Удивленная Антуанетта заметила, как недовольно посмотрела вошедшая дама на секретаря; тот даже съежился, как будто хотел ускользнуть, но было слишком поздно: сердитым взглядом незнакомка словно пригвоздила его к месту. Решительно подойдя к секретарю и встав напротив, она заявила, смотря прямо ему в лицо, причем в ее мелодичном голосе слышался заметный французский акцент:
— Мне необходимо повидать лорда Эпплби. Прямо сейчас!
Спохватившись, секретарь попытался проявить свой авторитет.
— Мадам, в данный момент я не могу позволить…
— Да мне все равно, что вы можете или не можете себе позволить, — не без сарказма ответила гостья, затем ткнула секретаря пальцем в грудь: — Вызовите его немедленно.
Молодой человек явно растерялся. Было очевидно, что он не в силах ничего противопоставить напору властной и грозной дамы. Кивком выразив свое согласие, он скрылся в глубине дома. Женщина в черном, постукивая каблуками, прошлась вдоль холла и остановилась.
Обернувшись, она, наконец, увидела Антуанетту. С минуту она внимательно рассматривала ее, но вскоре выражение заинтересованности исчезло с ее лица. Ее взгляд скользнул вниз, она нахмурилась и застыла на месте.
Антуанетта, почувствовав неладное, быстро взглянула на свое платье: так и есть, кончик письма от мисс Брайдуэлл предательски высовывался из-за корсажа. Она торопливо прикрыла его рукой.
Дама в черном весело усмехнулась:
— А-а, видимо, письмо от вашего любовника? — Она подошла совсем близко, как будто желая сохранить все в секрете. — О, я нисколько не виню вас за столь невинную шалость, моя дорогая. Лорд Эпплби не такой, не такой…
Она замялась, будто не в состоянии подобрать нужных слов для выражения подлинных своих чувств к лорду. Вместо этого она презрительно наморщила нос, и гримаса неприкрытого отвращения промелькнула по ее лицу.
Растерявшись, Антуанетта промолчала, не зная, что отвечать, и как раз в этот момент сверху, из дверей рабочего кабинета лорда, донесся его громкий и сердитый голос:
— Не желаю никого принимать, если встреча не была назначена!
Женщина в черном подняла голову и направилась навстречу лорду Эпплби, стоявшему на пороге кабинета.
— Нет, вы поговорите со мной! — твердо заявила она. — Неужели вы, милорд, собираетесь похитить наследство моей дочери? Я не допущу этого, вы слышите меня? Не допущу ни за что.
Дрожа от волнения, Антуанетта наблюдала за происходившей сценой. Она ожидала, что лорд Эпплби ответит какой-нибудь грубостью, ибо он не был джентльменом, однако он снес все выпады в свой адрес не моргнув глазом. К удивлению Антуанетты, он даже улыбнулся. Эту улыбку она сразу узнала — обычно она появлялась на губах лорда, когда он собирался кого-нибудь уничтожить.
— Мадам, — воскликнул он, поворачиваясь, — какое удовольствие опять видеть вас! Как же долго мы с вами не встречались?
— Не велика печаль, — грубо и резко ответила она.
— Я ведь когда-то навещал вас, помните, но теперь вынужден следить за своей репутацией. Если моя нога переступит порог вашего заведения, то на мою репутацию ляжет грязное пятно.
— Пф! К чему вы клоните? Лучше ответьте на мой вопрос.
Взгляд лорда скользнул мимо дамы в сторону Антуанетты, которая стояла неподалеку от лестницы с прижатой к груди рукой.
— Зайдите ко мне в кабинет, мадам Афродита, мы все обсудим с глазу на глаз.
Мадам Афродита? Имя звучало интригующе. Антуанетта была бы не прочь услышать продолжение их беседы, но подслушивать у дверей кабинета, тем более сейчас, когда у нее на руках письмо, было крайне опасно.
Поднявшись к себе наверх, Антуанетта села возле окна и торопливо пробежала глазами содержание письма мисс Брайдуэлл.
«Моя подруга домоправительница во всех деталях вспомнила то, что произошло в доме лорда Эпплби в 1840 году, десять лет назад. Он хорошо заплатил ей, чтобы она держала язык за зубами, и она молчала. Однако, воззвав к ее доброму сердцу и чувству долга, мне удалось убедить ее рассказать обо всем».
Далее следовал рассказ мисс Брайдуэлл, представляющий удивительную смесь шокирующих и причудливых подробностей, а в конце давался адрес в Лондоне, где можно было раздобыть сведения, подтверждающие правду: дом располагался в Ламбете.
«Вы должны посетить этот дом и собрать доказательства. Если потом всю историю довести до сведения властей, то лорд Эпплби будет разоблачен».
Гувернантка действительно была просто чудо. Конечно, еще надо было ускользнуть от соглядатаев лорда Эпплби, но Антуанетта решила не откладывать дело в долгий ящик.
Вдруг громкие голоса наверху привлекли ее внимание.
Осторожно и тихо она выбралась из своей комнаты на галерею, шедшую вдоль стены, и, нагнувшись над полированными перилами, посмотрела вниз: лорд Эпплби и мадам Афродита стояли внизу прямо под ней.
— Неужели вы думаете, что украдете деньги и вам это сойдет с рук? — с гневом спросила мадам Афродита.
Лорд Эпплби был как будто удивлен ее откровенной яростью.
— Почему бы и нет? Знаете, мадам Афродита, вам придется научиться ладить со мной. Разве вы забыли — теперь мы партнеры?
Антуанетте показалось, что в какой-то миг женщина не удержится и отвесит ему пощечину. Она уже замахнулась, вся трепеща от возмущения. Однако лорд Эпплби не испугался, а, напротив, даже наклонился к ней, словно провоцируя.
— Попробуйте, но предупреждаю, если вы ударите меня, я закрою вашу лавочку в конце этой же недели. Потом вас выбросят на улицу, туда, где вам и место.
Мадам Афродита съежилась, как будто из нее выпустили воздух, бессильно уронила руку и отвернулась в сторону.
— Ничего, у меня еще есть друзья. Они замолвят обо мне словечко, — дрожащим от волнения голосом сказала она.
Эпплби презрительно фыркнул:
— Мадам, вы же куртизанка. Кому, вы думаете, поверят в первую очередь: вам или мне? Догадаться не трудно.
— Да, Эпплби, ваше имя произносят так же часто, как и название Хрустального дворца. Вы известная фигура, вас узнают на улице. Но слава — это обоюдоострое оружие. Всегда ходят слухи, всегда есть желающие спихнуть слишком высоко возомнившего о себе выскочку вниз. — В ее блестящих угольно-черных глазах сверкнула злоба. — Люди уже поговаривают, каким образом ваша столь юная племянница оказалась в ваших объятиях. Вскоре весь Лондон будет шептаться о подоплеке этого происшествия. — Она язвительно улыбнулась. — Королевской чете вряд ли понравится человек с такой моральной позицией. Как вы полагаете, до них уже дошли подобные слухи?
Эпплби небрежно рассмеялся, как будто это его нисколько не волновало.
— Мадам, вы, как утопающий, хватаетесь за соломинку, — пошутил он.
— Ну что ж, посмотрим!
С этими словами мадам вышла от лорда.
Через два дня лорд Эпплби, с мрачным видом вернувшийся из Букингемского дворца, резиденции королевы, вызвал к себе Антуанетту.
— Вам придется пожить вне Лондона какое-то время, — сказал он Антуанетте, стоявшей перед ним с гордо поднятой головой. — У меня дом в Девоне, там вы и поживете. Как бы я ни игнорировал мадам Афродиту, в уме ей не откажешь. Вы побудете в Девоне до тех пор, пока не улягутся неприятные для меня слухи. Тогда вы вернетесь и мы сыграем нашу свадьбу.
— Но я хочу домой. Почему бы мне не уехать на все это время к себе?
— Потому что я не хочу отправлять вас домой, — передразнил он ее, ловко имитируя голос. — Я хочу, чтобы вы все время находились под наблюдением; мне не нужны лишние неприятности. И не забывайте, что в моих руках Сесили. Если вы не выйдете за меня замуж, я избавлюсь от вас, а ваше место перед священником займет Сесили. Она ведь настоящая красавица, ваша сестренка, не правда ли?
Потрясенная Антуанетта молчала. Горло сдавило, словно железным обручем, как только она представила свою сестру в объятиях этого гнусного человека. Нет, она готова на все, чтобы разрушить его козни. Гнев душил ее. Да, у нее было письмо, но за ней так бдительно следили, что она никак не могла воспользоваться им. В довершение всех бед он отсылает ее из Лондона.
— Даю вам на сборы час.
Услышав это распоряжение, Антуанетта почувствовала себя дурно и даже решилась просить его о милости:
— Пожалуйста, милорд, позвольте остаться. Мне невыносимо будет жить в такой глуши.
Эпплби, нахмурив брови, раздумывал какое-то время, но решения своего не переменил.
— Нет, Антуанетта, это никак не возможно, а то я рискую утратить королевское расположение. Все эти годы я, не покладая рук рвался к успеху, к богатству. Сейчас я почти достиг вершин власти и стою всего лишь в шаге от окончательного триумфа. Уже недалек тот час, когда мое имя станет известно по всей стране, а в моих руках будет сосредоточено столько власти, что я смогу вершить судьбы мира.
Неужели он хотел вызвать у нее восхищение своими успехами?
Его откровенное самолюбование было невыносимо.
— Идите собирайте вещи, готовьтесь к отъезду, — бросил он, возбужденно потирая руки. — У вас осталось всего пятьдесят пять минут.
Он внимательно взглянул на нее.
— Как знать, моя дорогая: может, выкрою время и приеду навестить вас.
— А как же риск подвергнуть себя королевскому нерасположению?
— Девон лежит в глуши, — улыбнулся он, окидывая ее таким сладострастным взглядом, что Антуанетта поежилась от отвращения. — Сесили, может быть, и красавица, но вы, Антуанетта, так соблазнительны, что просто сил нет. Странно, как долго я не замечал этого. Думаю, что мы поладим друг с другом.
Она промолчала. Что говорить, она не знала. Плохо, что все в свете считали ее любовницей лорда Эпплби, но быть таковой на самом деле было бы еще хуже!
Антуанетта решила сделать все от нее зависящее, чтобы этого не произошло.
Глава 11
Мэри стояла неподвижно, молча наблюдая, как мисс Дюпре идет вдоль коридора. Она как тень следовала за Антуанеттой уже более часа, и, пожалуй, за это время они перебывали почти в каждой комнате дома. Вот теперь Мэри, осторожно выглядывая из-за угла, увидела, как Антуанетта вошла в заброшенную детскую комнату. Подкравшись на цыпочках, служанка заглянула сквозь щель внутрь.
Она открывала дверцы буфета! Осматривала содержимое буфета, как будто имела право совать свой нос куда не следует! Вот она взяла небольшую Книгу и начала перелистывать ее страницы. Сложенный листок бумаги выпал из книги, она подняла его и, подойдя к лампе, стала читать.
Мэри тихо повернулась и осторожно пошла вниз по лестнице. Мисс Дюпре явно что-то искала — очевидно, нечто такое, что поможет отправить мастера Гейбриела за решетку или на виселицу. Ах, вот что она задумала! Холодный озноб пробежал по спине Мэри: надо во что бы то ни стало предупредить мистера Гейбриела! Может быть, ему удастся избавиться от назойливой гостьи, и тогда их жизнь вернется в прежнюю колею. Мэри мечтала о возвращении прошлой жизни.
До того как в Уэксмур-Мэноре объявилась Антуанетта Дюпре с ее властными замашками и вечно недовольным взглядом, Мэри в душе надеялась, что со временем Гейбриел наконец увидит прямо перед собой то, что ему давно пора было разглядеть. Неужели он не понимает, что лучшей жены, чем она, Мэри, ему не найти? Их жизнь будет протекать мирно и счастливо, несмотря на явную разницу в социальном положении: она дочь рыбака, а Гейбриел — сын баронета. Впрочем, разве это важно?
Наивные мечты и надежды Мэри на протяжении многих лет питались подобной верой, и вот теперь к ним приезжает никому не известная мисс Дюпре и меняет сложившиеся отношения. Ничего, как только мистер Гейбриел узнает, что мисс Дюпре повсюду сует свой нос и явно что-то разнюхивает, он поймет, кто действительно верен ему и любит его.
Мэри торопливо бежала через рощу, глубоко уверенная в том, что вскоре тайное станет явным и все будет так, как она того хочет.
Антуанетта не знала, что она на самом деле ищет. Нечто такое, что могло бы навести ее на след личности грабителя или помочь убежать из Уэксмур-Мэнора, а возможно, и то и другое вместе. А что ей еще оставалось делать? Либо искать, либо просто сидеть у себя в комнате, страдая от безделья.
Но она никогда не любила предаваться безделью!
Она обнаружила много интересного, но разобраться во всем ей так и не удалось. Уэксмур-Мэнор раньше принадлежал не лорду Эпплби, а семейству Лэнгли. Следы бывших хозяев можно было заметить на каждом шагу, в каждом углу дома: портреты, немые свидетели прошлого, детские рисунки, надписи, вырезанные на школьных партах. Одна из них позабавила Антуанетту: «Гейбриел терпеть не может арифметику». Вот так безоговорочно. Антуанетте тоже не все предметы нравились, но не до такой же степени, чтобы портить школьную парту.
Классная комната вызывала у нее неподдельный интерес, смешанный с любопытством. Она задержалась, рассматривая заляпанный чернилами листок бумаги с буквами алфавита, написанными детской рукой: в ее воображении сразу возник ребенок, старательно выводящий закругления у буквы «а» и длинный ровный ствол буквы «т».
Вдруг ее тело напряглось, ей захотелось оглянуться — она явственно ощутила чье-то присутствие позади себя. Однако из-за упрямства она не хотела сразу оглядываться, а притворилась, что по-прежнему с любопытством рассматривает пожелтевшие от времени странички.
— Вы будете разговаривать со мной или опять предпочтете применить силу? — произнесла она как можно спокойнее.
Он ласково усмехнулся, но от его смеха спине ее стало холодно. Через минуту раздался мерный стук шагов по дубовому полу.
— Как вы узнали, что это именно я?
— Просто догадалась.
Он остановился позади нее, и ее обдал запах мужчины и бренди, но она по-прежнему не оборачивалась. Если бы она обернулась, то его ловкие руки сразу нашли бы для себя занятие. Она была бы и не прочь заняться любовным флиртом, но не в данную же минуту.
— И что же вы ищете, маленький воробышек? Улики, доказательства моей вины?
— О, я уверена, что сэр Джеймс лучше меня справится с расследованием. Он производит впечатление толкового и сведущего в своем деле человека.
Он стоял над ней, и его теплое дыхание шевелило завитки ее волос.
— Вы боитесь взглянуть на меня, Антуанетта? — прошептал он.
— Нет, я не боюсь.
С решительным видом Антуанетта повернулась к нему лицом. Он стоял буквально в шаге от нее. Как обычно, в глаза сразу бросалась черная маска, сейчас ничуть не страшная: озорная улыбка, играющая на его губах, и теплый дружелюбный взгляд голубых глаз не вызывали ничего, кроме приязни. Непокорные кудри, небрежно выпущенные из-под верхнего края маски, ниспадали на брови, широкие плечи закрывали для нее отступление из комнаты.
— Верните то, что мне нужно, воробышек.
— Вы знаете, что я не могу.
Она тут же прикусила язык, ей было досадно за явную оплошность: она едва не проговорилась.
— Не вижу причин, почему вы не можете. Если только… — Внезапно его голос изменился: — Вы не находитесь здесь под стражей. Неужели, Антуанетта, вам угрожает Эпплби?
Его голос звучал совсем по-другому — был заботливым, внушающим доверие, располагающим к себе. Несобственные чувства пугали ее. Ей хотелось оттолкнуть его до того, как она окончательно сдастся.
— Конечно, нет.
— Письмо…
— У меня нет никакого письма, — резко ответила она.
— Антуанетта, — принялся он ее увещевать, чему она немало удивилась, — нам обоим известно, что у вас есть письмо. Почему бы вам не отдать его мне, тем самым положив конец неразберихе?
Выражение ее лица стало суровым, брови сошлись на переносице, а глаза сузились.
— Для вас, сэр, это, может быть, и неразбериха, но только не для меня…
Она закусила губу так, что та побледнела; опять она обмолвилась, а у него уже был вид кошки, изготовившейся к прыжку, чтобы поймать глупую мышку.
— Вы чего-то явно недоговариваете, мой воробышек. Будьте откровеннее! Ну что для вас значит это письмо? Лучше расскажите мне обо всем, и, возможно, я помогу вам.