– Хорошая мысль! – одобрила Эстель. – Я буду готова через пять минут.
Мама поняла, что меня сейчас лучше не трогать, удовлетворенно подумала Оливия. Сходим в кино на какую-нибудь комедию, отвлечемся, завтра пробежимся по магазинам, послезавтра просто погуляем по городу и весь день проведем вместе. Давно у меня не было таких замечательных выходных!
Но комедия оказалась семейной мелодрамой, в которой главная героиня сначала родила ребенка, а уж потом нашла свою любовь. В магазинах Оливии на глаза попадались исключительно вещи для беременных и распашонки. А на прогулке по городу они, похоже, встретили всех жительниц Нью-Йорка, ожидавших ребенка.
Эстель видела, что дочь уже на пределе и что еще один агукающий младенец – и она сорвется.
– Слушай, Лив, почему бы нам не зайти в книжный? – деланно весело спросила Эстель.
– Давай! – легко согласилась Оливия, надеясь, что хотя бы там не будут толпами фланировать беременные женщины.
В магазине Оливию почему-то сразу же неудержимо потянуло к стенду с литературой для будущих матерей. Эстель видела это, но решила не вмешиваться. Она понимала, какая сложная борьба сейчас идет в душе дочери, и старательно прятала улыбку, заранее зная ее исход.
Оливия с самым рассеянным видом, старательно притворяясь, будто ей вовсе неинтересно, листала богато иллюстрированную книгу «Мой малыш». Быстро подсчитав, сколько дней зародышу, она сразу же нашла соответствующую фотографию и чуть не выронила книгу из рук. Отчетливо были видны ножки и ручки, головка, еще непропорционально большая, была притянута к груди. Оливии даже показалось, что она видит крошечные пальчики.
Украдкой обернувшись, она продолжила рассматривать книги на полке, отложив «Мой малыш» в сторонку, твердо намереваясь купить ее.
Следующая книга, попавшаяся Оливии в руки, вызвала бурю негодования. Как можно публиковать фотографии того, как делается аборт! Тошнота подступила к горлу Оливии, и она поспешила поставить книгу на место. Но несколько строк огненными буквами горели в ее мозгу: «Ребенок пытается увернуться от инструмента, которым врач сначала разорвет его тело на части, а потом размозжит голову словно орех, ведь она уже слишком большая, чтобы войти в трубку вакуумного отсосника».
Богатое воображение тут же нарисовало Оливии яркую картинку. Она покачнулась и поспешила ухватиться за стенд, чтобы не упасть.
– Ну-ну, успокойтесь! – раздался над ухом Оливии женский голос, и кто-то мягко подхватил ее под руку. – Я тоже, когда увидела эту книжку, чуть не потеряла сознания, а потом еле добралась до туалета!
– Спасибо, – пробормотала Оливия, чувствуя, что ей становится лучше.
– Знаете, раньше я никак не могла понять, зачем эта книжка стоит на стенде...
Оливия посмотрела на свою собеседницу и мысленно застонала: из толпы народа, бродившей по магазину, к ней на помощь подошла единственная беременная женщина. Невысокая пышная блондинка, со здоровым румянцем на щеках с удовольствием демонстрировала свой огромный живот окружающим. Она протянула Оливии руку и представилась:
– Маргарет Пенстли.
– Оливия Хэмстон.
– Вы тоже ждете ребенка? – улыбаясь спросила Маргарет.
Оливия лишь кивнула.
– Впрочем, к этому стенду подходят только будущие матери, – беззаботно заметила Маргарет.
– Так почему здесь стоит эта книга? – дрожащим голосом спросила Оливия.
– Когда я узнала, что жду ребенка, мне показалось, что мир рухнул. Я твердо была уверена в том, что нужно сделать аборт. Доктор всеми силами отговаривал меня и дал три дня на раздумья...
– Вы случайно не у доктора Стейтси наблюдаетесь? – чуть улыбнувшись, спросила Оливия.
– У него! Как вы догадались?!
– Просто мне он тоже дал три дня...
– Ясно, – пробормотала Маргарет. – Тогда вы тем более должны понимать, что я тогда чувствовала! Пытаясь чем-то занять себя, я зашла сюда и конечно же подошла к этому стенду. Вы открыли книгу случайно, а я же с какой-то маниакальной страстью принялась читать все это с первой страницы. Чем все закончилось в тот день, я вам уже рассказывала.
– Почему вы решили отказаться от аборта? – спросила Оливия.
– Я как-то вдруг поняла, что это ребенок, а не какой-то там зародыш или плод. Отвратительные слова! Если бы врачи их не использовали, абортов было бы г
Оливия закусила губу и отвернулась. Легко, очень легко представить, что к тебе эти картинки не имеют никакого отношения. Еще легче прийти завтра к доктору Стейтси и сказать, что своего решения она не изменила. А потом лечь на стол и уснуть, после чего уйти свободной и одинокой. Она ведь уже так привыкла быть свободной и одинокой!
– Подумайте о том, как потом вы будете жить, зная, что сделали, – тихо сказала Маргарет. – Я поняла, что не смогу ни спать, ни работать. У меня тоже нет мужа, нет и родных, но я уверена, что мои дети будут самыми счастливыми на всем свете, ведь я люблю их!
Оливия почувствовала, что сейчас расплачется. Она могла вынести все: уговоры доктора Стейтси, увещевания матери, легко могла привести с десяток причин, по которым нужно избавиться от ребенка, но как она заставит себя забыть об этих картинках и жутких словах? Как не думать о том, что совершила убийство, лежа одинокими ночами в холодной постели?! Как жить дальше, зная, что навсегда лишила себя радости увидеть первую улыбку, первый шаг, услышать первое слово?! Кажется, так говорила мама?
Морщинки, появившиеся на лице Оливии в последние дни, разгладились, и она подняла голову.
– Мне кажется, вы сделали правильный выбор! – улыбнулась Маргарет. Она протянула Оливии визитку. – Здесь есть и мой домашний телефон. Если у вас будут какие-то вопросы, знайте, что я всегда рада помочь вам.
– Спасибо, Маргарет, если бы вы знали, как уже мне помогли! – поблагодарила ее Оливия, пряча визитку в сумочку.
– В конце концов, если женщины не будут предостерегать друг друга от ошибок, кто же им поможет? Не мужчины же!
Они рассмеялись, и Маргарет, махнув на прощание рукой, легкой, танцующей походкой вышла из магазина. Оливия удивленно смотрела ей вслед. До этого все беременные женщины казались ей неуклюжими и неловкими. К тому же блеклые спутанные волосы, обломанные ногти, землистый цвет лица. Но Маргарет была прекрасна, словно сошла с картин Тициана. Она не жаловалась, не проклинала судьбу. Она научилась любить своих детей, таких нежданных и ненужных, но вдруг ставших самыми родными существами на земле.
И о чем я, спрашивается, вообще думала? – спросила у себя Оливия. Только маму и папу зря расстраивала. Хотя мне иногда кажется, что они с самого начала всерьез не воспринимали мое решение сделать аборт. Если кто-то и знает все о тебе, так только твои родители.
– Ты что-нибудь выбрала? – спросила Эстель, подходя к дочери.
– Да, мам. – Оливия протянула ей книгу «Мой малыш».
– Значит, ты все же сделала правильное решение? Я рада. Ни минуты не сомневалась в твоей разумности.
– Только я так и не знаю, что же мне делать дальше! – Оливия развела руками.
– Это тебе расскажет врач. Я только помню, что нужно пить какие-то витамины и обязательно фолиевую кислоту. Ты пойдешь завтра к доктору Стейтси?
– Конечно.
– Он и расскажет тебе, что делать дальше. Все же я была беременна тридцать шесть лет назад.
– Я вовсе не то имела в виду, – расстроенно сказала Оливия. – Как мне дальше жить?
– Для начала научись спокойно относиться к тому, что ты теперь не одна. Теперь вас двое. Ну-ка скажи: «Я жду ребенка».
– Это же глупо! – возмутилась Оливия.
– Отнюдь не глупо! Ты ведь до сих пор не желаешь смириться с тем, что теперь твоя жизнь изменится. Давай громко: «Я жду ребенка»!
– Мам...
– Не стесняйся! Многие женщины готовы кричать об этом на весь мир. Давай, Лив, ты должна это сделать!
Оливия тяжело вздохнула.
– Я жду ребенка, – тихо сказала она.
– Я ничего не услышала, а ведь еще слишком рано для старческой глухоты!
– Я жду ребенка, – уже громче сказала Оливия.
– Все равно слабо.
Оливия почувствовала, что вышла из себя. Она набрала побольше воздуха в легкие и на весь магазин крикнула:
– Я жду ребенка!
На миг в зале воцарилась полная тишина, затем на Оливию со всех сторон посыпались поздравления. Эстель поняла, что дочь этого уже не выдержит, и, схватив Оливию за руку, вывела ее из магазина.
– Ну и как? – участливо спросила мать.
– Знаешь, ты была права. Я уже спокойно воспринимаю тот факт, что у меня будет ребенок! – удивленно ответила Оливия.
– Вот и отлично. Пройдет еще немного времени – и ты научишься его любить. Мне тоже было очень сложно принять тот факт, что теперь моя жизнь будет подчинена красному орущему комочку. Но из этого комочка получилась красивая умная женщина, так что я страдала не зря. – Эстель усмехнулась и обняла дочь.
– Я очень тебе благодарна за все, мама. Если бы ты не приехала, я бы наделала глупостей.
– Для того родители и существуют, чтобы уберегать детей от глупостей. – Эстель улыбнулась и поцеловала Оливию в лоб.
– Слушай, мне ужасно хочется есть! – заявила дочь и тут же потянулась к ларьку с хот-догами.
– Ну уж нет! – возмутилась Эстель. – Теперь никакого фастфуда! Только натуральная полезная пища. И ты должна следить за своим весом!
– Я пятнадцать лет за ним следила! – отмахнулась она. – А сейчас хочу хот-дог.
– А как насчет салата с креветками?
– Ой, я сейчас согласна и на пророщенную пшеницу, лишь бы что-то было в желудке! Я вот только не знаю, говорить мне кому-то о беременности?
– А как ты собираешься это скрывать? – задала резонный вопрос Эстель. – Но на работе пока что можешь никого не оповещать. Говорят, это плохой признак. А друзьям почему бы и не сказать? Они порадуются вместе с тобой.
– Думаю, сначала они будут дико шокированы... – пробормотала Оливия.
5
Оливия последний раз помахала маме рукой и тяжело вздохнула. Когда Эстель была рядом, все казалось таким простым и ясным, но вот она уехала и Оливия вновь почувствовала себя маленькой одинокой девочкой, только что попавшей в огромный город. Быть независимой, успешной, популярной Оливия научилась давно, а вот кто научит ее быть матерью? Наверное, этому тоже нужно учиться самостоятельно, набивая шишки и синяки.
Вот только проблема в том, что синяки и шишки я могу получить не одна. Что, если пострадает мой ребенок?
В ужасе Оливия вздрогнула, но постаралась побыстрее отогнать от себя видения всяческих бед, понимая, что начинает склоняться в другую крайность и из детоненавистницы скоро превратится в наседку.
Сейчас три раза вздохну быстро, потом еще три медленно и отправлюсь на работу спокойной и уверенной в себе Оливией. Такой, какой меня привыкли видеть все вокруг!
Она поймала такси и попала в офисе как всегда за три минуты до начала рабочего дня.
– Привет, Оливия!
– Как дела, мисс Хэмстон?
– Вам уже лучше?
Со всех сторон на нее сразу же посыпались вопросы. И Оливия вновь чуть не расплакалась, понимая, какие рядом с ней работают милые и отзывчивые люди!
– Спасибо, все в порядке. Это было простое переутомление. Так что всем настоятельно советую отдыхать как можно больше! – Оливия улыбнулась и села за компьютер. Наверное, стоит сообщить шефу, что я жду ребенка. Нехорошо получится, если он узнает об этом из третьих рук. Ведь пройдет еще несколько месяцев и не догадаться о том, что со мной происходит, будет просто невозможно! Да, в перерыве пойду к мистеру Берингу.
Оливия с головой погрузилась в работу и оторвалась от монитора только тогда, когда ее окликнул Джек.
– О, привет! – обрадованно сказала Оливия. – Как дела?
– Я зашел узнать, как твои дела. Вся пятница прошла под знаком «Бедняжка Оливия Хэмстон сошла с ума». Что ты тут натворила?
– Знаешь, у каждой женщины наступает в жизни момент, когда ею руководит не разум, а гормоны, – уклончиво ответила Оливия. Оказывается, сказать «я жду ребенка» в магазине, среди незнакомых людей, гораздо проще, чем сообщить об этом старому другу.
– Ясно, – пробормотал смутившийся Джек. – Не хочешь вместе сходить на ланч?
– Прости, мне нужно зайти к Берингу.
– Ладно. Тогда встретимся вечером? Во сколько ты сегодня закончишь?
– В пять.
– Отлично! Значит, до пяти!
Но не успел он отойти на пару шагов, как Оливия окликнула его, проклиная начавшую подводить ее память.
– Джек, сегодня я уйду раньше! У меня очень важное дело.
– Ну хорошо. – Джек с деланным безразличием пожал плечами. – Тогда до завтра!
– До завтра! – Оливия улыбнулась ему и помахала рукой.
Как только Джек ушел, она положила голову на руки и подумала, что стала слишком быстро уставать. Но перерыв слишком короток, чтобы позволять себе расслабляться. Оливия тряхнула головой и поднялась из-за стола.
Перед дверью в кабинет Беринга Оливия в растерянности остановилась. Как же сказать об этом? И как Беринг воспримет новость, что она скоро отправится в отпуск? Или пообещать ему, что после рождения ребенка она вернется через две недели.
Глупо обещать то, что не сумеешь выполнить наверняка. Попрошу два месяца, а дальше будет видно, решила Оливия.
Она постучала и вошла.
– О привет! – обрадованно сказала шеф. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, хорошо, – ответила Оливия.
– Присаживайтесь, – жестом радушного хозяина предложил Беринг. – Надеюсь, что теперь, когда у вас все в порядке, вы закончите проект в срок?
– Конечно! – Она закончит не просто в срок, а значительно раньше, но сообщать об этом никому не будет: ей нужны хотя бы небольшие перерывы.
– Что привело вас ко мне?
– Мне нужно сообщить вам одну важную новость, мистер Беринг.
– И что же это? – насторожился он.
– Я жду ребенка! – выпалила Оливия и удивилась, что лицо шефа расплылось в улыбке.
– Ух, а я-то думал, что вы собрались от нас уйти!
– Но почему?
– Как минимум раз в неделю вы заявляете об этом всему отделу! Вот я и решил, что в ближайшее время лишусь ценного сотрудника...
– Ну, меня-то вы все равно лишитесь...
– Если у вас со здоровьем все будет в порядке, то почему бы не работать до последнего, мисс Хэмстон? Вы ведь не можете жить без работы... А потом я с удовольствием дам вам четыре месяца, а еще пару можете взять из своих накопившихся отпусков. А там вам уже будет полегче, ребенок чуть подрастет и не будет требовать вашего постоянного присутствия.
– Спасибо, мистер Беринг! – благодарно улыбнулась Оливия. – Я не знала, как мне просить об отпуске.
– Как работодатель я вам все равно обязан его предоставить. А как отец троих детей прекрасно понимаю, как вам будет тяжело в первое время. Но, учтите, мисс Хэмстон, через полгода после рождения малыша вы должны будете стать прежним полноценным сотрудником.
– Конечно! Вы правильно сказали, я не могу без работы. И потом, я подумала, что часть могла бы делать дома...
– Нет уж! Дома вы должны отдыхать. Мы перестанем вас чрезмерно загружать, тем более что вам сейчас вредно много сидеть за компьютером.
– И что же мне делать?!
– Я тут уже давно подумывал, не дать ли вам отдельный кабинет, мисс Хэмстон. И тут такой повод...
Оливия лишилась дара речи.
– Как отдельный кабинет?
– Уже давно нужно было сделать кого-то начальником вашего отдела. Вы на эту кандидатуру подходите лучше всех. Вы великолепный специалист, отлично знаете свое дело, вас невозможно разжалобить, мужчины уважают вас и даже любят, несмотря на злословие. Короче, не будет зависти. Так что с завтрашнего дня вы, мисс Хэмстон, начальник отдела. Готовьтесь переезжать. Еще какие-то вопросы?
– Нет, мистер Беринг, – ответила ошеломленная Оливия.
– А теперь идите обедать. Вам сейчас нужно хорошо питаться.
– Да, конечно, – пробормотала она и быстро вышла из кабинета.
Кто бы мог подумать, что грозный Беринг не только войдет в ее положение, но и предложит повышение. Оливия не раз слышала страшные истории о том, как женщин под любым предлогом увольняли, как только становилось известно, что они беременны.