчувственного человека.
Широко улыбаясь, пожилой охранник одним махом выплеснул всю воду. Прайс застонал, переворачиваясь и хватаясь одной рукой за живот, а другой — за разбитый нос.
— Утром получили, расчет. Прайс. И с рассветом отправляйся в Сан-Луис. Если встречу в Аризоне, лично прикончу.
— Но я ничего не сделал. Этот полукровка, он…
— Я застукал тебя, когда ты подглядывал за купаньем леди, и еще ты говорил такие вещи о мисс Маккрори, за которые тебя следовало бы кастрировать, — проскрежетал Волк.
Колин сузил глаза. Он не сомневался, что Прайс подсматривал, что же касается остального, он как-то нервно отнесся к тому, что этот наемник вступается за честь Иден.
— Тебе повезло, я не буду заканчивать то, что начал Блэйк, — тихо сказал Колин. — И не выводи меня из себя. Помолчи. — Проявившаяся тяжесть в голосе выдала его волнение.
Бо Прайс послушался, держась за нос и наблюдая за удаляющейся фигурой Маккрори.
Идеи со злостью и чувством унижения слушала, стоя за кустами можжевельника, где она заставила остановиться Мэгги, чтобы подслушать. Щеки ее пылали.
Мэгги мягко коснулась ее руки.
— Я так и думала, что у Волка действительно были основания поступить так. Теперь и ты убедилась.
— Но ведь он тоже оказался здесь. Может быть, он тоже подглядывал, как и Прайс.
Мысль о том, что темные глаза Блэйка осматривали ее обнаженное тело, окончательно расстроила ее. По крайней мере, с Бо Прайсом ей больше не придется встречаться лицом к лицу.
Мэгги проницательно улыбнулась.
— Я сомневаюсь, что Волк похож на Прайса. К тому же он вступился за твою честь. Я думаю, что он очень хороший человек.
Испуганные глаза Идеи мгновенно превратились в застывший янтарь.
— Я же сомневаюсь. Ласло пытался убить моего отца. Волк Блэйк работает на отца. Но оба они — наемные убийцы.
Она повернулась и пошла к лагерю. Мэгги двинулась следом. Раны Иден исцелятся не скоро. Мэгги задумалась, а не явится ли юный полукровка тем самым лекарством.
Этим вечером Фуленсио поджарил свежей рыбы, пойманной в реке, и подогрел галеты. Все лакомились, кроме Прайса. Он скорчился на своем ложе с фляжкой дешевого виски, согревающего его в несчастье. Остальные мужчины помылись и побрились перед ужином, а Роза навощил усы до жутких размеров.
Мэгги не сводила глаз с Колина, распределяющего смены часовых. Она продолжала ощущать грубое прикосновение его щетины на щеках и горле. А губы болели от его безумных, диких поцелуев. И я тоже, как и он, полностью потеряла голову. Чем он околдовал ее? После той пародии на брак с Уоленом, а это было целую вечность назад, она никого не допускала к сердцу.
А Колин Маккрори мне не нужен. Шипел и потрескивал ночной костер. Лжец.
Колин чувствовал, что она не сводит с него глаз.
Даже с расстояния в десять футов он ощущал запах лилий, хотя и понимал, что это ему лишь кажется. Что за безумие охватило его во время песчаной бури? Он вел себя хуже, чем олень-самец во время полового возбуждения — набросился на мадам из салуна! Но он не мог не признать, что, несмотря на свое прошлое, Мэгги Уортингтон никак не походила на общедоступную девицу.
И что же ему делать, когда они окажутся в Тусоне? Иден решительно настаивает на том, чтобы он сдержал свое слово и женился на этой женщине. Так ли уж это невообразимо? Она наверняка в состоянии изображать из себя утонченную леди, а в Аризоне никто не знает о ее прошлом. Но я-то знаю.
Женитьба на Мэгги явится предательством по отношению к Элизабет, а такого он не мог допустить. Жаль, что Иден не помнит мать, такую скромную, тихую, но решительную в отстаивании собственного мнения. Элизабет была леди по рождению и воспитанию. И от нее не требовалось, чтобы она что-то изображала. И только ей он был обязан всем, чего добился в этой жизни. Как же после этого жениться на другой, и уж тем более на женщине плотских наслаждений, этой обольстительной шлюхе, что безмолвно сейчас соблазняет его, сидя с той стороны костра.
Что бы он ни собирался сделать, на принятие решения у него оставалось мало времени. Через несколько дней они пересекут границу территории Аризоны. Колин посмотрел в ту сторону, где на холоде лежал Бо Прайс. Без дополнительного револьвера Прайса двигаться надо побыстрее. Может быть, удастся нанять нескольких пистолеро в Калабасасе, приграничном городке. Да и поспать там можно будет на чем-нибудь более напоминающем постель, чем эти подстилки. И ему не придется каждый вечер наблюдать, как Мэгги у костра перед сном расчесывает свои волосы. А он не мог оторваться от каскада этих волос, ниспадающих до пояса, сияющих и потрескивающих при расчесывании, словно это были угли в огне. Она устраивалась подальше от мужчин, но от костра в холодную пустынную ночь далеко не отойдешь. Как сейчас. Иден уже спала. Ловкими пальцами Мэгги заплела волосы в толстую, свободно свисающую косу, расстелила постель и пристроилась рядом с юной спутницей. Он понимал, что она прекрасно сознает, как он смотрит на нее, но не подает виду, что чувствует его взгляд. Выругавшись, он побрел в темноту стоять на часах первую смену.
Поднявшееся солнце, раскаленный зловещий оранжевый шар, осветило направляющийся на север маленький караван, сократившийся на одного человека. Бо Прайс остался на месте лагеря, отсыпаясь с похмелья, чтобы потом поехать в противоположном направлении. Они проехали всего несколько миль, когда находящийся впереди Волк просигналил.
Апачи!
Колин осмотрел открытое каменистое пространство, которое предлагало в качестве укрытия только несколько жалких деревьев. В полумиле на запад возвышалась гора острых обломков. Всадники, как показывал Волк, приближались с востока. Хлестнув лошадь Иден, Колин завопил Мэгги:
— Поезжайте к тому возвышению, а мы вас пока прикроем!
Та, уже вытаскивая винтовку из седельного мешка, пришпоривала лошадь вслед за, Иден. Волк мчался назад, прижавшись к шее лошади, а вокруг свистели пули, выбивая из земли фонтанчики пыли. Позади, ярдах в двухстах, но постепенно приближаясь, скакал отряд из дюжины апачей. Колин прицелился и выстрелом вышиб из седла переднего всадника. Остальные замедлили скачку, увидев еще двух вооруженных мужчин.
Тут один из апачей заметил двух женщин, скачущих к камням, развернулся и бросился им наперерез. За ним последовали еще трое, а остальные двинулись к мужчинам. Дикари ловко сидели на своих маленьких быстроногих мустангах, представляя из себя непростую мишень. Но троица вела непрерывный заградительный огонь. Вот одна лошадь вместе с всадником покатилась по земле, но остальные продолжали преследовать женщин.
Внезапно Мэгги натянула поводья и остановила лошадь. Повернувшись в седле, она прицелилась в ближайшего индейца, летящего на нее с поднятыми руками и жутким победным воем. Она чисто сняла его с первого выстрела и прицелилась в следующего.
— Мэгги, да уезжай же! — завопил Коли».
И тоже выстрелил по ее мишени, но с летящей галопом лошади промахнулся. А она — нет.
Оставшийся наездник попал под перекрестный , огонь Мэгги и трех белых мужчин. Он развернул покрытую пеной лошадь и присоединился к отряду апачей, отставших от Колина, Волка и Фуленсио. К этому времени Колин уже подскакал к Мэгги, и они оба пустились догонять Идеи. Когда они влетели под защиту груды камней, он схватил поводья лошади Мэгги и остановил ее.
— Какого черта ты там вытворяла? Пытается совершить самоубийство? — заорал он, соскакивая на землю и стаскивая Мэгги.
— Я не могу состязаться в скорости с этими шакалами, зато я весьма неплохо стреляю, как ты, должно быть, убедился, — сказала она спокойно — Ты дура проклятая! Они могли вас захватить тебя в плен или сбить с лошадей.
— Они могли догнать нас обеих, если бы я их не остановила.
— Ох, Мэгги! Слава Богу, ты цела! Я уже почти добралась сюда и видела, что ты сделала, чтобы спасти меня, — сказала Иден, обнимая подругу. — Отец, она же спасла мне жизнь.
— И, похоже, я опять обязан тебе, — проворчал он Мэгги.
— Похоже, — ответила она спокойно.
Перенеся седла на запасных лошадей, они помчались дальше. Весь день продолжалась выматывающая скачка, во время которой они старались как можно дальше оторваться от апачей. Через два дня, на ходу меняя лошадей, они добрались до Калабасаса, маленького пыльного городка на границе.
Пока Роза и Волк занимались измученными лошадьми, Колин и женщины двинулись к зданию, выдававшему себя за отель.
— Он хоть и не шикарный, но по крайней мере мы можем тут выспаться, не выставляя часовых, — сказал Колин, пока Мэгги и Иден осматривали простую саманную постройку, мрачноватую в последних солнечных лучах.
Сооруженная в принятых на юге Аризоны традициях, она выглядывала на улицу маленькими, высоко расположенными окнами в стенах трехфутовой толщины, отражающих яростные атаки солнца. Номера располагались в ряд вдоль пятидесятифутового коридора, а портик выходил на зады. Несколько жалких сосенок и мадроний предлагали скудную тень. В воздухе висела пыль. Через узкую дверь они вошли в сумрачное помещение. Коротенькая пухлая женщина с пергаментной кожей и глазами-изюминками приветственно улыбнулась беззубым ртом.
— Мне нужна лучшая комната для леди и три койки для меня и моих людей, — сказал он на том диалекте испанского, который был в ходу на границе.
Зная, что он живет дальше на севере, у Прескотта, Мэгги подивилась его беглому выговору и, вообще, знанию этих мест. Но ее внимание отвлекла Иден, которая через черную дверь увидела стоящий во дворе колодец.