Блэйка передернуло — во второй раз он услышал упоминание о собственном браке. Кейси было мучительно неловко за то, что она использует его прошлое в качестве главного козыря, но, когда ты в отчаянии, выбирать не приходится.
Блэйк скрестил руки на груди, насупился, и во взгляде черных глаз засветилась холодная, пугающая жесткость.
— Я не позволю тебе сделать это, — отчеканил он. — Можешь раз и навсегда выкинуть эту идею из головы.
За все время своего опекунства Блэйк всего раз или два говорил с ней в таком тоне. Однако эта суровость, этот резкий, не терпящий возражений тон только раздразнили мятежный дух Кейси. Вскинув брови, она заметила с вызовом:
— Значит, ты хочешь, чтобы я следовала твоим словам, но не твоим собственным поступкам?
Кровь бросилась ему в лицо. Пожалуй, она слегка перестаралась.
— Ну, мне пора, — скороговоркой пробормотала Кейси и, выскользнув из кресла, бросилась к двери.
— Кейси, — крикнул он вслед, — я не шучу!
Уже в дверях она обернулась.
— Через месяц я буду делать все, что захочу. Я просто хотела известить тебя о своих планах. — И с этими словами выбежала вон.
— Как прошла сегодня встреча с Блэйком? — Оливия выставила на стол блюдо с горячими, ароматными булочками.
— Прекрасно, как всегда, — ответила Кейси и посмотрела через стол на Эймоса, который уже густо намазывал одну булочку маслом. — Ну, а как прошел ваш день?
Оливия как-то странно хмыкнула, и Кейси украдкой взглянула на нее.
— Слышишь, Эймос, это милое дитя считает, что мы с тобой старые, глупые и не понимаем, что означает такая быстрая смена темы. Похоже, они с Блэйком снова поспорили.
Ее муж что-то промычал с набитым ртом.
— С чего это ты взяла? Вовсе я не считаю вас старыми, — запротестовала Кейси, — и уж, конечно, не глупыми… И я не дитя, — обиженно добавила она, понизив голос.
— Голубушка! — улыбнулась Оливия. — Я живу в этом мире уже шестьдесят один год, хвала Господу! Разумеется, я стара, но уж не настолько глупа, чтобы не замечать твоих проделок.
— И ты всегда останешься для нас ребенком, — добавил Эймос. В его подслеповатых, бледно-голубых глазах засветилась любовь. — Нашим милым ребенком.
В ответ Кейси лишь улыбнулась и потянулась к блюду с булочками.
— Выходит, ты сегодня снова поспорила с Блэйком? О чем на этот раз, если не секрет? — От проницательной Оливии было не избавиться.
— Ну, в общем, — начала Кейси, — кажется, Блэйк был мной недоволен… или, вернее, не мной… он был не согласен с моими взглядами на брак.
Эймос заинтересованно приподнял густые брови и кашлянул.
— Вы говорили о браке?
— Да. — Кейси старалась говорить нейтральным тоном, старательно избегая подробностей. Подцепив на вилку очередную порцию жаркого, она уточнила: — Ведь брак Блэйка не был счастливым, правда?
— Ох, детка, — вздохнула Оливия, накладывая себе в тарелку, кусок сочного запеченного окорока, — ты же видела, что сделала с ним эта Джоан. — Она отложила вилку и через стол похлопала Кейси по руке. — Не обижайся, если он нечаянно излил на тебя свою горечь.
— Та женщина была просто самовлюбленной ведьмой, — заявил Эймос, — настоящая стерва!
Оливия чуть не задохнулась.
— Эймос, не говори так!
— Я говорю то, что есть, — пробурчал он и снова вонзил зубы в булочку.
Кейси знала почти все, связанное с браком Блэйка и Джоан. Пока Блэйк не сделал предложения, эта женщина была верхом доброты и очарования. Однако Кейси уже тогда сумела разглядеть фальшь и притворство этой женщины. Смущало только одно: почему, кроме нее, этого никто не замечает?
И только после свадьбы — ох, и роскошная же была свадьба! — Джоан показала свое истинное лицо. Она потребовала от Блэйка огромный дом и самую дорогую мебель, одевалась у лучших модельеров. Одних платьев у нее было — за всю жизнь не сносить! А уж обуви! В довершение всего Блэйк купил ей не одну, а целых две дорогие машины. Именно после второго автомобиля в их отношениях начались сложности. Частенько Блэйк, сидя в кабинете отца Кейси, сокрушался по поводу неумеренных аппетитов жены.
— А как познакомились вы с Эймосом? — спросила Кейси Оливию.
— О, мой дорогой Эймос! — воодушевилась пожилая женщина, глаза у нее ожили и засветились. — Как он был хорош в военной форме! Я была убита наповал. Он тогда только что вернулся из Кореи, в июле пятьдесят третьего.
— Да, то были три самых длинных года в моей жизни. — Кейси расслышала печальные нотки в голосе Эймоса.
— Мой отец взял Эймоса к себе в пекарню, — продолжала Оливия, — и Эймос иногда приходил к нам обедать. Мне было всего шестнадцать. Я всегда так смущалась и нервничала, а он был таким красивым и крепким молодым человеком! Благоговение и гордость прозвучали в словах Оливии.
Эймос приосанился и пригладил поредевшие волосы.
— Да уж, годы немного изменили меня. — В ответ на его лукавую улыбку Кейси тоже развеселилась.
Оливия в некотором смущении взглянула на Кейси.
— Знаешь, мне было тогда шестнадцать, но я солгала, что мне семнадцать. Я боялась, что Эймос в свои двадцать один, не захочет связываться с таким ребенком, как я.
Кейси открыла рот от удивления: оказывается, история Оливии и Эймоса похожа на ее собственную. Ну почему ей было не поговорить с ними раньше?!
Тем временем Оливия продолжала:
— На следующий день рождения Эймос принес мне дюжину роз. Родителям он объяснил, что каждая девушка в день восемьнадцатилетия должна получить в подарок нечто особенное. — Она сжала губы, вспомнив неприятные минуты своего разоблачения. — И говорить не приходится, что я чувствовала, когда все раскрылось. Но, к счастью, к тому времени сердце Эймоса уже принадлежало мне, так что он не очень рассердился на меня за эту хитрость.
— Выходит, ты была совсем юной, когда выбрала Эймоса, — заключила Кейси.
Оливия кивнула.
— Мама была очень недовольна, что я солгала, но потом простила.
Эймос что-то пробурчал себе под нос.
— Женщина, ты добилась своего только потому, что мне не оставалось ничего другого, как жениться на тебе.
Доброе морщинистое лицо Оливии озарила широкая улыбка.
— Не оставалось, что верно, то верно.
На лице Эймоса отразилась такая досада, что Кейси едва удержалась от смеха.
— Представляешь, каково мне было сознавать, что меня заарканила и связала по рукам, и ногам шестнадцатилетняя пигалица?! — Тут уж и Кейси, и Оливия дружно рассмеялись.
— Ну ладно, ешьте! — с чувством приказала Оливия.
«Да, — думала Кейси, — эти люди любят друг друга глубоко и искренне, они связаны душой и сердцем навечно».
Любовь на всю жизнь, родство душ… Сердце у Кейси сжалось. Чего бы она ни сделала ради такой любви! Ведь она любит Блэйка так же глубоко и преданно, стремится к нему всей душой. Вот только Блэйк… сможет ли он когда-нибудь ответить на ее чувства? И она снова глубоко вздохнула.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Блэйк сидел в кресле, сжимая в руке стакан двойного виски. Ему хотелось кричать от злости и отчаяния, от осознания собственного бессилия.
Что Кейси выдумывает? Что за блажь пришла ей в голову?! Расстаться с девственностью. Выйти за первого, кто ляжет с ней в постель… Да она совсем ненормальная!
Он с силой грохнул стаканом о стол, и из него выплеснулась часть содержимого. Резко поднявшись из кресла, Блэйк шагнул к окну.
Эта девчонка весь день не выходит у него из головы. Из-за нее он слышал очень мало из того, что говорила на сегодняшнем совещании женщина-архитектор из Нью-Хевена. Речь, кажется, шла о возможном финансовом участии компании «Уоррингтон» в строительстве гимназии для детей из бедных семей — это все, что он смог вспомнить, остальное было как в тумане. Теперь придется просить секретаря сделать подробный письменный отчет о совещании.
А он-то, он-то хорош! Управляющий называется! Да Генри Уоррингтона хватил бы удар, узнай он, о чем думает его дочь и как управляет его компанией его друг.
Блэйк раздвинул занавески и долго смотрел в вечернее небо. Что там сегодня говорили о подростках? Что-то об их неустойчивой морали, о том, что ради своих прихотей они готовы пренебречь всеми нормами поведения и безопасности.
Какая добродетель? Какая этика? Какие правила хорошего тона? Похоже, эти понятия ни для кого уже ничего не значат! Куда катится мир?!
Отвернувшись от окна, он направился к столу, схватил стакан с виски, потом поставил обратно.
Ну, и кого он пытается обмануть? Уж сам-то он был далеко не девственником, в свои двадцать один. Допустим, количество его любовных достижений было тогда не слишком велико, но он был весьма беспечен в своих желаниях и связях. Черт, если уж быть до конца честным, чего он только не придумывал, чтобы убедить своих подружек пройти «весь путь до конца».
От одного лишь воспоминания его прошиб пот.
А ведь и среди ухажеров Кейси может оказаться такой же энергичный и настойчивый, каким был он сам… может, она как раз сейчас с кем-то на заднем сиденье автомобиля…
— Стоп! — резко выкрикнул Блэйк, и этот единственный за вечер возглас гулким эхом отозвался в стенах кабинета.
И хуже всего то, что именно он, он один во всем виноват, его неудачная женитьба. Кейси насмотрелась на его отношения с Джоан и сделала свои выводы о браке. Как она там сказала? Он потер пальцами подбородок. Ей хочется добрых и честных отношений. «Несколько приятных лет… я не жду ничего большего…»
Да… И он не в состоянии заставить Кейси думать иначе просто потому, что сам думает так же. Какой нормальный человек, находясь в здравом уме, пойдет к алтарю, чтобы давать эти дурацкие клятвы верности!
И все же! Он обязан предпринять хоть что-то, нельзя сидеть, сложа руки. Эта девчонка понятия не имеет, какие душевные муки может ей причинить эта авантюра. Не говоря уж о том, что ее финансовое положение радикально изменится в связи с замужеством. Если Кейси и ее избранник не оговорят особые условия, ее муж получит доступ ко всему состоянию Уоррингтонов. А в случае развода этому недоумку достанется изрядный куш от наследства Кейси.
— Боже, — простонал Блэйк, закрыв лицо руками, — помоги мне, дай хоть знак!
Мыслимо ли выходить замуж, только чтобы… лишиться невинности! Как это дико и нелепо, и как похоже на Кейси! Своенравная, безрассудная девчонка. Отец всегда давал ей слишком много свободы.
Впрочем, при всем своем сумасбродстве Кейси не вовсе глупа и здравого смысла у нее достаточно. Все, что ей нужно, — это время, чтобы вырасти, стать по-настоящему взрослой и самой отвечать за свои действия. И еще нужен кто-то, кто мог бы укротить ее пылкий нрав, удержать от необдуманных поступков.
Пока он является этим кем-то, а что потом? Через каких-то три с половиной недели срок его опекунских полномочий заканчивается, Кейси исполняется двадцать один, она становится совершеннолетней, а значит, полностью дееспособной с точки зрения закона. И он теряет право контролировать ее действия. Блэйк громко хмыкнул: сколько раз за последние три года он пользовался этим правом?
Он вдруг представил себе Кейси, ее упрямство, своеволие и детскую наивность. Его губы тронула улыбка. Каждую среду, когда она входила, у него возникало ощущение свежести и веселья, словно утренний морской бриз влетал в кабинет вместе с ней.
Но сегодня это ощущение испарилось, едва она объявила, что намерена пустить под откос свое будущее, свое счастье, свое финансовое благополучие.
Но как, как убедить ее, что она заблуждается?
Разве что жениться на ней самому?
Эта мысль пульсирующим эхом возникла в глубине сознания так неожиданно, что он испугался. Что за чушь?! Идея глупейшая из возможных. Может, он сошел с ума?
Его взгляд наткнулся на стакан с виски.
Жениться на Кейси… смехотворно и нелепо!..
Во-первых, она не согласится на это даже через миллион лет; во-вторых, он дал себе торжественную клятву никогда больше не стоять перед алтарем и не давать брачного обета. Одного раза вполне достаточно, хватит с него этих сложностей.
С другой стороны, положение мужа Кейси позволит ему сдерживать ее импульсы. Он смог бы сохранить относительный контроль за ее средствами… по крайней мере, до тех пор, пока не убедится в ее умении грамотно распоряжаться наследством. Кроме того, он мог бы постепенно увести ее от этой сомнительной компании, и, что самое важное, она больше не будет ходить на свидания, к кому попало.
— Бред какой-то! — тихо выдохнул Блэйк. Однако мысль уходить не хотела. Разумеется, он не собирается жениться всерьез и надолго… хотя Кейси этого знать, вовсе не следует. Каких-нибудь восемь-десять месяцев, ну, максимум год — ровно до тех пор, пока он не удостоверится, что Кейси стала достаточно взрослой и выбросила из головы этот нелепый вздор. А у него тем временем будет возможность продемонстрировать ей, какого обращения заслуживает настоящая леди. И, когда она снова станет свободной, ей уже не придет в голову встречаться со всеми этими ничтожествами, которым только и нужно, что заполучить ее счет в банке.
Черт, а идея, кажется, совсем не плоха! Правда, получается, что он женится на Кейси только для того, чтобы сдержать ее на время, пока она повзрослеет и поумнеет.
С другой стороны, разве она не заявила, что выходит замуж с одной-единственной целью — расстаться с невинностью и на опыте узнать, что такое секс? Но тогда как же он объяснит свой отказ покуситься на ее добродетель?! Нет, это не сработает! Блэйк потер лицо. Ничего не выйдет! И вообще, как можно говорить всерьез о женитьбе на Кейси, не собираясь ложиться с ней в постель?!
Но ему все равно надо что-то предпринять! Нельзя допустить, чтобы Кейси разрушила свою жизнь, встала на путь мучений и раскаяния. А, судя по всему, дело идет именно к этому.
Кейси нужно спасти от нее самой! И он единственный, кто пока имеет полное право сделать это. И прежде чем новые сомнения поколебали его уверенность, Блэйк схватил куртку и направился к выходу.
Сигаретный дым густо клубился в воздухе. Пожалуй, единственное, что не устраивало Кейси в совместных посиделках с друзьями, — это сигаретный дым и чрезмерное количество выпивки, которая подавалась в тех немногих ночных клубах, что могли посещать несовершеннолетние.
Не то чтобы Эми и Дженет слишком много пили… Нет, ее совершеннолетние подруги выпивали не больше одного бокала белого вина за вечер. Но были там и другие — те, кто считал, что по-настоящему веселиться, можно только основательно нагрузившись. Кейси уже пришлось дать отпор одному «весельчаку». Он, качаясь, подошел к их столику и попытался пригласить ее на танец.
— По-моему, здесь становится слишком шумно, — сказала она подругам, — пойду-ка я лучше домой.
— Но ты же не можешь вот так уйти! — возмутилась Эми.
— Ты обещала нас подвезти, — вставила Дженет.
Кейси вздохнула, затем демонстративно взглянула на часы.
— Я обещала Оливии быть дома до полуночи. Уже двенадцатый час, а у меня завтра занятия.
— Занятия у тебя начинаются не раньше полудня, — напомнила Дженет. Ох уж эти друзья! Все-то они знают!
— Допустим, — согласилась Кейси, — но вам-то обеим нужно быть на работе к восьми. Может, лучше поехать домой и поспать хоть немного?
— Но ведь по средам здесь живая музыка, — притворно захныкала Эми, — и такие классные мальчики!
Кейси саркастически усмехнулась:
— Будто вам хоть один из них нужен!
Дженет кивнула.
— Ты как всегда права, Кейси, — ее глаза озорно сверкнули, — зачем нам один? Нам нужно несколько.
Подруги, хлопнув в ладоши, громко рассмеялись.
— Вы обе невыносимы! — Кейси отодвинула от себя высокий стакан. — Ладно, идемте. Если уж я везу вас домой, нам нужно быть…
— Ого, смотрите-ка, кто пришел, — не слушая Кейси, Эми смотрела на входную дверь.
— Ну и ну! — Дженет невольно расправила плечи и взбила волосы. — Это кто же такой?
Что там еще? Кейси попыталась разглядеть сквозь дымовую завесу. При виде Блэйка сердце у нее подпрыгнуло, а рот открылся от удивления.