Выслушав Люка, Хелен еще раз осмотрела себя в зеркало. Она осталась в том же наряде, в котором была на скачках, но розу с пояса сняла, черные туфельки сменила на серебряные босоножки с высоким каблуком и дополнила свой наряд узорчатой цветной шалью. Накинутая на одно плечо и завязанная на талии, эта деталь выглядела весьма эффектно. Волосы Хелен стянула на затылке в строгий пучок.
— Ты думаешь, это был комплимент? — пробормотала она. — Ничего подобного. Фред просто лишний раз хотел напомнить мне, скольких женщин он знает.
— Поэтому ты и рассталась с ним? — уточнил Люк, но она не ответила.
Они медленно, прогулочным шагом двинулись к бальному шатру. Хромота Люка освобождала их от необходимости танцевать, так что можно было не торопиться.
Темное небо было усеяно мириадами звезд. В воздухе стоял дымный запах костров и соблазнительные ароматы пищи. Но Хелен этот чужой праздник не радовал. Он не сулил ничего приятного, и ей совсем не хотелось идти туда. Она предпочла бы побыть одной, а не толкаться среди…
— Элли!
— Что?… — Она очнулась и вспомнила, что не ответила на вопрос Люка. — Нет, о его женщинах я не знала ничего определенного. Были другие причины.
— Какие же? — Хелен вздохнула.
— Он оказался не тем, за кого я его принимала. Да и сама я, похоже, не годилась ему в жены.
— Ну, в таком случае хорошо, что вы расстались до свадьбы.
— Люк, ты не устал? — заботливо поинтересовалась она, желая уйти от этой неприятной темы. — Знаешь, честно говоря, я ничего не жду от этого бала, так что если захочешь уйти пораньше, шепни мне.
Он взял ее за руку.
— Поверь мне, Элли, ты здорово там повеселишься!
Она ждала, что на балу будет играть деревенский оркестр, но устроители решили быть современными и пригласили певца, исполняющего репертуар Элвиса Пресли.
Хелен перетанцевала почти со всеми знакомыми, но Фреда ей пока удавалось избегать.
Или, вдруг кольнула ее неприятная догадка, это он ее избегал?
На балу неожиданно появилась Лиззи, девятнадцатилетняя дочь Бронксов. Рука у нее была в гипсе.
Хелен подумала, что эта девушка будет идеальной парой для Люка, тем более что он говорил, что хорошо знаком с ней.
— Я с удовольствием составлю вам компанию, — сказала ему Лиззи. — Любое энергичное движение отзывается нестерпимой болью в руке, — пожаловалась она, — так что танцевать я, пожалуй, не рискну.
Она рассказала, что сломала руку во время спортивной тренировки в университете, но до приезда домой скрывала это от родителей, не желая их волновать.
Узнав, что Лиззи изучает морскую фауну, Хелен бросила быстрый взгляд на Люка. Он с интересом смотрел на девушку. Видимо, та сильно изменилась за те несколько лет, что они не виделись. Лиззи была стройной, миниатюрной, темноволосой и напоминала эльфа. Она была не то чтобы красива, но очаровательна. Особенно впечатляли ее огромные карие глаза, в которых искрилось неподдельное веселье.
Должно быть, Бог услышал мои молитвы, подумала Хелен. Более удачный повод деликатно отделаться от Люка, трудно было найти: без пяти минут морской биолог, хорошенькая, да еще и рука сломана! А главное, Лиззи явно не принадлежала к разряду сердцеедок. Она была открытой, дружелюбной и располагала к себе. У Хелен сразу же поднялось настроение, и бал показался ей не таким уж скучным. К тому же в толпе она совсем потеряла из виду Фреда и Флер.
Она станцевала еще один танец с Хэнком Мерчантом, и вдруг в голову ей пришла отличная идея.
— Хотелось бы знать, что они там готовят на своих кострах, — сказала она. — Мне кажется, что этот бал гораздо менее интересен, чем то, что происходит снаружи.
Хэнк усмехнулся.
— Между нами говоря, я того же мнения, но Дженнет обожает эти ежегодные балы. Она подбпрает для каждого из них новое платье. Так что я с удовольствием проводил бы вас туда, но не могу оставить жену. Думаю, вам лучше обратиться к Фреду. Уверен, он будет рад устроить вам прогулку в лагерь.
— Да нет, не стоит его беспокоить! — весело воскликнула Хелен. — Флер нам этого не простит.
— Ну, насчет Флер не беспокойтесь, — возразил Хэнк, — у меня есть, чем ее отвлечь. Мы, знаете ли, всегда устраиваем конкурс, победительницей которого должна стать та, чей наряд будет признан самым сногсшибательным. Вот я и решил пригласить известную Флер Ливингстоун в жюри. Она же известная модель. Это, полагаю, займет ее на час, если не больше.
Он перестал танцевать и осмотрелся.
— Нет, Хэнк, нет… — твердила свое Хелен.
Но он, не слушая ее возражений, подхватил под руку и повел к Фреду, стоявшему в одиночестве, поскольку Флер танцевала с кем-то другим.
Выслушав просьбу друга, тот поколебался мгновение и неохотно проворчал:
— Отчего же… Буду рад помочь нашей телезвезде с ее книгой.
— Это не моя идея тащить тебя туда, — смущенно сказала Хелен, когда они отошли от Хэнка. — И вообще, я бы с удовольствием отправилась спать.
— Не морочь мне голову! — буркнул тот. — Никогда не поверю, что это не ты выказала желание ознакомиться с местной кухней.
Сегодня Фред был в черном, и хотя, по примеру большинства мужчин, сбросил пиджак и расслабил узел серого галстука, выглядел весьма элегантно. Хелен всегда нравилось, как он одевался.
— Да, идея, признаться, была моя, — проговорила она. — Но только насчет лагеря, а не…
— Ну конечно! Как и с твоим отъездом… Я не тот, к кому Хелен Райдер обратилась бы за помощью, верно? Но вспомни, не ты ли предложила, чтобы мы оставались друзьями?
— Не забудь, ты пришел сюда с другой женщиной, — напомнила она. — Флер и так уже смотрит на меня косо.
Он ухмыльнулся.
— Насчет нее не беспокойся. Нам с тобой предстоит всего лишь невинная маленькая прогулка, не так ли?
И он так посмотрел на Хелен, что она вскипела. Ей хотелось закатить ему пощечину, но она взяла себя в руки, пожала плечами и буркнула:
— Ну ладно, пошли.
Вскоре они уже сидели на бревнах перед костром и держали на коленях оловянные тарелки.
Хелен радовалась, что ее не узнали, да и о том, что она бывшая невеста Фреда, тоже никто вроде не догадывался, так что можно было расслабиться и спокойно предаться отдыху.
Один из обитателей палаточного городка негромко наигрывал на гитаре. Хелен осмотрелась, с интересом изучая лица людей, сидевших вокруг костра. Это были геологи с грубыми руками, в которые намертво въелась земля, пастухи и шоферы — одним словом, люди, привычные к бивуачному образу жизни.
Попробовав цыплячье крылышко, Хелен тщетно пыталась понять, в чем его мариновали, — вкус был просто восхитительный.
Она с интересом наблюдала, с какой легкостью Фред общается с этими людьми. Отблески костра, озарявшие его лицо, заставили ее взглянуть на бывшего жениха иными глазами. Сейчас перед ней был человек из другого мира, гораздо более чистого, чем тот, кого она привыкла видеть в светском обществе. И дело было явно не только в непринужденной атмосфере, но и в чем-то еще, чего Хелен никак не могла уловить, но что ей страшно нравилось.
Она впервые видела Фреда таким раскованным. Здесь он был своим и явно пользовался уважением, легко находя общий язык с самыми разными собеседниками. Большая часть их, судя по всему, была его старинными знакомыми, и они общались просто и непринужденно. Жаль, что прежде, в наши лучшие времена, он не захотел познакомить меня с этим своим миром, с грустью подумала Хелен, и взгляд ее задержался на его сильных и красивых руках.
— Фред, дружище, вы ведь впервые привели кого-то из своих светских друзей посмотреть на нас, — без тени обиды заметил один из мужчин.
— Ну, это особый случай, — ответил Фред. — Моя подруга живо заинтересовалась тем, что и как вы готовите на костре. Она пишет поваренные книги.
— Правда? Здорово! — Тот повернулся к Хелен. — Меня зовут Джой. Ну и как вам цыпленок?
— Божественно! Я хочу попросить у вас рецепт этого блюда, поскольку так и не поняла, чем вы эту курятину мариновали.
Раздался дружный взрыв смеха, и все наперебой начали рассказывать Хелен о необычных кушаньях. Некоторые по ее просьбе записывали свои рецепты на клочках бумаги. При этом они громко смеялись, заглядывая друг другу через плечо и потешаясь над чужими орфографическими ошибками.
Вскоре по тарелкам разложили картофель, запеченный на углях в фольге с чесноком и маслом, ломтики пряной и острой колбасы, помидоры и нечто вроде омлета.
Попробовав все это, Хелен искренне восхитилась.
— Я не ела ничего подобного даже на приемах у известных гурманов! — воскликнула она.
Всем понравилось это замечание, да и сама Хелен, по-видимому, тоже. Во всяком случае, когда трапеза подошла к концу, Джой, тягуче растягивая слова, посоветовал Фреду:
— На твоем месте, приятель, я бы стреножил эту дамочку. Смотри, не упусти момент. А не то хватишься — пора запрягать, а ее и след простыл!
Хелен обмерла, но Фред, взяв ее за руку, непринужденно заметил:
— Видишь, как тут говорят о норовистых лошадках? Эти люди сразу поняли, что тебя никто никогда в жизни не стреножил.
— Вот именно, дружище, вот именно, — закивал Джой. — И потом знаешь, ведь это я, пропащий человек, предпочитаю жить в одиночку. А тебе никогда не стать настоящим холостяком.
— Так ты, оказывается, мечтал стать холостяком? — шепнула Хелен Фреду, когда они отошли в сторону.
На обратном пути им пришлось обходить огромный и шумный шатер, где был устроен боксерский ринг.
— Бокс тоже давно стал здесь традиционным развлечением, — сообщил Фред. — Но, знаешь, как проходят состязания?
— Расскажи мне об этом… — заинтересовалась Хелен.
— Каждый зритель ставит на кого-нибудь из местных боксеров, который потом участвует в шоу. Это бывает весьма забавно.
Она пожала плечами.
— Вообще-то я не слишком люблю силовые виды спорта… Кстати, Фред, ты так и не ответил на мой вопрос.
Они остановились у трассы, где проходили скачки, и Фред облокотился о перила ограждения.
Здесь почти не было растительности, но рядом с финишной прямой зеленел заботливо засеянный зеленой травкой газон. Теперь, под лунным светом, она казалась прохладной от выпавшей росы.
— Твой вопрос… — задумчиво повторил Фред. — Мечтал ли я стать холостяком? Да нет, пожалуй… Впрочем, теперь стоит обдумать эту перспективу снова.
— Ты ведешь такой образ жизни, что, скорее всего, этим и кончится.
— Я как-то говорил тебе, что гонки — не единственное мое хобби, — напомнил он, имея в виду разговор во время их первого совместного ланча.
— Конечно, но я ни разу не видела реального подтверждения твоих слов. Даже не знала, к примеру, что ты нередко проводил время здесь…
— Эти места знакомы мне с детства. Тогда мы с отцом мечтали забросить на грузовик все наши пожитки, уехать куда-нибудь и заниматься только геологической разведкой, но потом его бизнес пошел в гору, и на удовлетворение изыскательской страсти просто не оставалось времени. Да и у меня к тому времени появились другие увлечения.
Хелен молчала, пытаясь представить Фреда ребенком.
— Конечно, это не только азарт поиска, — продолжал он. — Это магия пустынных мест, сильных людей, больших расстояний, фольклора — словом, всего этого. — И он выразительным жестом обвел окрестности.
Хелен с оттенком безнадежности проговорила:
— Я не раз пыталась расспрашивать тебя о твоих увлечениях, но ты всегда уходил от ответа, и мне трудно было поверить в реальность всего этого.
Фред посмотрел ввысь, на звезды, и снова оперся о перила.
— Знаешь, есть в жизни мужчины такое, чего женщина не способна понять. Гонки на машинах и катерах — это не только жажда абсолютной скорости, а еще и интерес к двигателям и прочим механизмам… а такие вещи, как слава, общественное признание — как правило, вторичны. Когда берешься за дело, тесно связанное с техникой и ее ограниченными возможностями, входишь в азарт. Ты далека от всего этого…
— Да, я никогда не задумывалась об этой стороне дела, — признала Хелен. Он поморщился.
— С боксом то же самое. Для большинства мужчин это интересное зрелище, поскольку речь идет о силе, борьбе, азарте…
— Мне интересно другое, — прервала его Хелен, — почему тебе легче остаться холостяком, чем объяснить женщине свои пристрастия?
— Возможно потому, что я и себе не вполне могу это объяснить, — после некоторого размышления ответил он и, заметив, что она удивленно воззрилась на него, продолжал:
— Похоже, Клем была права насчет меня.
— Ты имеешь в виду свою секретаршу?
— Да. Она утверждает, что я думаю только о себе и слишком независим, поэтому не гожусь в мужья. Эта старая язва говорит, что выйти за меня замуж — все равно, что за междугородний телефон.
— Знаешь, я никогда не забуду, — задумчиво проговорила Хелен, — как удивленно поглядывала на меня твоя мать при первом знакомстве. Не знаю, что она при этом думала, но… — Она недоговорила.
— Да просто она слишком хорошо знает своего сына.
— Что ты имеешь в виду? — перепросила Хелен.
— Любящему материнскому сердцу нетрудно было понять, что ты слишком замкнута, а я, увы, мало тебя знаю.
— Но послушай… — Хелен задохнулась и едва перевела дыхание. — Ведь не из-за этого же ты склонен стать холостяком? Должны быть иные причины.
— В моей судьбе не было ничего темного и мрачного, никаких трагических и роковых событий, которые привели бы меня к мысли отказаться от семейной жизни. Видимо, Клем права, разгадка кроется в моем характере.
— Что ж, тогда хорошо, что мы вовремя расстались.
Фред обнял ее одной рукой и поцеловал в макушку.
— Дорогая, ты всегда была слишком добра ко мне. Задумайся об этом. Ты хотела стать хорошей женой…
Слезы подступили к ее глазам.
— Неужели все в прошлом? — почти неслышно проговорила она, не заботясь о том, слышит ли он ее. — Если так, то к чему весь этот разговор прошлой ночью?
Он слегка улыбнулся.
— Видимо, во мне говорило обычное мужское самолюбие.
— Но ведь…
— Элли, ты понимаешь все гораздо лучше меня, — нежно произнес Фред и бережно стер слезы с ее щек. — Кстати, я давно хотел спросить, что ты сделала с подвенечным платьем?
Хелен вздохнула, подумав, что нет ничего убийственнее тщетной надежды.
— Ничего, — хрипло ответила она. — Оно все еще висит в шкафу в доме моей матери. А вот свадебный пирог я разрезала и отослала в детскую больницу.
— Надеюсь, это тебя утешило? — с улыбкой спросил Фред.
— Знаешь, Фред… — Она умолкла.
— Продолжай, — потребовал он.
— Ты вчера с упреком говорил, что я не особенно переживаю наш разрыв. Но ведь то же самое можно сказать и о тебе.
— Если ты намекаешь на Флер… — начал он.
— Что тут намекать, если все и так очевидно, — с горечью усмехнулась Хелен.
— Но у нас с ней разные комнаты, — защищался Фред.
— Да, Дженнет говорила мне, что всем гостям, не состоящим в браке, предоставляет отдельные комнаты. Но глупо было бы думать, что она следит за тем, что происходит дальше.
— Скажи, ты и вправду можешь представить меня крадущимся вдоль галереи под прикрытием ночной тьмы? — удивился Фред.
— Нет, зато Флер вообразить в этой ситуации совсем не трудно, — парировала она.
— У тебя слишком богатое воображение, — пробормотал он.
Хелен прищурилась.
— И все же скажи, ты ни о чем не жалеешь?
— Почему же? Жалею, — мрачно ответил он. — Но что это меняет? Ничего. Меня, во всяком случае, не изменить, а значит…
Слезы градом полились по ее щекам.
— Сама не пойму, хуже ли это для меня или лучше.
Фред склонил голову и легонько поцеловал ее в губы.
— Не плачь. Если не Люк, найдется еще кто-нибудь, достойный такой замечательной женщины, как ты. Да и чем плох Люк? В конце концов, ты вполне… — Он выдержал паузу, размышляя, и закончил: — Можешь стать ему хорошей женой.
— Он для меня все равно как младший брат! — воскликнула Хелен.
— Допускаю, Элли, ты ведь любишь детей. Стоило посмотреть, как ты учила его танцевать. Бедняга не знал даже, как правильно переставлять ноги… Но все дело в том, что мне хорошо с моторами и минералами, с бизнесом и фондовой биржей. А на общение с детьми у меня просто не хватит терпения.