Притормозив возле телефонной будки, Шерн вырвал из телефонного справочника страницы, на которых помещались телефоны пунктов проката машин данного района, и поручил Бобу, одному из парней Гаррисона, обзвонить все эти пункты. При этом Боб должен был везде говорить, что он по поручению полиции разыскивает похитителя, и спрашивать, не пытался ли кто-нибудь арендовать машину под залог наличных, а не по кредитной карточке.
Им повезло на шестом звонке. Управляющий одного из пунктов проката сообщил, что утром ему позвонил мужчина насчет аренды машины под залог наличных, а не по кредитной карточке. Шерн взял у Боба трубку.
— А потом появлялся у вас? — спросил преследователь.
— Да, арендатор был здесь всего пятнадцать минут назад.
— Он не говорил, куда собирается поехать?
— В Спрингфилд.
Ну конечно, усмехнулся Шерн, тогда я рождественский гусь.
— Не можете ли вы описать машину, на которой он уехал, и назвать ее номерной знак? — Управляющий замешкался, и Шерн добавил: — Я могу послать одного из своих парней с судебным распоряжением просмотреть ваши регистрационные книги, если это необходимо.
— Это не нужно, — ответил управляющий. — Он взял седан серого цвета, — и продиктовал номерной знак.
— Благодарю! — Шерн повесил трубку. — А где находится это место? — спросил он Боба.
— Фирма «Ренталс» в Дейтоне, — пояснил тот. — К востоку отсюда, первый поворот. Мы нагоним их?
— Лучше бы нагнать, — заметил Шерн. — В противном случае я не хотел бы ни за какие коврижки оказаться на месте Гаррисона-младшего!
— Черта с два! А я не хотел бы оказаться на нашем! — невнятно пробормотал Боб.
8
— Как долго еще мы должны ехать? — спросила Сильвия, допив кока-колу Стрелка спидометра колебалась на отметке семьдесят пять, и прошло уже почти шесть часов с момента, как они покинули Дейтон.
— Скоро остановимся. — Стивен поправил зеркала заднего и бокового вида. — Думаю, мы оставили далеко позади любого, кто, возможно, следует за нами.
— Прошу прощения! — Сильвия подняла руку. — Вы разрешили мне спрашивать, когда я чего-то не понимаю. Так вот. Мы едем все дальше и дальше от Спрингфилда, но в понедельник утром должны быть там.
— Это называется равносторонний треугольник, — ответил он, откидываясь на спинку сиденья, — равные расстояния по трем направлениям. Мы начали путь в Спрингфилде и кончим там же. Мы ехали на северо-запад, сейчас на восток, а завтра поедем на юго-запад. К зданию суда мы вернемся вовремя. Поверьте мне, это моя работа.
Может быть, я похожа на Дженни больше, чем сама до сих пор считала, подумала Сильвия. Сестра редко доверяла кому-нибудь. Вот почему и находилась в постоянном движении, меняла место жительства и работу, стараясь ни с кем не заводить близких отношений. А Сильвия предпочитала жить дома и работать на одном месте. Запоздалое откровение! — подумала она, удивляясь, почему это не приходило ей в голову до тех пор, пока этот голубоглазый мужчина не появился в ее жизни.
— Вы всегда хотели работать банкометом в казино? — неожиданно спросил Стивен.
— Насколько я себя помню, мне всегда хотелось стать фотографом, — ответила Сильвия, глядя в окно на раскаленную под лучами солнца пустыню, и неожиданно поняла, что рассказывает про себя, а не про Дженни.
— Почему?
— Может быть, потому, что фотограф в состоянии остановить на пленке бег жизни, — непонятно зачем продолжала рассказывать о себе Сильвия. — Остановленное мгновение невозможно будет изменить, сколько бы времени ни прошло! Никто этого сделать не сможет. Никто!
— Почему же вы не стали фотографом, вместо того чтобы заниматься тем, чем вы теперь занимаетесь?
— Ну, я работала в рекламном агентстве.
— Вам эта работа не нравилась?
— Нравилась.
— Но?.. — спросил он недоуменно, как бы подталкивая ее говорить дальше.
— Меняется жизнь. Меняются люди. — Сильвия ушла от откровенного ответа, так как лгать не хотелось.
— Почему быть банкометом в казино лучше, чем заниматься любимым делом? — настаивал Стивен. — Мне представляется, что человек, подобный вам, делает лишь то, что ему нравится.
— Фотография — это то, что я люблю. А потом, вы же меня абсолютно не знаете! — воскликнула Сильвия.
— Думаю, и Гаррисон-младший не узнал бы вас в вашем теперешнем облике: никакого макияжа, броской одежды. Вы выгладите почти здравомыслящей, — рассмеялся он, но в голосе не было юмора. Его слова были Сильвии неприятны. — Вы ведь знаете, что Ник любит, когда его женщины ярко одеты и не выглядят слишком серьезными.
— Откуда вы знаете, каких женщин он любит? — строго спросила она.
— Он сам болтал об этом повсюду, точно так же, как и хвастался перед вами убийством Майкла Криса. Если его люди доберутся до вас и убьют, он будет хвастать и этим.
— Надеюсь, не будет, — непонятно пробормотала Сильвия, побледнев и не смея взглянуть на Стивена.
— А я надеюсь, что он не останется на свободе. Пока я с вами, я стою на его пути.
— Вас могут убить!
— В мои планы это не входит.
— Вы действительно чуть не убили Ника Гаррисона, когда арестовали его пять лет назад?
— Да, черт возьми! Я уже говорил вам, что если бы Роберт не оттащил меня, то сейчас я сидел бы в камере за решеткой.
— Люди порой входят в такую ярость… — начала Сильвия неуверенно, поскольку ей была неприятна мысль, что полицейский мог оказаться убийцей.
— На этот раз, надеюсь, закон позаботится о нем! — перебил Стивен. — Я не хочу, чтобы закон был как-то обойден. Поэтому и позволил Роберту убедить себя взяться за это дело.
Чтобы Гаррисон не избежал наказания, Стивен готов был вынести все, включая женщину по имени Дженнифер Рэдфорд.
— А Роберт уверен, что на этот раз все будет сделано как полагается?
— Абсолютно! Если в понедельник вы прибудете в суд живой.
— О законе и о полицейских я знаю только по телепередачам и детективным романам. Но если Ник Гаррисон так важен для своего отца и связан с мафией, то почему бы Роберту не попробовать заключить с Ником сделку и не попросить его информировать полицию об организации, которой руководит его отец? Пусть на него распространяется Программа по защите свидетелей. Пусть он изменит фамилию и место жительства.
— Мне казалось, вы знаете Ника достаточно хорошо, — рассмеялся Стивен.
— Достаточно или, по крайней мере, думала, что достаточно, — уклонялась Сильвия от однозначного ответа.
— А коли так, то должны понимать: если Ник предаст своего папочку, то неужели вы думаете, что старший, Мэтью Гаррисон, просто пожмет плечами и оставит его безнаказанным?
— Не знаю. Нужно быть сумасшедшим, но…
— Сумасшедший? — Это слово вызвало у Стивена еще больший смех. — Забавно! Да он просто убьет своего сыночка!
— Убьет?
— Не моргнув глазом.
— Собственного сына?
— Ник остается сыном Мэтью до тех пор, пока у него незапятнанное имя, в противном случае Ник — ничто! И тогда ему лучше умереть!
Сильвия вжалась в спинку сиденья. Отец может убить собственного сына! Убить ее — одно дело. Но собственного сына?! — Это потрясло ее до глубины души.
— Неужели он убьет своего сына? — воскликнула она.
— Нет, он предпочтет, чтобы его убили другие. — Подавшись немного вперед, Стивен вынул из заднего кармана брюк карточку и протянул ее Сильвии. — Этот человек, Шерн, выполняет для Гаррисона много грязной работы. Вы никогда не видели его рядом с Ником?
С фотографии на нее смотрел совершенно лысый человек в белой рубашке и черном костюме, с темными хладнокровно-беспощадными глазами, которого она никогда не видела.
— Я не встречала этого типа, — ответила девушка и добавила: — Неужели люди могут быть такими… такими неприятными? Гаррисоны приносят людям одни страдания, правда?
— Совершенно верно, от них много вреда людям.
— А сколько у вас швов на подбородке и на плече?
Стивен притормозил машину и съехал на обочину.
— Железный прут не был абсолютно ровным. У меня десять швов на подбородке и почти сорок на плече. Что еще вы хотели бы знать?
Ей хотелось только одного — нежно погладить и поцеловать его шрам. Но она сказала извиняющимся тоном:
— Простите меня. Я спросила не подумав.
— Держу пари, что вы много чего сделали не подумав, — невнятно пробормотал он, потом включил зажигание, с силой надавил на газ и в облаке пыли, вылетавшей из-под колес, выскочил на магистраль.
Дженни сидела возле больничной кровати, на которой спала Мария. Пожилая женщина выглядела очень слабой и болезненной. Дженни никогда не думала, что Мария может состариться, заболеть. Девушка не сомневалась, что, куда бы ни пошла, что бы ни делала, Мария всегда будет оставаться дома, а она Дженни, всегда сможет прийти домой. Активная по натуре, она делала столько ненужных, бестолковых вещей, всегда куда-то спешила, чего-то искала, даже не представляя себе, чего именно, и, конечно, не находила.
Дженни встала и подошла к окну. Перед ней раскинулся большой город Чарлстон на голубом фоне океана.
Если бы она не позвонила Сильвии, то никогда бы не узнала, что Мария больна и ее ждет операция. Эта мысль перепугала больше всего, даже больше, чем перспектива выступить со свидетельскими показаниями против Ника. Мария и Сильвия — это все, что у нее есть. Два человека. Только они. Очень долго она убегала от своей жизни, но теперь вдруг поняла, что именно эта жизнь нужна ей больше всего.
— Сильвия!
Дженни обернулась, услышав произнесенное слабым голосом имя сестры. На глаза навернулись слезы, когда она увидела устремленный на нее взгляд Марии. На лице пожилой женщины появилась слабая улыбка.
— О, Мария! — Дженни подошла к кровати и сжала в своих руках холодные пальцы приемной матери. — Слава богу, что ты проснулась. Я уже давно здесь.
— Ты пришла! — прошептала Мария.
— Да, я пришла. — Дженни едва сдерживала слезы. — Я пришла.
— Я знала, что ты придешь, Дженни, — все так же улыбаясь, проговорила Мария.
Дженни не удивлялась. Никогда ей с Сильвией не удавалось провести Марию, она всегда их различала.
— А где… где Сильвия?
Дженни знала, что лгать не имеет смысла, все равно Мария через минуту поймет, что это неправда.
— Она в Спрингфилде и в настоящее время исполняет мою просьбу, за что я ее очень люблю!
— Ты вовлекла ее в какие-то неприятности? — Мария нахмурилась.
— Нет, на этот раз нет! — рассмеялась Дженни. — Этот уик-энд Сильвия приятно проведет в одном из самых роскошных отелей. — Дженни похлопала Марию по руке. — Поверь мне, ей будет хорошо!
На закате они подъехали к городу Колумбус, и Стивен свернул с основной магистрали.
Колумбус был специально построен в стиле североамериканских индейцев. В нем были стилизованные здания, тротуары из досок и индейские украшения на магазинчиках, выстроившихся вдоль дороги.
Стивен снизил скорость, и Сильвия увидела двухэтажное здание, выкрашенное в белый цвет. С ярко-красной отделкой в форме индейской саманной постройки. Над входом рядом с вывеской «Отель черного орла» был укреплен тотемный столб.
Стивен заехал на крошечную стоянку, припарковался за фургоном с фирменным знаком отеля, так чтобы их машину не было видно с улицы, и выключил мотор.
— Оставайтесь здесь, а я пойду зарегистрируюсь, — сказал Кинг и неожиданно слегка коснулся рукой выбившихся локонов на девичьей щеке. — Спрячьте волосы, чтобы их не было видно. — С этими словами он вышел из машины и скрылся за фургоном.
Сильвия опять осталась в одиночестве, и страх снова сковал ее. Закрыв глаза, она старалась вдыхать через нос, а выдыхать через рот, чтобы унять дрожь и успокоиться.
Прошло немного времени. Вдруг дверца машины щелкнула, Сильвия невольно вздрогнула, но, увидев Стивена, который садился за руль, вздохнула с облегчением.
— За основным зданием у них есть коттеджи. Какое-то время мы будем в безопасности.
Он завел мотор, развернул машину и проехал в глубь участка. Там стоял целый ряд небольших домиков, соединенных стоянками для автомашин. Они подъехали к последнему коттеджу, припарковали машину под навесом и вышли.
Сильвия быстро последовала за Стивеном к двери стилизованного коттеджа. Он распахнул дверь, и Сильвия нырнула в прохладный полумрак здания. В мягкой полутьме она различила две деревянные кровати под мягкими покрывалами бирюзового цвета. Ковровое нежно-розовое покрытие гармонировало со шторами на двух больших окнах, смотрящих на отель. Сильвия дотронулась рукой до одной из кроватей:
— На этот раз, по крайней мере, две кровати.
— Сегодня ночью не будет необходимости воздвигать иерихонскую стену, — в тон заметил Стивен, подходя сзади.
От этих безобидных слов, сказанных в шутку, ее бросило в жар. Кивнув, она подошла к окну, протянув руку, хотела коснуться красивой розовато-лиловой шторы, но, прежде чем успела сделать это, Стивен оказался рядом.
— Нет! — Он схватил ее за руку и дернул в сторону от окна. — Шторы должны быть закрыты. Разве вы не помните, что случилось в первой гостинице?
О, очень хорошо помнила! И страх опять охватил ее. Все, о чем она старалась не думать, вновь нахлынуло и вызвало дрожь во всем теле. Ведь меня могли убить! — подумала Сильвия, но тут другая мысль поразила ее так же внезапно и так же сильно. Если бы Дженни не была связана с Ником Гаррисоном, она, Сильвия, никогда не узнала бы о существовании Стивена Кинга, никогда бы не думала, что он может защитить ее от любой неприятности, которые всегда случаются или могут случиться.
От этой мысли у Сильвии закружилась голова, и она почувствовала, что падает вперед. Потом поняла, что находится в объятиях Стивена. Он прижимал ее так, что исходящий от него жар и сила представлялись ее собственными.
— Мне так страшно! — прошептала Сильвия и поняла, что говорит правду. Однако не могла сказать ему, что этот страх объясняется в равной степени тем, что в понедельник он уйдет из ее жизни, и тем, что семья Гаррисонов хочет смерти сестры.
Стивен обнимал девушку, зарывшись лицом в пушистые волосы, и ей хотелось остановить время. Хотелось, чтобы этот момент длился вечно, чтобы она могла всю жизнь опираться на этого человека, когда потребуется поддержка. Но это желание казалось наивным, как и мысль, пришедшая вслед за ним: захотелось, чтобы Стивен узнал правду, ее, настоящую Сильвию, а не Дженни, и чтобы ему понравилась она настоящая, и чтобы он захотел остаться с ней. Эта мысль привела ее в трепет. Но такое никогда не случится. Никогда!
Сильвия уперлась руками Стиву в грудь и не очень решительно попыталась оттолкнуть его. Но его руки не отпускали. Они держали ее за плечи, и Сильвия отважилась взглянуть на него снизу вверх. Увидела только его глаза, в которых разгоралось желание. Такое же желание просыпалось и в ней. Она чувствовала жар его тела, его дыхание обжигало лицо. Очень захотелось вновь почувствовать вкус его поцелуя.
Когда он склонил к ней голову, а его губы нашли ее рот, сцена, происшедшая между ними на рассвете, перестала иметь для Сильвии какое-либо значение. В ней вспыхнул пожар, охвативший ее целиком. Она раскрыла губы в ожидании его поцелуя. Все казалось таким же естественным, как дыхание. Девушка обвила руками его шею, прильнула всем телом, ощущая грудью силу его груди, ощущая, как прижимаются к ней его бедра. Он тоже хотел ее. Она чувствовала, как растет его желание, и это еще больше разжигало ее, лишая самообладания. Никогда раньше Сильвия так не хотела мужчину. Никогда не испытывала такого влечения к другому человеческому существу.
Его язык плавно скользнул по ее зубам, все больше вторгаясь в ее рот, как бы пробуя на вкус, а она с готовностью отдавалась приятным ощущениям. Во что бы то ни стало хотелось узнать Стивена, чтобы с ним совершенно потерять голову! Его руки скользнули по ее спине вниз к бедрам и плотно прижали их к своим бедрам. Она тихо застонала.