«Будь разумной, — говорила она себе. — Ты и так знала, что Марк никогда не отказывался от флирта, а сейчас к тому же особая ситуация. Сейчас, что бы ни случилось, не считается».
Ей потребовалось какое-то время, чтобы заставить себя успокоиться, но, в конце концов, ей это удалось. Ведь Марк рисковал жизнью, защищая страну, а если иногда ему случалось посмотреть в сторону от своей невесты — «невесты, которую он не любил», напомнила она себе, — не вызвано ли это было тем напряжением, под которым он все время находился? Какое право она имела судить его?
Мало-помалу она убедила себя, что была не права. Убедила, что была эгоистична. Заставила замолчать свой здравый смысл и отправить его в изгнание, хотя он и послал ей мрачный взгляд, предупреждая, что может вернуться.
Пит нанес ей последний удар. Отпущенный в увольнение на пару дней, он решил немного подработать в гараже у ее отца. Джо был рад этому. С того времени, как ушел Марк, он работал один, и ему нужна была помощь.
— Пит хороший механик, — сказал он, когда Ди пришла вечером домой. — И я предложил ему остаться с нами на ужин, чтобы ты могла поговорить с ним о Марке.
Обрадованная, Ди поспешила к Питу в гараж. Он как раз закончил работу и наводил там порядок.
— A y тебя нет для меня письма? — спросила она. — Или записки?
Он казался смущенным.
— Я не так уж часто его вижу, этого твоего Марка… И вообще, пошли в дом. Я обещал твоему отцу не задерживать ужин.
— Ну, тогда просто расскажи, как вы там? Как Марк?
— Да что тут рассказывать! Он на самом верху, а я в самом низу. Мы не разговариваем.
Она помолчала. Потом спросила:
— Что там такое, что ты не хочешь мне говорить, Пит?
— Послушай… это все ерунда…
— Продолжай.
— Они все там валяют дурака, когда нечего делать, а Мейзи всегда под рукой. Это ничего не значит, только в этот раз он вернулся слишком поздно, и начальство устроило всем нам разнос.
— Это было в прошлые выходные? — осторожно спросила она.
— Да.
Ди выжала из себя улыбку:
— Спасибо, Пит. Не стоит об этом беспокоиться… И не стоит говорить об этом моим родителям.
Пит не был слишком чувствителен, но выражение ее лица встревожило его. Так могла бы выглядеть женщина, которая за пять секунд постарела на пять лет.
Глава 9
Было не просто договориться о встрече, но Ди все устроила. Она выбрала другое кафе возле летного поля, не то, где они встречались раньше.
Когда появился Марк, она наклонила голову и наградила его легкой улыбкой:
— Я рада, что ты смог найти для меня время.
— Сама знаешь, мое начальство…
— Я имею в виду Мейзи.
Только сейчас ей стало ясно, как отчаянно она надеялась, что он опровергнет это, но его растерянное лицо разрушило эту надежду.
— Как… ты об этом узнала, черт возьми?
— О, ты известен не только своими боевыми подвигами.
— Послушай… — торопливо заговорил Марк, — это ничего не значит. Не надо делать из мухи слона. Все дело в том, что мы выпили, ну а потом…
— Ну а потом пришла Мейзи… Что ж, такие вещи случаются, я знаю. Это не важно.
Он изумленно уставился на нее:
— Не важно? Ты… действительно так думаешь?
— Это не важно потому, что, наконец, привело нас к той финальной черте, к которой мы шли с самого начала.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Давай говорить прямо. Ведь никакой настоящей помолвки у нас никогда не было, верно? Ты сделал мне предложение, только чтобы успокоить мою мать. По той же причине я согласилась. Что еще нам оставалось делать в таком положении? Ну а потом все это так и повисло. Но, может, теперь, наконец, настало время сказать правду?
— Какую правду?
— Что ты хотел жениться на мне не больше, чем я…
— Чем ты хотела выйти за меня?
— Да. Это был просто вынужденный шаг. Тебе хотелось только одного — избежать скандала.
Он побледнел:
— Хочешь сказать, что я не смог бы пройти через это?
— Пройти через это, — повторила она, словно эхо. — Этим, собственно, все сказано. Ты можешь делать только то, что требует от тебя усилия. Ты мог бы сделать усилие и стать хорошим мужем. Но ты не мог бы быть хорошим мужем, потому что твое сердце не лежит к этому, а мне не нужен мужчина, которому придется все время заставлять себя изображать мужа. — Она замолчала. Потом подняла левую руку и сняла с пальца кольцо. — Я всегда знала, что ты не любишь меня. Во всяком случае, не так, чтобы жениться. Поэтому нам лучше сейчас все закончить.
— Ты… бросаешь меня? — спросил он, не веря.
— Это все, что тебя беспокоит?! — воскликнула она с неожиданной злостью. — Ты боишься, что люди узнают, что это я разорвала помолвку? Не волнуйся! Теперь все по-другому. Ты герой, и все девчонки выстроятся за тобой в очередь. Через пару дней ты забудешь о моем существовании.
Он ошеломленно смотрел на нее:
— Я не знал, что ты можешь быть так жестока.
— Я не жестока. Я просто трезво смотрю на жизнь. Ты найдешь себе другую девушку, как ты и сделал в прошлый раз. Наш брак был бы катастрофой. Вот! — Она придвинула к нему кольцо. — Забирай.
Не отводя глаз от ее лица, он взял кольцо.
— Ну, если это то, чего ты хочешь…
— Чего я хочу… Я никогда не могла сказать тебе, чего я хочу. У меня не было такой возможности.
— А теперь никогда и не будет, — сказал он, глядя на тоненькое колечко на своей ладони.
— Марк, я поступила правильно. Теперь ты свободен.
— Свободен… — пробормотал он. — Свободен…
Наклонившись через стол, она быстро поцеловала его в щеку:
— Прощай. Береги себя.
Когда она закрывала за собой дверь, его глаза по-прежнему были прикованы к кольцу на ладони. Ди даже не знала, заметил ли он, что она ушла.
После разрыва с Марком Ди, казалось, уже не на что было надеяться, но у нее было слишком много работы, чтобы предаваться невеселым мыслям, — больница была переполнена ранеными.
Но даже теперь бывали моменты, когда она лежала без сна, каждой своей клеточкой желая мужчину, которого потеряла. Было бесполезно говорить себе, что он никогда по-настоящему не любил ее, что у них не было никаких шансов. Где-то в глубине ее горя чей-то голос нашептывал, что она поторопилась, что она могла бы склонить его на свою сторону и завоевать его любовь.
Вместо этого она, как всегда, сделала то, что было разумно с точки зрения здравого смысла. И ее сердце было разбито…
От Марка не было никаких вестей. Он не звонил и не писал. Судя по всему, он принял свою отставку как окончательную.
— Ну, как ваш жених? — спросил у нее однажды доктор Ройс.
— Не знаю, — сказала она. — Он мне больше не жених.
Доктор внимательно на нее посмотрел, но ничего не сказал. Тем не менее он по-прежнему был достаточно хорошо осведомлен обо всем, что происходило на этом аэродроме, чтобы время от времени сообщать Ди, что с Марком все в порядке. Иначе бы она о нем вообще ничего не знала.
На работе ее жизнь была вполне удовлетворительной, но не радостной.
Джо присоединился к Обществу добровольной охраны, которое состояло из мужчин, по возрасту не подошедших к службе в регулярной армии или не подлежащих призыву, — врачей, шахтеров, учителей и водителей трамваев. Их работа заключалась в том, чтобы защищать город от мародеров, они были в форме и носили оружие. Джо этим очень гордился и регулярно посещал тренировочные занятия.
Хелен стала немного помягче. Ди начала приносить домой письма Сильвии, которые та посылала ей на адрес больницы. Из них они узнали, что у Сильвии родился сын.
— Я хочу увидеть ее, — сказала Хелен.
— Но это невозможно, мам. Она не пишет обратного адреса, и ребенка она родила не в больнице.
Шло время, и Хелен поняла, что ее дочь отвергла ее и она не сможет увидеть своего внука. Волосы ее начали седеть, глаза потухли.
— Потом будет проще, — пыталась успокоить ее Ди. — Война закончится, мы найдем Сильвию и опять будем счастливы.
На лице Хелен появлялась слабая улыбка. Здоровье ее стало ухудшаться, у нее часто случались приступы головокружения.
Удар, обрушившийся на них, оказался полной неожиданностью.
Однажды утром, когда Ди пришла на работу, ее встретила дежурная сестра. Вид у нее был встревоженный.
— Хорошо, что ты пришла. Иди, посмотри на новую больную на пятой кровати. Ее привезли два часа назад, и она все время повторяет твое имя.
Женщина на пятой кровати выглядела худой и измученной, ее голова была вся в бинтах. Несмотря на это, Ди ее тут же узнала:
— Сильвия… ох, Сильвия…
Сильвия открыла глаза, ее губы слабо дрогнули в улыбке.
— Ди… это ты… — пробормотала она.
— Да, это я. Что с тобой случилось?
— Бомба попала в дом… обрушилась стена… меня вытащили, но…
Ее голос сорвался.
Ди придвинула к кровати стул, села и, сжав ее руку, ближе наклонилась к ней:
— Где ты была? Почему не хотела увидеться с нами? Мама просто сама не своя от беспокойства.
— Мне не хотелось позорить ее. Как бы она все объяснила соседям?
— Ты для нас значишь больше, чем соседи. А что Фил? Где он?
— Фил… погиб в Дюнкерке. Остались только мы с малышом, но… я не знаю, где он. Когда нашли меня, его, должно быть, тоже нашли. Но где он… где мой малыш?
Голос ее звучал как в агонии.
— Его, наверно, отправили в другое отделение, — пыталась успокоить ее Ди. — Я сейчас пойду, узнаю.
Она вышла из палаты и связалась по телефону с врачом спасательной бригады, который обещал перезвонить через несколько минут. Потом она позвонила матери. Хелен даже вскрикнула, услышав, что Сильвия нашлась.
— Я иду, иду. Скажи ей.
Ди вернулась в палату. Сильвия снова закрыла глаза, и лучше было дать ей поспать. Быстрый взгляд на запись в карточке почти не оставлял надежды. Состояние Сильвии было критическим.
У Ди были другие больные, которые ждали ее. Но пока она занималась ими, ее глаза без конца возвращались туда, где лежала Сильвия.
«Поторопись, — мысленно шептала она матери, — пока еще осталось время».
К ней подошла дежурная сестра. Ди коротко ей все объяснила и сказала, что скоро придет ее мать.
— Побудь с ней, — сказала сестра. — Другие могут подождать.
— Где она? — спросила Хелен, входя в палату.
— Мам, приготовься. Все очень серьезно.
Сильвия открыла глаза, когда Хелен подошла к постели. Ди почувствовала облегчение, увидев, как женщины потянулись друг к другу. В этот момент дежурная сестра сделала ей знак подойти. Ее лицо выражало сочувствие.
— Боюсь, у меня плохие новости, — сказала она. — Ребенок был уже мертв, когда его нашли.
— О нет… — прошептала Ди. — Как я могу сказать ей об этом?
Хелен лихорадочно говорила:
— Как только врачи разрешат, я заберу тебя домой, тебя и ребенка, и ты будешь жить с нами, и мне наплевать, что скажут соседи. У нас все, все будет хорошо. Вот увидишь.
— О да, мама… пожалуйста… ты полюбишь Джо. Я назвала его так в честь папы.
— Я думаю, он и будет похож на него, — улыбнулась Хелен. — Мы все будем очень счастливы.
Ди не знала, верила ли сама во все это Хелен.
Глаза Сильвии закрылись, дыхание вырывалось короткими толчками, губы почти беззвучно шептали: «Мама… мама… мама…»
— Да, дорогая… я здесь. Держись.
Но Сильвия уже больше не могла держаться. Ее дыхание остановилось, руки упали.
— Нет! — Этот крик вырвался у Хелен, когда она обхватила руками безжизненное тело своей дочери. — Нет, ты останешься со мной! Мы поедем домой, я буду ухаживать за тобой… Сильвия… Сильвия!
Сотрясаясь от рыданий, она прижала дочь к себе, словно пытаясь вдохнуть в нее жизнь, снова и снова выкрикивая ее имя. Ди проверила пульс Сильвии, хотя знала, что это бесполезно. Ее сестра была мертва.
Хелен, всхлипывая, бережно положила ее обратно на кровать.
— Мы не потеряли ее, — пробормотала она. — Мы вырастим ее ребенка, и это будет все равно, как если бы она сама была с нами.
— Мам…
— Ведь мы можем это сделать, правда? Мы найдем ее ребенка и заберем его домой. Да, именно это мы сейчас и сделаем, именно это… именно это…
Ее дыхание перешло в протяжные хрипы. Она схватилась за горло, потом за сердце.
— Помогите! — крикнула Ди, стараясь поддержать Хелен за плечи.
Подоспела помощь. На лицо Хелен была наложена кислородная маска, но было уже поздно. Инфаркт, вероятно, был очень обширным, и через несколько минут ее дыхание остановилось.
— Иди с ними, — сказала дежурная сестра, когда двух женщин, положив на каталки, повезли в больничный морг. — Ох, бедная ты, бедная…
— Все это связано… — прошептала Ди. — Когда Сильвия ушла, моя мать ужасно страдала, но у нее оставалась надежда, что потом они все равно будут вместе. Смерть Сильвии убила ее. — Слезы заструились по ее лицу. — О боже! Что я скажу отцу? Его жена, его дочь, его внук — все в один день…
Ди всю трясло, когда Джо приехал в больницу. Его лицо было таким бледным, что в какой-то момент она испугалась, что может потерять и его.
Она рассказала ему, как все случилось, и добавила:
— Сильвия умерла у нее на руках.
— Значит, они снова нашли друг друга. Слава богу! Сильвия всегда была ее любимицей. — И мягко добавил: — А ты — моей.
До этого момента Ди не представлялось случая оценить всю душевную стойкость ее отца. Теперь перед ней был совсем другой человек, уверенный и сильный, который взял всю организацию похорон на себя, потому что, как он сказал Ди: «Ты и так хлебнула достаточно».
И это была правда — она почти достигла предела, когда они стояли в морге и смотрели, как рядом с Сильвией положили ее ребенка. Рука Джо крепко держала ее за плечи, но даже он едва не разрыдался при взгляде на бедного мальчика.
— Мой внучок, — прошептал Джо, и слезы потекли по его лицу. — Мой первый маленький внучок — и надо же, как мы встретились… Бедная Сильвия. Бедная Хелен.
Как и все, кто потерял своих близких, они продолжали не жить, а существовать — день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Джо говорил, что теперь, когда остались только они, им больше никто не нужен. Рождество сорок второго года они впервые встречали одни, без гостей. Им хотелось, чтобы этот праздник прошел тихо, без посторонних, и отклонили все приглашения.
В эти дни узнать что-то о Марке Ди могла только от доктора Ройса. Поэтому, когда однажды утром она увидела его мрачное лицо, она поняла, что случилось ужасное.
— Мне очень жаль, — сказал он.
— Он погиб? — едва выговорила она.
На мгновение перед ее глазами все потемнело. Доктор поддержал ее и помог сесть.
— Нет, не погиб. Он жив, но в тяжелом состоянии. Его самолет был подбит во время боя. Он сумел дотянуть до аэродрома, но при посадке загорелся мотор. Ему повезло, что он остался жив.
— И он будет жить, верно? Верно?
— Думаю, что да, — осторожно сказал доктор.
— Но уверенности нет?
— Он очень сильно обгорел, и ему нужна помощь. Хорошо, что вы здесь. Если он вас увидит, это ему поможет.
— Где он?
— Идемте со мной.
Когда они шли по коридору, он сказал:
— Я поместил его в отдельную палату. Мне лучше предупредить вас, что… В общем, он был полностью охвачен огнем. Просто чудо, что лицо не пострадало.
Его спас шлем, но грудь вся обгорела, к тому же он сильно ударился головой.
Они остановились возле палаты. Доктор Ройс открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Ди вперед.
Она вошла и сделала несколько шагов. Потом остановилась. Даже в самых страшных кошмарах она не могла себе такого представить.
Человек на кровати мог быть кем угодно, настолько он весь был обмотан бинтами. Они покрывали его грудь, руки, шею, голову.
Где тот молодой бесстрашный пилот, что смеялся в лицо опасности? Его больше не было — перед ней лежала беспомощная кукла. Почему рядом с ним не оказалось никого, кто мог бы его защитить?