— Перестань. Не стоит.
Он видит ее насквозь. Она для него открытая книга.
Этьен прижал ее к себе и уткнулся в ее плечо. Она обхватила его, принялась ерошить ему волосы.
— Этьен…
— Да? — пробурчал он, не отрываясь от нее.
— Если ты намерен продолжать в том же духе, то знай: я сегодня почти ничего не ела.
Он глухо рассмеялся.
— А я-то решил, что ты не можешь думать ни о чем, кроме нас с тобой.
Сюзан поцеловала его.
— Это так. — Поверь, это действительно так, прибавила она про себя.
Одним движением он поднялся, обернул полотенце вокруг своих бедер, приподнял ее, завернул в махровую простыню и вышел из ванны.
— Что ж, пойдем посмотрим, как нас обслужат.
Они заказали еду прямо в номер. Покончив с ужином, допив остатки шампанского, они сели рядом и молча смотрели друг на друга. Сюзан прижалась к нему.
— Какие у тебя планы на вечер?
Этьен улыбнулся.
— Можем отправиться домой. Домой! Как приятно звучит это слово.
— Гм, — произнесла Сюзан с притворной задумчивостью. — Есть и другой вариант. Мы можем одеться, — она указала на его банный халат, — и закатиться в ночной клуб.
Затеяла игру? Ну что ж, как скажешь, усмехнулся он про себя.
— Или пойти в кино, — подыграл ей он. Сюзан просунула палец в вырез его халата.
— Но будет жаль потерять номер.
Этьен не пошевельнулся. Незачем портить игру.
— Действительно жаль.
Она в задумчивости провела по его волосам.
— У нас осталось вино?
— Какое прикажете? Красное или белое?
— Неважно, — ответила Сюзан и улыбнулась.
— Хочешь, чтобы я посмотрел?
Она продолжала ласкать его.
— Ага.
Этьен встал, достал из бара бутылочку вина, с помощью штопора снял пробку. Разлив искрящуюся жидкость по бокалам, протянул один ей, а другой взял себе.
Сюзан опустила палец в вино, провела им линию вдоль его ключицы, а затем, наклонившись, облизала ее.
Одной рукой она развязала пояс его халата и стащила его с правого плеча, потом с левого, и халат упал на пол…
Нет ничего лучше, чем проснуться после ночи, проведенной в любви, решила Сюзан, подставляя лицо утреннему солнцу. Они вместе приняли душ, оделись и заказали завтрак в номер.
Это был воистину первоклассный отель. В номере была терраса, и по взаимному согласию они переместились туда. Пили кофе, смотрели на прибывающие в гавань корабли.
Город оживал. Машины заполнили улицы и проспекты, повсюду сновали мужчины и женщины в деловых костюмах, торопившиеся на работу. Время от времени они приподнимали голову и смотрели вверх, в голубое небо. На небе ни облачка. Яркие лучи солнца обещали теплый весенний день.
Было в этих утренних мгновениях что-то особенно прекрасное. Хотелось, чтобы время остановилось, дав им подольше насладиться этими минутами счастья.
Этьен разглядывал Сюзан. Она чудесно выглядит, отметил он про себя. Теперь он знает: за этой роскошной оболочкой скрывается нежная, ранимая, любящая душа, душа человека, который не может себе помыслить жизни без него.
Отныне они знали самые сокровенные тайны друг друга, чувствовали, что их души слились воедино…
Сюзан заметила, что он смотрит на нее. Она взглянула ему в глаза и прочитала в них безграничную любовь.
— Нам пора, — сказала она, поднялась и протянула ему руку.
Они выписались из отеля, служащий подогнал машину, и уже через десять минут Этьен остановился у небоскреба, в котором располагалась фирма «Маклейн инкорпорейтед».
Сюзан поцеловала свои пальцы и коснулась ими его губ.
— До вечера.
Этьен смотрел, как перед ней распахнулись двери и она исчезла в глубине огромного здания. Затем завел мотор и выехал на проспект. Ему тоже предстоял напряженный рабочий день.
Войдя к себе, Сюзан поздоровалась с секретаршей.
— Миссис Косма, — сказала та, — вам посылка.
— Посылка? — удивленно нахмурилась Сюзан. — Хорошо, скажите, пусть принесут ее в кабинет.
Курьер положил плоский сверток ей на стол, получил чаевые и удалился. Сюзан развязала бечевку.
Она уже знала, что скрывается под бумагой. Картина! Картина, которая так понравилась ей на выставке!
Она сняла трубку, набрала номер Этьена и, услышав его голос, проговорила:
— Спасибо. Она великолепна.
— Я рад. Правда, очень рад.
От его неподдельной теплоты мурашки побежали у нее по коже.
Через несколько минут принесли новую посылку. Открыв изящную коробочку, Сюзан обнаружила в ней алую розу.
На карточке было написано: «Сюзан, я люблю тебя! Этьен».
Я люблю тебя! Сюзан поднесла розу к щеке, погладила ею свою бархатную кожу, вдохнула нежный аромат.
У нее были свои планы. Сначала она устроила все со священником, затем позвонила матери и пригласила ее на обед.
— И на венчание, — добавила она.
— Мы устроим скромное пиршество, — объяснила она Этьену на следующее утро. — Чтобы отпраздновать наше воссоединение.
— Наверное, ты задумала что-то особенное? — спросил Этьен, когда они мылись в душе.
— Угадал.
Она действительно задумала нечто совершенно особенное. Она тоже сделает ему подарок.
Наверняка он все понял, сказала себе Сюзан, взяв его под руку. Она привела его в сад, где под раскидистыми ветвями тысячелетнего дуба стояли Катрин и священник.
— Мы подтвердим клятвы, данные во время бракосочетания, — сказала Сюзан.
Этьен обнял ее. Их поцелуй был долгим и страстным.
— У вас еще будет время на это после церемонии, — с доброй улыбкой произнес священник.
— Можете не сомневаться, мы воспользуемся этой возможностью.
Священник начал произносить слова брачной клятвы. Катрин смахнула слезу: она была так рада, что ее дочь вновь обрела счастье с человеком, который любит ее больше всего на свете…
Сюзан попросила повариху приготовить обед попроще. Столовую озарял свет свечей, создававший необычную атмосферу. В бокалах с шампанским позвякивал лед, а свадебный торт, заказанный Сюзан у знаменитого кондитера, был выше всяких похвал.
А потом… Потом Этьен увлек Сюзан за собой в кабинет, посадил ее на диван и надел ей на безымянный палец кольцо с великолепным бриллиантом.
— Отныне мы вместе, — сказал он. — Навсегда.
Ее глаза наполнились слезами. Она была не в силах вымолвить ни слова от переполнявших ее чувств.
— Осталось еще кое-что. — Этьен отпер ящик стола, достал из него какую-то бумагу и передал ей. — Прочитай.
— Что это?
— Дарственная.
«Согласно установленным юридическим нормам и процедурам, Сюзан Косма получает в свою полную собственность третью долю акций, ранее переданных Майклом Маклейном в распоряжение Этьена Косма», — прочитала вслух Сюзан.
— Они всегда были твоими, — мягко сказал Этьен. — Просто я оформил все официально.
Сюзан почувствовала, что больше не может сдерживать слезы.
— Я люблю тебя. — Банальные слова, но шли они от самого сердца. — И никогда не переставала любить.
Этьен прижал ее к груди.
— Знаю.
Он поцеловал ее, подхватил на руки и понес в спальню.
— Какие лошади тебе больше нравятся: гнедые или вороные?
Вопрос застал Сюзан врасплох. Она вообще как-то не задумывалась о лошадях. Есть, в конце концов, дела поважнее. Предстоящий им второй медовый месяц, например. Где они его проведут?
И потом, почему такой ограниченный выбор: гнедые или вороные? Может, ей больше нравятся серые в яблоках?
— Почему ты спрашиваешь?
Сюзан зевнула и заложила руки за голову. Как здорово прекрасным солнечным утром нежиться в постели, зная, что впереди еще один день, полный любви!
Она не помнила, чтобы когда-нибудь до этого Этьен был к ней столь внимателен. Справедливости ради приходилось признать, что всегда, даже во время их вынужденного совместного проживания под одной крышей для выполнения условий Майкла Маклейна, Этьен не упускал из виду ни одну мелочь, если она касалась ее. Но за последние несколько дней он, казалось, готов был неотступно следовать за ней.
Он даже несколько раз в день звонил ей с работы, чтобы узнать, как она.
— Я люблю тебя, — неизменно говорил он в конце разговора.
— И я люблю тебя, — откликалась Сюзан. Все это время Сюзан готовилась к поездке за границу. Она предложила Этьену устроить второй медовый месяц, и он горячо поддержал эту мысль. Сказал, что сам все организует, и просил ее ни о чем не беспокоиться.
За эти дни она лишь один раз появилась на работе, да и то, чтобы провести совещание и передать дела на время ее отсутствия. Сколько времени ее не будет в городе, Сюзан и сама не знала. Этьен считал, что не стоит ограничивать медовый месяц определенным сроком, ведь именно любовь, в конце концов, главное в их жизни. С чем, с чем, а с этим Сюзан не спорила.
Она успела пройтись по магазинам, накупила новых костюмов и платьев, приобрела модные бикини — ведь не в Арктику же они поедут! — и теперь с нетерпением ожидала дня отъезда.
И вот этот день наступил. Сегодня, подумала Сюзан, сегодня мы полетим… Она еще не знала куда. Знала лишь, что Этьен уже заказал билеты, а самолет отправляется то ли в семь, то ли в половине восьмого вечера.
И вдруг именно сегодня Этьен ни с того ни с сего завел речь о лошадях. С чего бы это вдруг? — подумала она, включая кофеварку. Этьен сидел за столом, стоявшим посреди кухни. Украдкой он смотрел на нее влюбленными глазами, но старался не подавать виду, что любовь сводит его с ума. Когда Сюзан бросала на него взгляд, он принимал сосредоточенный, невозмутимый вид, изображал, что выуживает апельсиновые зернышки из стакана с соком или вдруг принимался намазывать густым слоем джема тост.
— Кофе готов! — провозгласила Сюзан и поставила ему одну чашечку. Другую взяла себе и сделала глоток. — Так я не поняла, что там насчет лошадей?
— Увидишь, — загадочно ответил Этьен.
Сразу после завтрака они отправились в березовую рощу, примыкавшую к поместью и входившую во владения Этьена. Оставив машину у развилки, они вышли и направились к опушке. Здесь Сюзан была впервые. Вокруг не было ни души, но тропинка была утоптанная, да и Этьен шел уверенным шагом, явно зная, куда направляется.
В конце концов, ему видней, решила Сюзан, пробираясь вслед за ним сквозь густой кустарник.
Этьен вдруг резко остановился.
— Подожди меня здесь, — произнес он и, не дожидаясь ее реакции, направился куда-то, скрывшись за деревьями.
Сюзан не знала, что и думать. Его шаги затихли в отдалении. Ей показалось, что она слышала, как он что-то сказал, но не ей — ему ответил мужчина. Затем раздался скрип, послышались шаги, и еще через минуту Этьен вырос перед ней.
— Закрой глаза, — заговорщическим тоном произнес он.
Сюзан была в полном недоумении, но повиновалась.
Она услышала шорох прошлогодних листьев под его и еще чьими-то ногами! Или ей показалось?
Что-то мягкое ткнулось ей в лоб. Собака? Да нет, таких больших собак не бывает.
— Можешь открывать! — услышала Сюзан голос Этьена.
Лошади!
Вороной и гнедой жеребцы стояли перед ней. Этьен привел их под уздцы, и они стояли перед ней все трое: Пегас (так звали гнедого коня), Мунлайт (это вороной) и Этьен. Гривы их трепал ветер, волосы Этьена тоже развевались. Он похлопал вороного по спине. — Ну как, нравится?
От восторга Сюзан потеряла дар речи. В далеком детстве у нее была своя лошадь. Линии, так ее звали. Они не чаяли друг в друге души. Отец не разрешал Сюзан скакать во весь опор. Ей и самой нравилось неспешно ехать по лесу верхом, чувствовать себя такой большой, чуть ли не выше деревьев, размышлять о своем. Они часто вот так ездили с отцом и болтали. Он рассказывал ей про свою работу.
Но как-то раз с Линии случилось нечто странное. То ли жара так на нее подействовала, то ли Сюзан чем-то ей не угодила, но где-то в самой гуще леса она скинула ее, да так, что она вся вымазалась в грязи и едва не угодила в овраг. Поднявшись наконец с земли, Сюзан обнаружила, что одежда превратилась в лохмотья, а колено нестерпимо болит.
К счастью, в этой поездке ее тоже сопровождал отец. Он не успел далеко уехать. Слабым голосом она позвала его, он тут же вернулся и, засучив брючину, осмотрел ее ногу. Его диагноз позже подтвердил врач: перелом! Сюзан уже забыла, как ее тогда доставили в больницу, но твердо знала одно: с тех пор, как она ни упрашивала отца, больше на лошадь ей сесть не удалось.
Прошло время, Сюзан повзрослела. Теперь при желании она могла завести себе целую конюшню, да все было недосуг.
Как-то, еще до того, как они с Этьеном поженились, она рассказала ему об этом случае. И вот, оказывается, он ничего не забыл.
— Боже, он прелестен! — сказала Сюзан, показывая на вороного.
Она потрепала коня по гриве и, не удержавшись, поцеловала его в морду. Так вот почему Этьен настаивал, чтобы она надела брюки и сапоги! Он собирался подарить ей лошадь. И лишь хотел узнать, какую лучше: вороную или гнедую.
— Вижу, Пегас не произвел на тебя впечатления, — с улыбкой произнес Этьен. И, не слушая протестов Сюзан (он-то понимал, как очаровал ее Мунлайт!), с легкостью вскочил в седло.
Сюзан тоже не ждала приглашения. Она еще раз похлопала своего Мунлайта по холке, вставила ногу в стремя и взлетела на спину лошади.
— Ты удивительно грациозна! — заметил Этьен.
— Знаю, — отвечала Сюзан.
Еще бы! Сколько раз в детстве она проделывала эту операцию!
Лошади шли неспешным шагом. Слышался мерный цокот копыт. Этьен подвел Пегаса поближе, наклонился к Сюзан и поцеловал ее.
— Спасибо, любимый!
— За Мунлайта?
— И за него тоже. А еще — за то, что ты всегда рядом.
12
Сюзан потянулась. Как хорошо!
Великолепная природа Средиземноморья… Элитные курорты, знаменитые пляжи, голубое, без единого облачка небо и серебристая гладь моря.
Этьен сам выбрал место, где они проведут медовый месяц, заказал билеты, арендовал великолепную яхту, и они пустились в свое романтическое плавание.
Так прошла целая неделя. Безмятежные дни и ночи, насыщенные любовью. Воистину идиллия!
Сюзан поправила солнечные очки и уронила соломенную шляпку, прикрывавшую лицо. Почему-то ей вспомнилась Лиза Шеридан. В последний раз на ней тоже были солнечные очки.
Боже, какая-то пытка! Даже здесь, на яхте, в безбрежном море Лиза продолжает преследовать ее.
— Забудь обо всем, — сказал Этьен негромко.
Он чувствовал то же, что и она, читал ее мысли. Стоило ему заметить даже малейшее напряжение в ее лице, и он уже спешил на помощь, желая избавить ее от болезненных воспоминаний. Настоящий хранитель сердца!
От загара его кожа приобрела красивый бронзовый оттенок. Этьен наклонился к ней, Сюзан погладила его бицепсы.
— Ого! — произнесла она полушутя.
Этьен дотронулся до ее живота. Его рука спустилась ниже, к бедру. Он наклонился и поцеловал ее.
— Боже, местные жители будут шокированы! — с притворным негодованием сказала Сюзан.
Этьен рассмеялся.
— Вокруг ни души.
— А ты забыл про бинокли, папарацци и особые камеры?
Ей было лень даже пошевелиться. Нет, не лень, это что-то иное. До этого ей было тепло, теперь стало жарко. Место желания заняла страсть.
— Может, спустимся в спальню?
Сюзан усмехнулась.
— Ты что, серьезно?
Она вытянула руку и пощекотала его грудь.
Он улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы.
— А ты нет?
Сюзан сделала вид, что раздумывает.
— Убеди меня. Вдруг получится?
Уж что-что, а убеждать он умеет, дай Бог каждому! От одной мысли об этом ее сердце учащенно забилось.
Этьен прикоснулся к ямочке на ее шее.
— Ну, если тебе разонравилось…
Сюзан ухватила пальцем волосок на его груди.
— Не играй со мной…
Она не успела договорить. Он прижал ее к себе, страстно поцеловал и понял: она — моя! Он — мой! — сказала себе Сюзан.
— Ну как? — спросил Этьен. Сюзан облизала губы.
— Хорошо, убедил. Будь по-твоему.