Была ли она действительно вдовой-распутницей? Нет. Сьюзен покачала головой, прогоняя эту дурацкую мысль. Она никогда прежде не испытывала такой страсти, что разжег в ней Люк. И, тем не менее, она думала, не считает ли он сам ее распутной? Не кажется ли она ему вдовицей, охотящейся за мужчинами? Мысль эта обожгла ее и без того воспламененный рассудок.
— Ты думаешь, физического влечения достаточно для успешного брака?
— Безусловно, нет, — резко ответил он. — Но это хорошее начало. Дед говорит, что вся эта химия только начинает супружество, а уже потом муж и жена должны трудиться, чтобы их брак не распался. Я бы сказал, что мы можем начать с успехом. Все говорит за это.
— А Джон имеет какое-то отношение к твоему предложению? — спросила она, с трудом выдерживая его взгляд.
— Вовсе нет, — протянул Люк. — Он изводил меня последние десять лет, все зудел, что мне пора жениться и подарить ему правнуков, но сейчас не больше, чем обычно.
— И он, и все в округе сойдут с ума, если мы поженимся, — предупредила Сьюзен.
— Мне плевать, что все подумают, — скупо ответил он.
— Люди могут быть очень жестокими, — напомнила она.
Никто из них не развил эту мысль, но оба знали, что многие будут критиковать Сьюзен за поспешное второе замужество. А Люка назовут распутником и обвинят в том, что он воспользовался ее слабостью и уязвимостью.
Конечно, деньги и влияние Хэнчартов спасут их от опасности стать отверженными, социальными изгоями, но ситуация будет очень неприятной. И, более того, остальные члены семейства Хэнчартов могут стать самыми серьезными противниками.
Сьюзен предпочла бы отгородиться от всех на ранчо и игнорировать общественное мнение, но прекрасно знала, что это будет практически невозможно.
— Я справлюсь, — уверил ее Люк. — А ты сможешь?
Она печально улыбнулась:
— Было время, когда эти разговоры меня очень обеспокоили бы. — Это то время, когда еще были живы ее родители. — Сейчас людские пересуды меня не волнуют.
Глаза Люка сузились и засверкали стальными отблесками, пока он изучал ее лицо, отыскивая в нем подтверждение ее словам.
— Это значит, что ты принимаешь мое предложение?
Она нахмурилась.
— Это значит, что я серьезно обдумаю его.
Его реакция была молниеносной и резкой:
— А я-то думал, что ты не можешь позволить себе ждать. Как-то глупо перевозить все в Хьюстон, если мы собираемся пожениться. Ты можешь переехать ко мне прямо сейчас.
Сьюзен была несколько озадачена его напором. Она знала, что между ними, безусловно, есть сильное взаимное физическое влечение, но должно быть что-то большее, чтобы привести Люка в состояние такого нетерпения.
— Это определенно поднимет массу пересудов, — настаивала она.
— Ты можешь вернуться обратно домой, в поместье Шейна.
— Нет!
На этот счет она была непреклонна.
— Тогда оставайся здесь. Хуан и Роза могут переехать в дом, чтобы не возникло неловкости, или дед вернется, если ты сочтешь это необходимым для соблюдения приличий.
Хуан и Роза Лопес работали на ранчо, он был старшим среди работников, она — домоправительницей. У них был собственный дом, меньший по размерам, как и у Джона, но иногда они жили в главной усадьбе.
— Я не волнуюсь по поводу приличий или сплетен, — продолжала Сьюзен.
Она несколько беспокоилась из-за того, что будет все время наедине с Люком, но не настолько, чтобы согласиться жить с посторонними.
— Хорошо, я тоже не люблю, когда в доме полно народу.
Сьюзен машинально поглаживала Мариадо, обдумывая предложение Люка. Конечно, оно может решить массу неотложных проблем. Ей не придется переезжать в город, покидать любимых лошадей и беспокоиться о деньгах.
Но с другой стороны, ее опыт замужества был просто ужасным. И она, ни в коем случае, не желала снова попасться в ловушку. Но как можно это узнать заранее? Будет ли это мудрым решением — выйти замуж исключительно ради практической выгоды? А разве это так плохо — желать семьи и уверенности в завтрашнем дне?
Ей нравилось все то, что она знала о Люке. И если бы в свое время не вмешался Шейн, их отношения могли бы получить развитие. Они вместе выросли, у них в жилах текла техасская кровь многих поколений. Солидная основа…
Они, казалось, хотели от жизни, в общем-то, одного и того же — дома, семьи, ответственности и обязательств. По крайней мере, Сьюзен думала, что они оба хотели именно этого.
— Я уже убедилась, что в жизни не бывает никаких гарантий. Что, если у нас не получится?
— Мы сделаем так, что получится, — продолжал настаивать он. — Если мы поженимся, то это будет навсегда. Это единственное ограничение, на которое тебе придется согласиться. Если ты выйдешь за меня, то развода я тебе не дам. Никогда. Ты должна понимать это с самого начала.
— Никогда — это очень долго, если мы начнем ненавидеть друг друга.
— Я клянусь, что никогда в жизни не оскорблю и не обману тебя. И буду ожидать от тебя той же клятвы верности, как бы круто жизнь ни повернулась. Кроме этого, никаких ограничений.
— И даже не будет брачного контракта? — спросила она.
Люк нахмурился еще сильнее. Она испытывает его?
— Ты думаешь, твоя или моя мать подписывали такой?
Она слегка улыбнулась. Ее родители были влюблены друг в друга до самого конца. Несмотря на все, что случилось после их смерти, Сьюзен всегда будет благодарна за то чувство эмоционального комфорта и уверенности, которое подарила ей их любовь.
— Ты сомневаешься, потому что еще в трауре по Шейну?
Сьюзен нахмурила брови. Шейн, может, и мертв, но шантаж, который он использовал, дабы вынудить ее выйти за него замуж, всегда будет угрожать ее спокойствию. И если она станет женой Люка, это сможет разрушить даже саму надежду на их счастье.
— Так что ты ответишь? — нетерпеливо спросил он. — Пойдешь своей дорогой или останешься и выйдешь за меня замуж?
Его взгляд и тон были такими яростными, что Сьюзен задумалась, а не злится ли он на себя за то, что чувствует к ней влечение?
— Я должна задать тебе еще один вопрос, — настойчиво продолжала она гнуть свою линию. — Я понимаю, что земля для тебя значит очень много, но твое внезапное предложение имеет какое-то отношение к Шейну?
Люк колебался на секунду дольше, чем Сьюзен могла вытерпеть. Она оцепенела и резко отстранилась от него.
— В таком случае, спасибо, нет. — Сьюзен повернулась и направилась к двери. — Мне пора ехать.
— Черт побери, Сьюзен, подожди, — отрывисто скомандовал он.
Она проигнорировала его слова и заторопилась к выходу, но в то мгновение, когда Сьюзен вышла из полутемного сарая на ослепительное солнце, голова ее внезапно закружилась.
Несмотря на то, что была только середина утра, температура уже подбиралась к тридцати пяти. Сьюзен вдруг пошатнулась, слегка оглушенная, потом все вокруг неожиданно потемнело. Это было странное ощущение — она, как будто, падала, не в состоянии остановиться.
Люк оказался достаточно близко, чтобы подхватить ее. Он прижал Сьюзен к груди и устремился к дому, громко зовя прислугу.
— Роза!
Голос его гремел, как барабан, и с легкостью покрывал расстояние от конюшни до дома.
Толстенькая мексиканка встретила его у задней двери. Ее темные глаза были полны сочувствия. Она придержала дверь, пока Люк заносил Сьюзен в дом.
— Что случилось? — спросила она.
— Не знаю. Она выскочила из сарая и упала. Наверное, жара.
— Она привыкла к жаре, — не согласилась с ним Роза. — Может статься, она потеряла сознание от того, что совершенно выдохлась. Положи ее на кушетку в гостиной. Я принесу влажную тряпку и воду, оботру ей лоб.
— Позвони доку Питерзу, узнай, может ли он приехать сюда или мы должны отвезти ее в клинику?
Роза отправилась исполнять просьбу, а Люк осторожно опустил Сьюзен на софу. Он отбросил подушки, чтобы она могла лежать ровно, и начал стаскивать с нее сапоги, чтобы было удобнее.
Когда он потянулся откинуть с ее лица прядь волос, веки Сьюзен затрепетали, и она пошевелилась.
— Сьюзен?
Нахмурившись, она уставилась прямо ему в лицо, явно ничего не понимая. Подняла руку, провела пальцами по глазам, потом постепенно начала осознавать, что ее окружает и где она находится.
— Что случилось? — сумела, наконец, спросить Сьюзен.
Голос ее едва ли был громче шепота. Она попыталась приподняться на локте, но сразу поняла, что это ей не под силу.
Люк сжал челюсти.
— Не знаю. Ты просто потеряла сознание.
— Я никогда в жизни не падала в обморок, — заявила она.
— Все когда-то случается впервые, — ответил он. — И ты совершенно, определенно была в обмороке.
Сьюзен сильнее сдвинула брови. Может, она и теряла сознание, но сейчас каждая клеточка ее тела функционирует должным образом. Она знала это совершенно точно, потому что снова начала реагировать на близость Люка.
Тут в комнату вошла Роза и начала безостановочно что-то говорить. Люк выпрямился, отступил в сторону, позволив домоправительнице кудахтать над их пациенткой.
— Ну, ну, милочка, выпей-ка водички, а потом мы тебя немножко охладим, пока доктор не приедет. — Она просунула руку Сьюзен под плечи и приподняла ее, чтобы той было удобно пить. — У тебя, может статься, произошло обезвоживание. Я дозвонилась доктору на мобильный телефон. Он тут неподалеку, так что согласился сразу приехать. Тебе надо только немножко отдохнуть, пока он появится.
— Мне не нужен доктор, — сказала Сьюзен после того, как выпила воды. У нее не было лишних денег, чтобы вызывать доктора на дом. — Мне уже намного лучше.
— Тогда ты сможешь сама сказать доку Питерзу, что с тобой случилось, — заявил Люк, садясь на ближайший стул.
Сьюзен подняла глаза.
— Просто жара вдруг подействовала, — настаивала она.
— Возможно, — протянул Люк, — но пусть доктор решает.
Роза легонько подтолкнула Сьюзен, чтобы та легла, и положила ей на лоб холодный компресс.
— Я принесу еще воды. Она, должно быть, пришлась тебе по вкусу.
Как только Роза вышла из комнаты, Сьюзен, придерживая мокрую тряпку на лбу, приподнялась. Ее встревожило, что это усилие снова вызвало головокружение.
— Еще не совсем в форме для скачек? — насмешливо спросил Люк.
Она снова нахмурилась.
— Наверное, это запоздалый шок от твоего предложения, — заявила она, явно нуждаясь в том, чтобы дать выход своему огорчению.
— Все, что так сильно на тебя влияет, должно приниматься более серьезно, разве нет?
— Я принимала это достаточно серьезно, — пояснила она, — пока ты только что практически вслух не признал, что это некая попытка загладить те обиды, что нанес мне Шейн.
Взгляд его стал жестким, руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Если бы ты так поспешно не выскочила из сарая, я бы все объяснил. Я колебался только потому, что не знал, как бы подипломатичнее сообщить тебе, что впредь не хочу, чтобы между нами даже упоминалось его имя.
Сьюзен не сомневалась в его искренности. И она тоже будет счастлива забыть, что Шейн, вообще, когда-то существовал, и сможет спокойно расценивать предложение Люка, как не имеющее никакого отношения к ее покойному мужу.
— Это абсолютная правда? — спросила она, все еще настороженно.
Вряд ли вопрос доставил ему удовольствие, но Люк ответил без колебаний:
— Я не лгу.
Это было простое заявление, но в высшей степени важное для нее. Ее вырастили с верой в то, что честность — лучшая политика. Но Шейн процветал, обманывая людей. Это поколебало ее веру и в себя, и в человечество.
Сможет ли Люк вернуть ей эту веру? И смогут ли они действительно изгнать Шейна из их жизней и создать друг другу счастливое будущее?
— Если мы решим пожениться, ты думаешь, мы сможем оставить прошлое за спиной? Начать все заново?
— Много кто захочет нам постоянно напоминать о прошлом, — с мрачной уверенностью сказал он, — но мы сможем сделать все, что решим.
— И тебе удастся забыть, что я была замужем за твоим двоюродным братом?
Лицо его напряглось еще больше. Рев мотора отвлек его, Люк поднялся и подошел к окну.
— Это док Питерз. Думаю, он к тебе неравнодушен.
Сьюзен тоже была неравнодушна к доктору. Его, вообще, любили в округе. Мать Сьюзен находилась в коме несколько недель после той катастрофы, что убила ее отца. Она умерла, так и не приходя в сознание. Док Питерз преданно ухаживал за ней в госпитале и ни цента не взял за свои частые визиты.
— Я не могу заплатить ему и не люблю принимать милостыню.
Люк холодно взглянул на нее.
— Ты была здесь и заботилась о моих лошадях. Я позабочусь, чтобы доку заплатили.
Выражение ее лица ясно сказало ему, что ей не нравится принимать, что бы то ни было и от него, и это привело Люка в еще большее бешенство.
— Это не милостыня, ты, твердолобая маленькая идиотка!
Сьюзен не ответила, хотя глаза ее сказали все, что именно она думала и о его великодушии, и о его оскорблении. Никто не мог бы обвинить Люка Хэнчарта в том, что он льстец и сладкоречивый болтун, но, даже несмотря на то, что его высокомерие безумно раздражало ее, это было все же лучше, чем гладкие, бойкие речи Шейна.
Роза и док Питерз вместе вошли в комнату, положив конец дискуссии. Домоправительница подала Сьюзен еще воды, пока доктор закреплял на руке Сьюзен манжету, чтобы измерить давление.
Это был высокий, худой, лысеющий мужчина с глубокими морщинами. Сьюзен предполагала, что ему давно за шестьдесят, но, несмотря на почтенный возраст, взгляд его был ясным, а ум по-прежнему острым.
— Ну, милая леди, что это вы затеяли? — спросил он.
— Не знаю. Я выходила из конюшни и мне показалась, что жара буквально ударила меня с большей силой, чем обычно.
Питерз кивнул и сунул ей в рот термометр, одновременно измеряя давление. Потом сосчитал пульс и начал ее бранить:
— Так, полагаю, вы трудились слишком долго, спали и ели слишком мало и постоянно беспокоились из-за предстоящего переезда. Правильно? Я же говорил вам, что надо успокоиться и начать заботиться о себе, но ведь никто не желает слушать старика доктора. Каждый в наши дни мнит себя сверхчеловеком. Сначала вы заставляете свое тело выполнять работу, с которой оно не в состоянии справиться, а потом теряете сознание и зовете меня. Я предупреждал вас, что надо угомониться?
— Предупреждали, — пробормотала она, стараясь не раздавить термометр.
— А вы последовали моему совету?
— Нет, — снова пробормотала она.
— Вам нужно несколько дней полного покоя и отдыха. Вы просто переутомились.
— Я никогда раньше не падала в обморок, — сказала она.
— Это ваше тело подает сигнал, что надо притормозить. Мудрый человек прислушается к такому предупреждению.
Легко говорить, но не так-то просто это осуществить. Сьюзен уже собиралась сказать доку, что вечером должна быть в пути, но тут вмешался Люк.
— Мы собираемся пожениться, — оглушил он всех неожиданным заявлением.
Прошло несколько напряженных минут. Когда Люк убедился, что Сьюзен ему не противоречит, он продолжил:
— Сьюзен собиралась побыть в Хьюстоне с друзьями, пока пройдут все приготовления, но раз ей нужен отдых, она может остаться здесь. Роза будет ее баловать, а я прослежу, чтобы она не перенапрягалась.
Роза в восхищении захлопала в ладоши.
— Вы собираетесь пожениться! Как я рада! Обожаю свадьбы.
— Примите мои поздравления, — сдержанно произнес доктор Питерз. — Вы хорошая пара, на мой взгляд. Можете в понедельник приехать в клинику, сделать анализ крови. Тогда я более тщательно обследую Сьюзен.
— Хорошо, доктор. Мы будем у вас в понедельник. Премного благодарен, что вы приехали сегодня.
Доктор пожал плечами, отметая благодарность. Он уже упаковывал свой саквояж и собирался уезжать. Люк предложил ему остаться на ленч, но тот отказался. Была суббота, он собирался на рыбалку и торопился поскорее пуститься в путь.
Сьюзен тоже поблагодарила дока и Люк отправился проводить его. Она же позволила Розе обнять себя, но чувствовала, что несколько ошеломлена поворотом событий.