Гидеон боролся с желанием расквасить самодовольную физиономию Феликса. Но он научился искусству самоконтроля в самой суровой из школ. В его ответе нельзя было услышать ни малейшего намека на то, как он на самом деле относился к этим «джентльменам».
— Я бы рад помочь вам, мой любезный друг. Если эта девушка на самом деле ваша сестра. Но в Портсмуте она сбежала. Мой слуга и я тщетно пытались ее отыскать. Подозреваю, что она все еще там.
— Вы рассчитываете на то, что мы поверим, будто вы бросили беззащитную женщину? — Феликс шипел, сжимая прижатые к бокам руки в кулаки.
Гидеон вновь пожал плечами, хотя понимал, что его наигранное безразличие не убедило младшего Фаррела.
— Я полагал, что она отправилась к тетушке.
— Но у нее нет тети в Портсмуте, — повторил Баркет.
— Она мне сказала, что там живет ее тетя. Что Портсмут — конечная цель ее путешествия.
— Просто она думала, что в Портсмуте сможет раствориться в толпе, — сквозь зубы процедил Феликс, — и никто не обратит внимания.
Гидеон вновь многозначительно приподнял брови.
— Хитроумный план. Даже очень. Особенно для того, у кого не все в порядке с головой. Разрази меня гром, если это не так.
— Речь идет не об этом, — зло бросил Феликс. — Важно лишь то, что мы ее законные опекуны и если вы прячете ее у себя, то ответите за это по всей строгости закона.
— Не горячитесь так, лорд Феликс! — вмешался сэр Джон, поднимаясь.
— Насколько я понимаю, именно поэтому вы пришли с судьей. Странно, что вы не привели с собой взвод солдат.
— Если обстоятельства принудят нас применить силу, мы не станем колебаться, — решительно заявил Феликс, бросив многозначительный взгляд на сэра Джона, который с каждой минутой чувствовал себя все более неуютно. — Как представитель закона, вы окажете нам поддержку, сэр Джон.
Сэр Джон прочистил горло и бросил нервный взгляд на Гидеона. Гидеон догадывался, что за мысль у него промелькнула. Он знал Тревитиков всю свою жизнь и признавал их влияние в здешних местах. Может, Фаррелы и имели влияние в общенациональном масштабе, но жили они далеко отсюда.
— Нет нужды говорить друг другу неприятные вещи, джентльмены. — Сэр Джон бросил умоляющий взгляд в сторону Гидеона. — Если сэр Гидеон дает слово, что девушка, которая, как вам кажется, является леди Чариз, убежала в Портсмуте, мы должны быть удовлетворены.
— Черта с два, — рявкнул Баркет, с угрожающим видом шагнув к Гидеону.
Он сжимал и разжимал кулаки, словно боролся с искушением взять Гидеона за грудки и выколотить из него правду. Бедная Чариз, жить у таких скотов! Гидеон с трудом мог представить такое.
— Она самая богатая наследница в Англии.
Самая богатая наследница в Англии? Проклятие, во что он ввязался?
Чертова девчонка многое от него скрывала. Но ничто не могло поколебать его решимость помочь ей. Он бы и бродячую кошку Фаррелам не отдал, а тем более женщину, которой восхищался и которую… которая была ему дорога.
— Вы сомневаетесь в моей честности, сэр?
Гидеон встал в полный рост. Баркет был широк в кости и тяжел, но Гидеон был выше его на несколько дюймов. И еще у Гидеона была стальная воля выкованная годами жизни в постоянной опасности. Баркет нисколько его не пугал. Ему ничего не стоило справиться с этим буйволом.
Как и ожидал Гидеон, Баркет пошел на попятную.
— Вы не дали нам слова, — угрюмо проворчал он.
Голос Гидеона был тверд.
— Даю вам слово, что девушка, которую я знаю как Сару Уотсон убежала в Портсмуте. Кто может поручиться, что та барышня, с которой я встретился, ваша сестра?
— Как она выглядела? — спросил Феликс.
— Маленькая. Тощая. Вся в синяках. Светло-коричневые волосы. С сильным акцентом лондонской бедноты.
Чариз вполне соответствовала этому описанию. Он не мог сильно отклоняться от правды, не вызывая подозрений.
— Мне в голову не пришло бы, что она богата. Одета в какое-то тряпье, манеры отвратительные.
— Она хорошо играла роль, — стоял на своем Феликс.
— Не имею представления. Что я точно знаю, так это то, что она сбежала и с тех пор я ее не видел. Если вы верите в то что она ваша сестра, в чем я очень сомневаюсь, то лучше вам сосредоточить свои поиски на Портсмуте.
— Мы можем осмотреть дом? — упрямо потребовал Баркет.
— Нет, ни за что, — бросил ему в ответ Гидеон. — Будь я проклят если позволю паре незнакомцев обыскивать мои личные комнаты в поисках какой-то там сбежавшей пигалицы.
Баркет стукнул себя кулаком в грудь.
— Вы оскорбляете мою сестру, сэр!
— Ничего подобного. Черт возьми, я не знаю вашей сестры Что сталось с миром, если человека преследуют в его собственном доме за то, что он предложил помощь оборванной избитой служанке.
— Сэр Гидеон дал нам слово, — примирительно произнес сэр Джон. — Этого вполне достаточно.
Феликс раскинул руки, демонстрируя свои благие намерения.
— Сэр Джон, наши действия вызваны лишь братской заботой. Если мы убедимся в том, что ее никогда не было в этом доме, мы оставим сэра Гидеона в покое с благодарностью и извинениями.
Видит Бог, ну и скользкий же тип этот младший Фаррел. Говорит так разумно. Так убедительно. Если бы Гидеон сам собственными глазами не видел синяков на лице Чариз, он поверил бы этому проныре.
— Сэр Гидеон, принимая во внимание обстоятельства, вы, конечно же…
Сэр Джон с надеждой смотрел на него.
Пора разыграть карту героя.
— Когда я уезжал из этой страны, чтобы, рискуя жизнью, служить ей, дом англичанина был его крепостью. Если вы не намерены применить ко мне всю силу закона, я принципиально отказываюсь согласиться на это чудовищное нарушение моих прав. Я провел годы в опасности, подвергался лишениям, которые вы и представить не можете, и что же? Теперь меня тиранят в собственном доме? В моей родной стране? Вы не допустите такого безобразия. Но, если я ошибаюсь, его величество узнает об этом. Когда он посвятил меня в рыцари, отдавая должное моему служению короне, он весьма пространно выражал свою благодарность и готовность во всем мне покровительствовать.
— Так вы отказываетесь?
В голосе Феликса звучала угроза. Он не сводил с Гидеона глаз.
— Послушайте, лорд Феликс, — сказал сэр Джон. — Сэр Гидеон — национальный герой. Вы не можете вламываться в его дом без предварительного уведомления и настаивать на обыске. Видит Бог, вы даже не можете с уверенностью утверждать, что та девушка, которую он подобрал в Уинчестере, действительно леди Чариз. Описание сэра Гидеона наводит меня на мысль, что она едва ли леди. Он весьма проницательный человек. Если он говорит, что она служанка, значит, так оно и есть.
— Мы лишь хотим подтверждения наших догадок, — угрюмо заявил лорд Баркет.
— Слово джентльмена должно вас удовлетворить. — Гидеон направился к двери. — Вы отняли у меня слишком много времени.
— Вы еще не услышали конец истории, сэр Гидеон.
Феликс говорил так, словно обращался к простолюдину.
Желание дать Феликсу по физиономии было настолько сильным, что у Гидеона засосало под ложечкой. Но усилием воли он справился с собой.
— Предлагаю вам вернуться в Портсмут и продолжить поиски, господа. Вы проделали весь этот долгий путь напрасно.
— Прекрасная мысль, — подхватил сэр Джон, нервно потирая ладони. Он шагнул к Гидеону, явно довольный тем, что неприятный разговор подошел к концу. — Уверен, что леди в Портсмуте. Или уже дома, куда она вернулась, осознав, что жизнь вдали от семьи далеко не праздник.
Феликс нарочито медленно натянул перчатки. Гидеон понимал, что в этом жесте есть скрытая угроза. И говорил он нарочито медленно.
— Мы вернемся в Портсмут, чтобы найти след. Но если этот след приведет нас обратно к вам, дорогой сэр Гидеон, ваша известность не поможет вам избежать печальных последствий. Всего наилучшего, сэр.
Небрежно кивнув, он вышел. Старший брат поспешил следом.
Сэр Джон задержался и тихо пробормотал:
— Сэр Гидеон, какой неприятный инцидент. Два очень неприятных молодых человека. Я молю Бога о том, чтобы они нашли свою сестру и никогда больше нас не беспокоили. Фаррелы всегда создавали неприятности другим и себе тоже. Отец их был пьяницей и игроком. Не оставил сыновьям ничего, кроме долгов и опекунства над юной леди Чариз, наследницы графа Марли. Надеюсь, что бедняжка в безопасности.
— Вы очень хорошо информированы, сэр Джон.
— Покойный лорд Баркет пользовался широкой известностью. Не в самом лучшем смысле. И сыновья его недалеко от него ушли. Я бы не стал беспокоить вас, если бы у них не было законных прав. Они законные опекуны этой девушки. Лорд Феликс был прав. Любой, кто держит ее у себя, нарушает закон. — Сэр Джон замолчал и нахмурился, — Конечно, я знаю, что такой джентльмен, как вы, не может быть замешан в этой истории. Да вы и в стране всего месяц. За это время и вещи не успеешь распаковать, не говоря о том, чтобы впутаться в историю со сбежавшей наследницей. Я так и сказал этим двум выскочкам. Но что им слова какого-то деревенского сквайра. — Он раздраженно нахлобучил шляпу и взял трость. — Приходите поужинать, как только устроитесь.
— С удовольствием, — ответил Гидеон, проводив судью до дверей.
За дверью, в фойе, стоял Талливер, не спуская глаз с обоих Фаррелов, которые выглядели раздосадованными. Гидеон догадывался, что они пытались воспользоваться тем, что сэр Джон задержался для разговора с хозяином, чтобы провести рекогносцировку местности.
— Счастливо оставаться, сэр Гидеон. Примите наши извинения за беспокойство.
Сэр Джон буквально вытолкал своих спутников за дверь. Гидеон вышел следом. Он стоял на ступенях и ждал, пока Фаррелы не уедут. Он послал за ними конюха, дабы удостовериться в том, что они не вернутся. Он доверял сводным братьям Чариз не больше, чем они доверяли ему.
.— Выпусти девушку из тайника, — сказал Гидеон Талливеру, когда они остались одни.
— Вы хотите видеть ее, начальник?
— Не сейчас. Скажи ей, что я хочу поговорить с ней перед ужином в библиотеке. А тем временем распорядись, чтобы сундуки моей матери перенесли в ее комнату, и вели горничным сжечь тряпье, которое она носит.
— Что ей сказать об этих жуликах?
Гидеон смотрел на опустевшую дорогу. Феликс, Хьюберт и не по своей воле присоединившийся к ним сэр Джон уехали. Когда он ответил Талливеру, в голосе его звучала решимость.
— Скажи ей, что я сделаю все, чтобы оградить ее от опасности. Ей не о чем беспокоиться.
И, почувствовав внезапный прилив энергии, Гидеон спрыгнул со ступеней. Свернув налево через каменную арку, он вышел на обдуваемый всеми ветрами обрыв.
Глава 10
Живот у Чариз сводило от нервного напряжения, когда она шла в библиотеку. Сегодня днем, находясь в тайном укрытии, она слышала, как Гидеон поставил на место Хьюберта с Феликсом, и про себя вознесла хвалу его уму и храбрости. Но как встретит он ее сейчас, узнав, что она самая богатая наследница в Англии. Увидит ли она жадный блеск в его глазах, как видела его в глазах многих мужчин до него?
Или, что еще хуже, увидит в его глазах презрение при воспоминании о том, как она бросилась ему в объятия?
У дверей библиотеки она помедлила, прежде чем войти.
Смелее, Чариз.
Расправив плечи, Чариз вытерла о юбку влажные ладони и тихо вошла в сумрачную, плохо освещенную библиотеку.
Гидеон не сразу заметил ее. Точеные черты его лица подсвечивало пламя. Он был одет более строго, чем обычно: в темно-синий сюртук и песочного цвета брюки.
Стыд душил ее. Но Гидеон был так близко, и она ощущала такую острую потребность почувствовать его объятия. И был один безумный миг, когда ей показалось, что он хочет ее так же, как и она его.
Какая же она дура. Жалкая сентиментальная дура.
Гидеон медленно поднял глаза.
— Добрый вечер, леди Чариз, — спокойно произнес он.
— Добрый вечер.
Глаза у Гидеона округлились, когда она вошла в круг света, очерченный свечами в канделябре, и он наконец смог ее разглядеть. На ней был лучший наряд его матери. Широкая лента из голубого шелка охватывала под грудью тонкое белое платье. Волосы были распущены и ниспадали на плечи.
Пламя в черных глазах Гидеона разожгло в ней ответный огонь.
— Прошу прощения, что не сказала вам, кто я. Мое наследство делает мужчин жадными.
— Не важно.
Гидеон оперся одной затянутой в перчатку рукой о каминную полку. Обманчивая вспышка желания в его взгляде погасла. Выражение его было спокойным, даже безучастным.
— Не стану отрицать, для меня стал неприятным сюрпризом тот факт, что мои враги — маркиз и младший брат маркиза, оба пэры королевства, я поступил бы с ними так же, как сегодня, если ли бы мне представился шанс.
— Я много раз была на волоске от того, чтобы рассказать вам правду, но не знала, как вы отреагируете на то, что я леди Чариз Уэстон, не решалась. Мне понравилось быть Сарой Уотсон. Она имеет куда больше свободы, чем когда-либо имела ее леди Чариз Уэстон.
— Поверьте, мне знакома притягательность свободы. — Он опустил голову, словно задумался, затем поднял глаза и немигающим взглядом уставился на нее. — Даю вам слово, что я сделаю все, что от меня зависит, чтобы леди Чариз тоже чувствовала себя свободной. Через две недели леди Чариз будет иметь столько свободы, сколько пожелает.
Ирония ситуации заключалась в том, что леди Чариз больше всего хотела остаться здесь, с Гидеоном.
— Если мои сводные братья не доберутся до меня до дня моего рождения.
Страх сжимал ее горло, делал голос хриплым. Она спрятала дрожащие руки в складках платья.
— Я слышала, что вы их отправили прочь, но…
— Они вернутся, обеспечив себя безоговорочной поддержкой служителей закона. Я знаю.
— Ваша щедрость по отношению к незнакомке может дорого вам обойтись.
Словно летящий на огонь мотылек, она сделал шаг к нему. Но слишком близко приближаться не стала. Она хорошо усвоила урок.
— Вас могут отправить в тюрьму зато, что вы мне помогаете.
— Разве вы не слышали сэра Джона? Я национальный герой. — В голосе его звучал непонятный ей сарказм, налицо словно надета маска. — Сомневаюсь, что меня отправят за решетку. Общественный резонанс будет оглушительным.
— И все же мне не следовало втягивать вас во все это.
Он послал ей непреклонный взгляд из-под выразительных чёрных бровей.
— Я терпеть не могу насильников, Чариз. Ваши сводные братья заслуживают того, чтобы остаться ни с чем.
Он сжала кулаки.
— Мне ненавистна даже мысль о том, что вам могут причинить вред, — горячо проговорила она. — Если из-за меня у вас случится беда, я никогда себе этого не прощу.
Лицо его исказила боль. Он шагнул к ней.
— Я не стою вашей боли.
— Нет, стоите.
Чариз возмущало, что Гидеон недооценивает себя.
— Вы самый лучший человек из всех, кого я знаю. Вы великолепны. Вы ни на кого не похожи. Вы должны знать, что я влюбилась в вас с первого взгляда. И с каждым днем люблю все сильнее.
В комнате вдруг стало нечем дышать. Сердце Чариз, казалось, остановилось. Щеки горели от стыда. Она стояла очень тихо, словно от малейшего движения могла разлететься на миллион осколков.
«Господи, что я сказала? Что я наделала?» Неужели сегодняшний урок, тот, что получила она на чердаке, ничему ее не научил? Ей хотелось провалиться сквозь землю. Она готова была отдать все, чем владела, до последнего пенни, за то, чтобы взять назад те слова, которые произнесла. Но слово не воробей, его не поймаешь.
Она действительно любит его. И будет любить всегда. Но Гидеон ей не отвечает взаимностью, он даже прикоснуться к ней не может без отвращения.
— Черт, — выдохнул Гидеон, и поплелся к креслу, и, рухнув в него, обхватил голову руками.
— Мне не следовало этого говорить, — сказала Чариз.
— Ваша честность делает вам честь.
— Что же, это тоже можно считать адекватным ответом на признание в любви.
Под скулой его дрогнул желвак.
— Я не могу дать вам то, чего вы желаете. Простите.
— «Простите» не поможет.
— Вам будет неприятно услышать то, что я скажу. Чариз… — Гидеон закрыл глаза. — Я тронут и польщен вашими словами. Любой мужчина чувствовал бы то же, что и я. Вы замечательная девушка. Вы…