— Боско, Элис доложила, что ко мне приехал гость, — едва сдерживая бившую ее дрожь, промолвила Шарлотта и бросила взгляд на закрытую дверь отцовского кабинета.
— Да, мисс Шарлотта. Ваш батюшка распорядился, чтобы вы вместе с матушкой ждали в малой гостиной.
У Шарлотты упало сердце. Сейчас ей меньше всего хотелось встречаться с матерью. Баронесса начнет задавать вопросы, на которые Шарлотта едва ли сможет ответить.
— Спасибо, — сказала она и скользнула в полуоткрытую дверь малой гостиной.
— Это ты все устроила? — накинулась на нее баронесса, нервно расхаживавшая по комнате.
— О чем ты, мама? — проговорила Шарлотта.
Ей нужно было делать вид, что она не знает, кто именно находится в кабинете отца.
— Ты договорилась с лордом Мэтсоном, что он нанесет тебе сегодня утром визит!
— Н-нет, — пролепетала Шарлотта. — Как я могла договориться с ним об этом?
— Не знаю как, но уверена, что это твоих рук дело. Я заметила, что ты на днях смотрела на этого господина из окна.
— Мама, ты потребовала от меня покорности и заявила, что видишь рядом со мной только лорда Герберта. Я обещала тебе повиноваться. За целый год никто, кроме него, не наведывался к нам в дом. Так почему ты теперь решила, что у меня есть какой-то уговор с лордом Мэтсоном?
— Но почему он здесь? — не унималась баронесса.
— Он приехал повидаться с Шарлоттой, — раздался с порога голос лорда Бирлинга. На его лице отражалась досада. — Этот джентльмен просит разрешения ухаживать за нашей дочерью.
Баронесса упала в кресло.
— Что?! Ухаживать за Шарлоттой?! — не веря своим ушам, переспросила она.
Шарлотта была поражена не меньше матери. От сильного волнения кровь гулко застучала у нее в висках. Одновременно реакция матери покоробила ее, задев за живое. Да, она, конечно, не была красавицей, но родители были не правы, считая, что для нее лучшая пара — Герберт. Она была достойна большего.
— Да, хаживать за Шарлоттой, — повторил отец. — Соберись, Вивиан, сейчас я приведу гостя сюда.
— Но…
— Я не могу просто взять и выставить Мэтсона за дверь. Он пока не совершил ничего предосудительного, — прервал барон жену, — граф вел себя учтиво. — Лорд Бирлинг взглянул на дочь: — Но это не значит, Шарлотта, что ты должна поощрять его ухаживания. Репутацию этого человека не назовешь безупречной, тесное общение с ним может запятнать твое доброе имя. Помни об этом!
— Хорошо, папа.
Лорд Бирлинг исчез за дверью и вскоре снова появился вместе с лордом Мэтсоном. Граф был спокоен и даже весел, его не смущала холодность приема. Шарлотта позавидовала его самообладанию. Он вел себя так, как будто сидел в кругу друзей за карточным столом.
Через секунду в голову Шарлотты закралась мысль о том, что Мэтсон психически не совсем здоров. Как еще можно было объяснить его приезд в дом Бирлингов и бредовое намерение ухаживать за ней?
Взглянув на Шарлотту, граф улыбнулся.
— Доброе утро, мисс Шарлотта, мое почтение, леди Бирлинг, — поздоровался он.
— Что привело вас сюда, милорд? — спросила баронесса, ответив на его приветствие.
— Как я уже успел сообщить лорду Бирлингу в краткой беседе, я немного потерялся, приехав в Лондон, где у меня было мало знакомых, и попал в сомнительную компанию. Доброта и благовоспитанность вашей дочери, строго соблюдающей правила приличий, не могли не привлечь мое внимание и глубоко запали мне в душу.
Шарлотта обомлела. О Боже, граф вел себя как… завсегдатай светских гостиных. Если бы не странное мерцание в глубине его синих глаз, он показался бы двойником скучнейшего лорда Герберта. Правда, этот двойник обладал чувством юмора.
— Поэтому я обратился к лорду Бирлингу с просьбой разрешить мне видеться с мисс Шарлоттой, — продолжал Мэтсон. — Сегодня я предлагаю ей прокатиться в моем фаэтоне. Он имеет закрытый верх, поэтому сможет защитить нас от дождя.
Фаэтон? Шарлотта ни разу в жизни не ездила в этом модном спортивном экипаже. Она едва не всплеснула руками, но сдержалась и сцепила их за спиной.
— Фаэтон — двухместный экипаж. А как же горничная? — с большим сомнением в голосе спросила баронесса. Она была настроена скептически.
— Нас будет сопровождать мой денщик, Уиллис. Он приехал сюда верхом.
Баронесса приподняла бровь:
— Но это тоже мужчина! Гм… я не могу…
— Я уже дал разрешение, дорогая, — перебил жену лорд Бирлинг и обратился к графу: — Еще раз подчеркиваю, милорд, что моя дочь должна быть дома к полудню.
Мэтсон грациозно поклонился.
— Она будет точно в назначенный срок, — заверил граф и протянул руку Шарлоте: — Вы поедете со мной кататься?
Хорошо, что отец разрешил Мэтсону взять ее на прогулку. Шарлотта не смогла бы отказаться от возможности прокатиться в фаэтоне вместе с графом, даже если бы родители запретили ей это.
Шарлотта кивнула, пряча улыбку:
— С удовольствием, милорд.
Элис вынесла теплую накидку и набросила ее на плечи госпожи. Родители проводили Шарлотту до экипажа. Они были похожи на стервятников, упорно следовавших за добычей по запаху свежей крови. Шарлотта не посмела в их присутствии опереться на руку графа, усаживаясь в фаэтон. Лорд Бирлинг сам помог дочери подняться в высокий экипаж.
Лорд Мэтсон под бдительным присмотром барона и баронессы укутал ноги Шарлотты пледом, а затем сел рядом. Через минуту фаэтон тронулся со двора.
Когда они выехали на дорогу, Шарлотта вздохнула:
— Вы все-таки приехали…
— Разумеется, я же сказал, что приеду. — Граф помолчал. — Почему вы позволяете им так обращаться с собой?
— Что значит «так»?
— Ваша мать, судя по всему, никак не могла взять в толк, зачем я приехал к вам, а отец решил, что я преследую одну-единственную цель — каким-нибудь образом обидеть вас и задеть вашу честь.
— О Господи… Они просто пекутся о соблюдении правил приличий…
— Нет, дело не в этом.
Шарлотта отвернулась от него и стала смотреть на улицу.
— На что вы намекаете, милорд? — не глядя на собеседника, промолвила она. — Вы хотите сказать, что мои родители недоумевают, почему такой привлекательный, знатный и богатый мужчина, как вы, заявил о своем намерении ухаживать за их дочерью? Так вот знайте: мне это тоже непонятно!
Граф изумленно приподнял бровь:
— Но почему? Что с вами не так, Шарлотта?
Она вспыхнула:
— Что за вопросы?
— Я пытаюсь разобраться в том, почему вы, по-вашему, не подходите мне. В чем ваш изъян? — Переложив вожжи из одной руки в другую, граф краем глаза взглянул на Шарлотту. — Вы косая?
— Нет, милорд, я не косая, хотя, когда ярко светит солнце, я сильно жмурюсь.
— Ну, это не беда, сегодня пасмурно. Вы заикаетесь?
— Никогда.
— У вас не хватает пальца на руке или ноге?
Шарлотта, не удержавшись, улыбнулась:
— Пока все пальцы на месте.
— Тогда, может, у вас вставные зубы?
— Нет, милорд, все свои.
— Я вижу, у вас нормальные уши, нос тоже…
— Прекратите издеваться.
— Я не издеваюсь, а пытаюсь отыскать изъяны во внешности. Должны же у вас быть дефекты, иначе почему ваши родители так неохотно пустили меня к вам. Итак, у вас слегка вздернутый нос, прелестный рот, нижняя и верхняя губа на месте. Два глаза… О них мы вчера уже говорили. — Граф еще раз внимательно посмотрел на Шарлотту: — Может, изъян находится в скрытом от постороннего взгляда месте?
— Это уже слишком, милорд! — воскликнула Шарлотта. Она была скорее смущена, чем шокирована его словами. — Вы рассуждаете слишком поверхностно, а между тем мои проблемы находятся намного глубже.
— Да? Постойте! Кажется, я догадался. Вы носите парик! Признайтесь, на самом деле вы — лысая, да?
Шарлотта рассмеялась. Она пыталась быть серьезной, но не могла.
— Нет, милорд, у меня настоящие волосы, — сказала Шарлотта и поспешно добавила, стараясь опередить графа, который вот-вот мог заговорить о ее ресницах, груди или ягодицах и окончательно смутить ее: — Я не красива, не отличаюсь яркой внешностью, которая так нравится мужчинам, а вы хороши собой и богаты. Вы могли бы покорить сердце любой женщины в этом городе. Между нами целая пропасть, однако вы решили ухаживать именно за мной. Вот именно это и вызывает недоумение у моих родителей. Они искренне не понимают вас. И я тоже.
— Некрасива?.. — задумчиво повторил Мэтсон и, стегнув лошадей кнутом, повернул фаэтон за угол, на Бонд-стрит. Затем он внезапно резко остановил их и повернулся к Шарлотте. Его глаза сверкали. — Никогда больше не говорите этих слов. Ясно?
Шарлотта, сжавшись под его пылавшим яростью взглядом, нервно сглотнула.
— Но отрицать очевидное бессмысленно, — возразила она. — Если бы я вообразила себя кем-то другим, то мое поведение казалось бы окружающим комичным.
— Лично мне комичными кажутся ваши нелепые утверждения. Вы… — Граф ударил кулаком по колену. — Тогда, на балу у леди Харгривз, у вас были все основания поносить лорда Истерли вместе со сплетницами, называя его вором, однако вы стали защищать этого человека перед своей матерью, и это было справедливо.
Несколько минут они молчали. Шарлотта силилась вспомнить тот разговор, о котором шла речь. Она и не знала, что Мэтсон невольно подслушал его.
— Это была частная беседа, — наконец произнесла Шарлотта.
— Ну и что? Какое это имеет значение? Мне понравились ваши слова. Вы сказали, что несправедливое обвинение может навсегда погубить репутацию ни в чем не повинного человека. Поэтому нельзя делать поспешных выводов и бездумно присоединяться к хору сплетников. Позже я пытался узнать мнение других девушек на этот счет, но все они разделяли общую точку зрения. Вряд ли эти особы вообще способны иметь свою собственную.
— Может, они искренне считают лорда Истерли виновным? — спросила Шарлотта, чувствуя, что у нее бешено бьется сердце.
Она не была идиоткой и понимала, что граф выражает ей свое восхищение.
— Если бы я сказал, что небо бордовое или зеленое, они бы, несомненно, согласились с этим, — промолвил Мэтсон. — А вы?
— Конечно, согласилась бы, если бы небо действительного было бордового или зеленого цвета.
Мэтсон долго молча смотрел на нее, а потом тряхнул головой:
— Дождь кончился. Может, пройдемся по магазинам?
— Это было бы неплохо, милорд. Но вас не пугает, что нас могут увидеть вместе?
Улицы были безлюдны в этот утренний час, но кто-нибудь из знакомых мог зайти в магазин, и тогда им было не избежать слухов. Шарлотте не хотелось, чтобы в свете начали поговаривать о том, что с графом Мэтсоном не все в порядке, поскольку он был замечен в ее обществе.
— Ничуть не пугает. Скорее радует, — сказал Мэтсон. — Уиллис, присмотри за лошадьми!
Денщик спешился и взял запряженных в фаэтон лошадей под уздцы. Выпустив из рук поводья, Мэтсон вдруг приподнял двумя пальцами подбородок Шарлотты и коснулся ее губ своими теплыми губами. Поцелуй был мимолетным, но Шарлотте показалось, что он длится целую вечность.
Она закрыла глаза, стараясь навсегда запомнить этот сладкий миг.
— Я чувствую себя уже намного лучше, — пробормотал Мэтсон. — Откройте глаза, Шарлотта.
Она повиновалась, боясь увидеть сейчас на его лице насмешливую улыбку. Но улыбка была нежной, и Шарлотта едва не бросилась ему на шею. Ей отчаянно хотелось упасть в его объятия и больше не думать о последствиях.
— Милорд, это…
— Это только начало, — перебил он ее. — И прошу вас, зовите меня Ксавье.
Глава 5
«Нам стало известно, что лорд Мэтсон, о планах которого, как помнят наши дорогие читатели, мы уже сообщали, с большим рвением оказывает знаки внимания одной примечательной молодой леди.
Мы были бы рады сообщить вам имя этой особы (тем более что оно нам известно), однако эта леди столь сильно выбивается из общего ряда и выбор графа кажется нам столь странным, что мы пока воздерживаемся называть ее, опасаясь возможной ошибки.
К тому же, похоже, попытки лорда Мэтсона добиться расположения этой девушки до сих пор не увенчались успехом. О Господи, в своем ли уме эта девица?»
«Светские заметки леди Уислдаун»
10 июня 1816 года
Шарлотта Бирлинг была готова взбунтоваться. В прошлый четверг Ксавье привез ее домой вовремя, в двенадцать часов дня, как и обещал отцу. Два часа, проведенные с ним, стали самыми счастливыми в ее жизни. Она знала, что увлечение Ксавье продлится недолго, и хотела насладиться отпущенным ей судьбой кратким мигом блаженства.
Но родители были решительно против общения дочери с лордом Мэтсоном. Шарлотта не виделась с Ксавье уже много дней. Нет, она, конечно, видела его три раза в окно своей спальни и даже слышала внизу, в холле, его голос, но поговорить с ним не могла. Они как будто обитали на разных планетах. Но хотя они были знакомы совсем недавно, Шарлотта уже скучала по графу. Ей всегда было комфортно в обществе мужчин, так как она знала, что никто из них не станет флиртовать или заигрывать с ней. Ей казалось, они уважали ее за отсутствие женского кокетства и тщеславия. Однако с Ксавье все было по-другому. С ним ей было тоже легко и приятно общаться, однако в его присутствии она не чувствовала себя в безопасности. От его взгляда по спине Шарлотты бегали мурашки.
Шарлотта знала, что ей уже никогда не выбросить из головы мысли об этом человеке. Да он и не давал ей забыть о себе, чуть ли не каждый день приезжая в дом Бирлингов. Однако родители не пускали его к ней. Они лгали ему, придумывая все новые и новые отговорки, однако Ксавье не сдавался. Шарлотта ни разу не слышала, чтобы он повысил голос или возмутился. Однако вчера в очередной приезд Ксавье она из окна заметила по его напряженной линии плеч и прямой спине, что он держится из последних сил. Подойдя к экипажу, Ксавье с досадой ударил кулаком по раме окошка.
— Он придет сегодня? — раздался за спиной Шарлотты голос баронессы.
Обернувшись, Шарлотта увидела стоявшую на пороге спальни мать. На ее лице застыло недовольное выражение, которое, казалось, не покидало его с четверга.
— Прости, что ты сказала?
— Не надо делать вид, что ты не понимаешь, о ком я говорю. Отец просил тебя не поощрять ухаживаний этого человека.
— Я и не поощряю. Я веду себя как обычно, мама. И поверь, я сама удивлена тем, что граф не прекращает попыток увидеться со мной. Странно, что я ему нравлюсь.
— О тебе в обществе уже начинают судачить. Леди Уислдаун тоже обратила внимание на ухаживания графа.
У Шарлотты перехватило дыхание.
— Герберт тоже попал на страницы заметок этой Уислдаун?
— Она характеризует его положительным образом, указывая на то, что у него прекрасный характер. Кстати, коль речь зашла о лорде Герберте, хочу заметить, что он был на вечере у Уивенсов. Ты обратила на это внимание?
— Я танцевала с ним, — промолвила Шарлотта, умолчав о том, что большую часть вечера она искала взглядом лорда Мэтсона и вспомнила о существовании Герберта лишь после того, как тот кашлянул и пригласил ее танцевать.
— Хорошо. Будем надеяться, что Мэтсон наконец догадается о нашем отношении к нему и оставит нас в покое.
Шарлотта хотела промолчать, но, вспомнив, с какой досадой Ксавье саданул кулаком по дверце своего экипажа, все же вступилась за него.
— Не понимаю, что плохого в том, что за мной ухаживают двое мужчин? Вы же сами сказали, что ваша цель — выдать меня удачно замуж. До недавнего времени лорд Герберт был моим единственным кавалером и…
Баронесса всплеснула руками:
— Замолчи сейчас же! Лорд Мэтсон — повеса, светский негодяй, мы не можем ему доверять. Он не искренен, и его намерения нельзя назвать честными.
— А что, если он мне нравится? — чуть не плача, тихим голосом произнесла Шарлотта.
— Ты должна трезво смотреть на жизнь, дорогая. Успокойся. Хочу сообщить тебе, что сегодня лорд Герберт приедет к нам. Он выразил желание проверить, как звучит мое новое пианино.
— О, великолепно…
— Я не знаю, что сейчас творится в твоей голове, Шарлотта. Лорд Герберт будет здесь с минуты на минуту. Прошу тебя, оденься соответствующим образом для приема гостя, — сказала баронесса и вышла из комнаты.
Соответствующим образом… Это значило, что она должна была напялить на себя бесформенный мешок. Взяв с туалетного столика ожерелье с фальшивыми изумрудами, Шарлотта стала рассеянно разглядывать его. Она уже успела примерить это украшение украдкой, когда находилась одна в комнате, и вынуждена была признать правоту леди Ибсен. В этом ожерелье она выглядела вызывающе.