– Давай… Поведай мне, что ты ему говорила? – спросил он, возвращаясь к теме их разговора.
Гвинет засмеялась звонким, как колокольчик, смехом.
– Как-то раз года два назад, – начала она, – дядя Бардрик решил поднять армию, чтобы поддержать сторонников Йоркской династии в их борьбе за трон. Тот год был очень тяжелым для Пенхерста – после долгой зимы в кладовых замка почти не осталось провизии. Несмотря на это, дядя Бардрик пригласил в Пенхерст несколько важных лордов на праздник. Не помню, кого именно. Зато отлично помню, как я разозлилась, узнав, что он буквально отнимал пищу у маленьких детей, чтобы угодить своим гостям.
Когда гости прибыли, дядя велел мне подать им вина с пряностями, что я и сделала. Правда, предварительно я подсыпала в вино сонный порошок из трав. Когда все гости захрапели прямо за столом, дядя Бардрик принялся кричать на меня. Все обитатели замка это видели. Не сдержавшись, я назвала его грязным болваном, у которого мозги вскипели. За это меня два дня держали в кладовке, но это того стоило – слышал бы ты, как хохотали все вокруг! К тому же гости дяди Бардрика поспешили уехать из Пенхерста, потому что решили, что он хотел их отравить, поэтому праздника так и не вышло.
Арик расхохотался. Ему очень понравился рассказ Гвинет о ее проделке, хотя, признаться, он ожидал, что она способна на нечто подобное. Знала ведь Гвинет, что озлобленный барон ее накажет, но она смело выступила ему наперекор и выиграла свою битву. Выходит, его жена – большая умница.
А ещё она очень осторожна, подумал Арик, глядя на зевающую Гвинет.
– Хочешь спать, да? – спросил он.
– Да, – кивнула Гвинет. – Ночи ведь еще очень холодные, и я не смогла как следует отдохнуть.
Арик, не спавший добрую половину ночи из-за своих ночных кошмаров, сомневался, что Гвинет сильно страдала от холода и бессонницы, но перечить ей не стал.
Вместо этого он покосился на потертое одеяло, лежавшее на кровати, и решил, что Гвинет и в самом деле могла под ним замерзнуть. Арик поморщился.
За долгие годы битв и лишений он привык спать на голой земле без всякого одеяла. Но Гвинет к такому аскетизму не приучена. Несмотря на свою бойкость, Гвинет была еще очень молода и не имела большого жизненного опыта, поэтому ей и хотелось побольше комфорта.
Встав, Арик шагнул к стоявшему в углу сундуку, в котором лежал его халат. Подойдя к кровати, он обнял Гвинет за плечи и уложил на ароматный матрас. Она подчинилась ему, но ее тело оставалось напряженным, а взгляд – настороженным.
Как только Гвинет вытянулась на спине, Арик накрыл ее подбитым мехом халатом и подоткнул его вместе с одеялом вокруг матраса так, что она оказалась закутанной до подбородка.
Их лица оказались совсем рядом. Арик видел ее подрагивающие губы, и ему безумно хотелось еще раз попробовать их на вкус, чтобы вспомнить тот вкус меда, который они источали. Несмотря на то что этой ночью он добился, определенного прогресса, пока ему еще рано рассчитывать получить от Гвинет нечто более весомое.
Арик со вздохом провел по ее щеке большим пальцем.
– Постарайся хорошенько отоспаться сегодня ночью, – произнес он. – Завтра мы приведем постель в порядок.
Посмотрев на него широко распахнутыми глазами, Гвинет молча кивнула. Арик с улыбкой отвернулся. Да, теперь ее внимание ему обеспечено.
Когда Арик пообещал Гвинет привести постель в порядок, а затем так ласково прикоснулся к ее лицу, что ее тело затрепетало, она и предположить не могла, что он говорит о том, что возьмет ее с собой в деревню.
Когда они оказались возле небольшого поселения, Гвинет невольно отпрянула назад. Как примут ее люди теперь, когда она стала женой Арика?
Явно не замечая сомнений, которые терзали Гвинет, Арик взял ее руку своей большой рукой и уверенно направился вместе с ней в толпу.
Там, где стояли, разговаривая и жестикулируя, люди, воздух был полон пыли. Острый запах, исходивший от животных и людей, смешивался с каким-то знакомым, но не слишком приятным запахом.
Перед ними с криками побежали дети. Шедшая рядом с Ариком собака насторожилась, но Арик что-то сказал, и Пес снова потрусил следом за хозяином. Гвинет была в восторге от того, как Арику удалось одной командой укротить полудикое животное.
Гвинет заметила, что в деревне было больше народу, чем обычно. Туда-сюда сновали женщины – они о чем-то переговаривались и смеялись. Только что прибывшие торговцы в длинных черных плащах с капюшонами устанавливали свои палатки и выкладывали на прилавки товар – они готовились к майскому празднику, который должен был состояться через пару дней. В воздухе царило оживление. Гвинет казалось, что она уже слышит пение захмелевших гуляк.
– Ого, да это же колдун! – закричал мальчишка с грязной физиономией, бежавший перед ними.
Жители деревни стали коситься и оглядываться на них. Болтовня и смех затихли, вместо них по толпе пополз тревожный шепот, переносимый холодным ветерком.
Твердо вознамерившись ни на кого не обращать внимания, Гвинет заметила в толпе жену кузнеца Айдлу, которая стояла под древней ивой с маленьким сыном на руках. Гвинет заулыбалась и, оставив Арика, направилась к молодой женщине. Гвинет не видела Айдлу уже около месяца – тогда Айдла повредила лодыжку, и Гвинет помогала ей с детьми. Как хорошо увидеть старую приятельницу и убедиться, что у той все в порядке!
Но как только Гвинет приблизилась к Айдле, худенькая женщина недоуменно посмотрела на нее и попятилась назад.
Что случилось? Может, Айдла заболела? Озабоченно нахмурившись, Гвинет протянула вперед руку, чтобы дотронуться до Айдлы. Жена кузнеца отшатнулась от нее.
– Айдла, ничего не бойся, – промолвила Гвинет. – Это же я, Гвинет, ты что, не помнишь меня? Я просто хотела спросить, как твоя лодыжка и как поживает маленький Джеймс. С ним все в порядке?
Айдла не ответила, но ее светлые глаза, полные страха и, кажется, сочувствия, распахнулись еще шире. «Чего может бояться эта женщина?» – спросила себя Гвинет.
– Айдла!
Белое лицо Айдлы стало мертвенно-бледным. Покрепче прижав ребенка к груди, она устремила взгляд куда-то позади Гвинет.
Оглянувшись, Гвинет увидела Арика, который стоял в нескольких футах от нее. Гвинет перевела взор назад, на Айдлу, – та не просто была в ужасе, на ее побелевшем лице появилось выражение паники.
Жители деревни, включая, похоже, Айдлу, боялись Арика. Они, видимо, считали, что он имеет дело с темными силами. Неужели Айдла решила, что Гвинет совершила какое-нибудь святотатство, выйдя замуж за Арика? Но это же просто смешно!
Гвинет открыла было рот, чтобы сказать это вслух, но тут Айдла повернулась и, прижимая к груди младенца, быстро поспешила прочь. Глаза Гвинет наполнились слезами, она судорожно вцепилась руками в юбку. Они же всегда дружили с Айдлой! Ну почему Айдла не видит, что она ничуть не изменилась, хоть и вышла замуж?
Осторожно осмотревшись по сторонам, Гвинет увидела, что и остальные жители деревни – кузнец, кухарка, несколько пенхерстовских ткачих – пятятся от нее, не сводя с нее и Арика настороженных взглядов.
Нет! Эти люди знают ее большую часть жизни, и она всегда помогала им чем могла. Неужели никто не понимает, что она вовсе не ведьма? Неужели никто не решится поздороваться с ней?
Гвинет прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Выходит, что, не считая Арика, у нее больше нет никого на свете? Да, ее жизнь была не из лучших, но еще никогда окружающие не избегали ее, тем более что она всегда старалась быть доброй с ними.
Гвинет охватила глубокая печаль, однако в ее груди вспыхнула ярость. Арик по-прежнему стоял у нее за спиной, он был абсолютно спокоен. Он уже не раз видел такое отношение людей к себе, и ему даже в голову не приходило жаловаться. Хотя такое должно причинять боль – хотя бы немного.
Гвинет повернулась к Арику.
– Прости, пожалуйста, – прошептала она. – Айдла… Жители деревни… они не хотят…
– Это Лесной Волшебник! – пропела какая-то девчушка, прыгая у Арика за спиной.
Арик резко повернулся к ней. Но тут к девочке присоединились еще трое ребятишек. Хлопая грязными руками, они стали выкрикивать:
– От него много зла и никакого добра! Он считает дьявола своим господином и спит на постели из огня! Держитесь подальше от колдуна и его пса, а то превратитесь в лягушек и жаб!
Гвинет была поражена тем, с какой злостью проклинали Арика дети. Но тут их поспешили увести их матери, наказывая никогда больше не подходить к опасному колдуну. Неужели они не понимали, что Арик – обычный человек со своими чувствами? Почему они полагают, что могут петь и говорить о нем что угодно, не замечая того, как он страдает? Айдла испугалась из-за своего невежества. Остальные жители деревни оказались неоправданно жестокими.
До чего нелепо, что крестьяне так сильно ненавидят Арика! Они судили о ее муже только на основании нелепых слухов, но ничего о нем не знали. У Гвинет не было причин заподозрить, что Арик считает дьявола своим господином, и она очень сомневалась в том, что это правда. И вовсе он не спал на огненном ложе.
По правде говоря, последние три ночи он провел, неудобно скорчившись на стуле и положив ноги на узкую кровать. За все это время он не сделал ей ничего плохого, даже тогда, когда она называла его самыми нехорошими словами, какие только знала. И если он обладал магической способностью превращать по собственной прихоти людей в жаб и лягушек, то она не раз давала ему повод сделать это. Но он не сделал, более того, отнесся к ней с пониманием и добротой, несмотря на их поспешную свадьбу. Так почему жители деревни, набрасывавшиеся на него, не видят того, что видно ей?
«Как Арик может жить, зная, что люди так относятся к нему, считают его живым воплощением зла?» – спрашивала себя Гвинет, вглядываясь в его резной профиль. Выражение его лица не изменилось, он остался таким же сдержанным и молчаливым, как всегда. Как он может быть столь равнодушным, в то время как ее собственное сердце изнывает от боли за него?
– Это ужасно, что они так говорят о тебе! – воскликнула Гвинет.
Арик всего лишь пожал плечами в ответ.
– Неужели так было всегда?
– С тех пор, как я приручил Пса, – промолвил он. – И это меня вполне устраивает.
Гвинет недоверчиво приподняла брови.
– Тебя устраивает, что тебя боятся? – переспросила она.
– Меня устраивает, что мне никто не мешает. Пойдем, – сказал он, крепко взяв ее за руку. – А вот и торговец тканями.
Гвинет смущенно нахмурилась, когда Арик подвел ее к старику, на прилавке которого были выложены образцы тканей. Торговец натянуто улыбнулся им, обнажив беззубые десны.
– Добрый день, – прошамкал он.
– Сколько это стоит? – спросил Арик, указывая на отрез серой прочной шерсти.
Пока торговец разговаривал с Ариком, Гвинет осматривала остальные ткани. Она пощупала куски шерсти, шелка и даже бархата – все были отличного качества. При мысли о новом платье, в котором можно было бы поехать в Лондон, как ее кузина Неллуин, Гвинет тяжко вздохнула.
Потом ее взгляд упал на отрез прекрасного шелка темно-красного цвета с блестящей поверхностью. Какое великолепное платье получилось бы из него! В платье такого цвета, она выглядела бы настоящей леди. Гвинет с готовностью представила себя в волшебном замке в окружении вассалов и деревенских жителей, лордов и таких же леди, а рядом стоял бы нежный и любящий муж, который улыбался бы ей…
– Сколько стоит этот шелк? – не задумываясь, спросила Гвинет.
Торговец заломил такую цену, что брови Арика взлетели вверх, а в животе у Гвинет все оборвалось.
– Покупать такую ткань нет необходимости, – коротко заметил ее муж.
– Но мне нужны новые платья. – Гвинет указала на свое грязное шерстяное одеяние. – Разве ты сам этого не видишь?
– Да, вижу. Именно поэтому я и покупаю эти ткани. – Арик указал на унылую серую шерсть и точно такую же по качеству обычную синюю и невероятно тоскливую коричневую материи. – Из них получатся хорошие прочные платья.
А еще в них она будет производить впечатление женщины, до которой никому нет дела. Гвинет недовольно поморщилась:
– Эти мне не нравятся. – Она с радостью добавила бы, что ткани, на которые указал Арик, просто уродливы, но что-то помешало ей сделать это. Непохоже, что он смог бы позволить более дорогие покупки, хотя халат, которым он накрывал ее прошлой ночью, и был подбит дорогим мехом. Может, кто-то отдал ему его?
Пожав плечами, Гвинет повернулась к торговцу.
– Добрый человек, может, мы могли бы поторговаться? – проговорила она. – У меня есть несколько книг.
Купец почесал седую голову.
– Но я не умею читать, – промолвил он.
Гвинет прикусила губу, ее мысли понеслись вскачь. Увы, она слишком быстро осознала, что ей больше нечего предложить торговцу. Огорченная, Гвинет отвернулась. Серое будущее очень живо представилось ей.
– Эти ткани практичны, Гвинет, – сказал Арик. – Пойдем.
Он еще что-то сказал торговцу и заплатил ему. Старик с улыбкой убрал монетку в карман. Ее муж кивнул, как будто покупки доставили ему удовольствие.
Ну вот, опять никому нет дела до того, что нравится ей. Какая же она дурочка, вообразила себе невесть что! Только родители когда-то по-настоящему заботились о ней. Но похоже, больше никто и никогда заботиться о ней не будет.
На следующее утро Гвинет огляделась по сторонам. В хижине, по обыкновению, царил бедлам, хоть Арик и пытался привести все в порядок. Впрочем, беспорядок устроила сама Гвинет: на полу, к примеру, валялись ее туфли. Тарелка с объедками ее вчерашнего ужина стояла на маленьком столике возле камина, и над ней кружили мухи. Постель была не застелена, к тому же белье давно было пора вытряхнуть.
Удивившись тому, что Арик не попросил ее о помощи, Гвинет присоединилась к его усилиям навести в доме чистоту, Молчание мужа радовало и смущало ее одновременно.
Не проронив ни слова, Арик вручил Гвинет соломенную швабру, которая стояла в углу. Взявшись за нее, Гвинет подняла голову и встретилась взором с его глазами. Чувствуя близость мужа, Гвинет покраснела. Интересно, он все еще работает над деревянной фигуркой? Или просто смотрит на нее и дивится тому, как хорошо ему удалось передать сходство с ней?
Несколько мгновений Гвинет молча смотрела на Арика, а потом, смутившись, что было неожиданно даже для нее самой, отвернулась и принялась подметать пол. Сметая в угол сухие веточки и выцветшие листья, которые занесло в хижину еще осенью, Гвинет постоянно ощущала присутствие своего молчаливого мужа, возившегося с очагом.
Интересно, он смотрит на нее? Гвинет казалось, что она буквально чувствует спиной и поясницей его взгляд. Нарочно выронив швабру, Гвинет наклонилась за ней и посмотрела на Арика через плечо. Он и в самом деле наблюдал за ней, причем взор его был таким одобрительным и проникновенным, что Гвинет почувствовала, как по ее спине внезапно побежали мурашки. Резко отвернувшись, она яростно замахала шваброй.
Неужели он так весь день наблюдает за ней? Почему ей кажется, что он очень хочет ее? И почему Гвинет так приятно при мысли об этом?
– Едва ли сможешь смахнуть шваброй грязь с пола, – раздался в каких-то нескольких дюймах от нее голос Арика.
Гвинет ощутила его теплое дыхание на своей шее, ей казалось, что чувствует, как его грудь прикасается к ее спине. Прикоснется ли он к ней так же, как сделал это, когда рассказывал о забавных проделках Пса, увидевшего кролика? Замерев, Гвинет с удовольствием вдыхала исходящий от него запах мускуса, ветра и леса, ставший уже знакомым ей. Она ждала.
Такого мужчину, как Арик, любая захотела бы заманить в свою постель. Внезапно Гвинет пришло в голову, что и она не исключение. Осознание этого так поразило ее, что она отступила в сторону. Но ее сердце уже бешено заколотилось в груди.
– Да, пожалуй… – с трудом сглотнув, проговорила она.
Арик бережно высвободил из ее рук швабру. Оцепенев от его прикосновения, Гвинет едва дышала, а Арик тем временем сгреб сухие листья на старую тряпку и выбросил их на улицу.