Тори молчала. Она знала, что мистер Бафф — это последний человек, которого Креншоу просто так впустил бы в офис.
— Я сказал ему, что если он не может подождать до утра, то пускай встретится со мной в одиннадцать. Он согласился. Он влетел в офис и вылетел обратно так быстро, что я не разглядел, что он оттуда забрал. Кроме того, он отвлек мое внимание какой-то историей про то, что вы швырнули в него чернильницей. Поздравляю.
Тори покачала головой:
— Прошу прощения, он сделал это сам. С ним всегда что-то случается, вы же знаете. В прошлый раз, когда он обрушил на стол миссис Ленокс мраморную крышку он долго ходил с подвязанной рукой.
Мимо проехал блестящий автомобиль, и Тори разглядела девушку за рулем.
— Как вы думаете, не лучше ли вам установить четкое правило, по которому я получаю рабочие указания только от вас?
Креншоу тоже увидел автомобиль.
— Сейчас этим и займусь. Последнее слово будет за Эймсом. А теперь не расскажете ли вы мне, что это такое важное Бафф велел напечатать после окончания рабочего времени?
Тори вкратце рассказала и добавила:
— Вообще-то я спешила. Как вы, возможно, заметили, немало членов клуба дают мне внеурочную работу. Эти люди из-за того, что они члены клуба, полагают, будто получать от меня услуги — это их законное право.
Креншоу задумчиво кивнул и собрался было уходить, но вдруг обернулся:
— Насчет заявления Баффа: эту идею мы уже давно обдумываем. Это не его детище.
Тори проводила его взглядом, пока он быстрым шагом шел по улице, и покачала головой. Вот такое у него положение. У Креншоу было столько же начальников, сколько числилось членов в клубе. Такие люди, как Джордж Эймс, были самыми главными. Их властные полномочия, по крайней мере, упрощали указания.
К счастью, ее работа в то утро заключалась в печатании проспекта, который должен был войти в брошюру о городе Лейквилле. Поскольку она написала значительную часть текста и выполнила всю редактуру, работа шла автоматически.
И еще, к счастью, Генри Грин — один из старейших членов — возглавлял комитет по разработке содержания этой брошюры.
— Тори, — сказал он с глубоким вздохом, передав ей копию материалов, — просмотри это. В таком виде от этой брошюры никакого толку не будет. Я уверен, что любой из перспективных гостей, покупателей или инвесторов, увидев, как пышно Лейквилль расписан на бумаге, после первого же посещения отвернется от него.
Тори подумала: чего не понимают некоторые умники, так это того, что люди, имеющие деньги, которые можно тратить или вкладывать, имеют их потому, что не отдают их, поддавшись на пустые обещания.
А затем, набирая текст, она стала думать о своей свадьбе. Простая и недорогая? Тогда тетя Ирма почувствует себя опозоренной. Также это было бы неразумно ввиду положения Дэна в деловых кругах.
Заказ продуктов, аренда клуба или салона в отеле для приема гостей, подарки невесте — все это пронеслось в голове Тори в виде множества долларовых купюр.
Лучше сконцентрироваться на работе. Разве ей не известно по опыту, что беспокойство в деле не помощник? Перед лицом проблемы всегда каким-то образом появлялось простое решение.
Тори представила, как они с Дэном будут жить вместе. Сидеть целый день дома в ожидании того прекрасного момента, когда вечером он придет домой? Ну уж нет!
Они уже решили, что Тори продолжит работать, возможно, бухгалтером.
Дэн сказал, что искать дом для покупки они поедут в воскресенье. Осталось ждать всего два дня. В этот вечер им предстояло присутствовать на ежемесячном торжественном ужине клуба. Завтра вечером, как всегда, магазин Дэна будет открыт допоздна. Но в воскресенье…
Тори провела свой обеденный перерыв в салоне красоты. В субботу ей предстояло печатать материалы пятничного вечернего собрания, а вот для воскресных поисков жилья ей хотелось выглядеть по высшему классу.
Как во многих маленьких городках, переживающих быстрый рост, работники сферы обслуживания в Лейквилле не занимались сплетнями. Однако они не имели никакой власти над языками своих клиентов. К тому времени, как все звуки в парикмахерской перекрыл шум сушилки, Тори успела много чего услышать про Клодию Гарт.
— Прелестно, Париж или Лондон?
— Ничего подобного, дорогуша. На этот раз она выпускница брачного союза. Ее диплом — заключение о разводе из Рино.
— Так не стоит ли нам покрепче привязать наших мужей? Я слышала, что она красотка.
— Так и есть. Но я сомневаюсь, что ей нужны мужья, бывшие в употреблении, если только они не пригодятся ей для осуществления каких-нибудь планов. Ее буквально распирают грандиозные замыслы.
— А также, — подключилась еще одна женщина, — ее не заботит, каким образом она достигает своей цели. Помните Прунеллу? — К неудовольствию своего мастера, она повернула голову в сторону соседки слева.
— Клодия хотела получить главную роль в первой театральной постановке. Прунелла ее получила благодаря Пэдрейку Коллинзу. Фальшивый телефонный звонок, и малышка Прунелла почти замёрзла на горе Джанкшен. Не замерзла она потому, что кто-то увидел ее буксующую машину.
Несколько женщин принялись вводить новоприбывшую в курс дела. Прунелла добралась до театра и сумела выдержать спектакль до самого занавеса. Клодия не получила ни вожделенной роли, ни вожделенного Пэдрейка. Прунелла получила и то и другое.
Тори увидела в зеркале, как парикмахерша покачала головой.
— Мне ее жаль, — прошептала она Тори. — Она так несчастна. Но я сомневаюсь, что она когда-нибудь еще раз попробует удариться в такую крайность. Отец наказал ее очень жестко.
Во время мытья волос и укладки Тори узнала о Клодии еще больше. Ее мать умерла, когда девушке было двенадцать, а отец стремился возместить эту потерю, покупая Клодии все, чего она желала.
— Вы знаете, как дело обстоит. Если ты понимаешь, что можешь приобрести все, что продается, скоро начинаешь хотеть только то, что за деньги не покупается. А как это получить, она так и не поняла.
Тори чуть заметно пожала плечами. Перед ней такая проблема не стояла. Она научилась ощущать счастье от таких мелочей, как пузатое облачко, меняющее свою форму в небе за больничным окном. Или от еды. Она вспомнила шок, отразившийся на лице медсестры, когда она прошептала «вкусно» после первого глотка бульона. И восхитительное дремотное умиротворение после того, как утихли боли.
Сидя под сушилкой, Тори подумала о другом. Смириться со смертью родителей, восприняв ее как вход в дверь с надписью «Смерть» навстречу другой форме жизни, было, конечно, трудно, но еще труднее оказалось освободить свой разум и сердце от чувства горькой обиды в адрес того человека, который отправил их к этой двери.
Но она смогла простить его за то, что, спеша попасть к морю, он небрежно прикрепил прицеп к своей машине, и тот оторвался, сокрушив автомобиль Томасов. Тори сомневалась в том, что этот человек когда-нибудь сможет простить себя.
Но это было в прошлом. А сегодня вечером — тяжкое рутинное испытание в виде ужина Общественного благотворительного клуба, завтра работа, а на следующий день встреча с Дэном.
— Не начесывайте слишком сильно, — предупредила она парикмахершу.
Дэн будет сегодня на ужине, но она наводила красоту для воскресного дня, когда его ничто уже не будет отвлекать.
Ужин начался как обычно. Суп, недожаренные цыплята, салатик, зеленый горошек. Почему блюда всегда одни и те же, включая крошечную порцию мороженого с сомнительным джемом? Неудивительно, что члены клуба стали раздражительными к началу официальной части вечера.
Тори сосредоточенно прослушала доклады; со старыми проектами было закончено, и она почувствовала, как в зале возникло какое-то напряжение.
Особенно сильно заволновался мистер Г.И. Бафф. В тот момент, когда фраза «новые проекты» сорвалась с языка Джорджа Эймса, мистер Бафф вскочил на ноги:
— Джентльмены, я предлагаю устроить ежегодный праздник. Мисс Томас…
Тори посмотрела в свой блокнот. Мистер Бафф был решительно настроен на то, чтобы каждое его слово дошло до потомков.
Глава 3
Мистер Бафф как раз проговорил с пафосом «сама наша нация!», когда удар деревянного молотка Джорджа Эймса заставил его замолчать.
— Мистер Бафф, — впервые за несколько лет мистер Эймс повысил голос, — нам комитет подготовил обзорный доклад на эту тему. Не послушать ли нам его, а затем вынести поставленный вопрос на голосование?
— Почему меня не проинформировали об этом комитете? — возмутился Бафф. — Мне приходит в голову идея, благодаря которой Лейквилль нанесут на карту, и тут кто-то выхватывает ее у меня. Когда создали этот комитет?
— Эта идея, — немного устало ответил Эймс, — обсуждается так и этак последние лет пять, она появилась еще до того, как вы стали членом клуба. Комитет был назначен на заседании членов управления. Если позволите председателю — сделать доклад, то этот вопрос будет вынесен на голосование.
Когда он сел, Бафф бросил на Тори злобный взгляд, который она интерпретировала как его нежелание того, чтобы этот момент собрания был отражен письменно.
Тори решила, что детальное стенографирование всего происходящего совершенно ни к чему.
— Морс — произнес Эймс по-прежнему на повышенных тонах, — можем ли мы выслушать ваш доклад?
Рэнди Морс, молодой и жутко серьезный менеджер по продажам фруктовой фирмы «Ральстонс», поднялся со своего места.
Он проводил исследования в пяти штатах во время своих деловых поездок, лично посетив каждый город, сравнимый по размерам с Лейквиллем. В каждом из них проводились ежегодные праздники.
Генри Грин из компании «Гринс моторс» поерзал и проворчал:
— Как будто мы этого не знаем. С весны до осени наши газеты так и пестрят фотографиями и сообщениями об отчислении денег на эти мероприятия. Что нам требуется узнать, так это то, что они там с этого имеют.
— Рекламу, — сообщил Морс. — Новостное пространство, которое не купишь.
— Сравнимое с рекламным пространством, которое вы покупаете? — спросил кто-то.
— Возможно. Но подумайте вот о чем. Только один процент читателей просматривает внерубричную рекламу. А статью, сопровожденную фотографией хорошенькой девушки, читают все.
— Вы в этом уверены? — проворчал кто-то. — У меня уже аллергия начинается, когда я в очередной раз вижу слово «королева».
— Тогда подумайте об устной рекламе. Люди, которые толпами прибывают на праздник, повсюду рассказывают о нем. Название города становится привычным, обиходным словом.
— А что в этом толку?
— Что ж, возьмите парижскую моду, шотландский твид…
— Вы представляете в привлекательном свете населенный пункт, — живо вмешался еще один член комитета, — и ваш продукт покупают. Ну а в чем будет для меня выгода, если в привлекательном свете будет представлен Лейквилль?
Со своего места поднялся человек средних лет:
— А как это поспособствует моему водопроводному бизнесу?
— Очень просто. Люди, которые приедут посмотреть праздник, решат сюда переехать и будут покупать и строить здесь дома.
— А где они заработают деньги, на которые будут строить дома?
— Ну что ж, — у Рэнди уже был заготовлен ответ на это, — празднования, которые мы предлагаем устраивать, привлекут в Лейквилль новые инвестиции.
— О, а теперь послушайте меня, — выразил протест один из самых молодых членов комитета. — Только не говорите мне, что людей с капиталами привлечет парад и несколько оркестров, да еще и любительских, которые будут дудеть на всех углах. Те бизнесмены, которых я знаю, даже смотреть в сторону Лейквилля из-за этой трескотни не станут.
«Дэн? Неужели Джордж Эймс особо выделил его?» — подумала Тори.
— Естественно, я не в состоянии определить, чем могу быть полезен лично я. Закусочные, рестораны, магазины, продающие товары по ценам в пределах пяти долларов, — это да, но…
— Парад! — снова заявил о себе Бафф. — Подумайте о платформе, на которой вы сможете проехать по городу. Офис, оборудованный по последнему слову техники, на грузовике с опущенными бортами.
— А кому из зрителей будет интересно смотреть на передвижной офис?
— Ноги, мой мальчик. Хорошенькие стенографистки с красивыми ногами.
Дэн покачал головой:
— Я не могу представить себе ни одного человека, на которого парад произвел бы такое впечатление, чтобы он стал покупать ноги, то есть оборудование. Что я имею в виду…
— То же самое, что я, — буркнул производитель мебели. — Мы ничего не выигрываем. Мои продажи зависят от качества фабричного производства, а не от города, в котором оно находится.
Морс возмутился:
— Значит, личные интересы превыше общего блага?
Он заговорил быстро и оптимистично, а закончив, попросил вынести вопрос на голосование. В Лейквилле нужно устроить по крайней мере пробный праздник.
Уязвленный тем, что ему не дали самому выдвинуть это предложение, Бафф вскочил, чтобы поддержать его, посматривая на Тори. Она, как того требовал ее долг, внесла его имя в протокол.
Девушка украдкой посмотрела на Дэна. Он не стал голосовать за это мероприятие. В то же время ни он, ни кто-либо из других членов клуба не проголосовали против. От этого их удержал Рэнди, выдвинув свое обвинение в излишнем увлечении личными интересами.
И все же почему Дэн выглядел таким удрученным?
Без промедления назначили комитеты: для устроения конкурса на название праздника, для разработки процедуры выборов королевы и другие.
Тори торопливо заработав карандашом, а когда деревянный молоток, наконец, ударил в последний раз, закрыла блокнот, улыбнулась Дэну поверх голов и выскользнула из отеля.
У двери ее встретил Дэн.
— Не могли бы мы провести вместе все воскресенье целиком? — спросил он. — Тебе потребуется много времени, чтобы меня развеселить.
— Пикник? — спросила она с энтузиазмом. — Давай, Дэн. Я устрою все так, что мы сможем провести его в машине, если вдруг пойдет дождь.
Он кивнул:
— Отлично, тогда я заеду за тобой примерно в десять.
Однако он чего-то ждал, словно ему ужасно не хотелось отпускать Тори, а затем, услышав, как его кто-то окликнул, обернулся.
— Говядина по-гонконгски — почти пропела Тори, — с каштанами, молодыми бобами и зеленым лучком; тонкие бисквиты — такие, что захрустят, едва на них посмотришь. Сырные треугольнички и яблочный пирог. И кофе, конечно.
Она поспешила к себе, чтобы достать коробку для бисквитов и пирога и термос, рассчитанный на шесть чашек кофе.
Дэн возьмет переносной столик и два складных стула, а она — корзину для пикников с тарелками и вилками, салфетки и скатерть с оборками, чтобы накрыть столик.
Этот порядок они разработали вместе. Дэн, живший в отеле и обедавший зачастую там же, считал настоящими пикниками даже те обеды в его автомобиле, которые дожди не давали им провести на берегу или в парке.
И это было гораздо веселее, думала Тори, чем обедать в компании тети Ирмы, хотя иногда, из чувства долга, они с ней обедали. Дэн в свою очередь неизменно приглашал миссис Томас пообедать в ресторане, о чем она и слышать не хотела.
Когда Тори составляла список покупок, к ней вошла Тереза.
— Так в клубе договорились? — с интересом спросила она. — Я имею в виду насчет праздника. Договорились? Разве это будет не замечательно? Только представь себе — в Лейквилль приедут гости.
— О, послушай, летом у нас и так гостей целые толпы. Вспомни тех, кто приезжает на отдых на природу, хозяев, арендаторов и…
— Но это будут гости на пару дней. Ланс говорит, что его отец заработает кучу денег в своей закусочной. Люди, которые приезжают на такие праздники, просто битком набиваются в подобные заведения.
А ведь отец Ланса не был ни членом клуба, ни торговой ассоциации. Устроение праздника не будет стоить ему ни цента.
Тори засмеялась:
— Никаких затрат, одна прибыль. Тереза, как давно ты знаешь об этом плане? О, впрочем, не важно. Но иногда я удивляюсь — как тебе удается в школе узнавать больше, чем мне в офисе общественной службы.