— Почему ты это сделал, Берт? Почему простил папе все долги?
— Я могу себе это позволить.
Берт небрежно пожал плечами: он явно был не настроен исповедоваться перед ней. Но Элси не сдавалась:
— Я просила тебя ответить мне честно, Берт! — с жаром проговорила она. — Иначе мы никуда не продвинемся.
— А ты считаешь, нам есть куда продвигаться? — с неприкрытым цинизмом полюбопытствовал Берт.
— Я не знаю, — устало вздохнула Элси. — Я знаю только одно: у нас не получится ничего, если мы не приложим усилий оба. Ты же сам говорил, что раньше мы не давали себе труда узнать друг друга получше. — Ее умоляющий взгляд был исполнен безумной надежды. — Мне казалось, что на этот раз ты хотел хотя бы попытаться…
— Ну, не то чтобы очень хотел…
Лицо Берта было таким же застывшим и безучастным, как лица святых, которые смотрели на них со всех сторон. И разговаривать сейчас с ним было все равно, что разговаривать с одной из этих статуй.
— Я уже как-то сказал тебе, что не ставлю на тех, кто заведомо проиграет.
— Значит, ты считаешь, у нас нет никаких шансов?
— Абсолютно никаких. Их не было с самого начала, только я этого не понимал. Я, дурак, думал, что все еще можно вернуть! Хотя возвращать было нечего. Мне не стоило сюда приезжать. Но я так хотел увидеть тебя…
Берт неожиданно замолчал, сообразив, что выдал слишком многое. Он отвернулся от Элси, но она все же успела заметить, как в его глазах на мгновение вспыхнула искорка истинного чувства. Все-таки броня холодного равнодушия оказалась не столь непробиваемой, как он хотел показать.
— Увидеть меня? — Элси очень старалась, чтобы ее голос не дрогнул. — Но ведь ты говорил, что приехал к отцу по делу. Чтобы взыскать с него долг.
Берт хотел что-то сказать, но промолчал. Элси понимала, что должна быть очень осторожной. У нее было такое чувство, будто она пробирается сквозь густой липкий туман по скользкой тропинке. Один неверный шаг — и она сорвется в пропасть!
— Но это была лишь отговорка, да, Берт? — Элси надеялась, что ее голос звучит достаточно убедительно, хотя сама она пребывала в полной растерянности. — Такие, как ты, не собирают долги самолично. У тебя наверняка есть для этого целый штат адвокатов. Ты бы мог преспокойненько сидеть у себя в кабинете и лишь давать указания…
— Я хотел получить этот дом!
В голосе Берта уже не было прежней уверенности. Быть может, с надеждой подумала Элси, им все же удастся поговорить? Откровенно поговорить…
— Тебе так нравился этот дом, что ты потратил целое состояние на его обустройство, а потом просто отдал его моему отцу?..
Берт стоял там же, где и раньше. Он не отвел взгляда, но и не ответил на вопрос. Однако Элси физически ощутила, как он весь внутренне подобрался и напрягся. И почувствовала себя увереннее. Теперь главное — не останавливаться.
— А сейчас скажи мне, Берт, согласуется ли подобный шаг с репутацией безжалостного волка-одиночки, которую ты так рьяно поддерживаешь? По-моему, это отнюдь не в характере Берта Конроя!
Глаза Берта зажглись недобрым огнем.
— Я всегда ненавидел эти дурацкие домыслы.
— А почему, собственно? Потому что на самом деле ты никакой не…
— Снаружи — может быть, да. Но в душе…
— Что — в душе? — спросила Элси, когда Берт вдруг замолчал.
— А в душе — восторженный идиот, безумно влюбленный в женщину, которая его не любит! — внезапно выпалил Берт. — Это уж точно не согласуется с привычным образом!
Элси потрясенно застыла, глядя на Берта, а он усмехнулся и пожал плечами:
— Ты просила, чтобы я отвечал честно.
— Да, я…
Элси не знала, что и думать. Откровенность Берта застала ее врасплох. Неужели он действительно сказал «безумно влюбленный»? В нее?!
— Ладно, раз уж я начал, то скажу все. — Жесткий и агрессивный тон Берта совсем не вязался с откровенной тоской в его глазах. — Я влюбился в тебя с первого взгляда. Когда ты подошла ко мне на том вечере, я понял, что пропал!
— Но ты же сам говорил… Этот дурацкий спор про богатого мужа…
— Тогда я не знал, что ты — та самая женщина, слова которой я невольно подслушал. Я понял это только потом, но было уже поздно. Я пытался себя убедить, что должен преподать тебе хороший урок. Поиграть с тобой, наобещать золотые горы, а потом разом разрушить твои мечты о сладкой жизни. Но в глубине души я знал, что это самообман. На самом деле я хотел только одного: всегда быть рядом с тобой. И когда ты призналась, что хочешь выйти за меня замуж, тут же схватился за эту возможность.
— А потом бросил меня в день венчания!
— Да, я понимаю, что это выглядело чудовищно. — Берт нервным движением провел по волосам, и этот жест выдал, испытываемое им волнение. — Сейчас я постараюсь объяснить. Элси, я уже сказал, что действительно собирался на тебе жениться. Я хотел на тебе жениться! Но я прекрасно знал, что значил этот брак для тебя…
— Откуда? Ведь я никогда тебе не говорила о своих чувствах! Боже, как глупо, что мы с тобой никогда не были откровенны! Так что же, по-твоему, значил для меня этот брак?
— Все очень просто. Ты приняла мое предложение, потому что у меня были деньги и нам было хорошо в постели. И я почти убедил себя, что этого будет достаточно! Но, увидев тебя в церкви, я понял, что пытаюсь сделать, и мне стало страшно.
— А что ты пытался сделать? — спросила Элси, когда Берт замолчал.
— Я пытался привязать тебя к себе, зная, что ты меня не любишь! Я хотел, чтобы ты всегда была только моей. Но потом я вдруг осознал, что это будет повторением истории моих родителей. Я знал, чем все это закончится. И я понял, что должен тебя отпустить.
— Но ты причинил мне такую боль!.. — вырвалось у Элси помимо ее воли.
Она не хотела говорить об этом, но ничего не могла с собой поделать. Эта боль все еще терзала ее сердце. Эта боль не проходила ни на мгновение.
— Да, понимаю, — тихо проговорил Берт. — Но я не знал, что мне делать. Я должен был поступить так, чтобы ты навсегда исчезла из моей жизни. Элси, пойми, надо было покончить со всем раз и навсегда. Я не имел права связывать тебя узами брака, который был бы таким же несчастным, как брак моих родителей. Потому что в конце концов ты бы меня возненавидела, как моя мать возненавидела отца…
Элси вдруг вспомнился один недавний разговор с Бертом. Он сказал тогда, что, если бы действительно хотел наказать ее, то женился бы на ней. Теперь эти слова обрели новый смысл.
Раньше Элси и в голову не приходило, что поведение Берта могло быть продиктовано такими соображениями. Да он поступил жестоко, но это была жестокость любящего человека, стремящегося предотвратить еще большую жестокость по отношению к своей любимой.
И вот сейчас он собирался уйти от нее опять! Уйти, чтобы Элси осталась свободной…
— Берт, — еле слышно проговорила она. — Ты забываешь одну важную вещь.
— Какую? — нахмурился он.
— Твои родители не любили друг друга. Они даже не знали, что это такое — любить. А мы знаем…
Берт уставился на нее во все глаза.
— Мы? — хрипло выдохнул он.
— Да, мы! — Элси шагнула к нему, неуверенно протянув руку. — Неужели ты так и не понял? Я тоже люблю тебя!
Элси знала, что, если он отвернется от нее сейчас, она просто этого не перенесет. Но Берт уже шел ей навстречу. Он обнял ее и прижал к себе.
Его поцелуй воплотил в себе все, о чем мечтала Элси. И хотя в этом поцелуе еще ощущались боль и страдания прошедшего года, но в нем была и возродившаяся надежда, и страсть, когда-то связавшая их… и любовь. Теперь Элси знала, что любовь все же была!
Берт нескоро оторвался от ее губ. Не разжимая объятий, он бережно опустил Элси на ближайшую скамью. Они уселись, тесно прижавшись друг к другу.
— Так это правда? Ты действительно меня любишь?
— Да, Берт. Я люблю тебя. И поверь мне, пожалуйста, твои деньги — они ничего для меня не значат. Мне нужен только ты. Только ты!
— И ты готова простить мне…
Элси прикрыла ладонью рот Берта, не давая ему договорить.
— Когда любишь, прощаешь все.
— Каким же я был идиотом! Как же я ничего не заметил?! — Берт тряхнул головой, поражаясь собственной слепоте.
— Это, наверное, из-за твоих родителей. Ты просто не знал, что именно ищешь. А тут еще я с этим дурацким спором…
— Да и я слишком поторопился с выводами. Решил, что ты жадная и расчетливая. И поэтому так легко поверил твоему отцу, когда он сказал, что ты требуешь заключить брачный контракт.
— Ты должен бы поговорить со мной… — В голосе Элси не было упрека, только печаль.
— Должен… Но, если честно, я просто боялся. Я боялся, услышать, что ты не любишь меня и тебе нужны только мои деньги. Тогда я действительно думал, что ты на такое способна. Но я был готов на все — на все! — лишь бы ты была со мной…
— Ну а теперь? — спросила Элси. — Почему ты вернулся?
Берту не надо было ничего говорить: ответ читался в его глазах. Но он все-таки сказал:
— Чтобы увидеть тебя. Я честно пытался тебя забыть, но у меня ничего не вышло. Я понял, что больше не могу без тебя. Просто не могу! Понял давно, но решил дождаться, когда ты вступишь во владение теми деньгами, которые я перевел на твой счет по брачному контракту. Я подумал, что теперь, когда у тебя есть свои деньги, мы, может быть, сумеем начать все сначала… Но я не знал, как к тебе подступиться! Боялся, что ты от меня отвернешься. Вот почему, когда всплыла эта история с долгами твоего отца, я ухватился за нее, как утопающий за соломинку.
— Наверное, можно было обойтись и без этого… — Элси вовсе не упрекала Берта, зато он сам наверняка ругал себя на чем свет стоит.
— Я действительно был страшно зол на твоего отца: ведь он, практически, оставил вас без крыши над головой. Подумай: что, если на моем месте оказался кто-то другой… Для меня же это было предлогом, чтобы приехать и увидеть тебя. Я, конечно, собирался поговорить с твоим отцом, чтобы как-то решить эту проблему. Но судьба распорядилась иначе: мы с тобой оказались под одной крышей. Для меня это был, может быть, единственный шанс сблизиться с тобой и разобраться в наших отношениях.
Берт на мгновение замолчал и нахмурился.
— А потом, когда я понял, какая ты на самом деле… добрая, искренняя… Элси, прости меня!
— Тебе не за что извиняться. — Она положила голову ему на плечо. — Во всем виноват мой отец. Он так откровенно тебя использовал, вмешался в нашу жизнь… Не знаю, сумеешь ли ты простить его.
— Если ты меня любишь, я все сумею! Он твой отец, и ради тебя я готов простить ему все. Вот только мне интересно, как он…
— Об этом можешь не волноваться, — поспешно оборвала его Элси. — По-моему, папа догадался, куда я собралась. И мне кажется, он это одобрил. Знаешь, за время болезни он очень изменился. Я уверена, что он захочет поговорить с тобой — извиниться и поблагодарить. Папа сейчас очень слаб, Берт. И если он попытается установить с тобой более теплые отношения…
— В таком случае я с радостью пойду ему навстречу.
— Ох, Берт… — В глазах Элси блеснули слезы.
— Для тебя, любовь моя, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И начну прямо сейчас. Пойдем со мной!
— Куда?..
Берт взял ее за руку и поднял со скамьи.
— Сейчас узнаешь.
Он подвел ее к алтарю, туда, где они стояли год назад, повернулся к Элси и еще крепче сжал ее руку.
— Элси, любимая, это, наверное, самое подходящее место для того, что я сейчас собираюсь сказать. Выходи за меня замуж! Дай мне шанс доказать тебе, как сильно и искренне я тебя люблю! Мы потеряли с тобой целый год, но я обещаю, что все остальные годы будут самыми счастливыми, самыми лучшими… Ты согласна?
— И ты еще спрашиваешь! — Глаза Элси сияли счастьем.
— Но я все равно хочу, чтобы ты мне ответила. Я поклялся себе, что женюсь только на женщине, которую буду любить и которая будет любить меня. Теперь я знаю, что эта женщина — ты. Без тебя я ничто. Пожалуйста, скажи мне…
— Да! — выдохнула Элси. — Да, да, да!
Внезапно ей в голову пришла одна забавная мысль, и она не сумела сдержать улыбки.
— Что тебя рассмешило? — удивился Берт.
— Просто я вспомнила, как ты поймал букет, которым я в тебя запустила. И сказал, что существует примета: кому достанется букет невесты, тот следующим идет под венец. И ведь так оно и получилось! Из тех, кто в тот день присутствовал в церкви, ты первый собрался жениться.
— Честно сказать, на это я и рассчитывал. Еще тогда!
Берт вдруг стал серьезным и заглянул ей в глаза.
— О Господи, Элси, иди ко мне! Поцелуй меня…
Элси запрокинула голову, подставляя ему губы. Его поцелуй был исполнен той властной силы, которой было бесполезно сопротивляться. Но Элси и не хотела сопротивляться. Теперь они вместе. На всю жизнь.
Берт на мгновение прервал поцелуй, но тут же поцеловал ее снова. На этот раз — с такой трепетной нежностью, что у Элси защемило сердце. Но уже через секунду его поцелуй сделался требовательным, страстным и нетерпеливым.
— О Господи, Элси! — прошептал Берт. — Ты во мне будишь такие желания… совершенно неуместные в храме Божьем.
Элси невинно распахнула глаза.
— Правда? И где же, по-твоему, они будут уместны?
— А то ты не знаешь, принцесса!
— Не знаю. — Она нежно провела рукой по его груди. — Пойдем, ты мне покажешь…
Рука об руку они пошли к выходу из церкви. Вместе. Как и должно было быть. И Элси вдруг показалось, что прошедшего года просто не существовало. Она была уверена, что, если закроет глаза и откроет их снова, то увидит украшенный розами алтарь, нарядную толпу гостей, сияющего гордостью отца, счастливые слезы на глазах матери…
Элси верила, что очень скоро все так и будет. Берт и ее отец смогут понять и простить друг друга. Матери не придется больше с горечью наблюдать, как ветшает и разрушается их старый дом. Не придется слушать, как ее дочь плачет по ночам в подушку.
Нет, все-таки этот год не прошел зря. Теперь Элси могла смело смотреть в будущее. Человек, который крепко держал ее за руку, уже не казался ей пугающим незнакомцем. Они оба сумели наконец разобраться в своих чувствах. Они научились любить друг друга.