Этот домашний прием – последний шанс выбрать себе поклонника. Герцог Фортхем предложил воспользоваться его загородным имением явно в надежде женить Огилви, своего наследника. То, что Джослин была включена в число претенденток, предполагало, что его светлость уже отчаялся найти невесту для своего племянника. Она всего лишь сводная сестра виконта, и тот факт, что ее отец был добрым другом герцога, едва ли имеет значение.
Вечеринка казалась подходящим временем изучить ее матримониальный выбор в очаровательной сельской обстановке. Пока что лондонские джентльмены производили на Джослин даже еще меньше впечатления в деревне, чем в городе.
– Это герцогская птица, дорогая, – сказала леди Белден. – Ты ведь не собираешься заводить новый птичник, нет? – Молодая вдова, черноволосая маркиза, озабоченно взглянула на Джослин. – Сомневаюсь, что в Лондоне найдется дом, где можно его разместить.
– Уж точно не из тех, что я могу себе позволить, – призналась Джослин. – От души наслаждаюсь моим недавним возвращением в общество. Вы даже себе не представляете, как я благодарна вам за возможность, которую вы мне дали, открыв для меня свой дом. Но как бы ни мечтала я о Лондоне, теперь понятно, что глупо было верить, будто можно вернуться в город тем же беззаботным ребенком, каким была когда-то.
– Тебе было семнадцать, когда умер отец! Мне совершенно непонятно, почему его наследник выбросил тебя из своего дома, вместо того чтобы выдать замуж.
Джослин пожала плечами.
– Наш дом был слишком маленьким, чтобы вместить членов моей семьи, совершенно разных по характеру. Мама настаивала на том, чтобы царствовать в кабинете, как было всегда при жизни отца. Младший брат Ричард раздражался, если кто-то тревожил его птиц в зимнем саду. Моя невестка не желала тратить деньги на сезон для меня, а Гарольд, который считал, что унаследование титула означает превращение в ханжу, стыдился эксцентричного поведения Ричарда. Ругань стояла ужасная. Гарольд разрешил свои трудности, сбагрив нас нашим сводным сестрам. В моем лице они получили няньку, хотя ценой птиц бедного Ричарда и маминых чудачеств. Вот так просто.
Благоразумная маркиза не возражала, поскольку знала о странностях семьи Джослин, и лишь успокаивающе потрепала ее по руке.
– Какая жалость, что у твоего отца не было отчуждаемого имущества, дабы поддержать тебя, но теперь, когда мой покойный муж завещал тебе наследство, выбор есть. Не надо торопиться с решением. Если для тебя главное в жизни родные, пусть будет так. Но твоя светскость станет огромным плюсом для многих мужчин, и даже если не выйдешь замуж, то сможешь найти иное применение своим талантам. Бог мой, да один твой вкус в выборе подходящих тканей и лент чего стоит!
Джослин рассмеялась, когда они присоединились к остальным дамам за чайными столиками, расставленными на лужайке. Однако не многие женщины пили чай. Они наблюдали за доблестью и мастерством мужчин, фехтующих у садовой стены.
– Господи, Блейк покалечится! – причитала баронесса Монтегю, нервно обмахиваясь веером. – Он едва наступает на эту ногу!
– Поэтому он выбрал позицию у стены, – пробормотала леди Белл, оглядываясь в поисках столика, за которым будет лучше видно зрелище. – Никто не может зайти ему сзади, поэтому ему не нужно поворачиваться на раненой ноге.
– Мистер Монтегю фехтует? – Джослин уселась за столик, который выбрала ее благодетельница, и повернулась, чтобы полюбоваться мастерством фехтовальщиков.
Раздетые до рубашек и потные от усилий, мужчины являли собой образцы подлинного физического совершенства. К несчастью, требования Джослин к мужчине включали понимание и сочувствие. Прожигатели жизни и любители спорта едва ли соответствовали этим требованиям, поэтому она просто восхищалась их атлетизмом и мастерством.
– Что непочтительный мистер Монтегю сказал на сей раз, что привело к дуэли с… – Она присмотрелась повнимательнее к его противнику. – Мистер Атертон? Наверняка мистер Атертон привык к грубости своего друга.
Леди Белл сделала знак слуге налить ей чаю и продолжила наблюдать за представлением.
– В мистере Монтегю живет дьявол, которого время от времени надо выпускать на волю. Осмелюсь предположить, Ник просто вытаскивает его, чтобы предотвратить взрыв невежливости.
Джослин хмыкнула, но теперь, узнав обоих взмыленных мужчин, она сосредоточила внимание на хозяйском попугае. Англия не изобилует африканскими серыми. Есть еще только один, насколько ей известно, и это пара Перси по кличке Африка. Она может различить их по белому пятнышку на голове.
Ричард будет плакать от радости, если ей наконец удастся вернуть одну из птиц, которых ему пришлось оставить, после того как Гарольд вышвырнул их из дому. Он убивался из-за потери своего птичника и так до конца и не оправился. У ее беспокойного младшего брата было мало радостей в жизни. Доктора так и не смогли определить, почему Ричард приходит в ярость, если кто-либо вмешивается в сферу его интересов, которую можно назвать не иначе, как одержимостью. Ему нелегко дается общение с людьми; птицы – его единственные друзья. Возвращение Перси – цель, достойная ее времени и усилий.
Приклеив на лицо милую, но пустую улыбку, которой она научилась еще в детстве, дабы доставлять удовольствие взрослым зрителям, Джослин, извинившись, поднялась из-за стола, отряхнула оборки своей муслиновой юбки от травинок и с присущей ей грацией направилась туда, где джентльмены наблюдали за фехтовальщиками.
Приблизившись к мистеру Огилви и птице, она сделала вид, будто споткнулась, тихонько вскрикнула и ухватилась за рукав их хозяина в тот момент, когда он и все остальные обернулись на ее вскрик.
– Крак, заткни поддувало, старый хрыч! – равнодушно изрек Перси.
– Огилви, черт тебя дери! – возмутился мистер Монтегю, останавливая дуэль. – Я же просил тебя держать это непристойное создание в клетке, подальше от дам! Там сидят мои мать и сестра.
Придя в ужас от того, что птицу научили таким выражениям, Джослин тем не менее выпрямилась, прикрыла ладошкой рот и хихикнула.
– Ах, я вовсе не собиралась останавливать поединок, я просто хотела погладить хорошенькую птичку.
– Тысяча извинений, мисс Каррингтон, – буркнул Огилви. – Птица не понимает, что говорит.
Если мистер Огилви всерьез намеревается ухаживать за ней, это у него плохо получается, подумала Джослин. Вряд ли он вообще предложил бы ей руку, если б она сама за нее не ухватилась. Он просто еще один эгоистичный олух, который больше интересуется мясом на своей тарелке, чем людьми вокруг.
– Кто-нибудь, отведите леди к столикам! – негодующе крикнул Монтегю в мокрой от пота, прилипшей к телу рубашке. Даже пребывая в раздражении, он был больше джентльменом, чем этот кретин Огилви.
Джослин надула губки и протянула руку к Перси.
– Хорошая птичка. Иди к мамочке, малыш.
– Крак, катись к чертям, дурень! – прокричал Перси, перепрыгнул с плеча Огилви к ней на плечо и стал пощипывать ей ухо клювом.
– Ах ты, шалунишка, – проворковала Джослин, бросив взгляд на джентльменов, которые открыто таращились на нее. – Я пока подержу его, хорошо?
Приподняв подол платья и сверкнув лодыжкой, она упорхнула по лужайке вместе с Перси, который дергал ее за тщательно завитой белокурый локон.
– Вертихвостка! – услышала она ворчание Монтегю. – Огилви, проводи леди, не то она споткнется в этих дурацких туфлях, и твоя птичка улетит.
– Противный грубиян этот Монтегю, с манерами орангутанга, – ворчала Джослин себе под нос, когда Огилви догнал ее. – Вертихвостка, ну надо же!
– Не могу потерять эту птицу, – встревоженно заявил ее хозяин, забирая попугая у нее с плеча. – Герцог оторвет мне голову.
Огилви оставил ее с леди Белл, а сам направился к дому, прихватив пронзительно кричавшего попугая. Джослин хотелось плакать, но она взяла себя в руки. Похоже, с беднягой Перси ужасно обращались с тех пор, как она последний раз его видела. Серые не любят резкой смены обстановки.
– Ох, мисс Каррингтон, как вы правильно поступили, пытаясь предотвратить то, что произошло. – Леди Монтегю подошла к их столику со слезами на глазах. – Вы пытались, но мой сын слишком упрям. Не успокоится, пока не настоит на своем.
Все еще уязвленная оскорблением, Джослин погладила пухлую руку леди. Она хорошо воспитана и не позволит себе произнести грубое слово, если даже оно вертится у нее на языке – в отличие от Блейка Монтегю, который может ляпнуть любую глупость, которая взбредет ему в голову. Вертихвостка! Ведь он ее едва знает.
Ну что ж, чем обижаться и дуться, лучше подумать, как вернуть попугая, в котором она уже безошибочно узнала Перси, любимца Ричарда. Хотелось бы знать, что Гарольд сделал с птичником Ричарда, но она так долго просидела в норфолкской глуши, что уже и не чаяла увидеть птиц снова.
Теперь, когда она знает, что по крайней мере одна птица еще жива, у нее есть цель.
Глава 3
– Перси хочет канарейку. Африка знает, – сонно прокричал попугай в тот вечер немного позднее.
Его клетку уже следовало накрыть. Флиртуя с улыбающимся мистером Атертоном, Джослин спрятала свое недовольство за веером, ведь кроме этого ей оставалось только одно: треснуть графином с виски по тупой башке Огилви и сбежать с птицей.
Как предпоследний ребенок в семье, гораздо моложе своих сводных братьев и сестер, она никогда не имела ни малейшего авторитета. Она уже давно поняла, что всякого рода ухищрения и уловки помогают получить желаемое. Во всяком случае, это лучше, чем бить людей по голове графинами.
Мистер Монтегю, сидевший в библиотеке у камина, вышел из себя:
– Я же сказал тебе ощипать эту чертову птицу, Берни. Тут же дамы.
– Это дядина птица, – возмутился мистер Огилви. – Его светлость тогда меня самого ощиплет.
Мистер Монтегю весь вечер избегал женщин, в том числе и Джослин, которую просто не замечал. То, что ее игнорируют, задевало Джослин, ведь она нарядилась сегодня, чтобы произвести впечатление, но угрюмый мистер Монтегю ее не интересовал, пусть даже его отец и намекал, что может включить в брачный контракт дом. Вряд ли дом будет достаточной компенсацией за мужчину, который склонен к насилию и никогда не будет обладать терпением, необходимым для ее эксцентричного семейства. Они не подойдут друг другу.
За последние несколько дней она с легкостью отбросила всех присутствующих здесь как потенциальных поклонников. Несмотря на элегантную утонченность, мистер Атертон – известный повеса. Джослин узнала от леди Белл, что у мистера Огилви нет иного дохода, кроме денежного содержания, назначенного ему герцогом, и он, судя по всему, не стремится улучшить свое материальное положение. Если учесть также его дружбу с ее противным братцем Гарольдом, он ей тем более не пара. Лорд Квентин старше, и у него еще хуже характер, чем у мистера Монтегю. Он вообще не замечает ее, поскольку уже богат.
В расстройстве она отказалась от мечты вновь войти в общество, в чем ей было отказано после смерти отца. Она найдет дом, где Ричард сможет держать столько птиц, сколько его душа пожелает. А поскольку общество неодобрительно смотрит на незамужних леди, живущих самостоятельно – а ее брата вряд ли можно счесть подходящим опекуном, – она начнет подыскивать дом за пределами Лондона. Это стоит сделать уже хотя бы для того, чтобы избавиться от нудной работы в семьях сводных сестер.
Но в данную минуту ее цель была ближе и проще – вернуть Ричарду его любимца Перси.
Дабы предотвратить ссору, назревавшую в противоположном конце комнаты, Джослин постучала веером по плечу мистера Атертона. Еще один младший сын, он у всех был в списке гостей просто из-за своей привлекательной внешности и учтивости, сглаживающей многие неловкие ситуации в обществе. Она кивнула на пустые корешки книг на полке у стены, рядом с которой они стояли.
Будучи натурой приспосабливающейся, он с готовностью согласился отвлечь ссорящихся из-за птицы, крикнув:
– Послушай, Берни, эти книги без названий.
– Это служебная дверь, неужели не понимаешь? – пожурила его Френсис Монтегю, сестра Блейка, наклонившись вбок, чтобы взглянуть на обманку. – Это ненастоящие книги.
– Все равно им нужны названия, – присоединился к ним мистер Монтегю, чьему настроению, очевидно, больше подходили словесные игры, чем обсуждение попугаев. Или, быть может, это результат того количества бренди, которое он выпил за последние несколько часов. – «Толковый словарь Джонсона».
Мистер Монтегю был примерно одного роста с Атертоном, но от него исходила какая-то сдерживаемая энергия, которой недоставало другим мужчинам. Джослин совсем не нравилось, что он чем-то привлекает ее; она не могла не признать, что у него острый ум, и поэтому слегка отодвинулась.
– «Открытие закона Бойля – Мариотта», – внес свою лепту лорд Квентин, глотнув виски. После того как леди Белл удалилась к себе, он явно скучал. Было уже за полночь, а он обычно не посещал светские рауты, разве что в качестве сопровождающего маркизы.
Теперь, когда спор утих, Джослин вышла из игры, взяла настоящую книгу и устроилась в вертящемся кресле в темном уголке. Сначала она надеялась, что они забудут о ней и ей удастся сбежать с попугаем. Но опасалась того, что мистер Монтегю ничего не забывает.
– Перси Вир в сорока томах, – лениво добавил Атертон. – Это должно покрыть все остальное.
– Крак! Перо ей в задницу. Кончайте ее, ребята! – провозгласил попугай.
– Ну, с меня хватит! – вспылил мистер Монтегю, повернулся и буквально просверлил Огилви гневным взглядом. – Убери этого сквернослова, или это сделаю я!
– Возможно, дамам лучше удалиться, Блейк, – нерешительно предложила Френсис. – Мы не даем бедняге спать.
Молодец, Френсис! Девушка наконец проявила благоразумие. Мужчины галантно запротестовали, но дамы возразили и в сопровождении нескольких джентльменов, включая лорда Квентина, покинули комнату.
– Видишь, что ты наделал, старик, – возмутился мистер Атертон. – Кому охота смотреть на твою противную рожу, вместо того чтобы любоваться женщинами?
– Я не могу позволить дурацкому попугаю оскорблять мою сестру, – возразил Блейк. – Огилви, свяжи этому сквернослову клюв или запри его в амбаре, где ему самое место.
– Не могу, – угрюмо отозвался Огилви. – Я должен охранять его ценой собственной жизни.
– Что ж, вполне справедливо. Значит, я пристрелю сначала тебя, а потом птицу.
Брови Джослин взлетели вверх. Тон мистера Монтегю был скучающим, враждебным и оскорбительным – всегда взрывоопасная смесь в сочетании с алкоголем. Следует ли ей вмешаться?
– Бред собачий! – крикнул попугай.
– Кто-нибудь принес оружие? – с угрозой в голосе поинтересовался Монтегю.
Джослин содрогнулась, представив Перси в качестве мишени.
– У меня с собой пистолеты. Заряженные, – радостно сообщил один из пьяных парней. – Но ты же не собираешься пристрелить птицу прямо здесь?
Джослин схватилась руками за голову, подумав, есть ли на свете какая-нибудь божья тварь глупее, чем человек, накачанный виски. Она ждала, что мистер Монтегю велит всем им спрыгнуть со скалы. У нее было чувство, что они сделали бы все, что бы он ни приказал.
Однако мистер Монтегю равнодушно протянул:
– Почему бы и нет? Что угодно, лишь бы этот проклятый попугай перестал оскорблять дам.
– Монтегю, идиот, ты не можешь пристрелить птицу! – возмущенно заорал Огилви.
– Ты только что оскорбил меня? – с угрозой в голосе спросил Монтегю.
– Давайте сыграем в карты, – предложил Атертон. – Кто выиграет, тот решает судьбу птицы.
Мистер Огилви запротестовал, но контроль над своими гостями уже утратил. Несколько джентльменов бросились за картами и за пистолетами. Разочарованная, что мистер Монтегю не стал настаивать на своем лидерстве, Джослин решила, что ее не волнует, если кучка пьяных болванов перестреляет друг друга, но она не могла позволить им убить птицу Ричарда.
И только она подумала, что вот они сейчас уйдут, а она возьмет Перси и убежит, как тень мистера Монтегю упала на ее кресло.