– Но я все равно туда ходила не только с дедом, но и одна. Иногда днем, когда дед закрывался у себя в кабинете и работал, а бабушки не было поблизости, я тайком удирала в лес. Я всегда немножко побаивалась, видно, бабушкины предостережения все-таки на меня действовали. Вода казалась мне темной, мрачной и пугающей. А потом как-то раз душным влажным днем я шла по бревну около самой воды и упала в озеро.
– И что было дальше?
– В первый момент я страшно перепугалась, у берега оказалось довольно глубоко – сначала я решила, что с головой. Но потом я нащупала ногами дно, глотнула воздуха и… это было здорово. День был жаркий, я вся вспотела, а вода оказалась прохладной и к тому же чистой. Я стала плавать. И озеро не поглотило меня.
Джори перевела взгляд на Сойера и увидела, что он пристально смотрит на нее.
«С какой стати я рассказала ему эту историю?» – запоздало пожалела она.
– Знаете, Джори, когда люди вас от чего-то предостерегают, они порой имеют для этого довольно веские основания.
Джори вздохнула.
– А иногда и нет. Вас, например, я не боюсь – если вы об этом.
Да, она действительно его не боялась. Она боялась только чувств, которые он у нее вызывал… или желаний, которые просыпались в ней в его присутствии.
– Мне пора возвращаться, – внезапно сказала Джори.
– А вы разве не хотите зайти в дом?
Вздрогнув от неожиданности, она кинула быстрый взгляд на Сойера и увидела, как он заливается краской: оба подумали об одном и том же.
– Я хотел сказать, разве вы не хотите осмотреть дом изнутри?
Джори окинула взглядом старый особняк и покачала головой.
– Нет, спасибо. Во всяком случае, не сейчас. Снаружи дом выглядит так же, как прежде… Лучше я буду думать – по крайней мере какое-то время, – что и все остальное сохранилось таким же, как было.
– Что ж, в этом есть свой резон. Но если передумаете…
– Возможно.
– Значит, увидимся, Джори.
– Возможно, увидимся.
Сойер слегка нахмурился:
– Как это понимать?
– А так понимать, что я здесь не живу постоянно, я только приехала в гости. Рано или поздно я вернусь домой в Нью-Йорк.
Помолчав, Сойер сказал:
– Возможно, это лучшее, что вы можете сделать.
На мгновение Джори оторопела. Достав из кармана ключи от машины, она повернулась и уже на ходу отрывисто бросила через плечо:
– Всего хорошего, Сойер.
В Нью-Йорке Джори будет в безопасности. Сойеру это казалось разумным. Он был почти уверен, что какая бы опасность ей ни грозила, она подстерегала ее здесь, в Близзард-Бэй.
Но быть может, он ошибался, может, за последние несколько месяцев его нервы настолько истрепались, что ему стало мерещиться то, чего нет на самом деле? Как прошлой ночью, например, когда он был абсолютно уверен, что произошло нечто ужасное.
Когда он услышал вдали вой полицейских сирен, у него внутри все перевернулось и он уже мысленно приготовился услышать, что злой рок настиг Джори.
И вдруг каким-то чудом она оказалась здесь, рядом с ним. Появилась, словно зная, что он о ней думал. Вот почему он не смог справиться с собой, бросился к ней, обнял и стал целовать. Страстный отклик распалил его еще сильнее. Сойеру пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не подхватить ее на руки и не отнести в дом – прямо в свою постель.
Присев на диван, чтобы сбросить ботинки, Сойер покосился на кровать. Постель была не прибрана, и, глядя на нее, всякий понял бы, что ее хозяин провел беспокойную ночь.
Он представил, что лежит на ней с Джори, наконец-то прижимает к себе ее обнаженное тело…
Сойер поспешно отвернулся и занялся делом: снял ботинки и обе пары насквозь промокших носков, потом надел сухие и встал, решив открыть банку консервированного супа. Он только сейчас вспомнил, что с утра ничего не ел. Кухни у него не было, ее заменял отсек, отгороженный в углу. Не успел Сойер дойти до стола, как его внимание привлек тревожный звук, донесшийся откуда-то издалека.
Опять сирена.
Джори!
Нет!
«Не может быть, – успокаивал себя Сойер, – она только что уехала, не прошло и пяти минут. Нельзя же каждый раз, когда завоет какая-нибудь сирена, представлять, что Джори попала в беду».
И все же…
Джори затормозила, пытаясь разглядеть, что произошло. Впереди, сквозь пелену снега, она разглядела огни мигалок. Сначала она подумала, что на дороге авария, потом поняла, что полицейские машины (теперь их было уже несколько) остановились возле того самого дома, мимо которого она проезжала и на крыльце которого видела женщину и полицейского. По-видимому, случилось что-то серьезное. Джори подъехала ближе. Автомобили полиции почти перегородили дорогу. Патрульный в форме знаком предложил ей проехать вперед.
Джори опустила стекло и выглянула в окно.
– Что-нибудь случилось, офицер? – спросила она, оглядываясь на дом, вокруг которого суетились люди. Той женщины не было видно, но по лужайке перед домом ходили несколько полицейских, а еще один придерживал открытую входную дверь.
«Глупый вопрос, – одернула она себя, – разумеется, что-то случилось. Ясно, что копы собрались не для того, чтобы нанести дружественный визит хозяевам».
Пропустив ее вопрос мимо ушей, полицейский сказал только:
– Мэм, будьте осторожны. Дорога обледенела, а места для объезда совсем мало.
Джори стало холодно, она подняла стекло и медленно поехала дальше, с неприятным чувством поглядывая на дом в зеркало заднего вида.
Когда место происшествия – какого? – осталось позади, ее мысли вернулись к Сойеру – случилось то, чего она безуспешно пыталась избежать с той самой минуты, когда они расстались.
Рассердившись на себя, Джори включила радио: может быть, музыка отвлечет ее от излишних раздумий. Она переключала каналы до тех пор, пока не нашла песню, которая ей нравилась. Тогда Джори стала подпевать. Громко и беззаботно, будто ей было на все наплевать.
Глава 8
Не считая ресторана на главной улице, единственным приличным местом в Близзард-Бэй, где можно поесть, было кафе «Джоли», и сегодня вечером оно было переполнено. Метрдотель предупредил Гретхен и Джори, что придется ждать свободного столика как минимум минут сорок пять.
– Хочешь, поищем другое место? – предложила Джори, когда они заглянули в бар при кафе, который тоже оказался полон.
Гретхен вздохнула:
– Другого места здесь нет, если ты только не согласна обойтись «Макдоналдсом».
– От «биг-мака» я бы сейчас не отказалась, – призналась Джори, – уж очень есть хочется, даже в животе урчит. Но названия морских деликатесов, которые перечислены на доске перед входом, звучат ужасно аппетитно.
– Тогда давай подождем, – согласилась Гретхен. – Может, на самом деле ждать придется не так долго, как они пугают. Как-то раз – я была здесь с Карлом – нам сказали, что придется ждать полчаса, а оказалось не больше десяти минут.
Джори показалось, что, когда Гретхен упомянула своего друга, в ее голосе послышались мечтательные нотки. Она спросила:
– Кстати, а где сейчас Карл? Он не собирается к нам присоединиться?
– По правде говоря, я его звала, но у него другие планы на сегодня.
– Ясно. – Джори ждала, что подруга что-нибудь добавит, но Гретхен молчала, тогда она предложила: – Пока мы ждем, я принесу нам что-нибудь выпить. Ты что предпочитаешь?
– Я… о, только «севен-ап». – Чувствуя, что Джори готова возразить, Гретхен поспешила добавить: – Я не употребляю спиртного.
– Вообще? Почему?
– Не люблю терять контроль над собой.
Джори вспомнила о том, как несдержанно вела себя с Сойером сегодня днем: ощущение было пьянящим и восхитительным.
– По-моему, иногда неплохо на время потерять контроль над собой, – возразила она и, не дожидаясь ответа Гретхен, направилась к стойке бара за напитками.
Джори заказала воду для Гретхен и мерло для себя. Дожидаясь, пока бармен выполнит заказ, она оглядела зал и заметила за столиком в дальнем углу знакомую светловолосую голову. Вернувшись к Гретхен, она спросила:
– Это, случайно, не Эдриен?
– Где?
– Вон там, в углу, с каким-то мужчиной.
Гретхен посмотрела в ту сторону и кивнула:
– Да, это она. А с ней – Джек Карпентер.
– Кто он такой?
– Сенатор штата. Очень богат. И женат.
Джори покачала головой, не слишком удивившись. В вопросах морали Эдриен никогда не отличалась особой щепетильностью и даже не пыталась притворяться.
– Его жена умирает от рака, – продолжала Гретхен. – Во всяком случае, если то, что я слышала, правда.
– Не перестаю удивляться – в этом городе все всё обо всех знают, – заметила Джори.
– Ну, если уж на то пошло, Джек Карпентер живет не здесь, а в Хедли. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. А, Эдриен нас заметила.
Джори махнула рукой подруге, та ответила тем же, нимало не смутившись, что ее застали в обществе жена-того мужчины. И не только не смутившись, но даже сделав Джори и Гретхен нетерпеливый знак, приглашая их за свой столик.
Пробираясь через битком набитый зал, Джори поделилась своими соображениями с Гретхен:
– Кажется, она не так уж обеспокоена тем, чтобы скрыть свои отношения с сенатором.
– Ты же знаешь Эдриен. Она никогда и ничем не бывает обеспокоена. Да и раньше не была.
На Эдриен был безупречно сшитый коричневый шерстяной костюм с черным бархатным воротником и золотыми пуговицами, которые смотрелись весьма экстравагантно, но при этом каким-то чудом не казались безвкусными. Макияж ее был также безупречен, а из прически, несмотря на то что на улице дул порывистый ветер, не выбился ни один золотистый волосок.
– Джори! Как я рада снова тебя видеть! – воскликнула Эдриен, когда они подошли к столику. И после небольшой паузы добавила: – О, и тебя тоже, Гретхен. – Затем она повернулась к спутнику: – Познакомься, Джек, это моя старинная подруга, о которой я тебе рассказывала, Джори Мэддок из Нью-Йорка. Ее семья владеет универмагом на Манхэттене. Джори, это мой друг, сенатор Джек Карпентер. Ах да, Джек, это Гретхен Экхард, еще одна моя приятельница.
Сенатор – элегантный господин, гораздо старше Эдриен (у него на висках уже пробивалась седина) – улыбнулся и поздоровался с обеими девушками, однако было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Он то и дело посматривал поверх их голов в зал, словно желая убедиться, что в баре его никто не узнал.
– Мы даже не представляли, что у «Джоли» сегодня будет столько народу, – проворковала Эдриен, положив ухоженную руку с наманикюренными пальчиками на рукав Джека Карпентера.
– Здесь всегда полно народу, – не без ехидства заметила Гретхен. Джори подозревала, что Эдриен и сама прекрасно это знала и нарочно хотела показаться на людях с сенатором.
Небрежным взмахом руки Эдриен отмела замечание Гретхен и снова переключила все внимание на Джори.
Поднеся к губам бокал мартини, она многозначительно улыбнулась и сказала:
– Я слышала, ты всю неделю была занята?
Джори мгновенно насторожилась: ей не понравился блеск в глазах Эдриен.
– Что ты имеешь в виду?
– Сорока на хвосте принесла, что ты проводила время в Саратоге с Сойером Хоулендом.
– Это что же за сорока такая? Ее имя, случайно, не Клоувер? – спросила Джори, чувствуя на себе ошеломленный взгляд Гретхен, но делая вид, что не замечает его.
– Нет, эту сороку звали Китти, – улыбнулась Эдриен. – Сегодня утром мы встретились в клинике. Я заходила к врачу за рецептом, а она, бедняжка, приходила провериться, долго ли еще осталось до родов.
– Ну и как?
– Должно быть, на днях. Она выглядит так, будто вот-вот лопнет. Китти сказала, что вчера вечером ты была у нее в гостях и все рассказала про вас с Сойером…
– Я ничего не говорила о «нас с Сойером», потому что рассказывать нечего.
– Но она упомянула, что вы с ним были в Саратоге и ходили в ресторан.
– Да, ходили, ну и что из того? Он отбуксировал в гараж и отремонтировал мою машину. В знак благодарности я…
– Ты пригласила его на ленч.
– Да, примерно так.
Джори не стала уточнять, что Сойер оплатил счет, и, уж конечно, промолчала, что он купил ей пальто и варежки.
– А Клоувер показалось, что вам было очень хорошо друг с другом, когда она вас видела.
– Попадись мне эта Клоувер, я ее просто придушу! – сквозь зубы пробурчала Джори.
Гретхен бросила на нее негодующий взгляд:
– Джори, как можно такое говорить!
– А что, ей больше делать нечего, кроме как сплетничать?
– На самом деле у Клоувер сейчас как раз забот хватает, – вставила Эдриен, поднимая умело подведенные, безупречной формы брови. – Ее партнерша по бизнесу, Шерил Фрэмптон, вот уже почти год пытается выкупить у нее ее долю. Клоувер отказывается продавать, но Шерил не отстает.
– Все равно мне не нравится, что она с каждым встречным обсуждает мою личную жизнь, – пробурчала Джори.
– Расслабься, Джори, она рассказала только Джонни, а тот рассказал Китти…
– А Китти поделилась с тобой.
– Вот именно. Если у тебя с Сойером действительно такие невинные отношения и тебе нечего скрывать, с какой стати ты так кипятишься?
– Я не кипячусь, просто… просто я не привыкла быть темой для пересудов в маленьком городке.
К счастью, Эдриен сменила тему и заговорила о новой обивке для дивана и о гардинах, которые только что заказала для домашнего музыкального салона. Высокие – от пола до потолка – окна ее салона были с полукруглым верхом, и шторы пришлось шить по индивидуальному заказу. Она настаивала, чтобы Джори обязательно побывала у нее в гостях, пока не уехала из Близзард-Бэй.
– Это ужасно, дорогая, что дом твоих дедушки и бабушки превратили в какие-то меблированные комнаты. – Эдриен покачала головой. И, обращаясь к Джеку, пояснила: – Это было самое красивое имение в наших краях, но как только хозяева его продали… ты знаешь, как это бывает.
– Я сегодня там была. И мне показалось, что дом по-прежнему выглядит неплохо. По-моему, он совсем не изменился с тех пор, когда принадлежал моим деду и бабке.
Только сказав это, Джори спохватилась, что кто-то из ее собеседниц может знать, что Сойер живет в их бывшем доме, и поспешила сменить тему:
– А знаете, когда я на обратном пути проезжала мимо дома на Бруквей-роуд, вокруг была какая-то суматоха, там крутилось не меньше дюжины копов.
– Какой дом ты имеешь в виду? – спросила Гретхен.
– Красный фермерский дом, недалеко от перекрестка с Филдстоун-роуд. А что?
– Кажется, Клоувер живет в красном доме на Бруквей-роуд, не так ли? – спросила Эдриен, обращаясь к Гретхен. Та кивнула.
Джори похолодела:
– У этого дома черные ставни, а перила веранды выкрашены в белый цвет?
– Кажется, так, – подтвердила Гретхен. – А что? Это у ее дома ты видела полицию?
Джори медленно кивнула:
– Надеюсь, с Клоувер ничего не случилось. Может, кому-нибудь из нас стоит позвонить и убедиться, что все в порядке?
– Я позвоню, – вызвалась Гретхен, доставая из кармана горсть мелочи, и вдруг съязвила: – Ты же грозилась задушить Клоувер. Может, ты сейчас не в том настроении, чтобы с ней разговаривать.
– Я только хотела сказать…
Но Гретхен уже направилась к телефону-автомату на стене бара.
– Иногда она бывает жуткой стервой, – заметила Эдриен. – Я уже говорила Джеку, что просто не понимаю, как в детстве мы могли проводить с ней столько времени. У нас с Гретхен нет ничего общего.
– А мне Гретхен всегда нравилась. – Джори сочла своим долгом вступиться за подругу, она понимала, что Гретхен разозлилась, когда услышала, что Джори не вняла ее предостережениям насчет Сойера Хоуленда. При ее осторожности и консервативном складе характера Гретхен было не дано понять, как это можно не обращать внимания на слухи. И Джори ни за что не удалось бы убедить Гретхен, что Сойер не опасен – во всяком случае, в том смысле, который имели в виду Карл и все остальные.
Сойер яростно защищал неприкосновенность своей частной жизни, он даже признался, что ему есть что скрывать, он только что приказал Джори не лезть в его жизнь и вернуться в Нью-Йорк, где ее место. Со стороны Джори было бы глупостью не последовать его совету. В конце концов, он даже не хочет, чтобы она здесь оставалась. И если разобраться, в Близзард-Бэй ее больше ничто не удерживало.