— Совпадений не существует.
Даниэль посмотрел на меня и Джейми.
— Притормозите… кто такой Лукуми?
— Позже объясним, — сказала я. — Продолжай.
— Ладно… В общем, я договорился с ним о встречи, чтобы он мог расхвалить мне свой департамент и попытаться привлечь меня к себе, и умудрился достать ключ из почтового ящика без ведома профессора.
— Как хитро и дерзко с твоей стороны! К тому же, ты соврал родителям о причине своей поездки в Нью-Йорк. Я поражена!
— Ну, я действительно наведался в колледж. — Даниэль ухмыльнулся. — Не такая уж это и ложь.
Джейми поднял голову.
— Моя мама говорит, что полуправда это полноценная ложь.
— А он прав, — хмыкнула я.
— Значит, я бунтарь.
— Подождите, — сказала Стелла. — Что, если код доступа меняется?
— Тогда мне крышка.
—
Стелла и Даниэль копались на полках и составляли список, периодически возвращаясь, чтобы скинуть полные папки с документами на швейный стол. Мы с Джейми сидели в тускло освещенной комнате, согнувшись над сотнями, тысячами бумаг с записями, почтами, стенограммами, всем. Я впитывала информацию, пока не насытилась ею сполна, пальцы не огрубели от бумажных порезов, а мозг не опьянел от несущественных деталей. Похоже, мне попались чертовы папки с самой скучной информацией о ранней жизни Кэллс — записки от преподавателей из ее садика, проект по химии с четвертого класса и так далее. Мимолетно призадумалась, зачем им — кто бы они ни были — хранить это дерьмо, но, по правде, мне было плевать. Я жаждала ответов, буквально изголодалась по ним. Они были где-то здесь, крылись под этой крышей, и я найду их.
— Мара, — тихо позвал Джейми. — Подойди сюда.
Или они найдут меня.
Парень вручил мне плотную открытую папку.
— Не потеряй мою страничку.
Я опустила взгляд на бумаги. Похоже на медицинские записи. Отчеты о госпитализации и выписке из больницы, рецепты и записи о визитах…
— Отдел акушерства и гинекологии, — сказала я вслух, перепроверив имя вверху странички. Дебора С. Кэллс. — Маточная беременность. У пациентки случился выкидыш. Потребовалась срочная операция.
— Я насчитал шесть выкидышей, — сказал Джейми. — Затем пропустил пару страниц. Ее диагностировали с идиопатическим бесплодием — причина неизвестна.
— И…
Он пожал плечами.
— Понятия не имею, что это значит. Нам нужно больше информации.
Я посмотрела на даты записей — 1991, 1992, 1993. И это только в одной папке.
— Пропустим эту? — спросил Джейми.
— И за какую возьмемся?
— Я хочу узнать, как она оказалась в «Горизонте».
Он был прав. Сами того не понимая, мы искали ответ на один вопрос: Почему? Зачем она затащила нас туда? Зачем пытала? Если тому есть причина, вряд ли она кроется в письмах из ее детского садика. Мы должны узнать, как она очутилась в «Горизонте». Кто ее нанял.
Джейми покопался в других папках и достал небольшие конверты с дисками.
— СД? — он повернул их. — Нет, ДВД. ДСК Интервью 11-3-1999, 10-2-1999, 09-2-1999 . . . Что такое . . . ?”
— ДСК — Дебора Сьюзан Кэллс.
Парень поднял бровь.
— Точно. Как думаешь, насколько они давние?
Я начала рыться в папке. Там были десятки дисков.
— Похоже, первый датируется 98-м годом.
Мой друг встал и заглянул в другой файл.
— Тут есть 96-го и 97-го.
Мы продолжили поиски, пока не пришли к выводу, что самый первый диск был 94-го года, начинаясь незадолго после того, как закончились медицинские записи.
— Мне бы очень хотелось их посмотреть, — сказала я.
— И мне.
— Интервью происходили приблизительно в одно и то же время каждый месяц — может, это какой-то эксперимент?
Это подошло бы к той информации, что мы знали. Возможно, первым испытуемым доктора Кэллс была она сама.
— Вероятно.
— Нужно забрать их.
— Все?
Я указала на комнату.
— Ну, здесь мы их не посмотрим.
Джейми открыл дверь и вернулся ко мне.
— Поищем что-то еще?
Стоило бы.
— Я хочу узнать, сколько их всего. И есть ли что-нибудь с этого года. — Она могла говорить о нас. Обо мне.
Только мы собрали папки и вышли из кабинета, как на нас налетели Даниэль и Стелла.
Братец отшагнул назад.
— Что случилось?
— Мы кое-что нашли, — сказала я, и Джейми все им рассказал.
40
— Ух ты! — воскликнул Даниэль, когда мы зашли в дом тети Джейми. — Кем она работает?
— Учительницей. Она принимала умные решения, касаемо недвижимости.
— Тут не поспоришь.
— Я голодна, — объявила Стелла. — А вы?
— Умираю с голоду, — вдруг поняла я. Мы ничего сегодня не ели.
— Закажем еду на дом?
Даниэль покачал головой.
— Чем меньше внимания мы привлекаем, тем лучше.
Он был прав. Нам удалось приготовить приличное блюдо из еды быстрого приготовления, которую мы накупили в ближайшем ларьке. Даниэль разделил между нами папки и сказал приступать к чтению. Но я хотела сперва посмотреть видео.
Братец уперся, как баран.
— Будет больше толку, если мы разделим работу.
— Разделяй как хочешь. Но я смотрю интервью.
— Я тоже хочу! — сказал Джейми.
Даниэль посмотрел на Стеллу, и та подняла руки в знак поражения.
— Мы купили попкорн. Вам приготовить?
— Мы не в кино пришли, — проворчал Даниэль.
Я не могла сдержать улыбки.
— Да, пожалуйста, — кивнула Стелле. А затем, чтобы довершить картину, Джейми принес нам одеяла. — С чего начнем? — спросил он, когда девушка вернулась с миской попкорна.
— А какой диск самый ранний?
Джейми посмотрел на маленькие конверты с ДВД и провозгласил:
— 8-е января, 1994-го.
— Тогда с него.
Парень послушно вставил его в тетушкин икс-бокс (как же я хочу с ней познакомиться), выключил свет и плюхнулся в кресло.
Поначалу на экране отобразились шумы, а затем он прояснился и показал нам юную Кэллс, сидящую за небольшим столиком перед зеленой стеной в белую полоску. Она была мне знакома. Через минуту я поняла почему.
Это была та комната с видео, которое я смотрела в «Горизонте», с помощью которого она меня обманула и затащила к себе в кабинет. Она была там с 1994-го года.
— Представьтесь, — сказал незнакомый мужской голос.
— Она что, дает показания? — спросил Даниэль. Я шикнула на него.
— Дебора Сьюзан Кэллс.
— Вы когда-нибудь ходили под другим именем?
— Если считать девичью фамилию, — ответила доктор.
— И какая же она?
— Лоу.
— Твою мать, — прошептала я.
— Да не гони! — вскрикнул Джейми.
Это невозможно. Я знакома с родителями Джуда и Клэр. Видела их на похоронах и поминках. Я…
— Дата рождения?
— Стойте, нажмите кто-то на паузу, мы должны это обсудить, — сказал Джейми, когда доктор Кэллс начала озвучивать нечто похожее на адрес.
— Где пульт? Черт!
— Присужденные вам награды?
— Меня наградили докторской степенью в области генетики в Гарварде, а после этого я пошла работать в…
Доктор Кэллс умолкла посреди предложения. Джейми так и замер с протянутой рукой в сторону телевизора.
— Итак, — начал он. — Дебора Сьюзан Лоу. Как…
— Джуд Лоу, — вставил Даниэль.
— Какого хрена, ребята? — сказала я. — Какого. Хрена.
Джейми опешил.
— Да кто мог жениться на этой сучке?
— Я видела маму Джуда и Клэр, — тихо сказала я. — И их отца тоже. Я была у них дома. — Затем я кое-что вспомнила… слова Ноя. — Но… это не был их дом.
Даниэль склонил голову.
— О чем ты?
— Ной наведывался туда перед «Горизонтом». Перед тем, как… — я подняла запястья. Брат дернулся, будто я его ударила.
— В Лорелтон? Серьезно?
Я кивнула.
— Чтобы найти родителей Джуда и проверить, знают ли они что-нибудь. Мы думали, что он преследует меня. Но их там не было. Люди, которые ему открыли, сказали, что владели домом последние восемнадцать лет. Ной думал, что я дала ему неправильный адрес.
— Хорошо. — Стелла подняла палец. — Если эти люди не были его настоящими родителями, то кто они?
— Господи, с чего же все это началось? — разнервничался Джейми.
— Джуд и Клэр переехали в Лорелтон за год до смерти. Клэр была моей одноклассницей, а Джуд…
— Был моим, — сказал Даниэль.
— Ты его знал? — спросила Стелла.
— Не особо, — смутился брат. — А стоило бы. Может, знай я его получше, я бы мог…
— Нет, — быстро встряла я. — Даже ты не догадался бы.
— О чем? — спросил Джейми. — Мы же видели отчеты о выкидышах. Думаешь, она его мать?
Я вспомнила все свои встречи с доктором Кэллс, копаясь в воспоминаниях в поиске подсказки, хоть чего-то. Но при каждом нашем разговоре она была бесстрастной. Погруженной в работу.
Не считая последнего.
— Лоу не такая уж редкая фамилия, — сказал Джейми.
Мы все посмотрели на него.
— Может, это совпадение? — слабо спросил он.
— Ты же не всерьез, — наклонилась я.
— Я не знаю! — признал парень. — Может, они родственники, но она не их мать? Мы и пяти минут этого видео не посмотрели.
Его правда.
— Нас ждет киномарафон.
— Но тут сотни видео! — сказала Стелла.
Джейми потер лоб.
— И они не так увлекательны, как «Властелин колец».
— Ну, мы тоже не гребаное Братство Кольца, — прошипела я. — Если вы не можете придумать, как нам сократить работу, то давайте смотреть дальше.
— Подождите. — Даниэль ушел на кухню и вернулся с пятью блокнотами, купленными в ларьке. Затем раздал их каждому из нас.
— А ручки? — спросила я.
Он кинул в меня коробкой, и мы принялись за работу.
К пяти утра мы едва копнули поверхность жизни Кэллс: ее ранние годы. Мы сделали перерыв на сон — или на дрему, поскольку в десять Даниэль всех разбудил. Мы боялись разделяться — что, если один из нас заметит то, что другие не смогут? Потому просмотр видео был совместный; Стелла и Даниэль просмотрели папки, соответствующие месяцам и дням, когда с Кэллс проводили интервью, хотя на них не было четких дат. Последовательность 18213 была шифром, и нам нужно было использовать ее, чтобы найти нужные файлы. Джейми был чрезмерно хорош в этом, потому задачу взламывать код мы отдали ему. Даниэль и Стелла рылись в папках и носили их мне на прочтение. Вот, что я узнала:
Доктор Кэллс была носителем G1821, но она так и не проявилась. Такое случается — интересный факт, на котором сосредоточился мой братец. Проявление было сродни раку. Оно зависело от гена и природных катализаторов, так что, даже если у человека были признаки аномалии, он был в безопасности, пока ничего не активировало ген.
Что подводит нас ко второму, уже известному факту: Кэллс была одержима идеей найти «противоядие» от аномалии, виня ее в своем бесплодии. Как-то раз, в интервью, она упомянула мужчину — фармаколога, как предположил Даниэль — разрабатывающего разные лекарства для преодоления последствий гена, чтобы предотвратить его эффект на проявившегося или не проявившегося носителя. Но ничего не вышло… с ней, по крайней мере. Она хотела узнать, сработает ли лекарство на других. Но не могла подергать за нужные ниточки, чтобы проводить эксперименты на женщинах-носителях, пытающихся забеременеть. Пары, проходящие лечение от бесплодия, были, в основном, богатыми, и Конгрессу было не плевать на них.
В отличие от приемных детей. Кэллс стала опекуном. Стоило мне понять, что я ищу, я начала смотреть записи с А. и Б. Лоу, К. и Д. Лоу, И. и Ф. Лоу, Г. и Г. Лоу. Все близнецы. Все мальчики. Все мертвы.
И все они были под ее опекой. Умерли они в разное время, с разными симптомами, но все от лихорадки и «смерти в результате естественных причин», если верить медицинской экспертизе из их файлов. У меня заболело сердце, когда я глянула на их фотографии; восьмимесячный Авраам, вгрызающийся в зеленого пластикового стегозавтра; Бенджамин, проживший на год больше своего близнеца, сидящий на двух пухлых ножках и играющий с пожарной машинкой. Кристофер, умерший в два года, полуголый малыш, показывающий камере язык; Дэвид, его близнец, умерший в три, одетый в комбинезон и окруженный утками в парке. Итан, в четыре года помещенный под опеку, ему было четыре с половиной, когда он умер; и его близнец Фредерик, умерший в пять, на фотографии они обнимали друг друга за плечи. Шестилетний Гаррет, вытянувший ноги на спине лохматого и скучающего пони, со своим близнецом Генри, держащим поводья. Гаррет почти дожил до семи. Генри умер в день своего рождения.
А затем следовала фотография восьмилетнего мальчика с широкой улыбкой и отсутствующими передними зубами, его нос был покрыт веснушками, а на щеке красовалась ямочка. На нем была кепка Патриотов, слишком велика для его светловолосой головки.
Субъект №9: Джуд Лоу.
41
Джуд и Клэр Лоу, пятая пара. Двойняшки. «Искусственно индуцированы в возрасте восьми лет», если верить их настоящим файлам. Это значит, что в этом возрасте им ввели очередную версию лекарства Кэллс, чтобы вызвать симптомы G1821.
— Подожди секунду, — сказал Джейми, поднимая взгляд от папок. — Что случилось с И. Лоу?
— Такого нет.
— Именно! — парень щелкнул пальцами.
Стелла пожала плечами.
— Может, ей не нравились мужские имена на «и».
— Как Игнатий? — вставил Даниэль.
— Или Ира, — сказала я.
— Что наводит нас на новую мысль, — Джейми пожевал большой палец. — Это ненастоящие имена. Не может такого быть. Они должны значиться на свидетельстве о рождении.
— Я их не видела. Лишь свидетельства о смерти. Но в медицинских записях используются псевдонимы. Как я поняла.
— Должно быть, Кэллс дала им новые имена… но как заставить свыкнуться шести-семилетнего ребенка с новым именем?
— И соврать об этом врачам и медсестрам? — Я подумала о просмотренных мной файлах, но не смогла вспомнить имя ни одного доктора. — Дай-ка мне, — забрала у Джейми папку Ф. Лоу. Фредерик. — Эти записи из больницы Маунт-Том. Кто-нибудь, вбейте ее в гугле.
— Такой не существует, — сказал Даниэль. — Эти записи вообще подлинны?
— Думаю, да, — кивнула Стелла. — То есть, зачем фальсифицировать чью-то медицинскую историю? Особенно, если ты даже не используешь реальное имя человека?
Мне пришла идея.
— Это еще один защитный слой. Новые имена, места, даты — все это ненастоящее. Иначе детей и то, что с ними произошло, можно было бы легко отыскать. Мне кажется, Стелла права, сами отчеты настоящие. Симптомы, лечение, последствия. Мы же сами видели архив! Настоящие папки, с настоящими именами детей, могут быть где-то там. Но нам ни за что их не найти, если изначально не знать, где искать.
Даниэль медленно кивнул.
— Значит, ничто из этого нельзя использовать, как улику. Кэллс была настоящим человеком, реальной личностью, а от этого нелегко избавиться. Если кто-нибудь отследит ее историю и найдет архив, как мы, а затем попытается доложить об этих ужасах, как мне хотелось бы, то это просто будет выглядеть, как выдуманные записи о выдуманных детях, которые никогда не существовали.