– Мисс Хэмстон, вам плохо? – встревоженно спросил консьерж.
– Уже все в порядке, – успокоила его Оливия, открывая глаза. – Вы поможете открыть дверь и забрать хотя бы самое необходимое? За дверь и замок я заплачу.
– Конечно, я помогу вам, только я схожу за инструментами...
Оливия кивнула и пошла к лифту. Она вышла на успевшей стать родной площадке и всхлипнула. Как тяжело уходить сейчас, когда она уже даже распланировала, куда поставить детскую кроватку и где хранить коляску! Ну почему она так одинока?! Может быть, это наказание за то, что она всегда старалась быть независимой и так никого и не впустила ни в свою жизнь, ни в свое сердце?
Только таких мыслей мне и не хватало! – сердито оборвала себя Оливия. Мне сейчас нужно думать только о здоровье ребенка. Больше ничего меня волновать не должно. В конце концов, есть же люди, которые ничего не делают, а у них все всегда отлично, случай помогает. Может быть, и мне случай поможет хотя бы сегодня, всего-то один раз!
Она почувствовала, что сил стоять больше нет, и присела на корточки возле двери. Слезы сами собой полились из глаз, знакомая истерика вновь подкатывала к горлу. Оливия всхлипнула и попыталась взять себя в руки, но гормоны в который раз за последние несколько недель оказались сильнее, и она, уронив голову на руки, разрыдалась, словно маленькая девочка, испугавшаяся ночного кошмара.
– Господи, Оливия, что с тобой?! – раздался над ее ухом встревоженный голос Джека. – Я-то думал просто заглянуть на огонек, раз уж мимо шел, а тут...
Оливия всхлипнула и подняла на него заплаканные глаза.
На кого же я сейчас похожа?! – промелькнула тревожная мысль, но тут же исчезла под гнетом жалости к себе.
– У меня сломался ключ в замке, – пожаловалась Оливия и всхлипнула.
– Было бы из-за чего расстраиваться! – Джек махнул рукой. – Что-то ты, подруга, совсем расклеилась в последнее время...
Оливия вновь всхлипнула и внимательно посмотрела на Джека. Ей сейчас просто жизненно необходимо выговориться и выплакаться! Так почему бы это не сделать на мужском плече? Тем более что Джека она уже давно и хорошо знает, его плечо самое безопасное место во всей вселенной, в этом Оливия была уверена на сто процентов.
– Понимаешь, это еще не все. Оказывается, я должна была сегодня съехать, но я не проверяла почту и поэтому не видела письма от моего арендодателя.
– Тоже не катастрофа! – фыркнул Джек. – Кстати, нужно будет проконсультироваться с юристом, все ли они сделали правильно, если не все...
Джек нахмурился, и Оливии стало даже немного жалко хозяина дома, если окажется, что он где-то нарушил закон. Но тут она посмотрела на запертую дверь и жалость к нему куда-то улетучилась.
Как все-таки хорошо, когда рядом есть мужчина, готовый решить все твои проблемы, подумала Оливия, глядя на Джека.
– И где ты думаешь жить, пока не найдешь квартиру? – осторожно спросил он.
– В отеле. Но есть еще одна маленькая проблемка... Пока маленькая, – добавила Оливия, невесело усмехаясь.
– И что же это за проблемка? – осторожно спросил Джек.
– Ты обещаешь никому пока ничего не говорить? – Оливия подняла на него свои огромные зеленые глаза, и Джек вздрогнул под их пронзительным взглядом.
– Конечно, обещаю, – пробормотал он и сразу же поспешил добавить: – Но, если ты не хочешь рассказывать мне эту тайну, я не обижусь. Все же это твое дело, я всего лишь друг.
Оливия опустила глаза и едва слышно произнесла:
– Ты не просто друг, Джек, ты мой самый верный друг. – Она вздохнула и закончила: – У меня будет ребенок.
Несколько томительных секунд стояла гробовая тишина. Наконец Оливия несмело подняла глаза на Джека и увидела на его лице выражение безграничного удивления. Это было бы даже забавно, не будь она сейчас так обеспокоена судьбой своего ребенка. Уж очень не хотелось скитаться по отелям и нервничать в поисках приличной квартиры за умеренную цену. Все же это Нью-Йорк, здесь жилье размером с коробку из-под обуви стоит как обувной завод!
– Это просто замечательно, – пробормотал Джек. – А как же Кевин? Почему вы до сих пор не вместе?
– Кевин здесь ни при чем! – сердито бросила Оливия. И почему все сразу вспоминают Кевина? Она-то его не видела вот уже больше месяца! – Помнишь вечеринку в честь десятилетия «Программ компани»?
Джек кивнул.
– Так вот, там я все же выпила явно лишнего, потому что утром проснулась, когда не известный мне мужчина уходил из квартиры. Как ты думаешь, чем мы занимались ночью? – Оливия не стала дожидаться ответа. – Мой ребенок – плод этой ночи. Жаль, что я не знаю, кто его отец. Сейчас мне так нужна его помощь!
– Ты что, вообще ничего не помнишь? – уточнил Джек, но Оливии почему-то показалось, что он хотел сказать что-то другое.
– Нет, ничего. Я помню, как мы с тобой танцевали вальс. Потом один сплошной провал.
– Ну дела, – протянул он.
– Как видишь, у меня достаточно поводов для слез. – Она устало улыбнулась.
– А что ты думаешь с ребенком?
– Буду рожать и воспитывать. Знаешь, – доверительно сказала Оливия, – сначала я думала сделать аборт, а потом поняла, как это ужасно. А теперь я еще и понимаю меру своей ответственности перед ребенком. Я уже хочу этого ребенка! Хочу любить его, баловать, любоваться им...
Оливия счастливо улыбнулась, и Джек почувствовал, как в глазах у него предательски защипало.
– Вот только для начала надо найти квартиру, не хотелось бы ехать в больницу из
– Я знаю, что нам делать, – решительно сказал Джек и протянул ей руку. – Тебе сейчас не стоит сидеть на холодном полу, мало ли что...
Оливия удивленно посмотрела на него, но руку взяла и встала с пола.
– И что же? – спросила она.
– Ты уже вызвала слесаря?
– Консьерж обещал прийти и взломать дверь.
– Отлично. Как только мы сможем попасть к тебе, забираем самые необходимые вещи и отправляемся ко мне домой.
– Но как же... – растерянно начала Оливия, она даже и представить не могла, что ее слабость приведет к такому предложению.
– У меня огромный дом, мне там скучно, а временами даже и страшно одному. А вдвоем, точнее втроем, нам будет просто замечательно! Тебе дом понравится. В нем большие окна, выходящие в садик, уютная кухня и настоящий камин в гостиной.
– Но ведь...
– «Но» у тебя стало любимым словом? – поинтересовался Джек. – Если ты уж решила принять мою помощь...
– Я еще не говорила этого! – запротестовала Оливия.
– Раз ты мне сказала о ребенке, значит, ты доверяешь мне и готова принять эту самую помощь, – заявил Джек.
Оливия не смогла найти слабое звено в этой логической цепочке. Да ей и не хотелось его искать. Как было бы здорово довериться Джеку, переложить на него все проблемы и спокойно спать в его доме с большими окнами и настоящим камином!
– Давай, Оливия, соглашайся! – попросил Джек. – Я буду очень рад принять и тебя и ребенка у себя в доме.
– Пока что мы с ребенком одно целое, – улыбаясь сказала Оливия.
Джек сразу же понял, что она сдалась.
– А вот и консьерж! Откройте нам, пожалуйста, дверь, а то дама уже заждалась! – обрадовался он. – Еще полчаса – и мы поедем домой.
– К тебе домой, – поправила его она. – И это временно. Я согласилась только потому, что мне сейчас некуда идти, да и не в том я положении, чтобы искать квартиру. Правильно? И нужно будет как-то донести это до остальных, а то пойдут слухи...
– Если ты считаешь, что нам нужно сделать так, значит, это правильно, – улыбнулся Джек. – Только, знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы мое скромное жилище стало домом и для тебя, Лив!
Она вздрогнула и с удивлением посмотрела на Джека. Откуда он узнал ее ласкательное имя? Им пользуются только родители и Эмилия – самые близкие ей люди. Даже Кейт и та называет ее только Оливией!
– Что такое? – встревоженно спросил Джек. – Ты себя нехорошо чувствуешь?
– Ты такой милый и добрый! – вдруг сказала Оливия и вновь залилась слезами, но на этот раз, как и мечтала, на плече у верного друга.
Ошеломленный Джек стоял и осторожно поглаживал ее по шелковистым волосам, пытаясь как-то успокоить. Он только искренне надеялся, что Оливия не слышит, как бешено бьется его сердце.
Она будет жить рядом! – восторженно думал Джек. Они будут рядом. Теперь уж, Оливия, я тебя никуда не отпущу!
7
Оливия удобно устроилась с ногами в кресле и с видимым удовольствием положила в рот первую ложку кофейного мороженого. Оно мягко растворялось на языке, и сладкий вкус сливок постепенно сменялся чуть резковатым привкусом кофе. Прикрыв глаза, Оливия чуть не застонала от удовольствия.
Почти как оргазм, подумала она, набирая следующую порцию и с тем же удовольствием отправляя ее в рот. Странно, всю жизнь терпеть не могла кофейное мороженое, а вот сейчас просто схожу с ума. Спасибо Джеку, он никогда не забывает купить пару-тройку ведерок!
Оливия бросила быстрый взгляд на Джека, устроившегося в соседнем кресле. Он читал «Нью-Йорк таймс» и чему-то улыбался, но, почувствовав взгляд Оливии, сразу же оторвался от газеты и вопросительно посмотрел на нее.
– Только не говори, что теперь тебе хочется мятного мороженого! – с усмешкой заметил Джек.
– Нет, на данный момент я самая счастливая женщина на свете! – довольно улыбаясь, сообщила Оливия. – Ближайшие три часа мне ничего этакого хотеться не будет.
Джек скептически покачал головой.
– Во всяком случае, я постараюсь ограничиться тем, что имеется у нас в холодильнике, – пообещала Оливия, старательно выскребая ложечкой ведерко из-под мороженого. Поняв, что ложечкой тут не справиться, Оливия пустила в дело палец.
Джек с трудом сдержал смешок. Последнее время Оливия вела себя просто удивительно. Любовь к кофейному мороженому была меньшим злом. В большей степени Джека удивляло то, что подруга теперь пренебрегала всеми правилами хорошего тона, если ей было так удобно. Раньше он и представить себе не мог Оливию непричесанной и без макияжа или облизывающей пальцы. Но если раньше она казалась недосягаемой вершиной, то теперь стала домашней и уютной.
– Тебе не кажется, что ты ешь слишком много мороженого? – осторожно спросил Джек. – Что говорит доктор по этому поводу?
– «Если вам, дорогая Оливия, хочется мороженого – это значит только одно: его нужно съесть!» – старательно копируя белозубую улыбку доктора Стейтси, ответила его словами Оливия.
– Но ведь ты можешь набрать лишний вес. Разве это не опасно?
Оливия лишь махнула рукой и принялась за следующее ведерко. Джек мысленно прикинул, что в холодильнике еще осталось четыре ведерка, стало быть на этот вечер его квартирантке хватит обожаемого лакомства.
– И потом, пока же я не набираю вес. Доктор Стейтси даже немного обеспокоен тем, что все так же и осталась на отметке сто тридцать пять фунтов, а уже давно должна была бы весить фунтов на пятнадцать больше!
– Это плохо? – встревоженно спросил Джек.
– Как тебе сказать... Вроде бы ребенок развивается нормально, а я сильно понервничала со всеми этими переездами. Доктор считает, что пока волноваться не о чем, – сообщила Оливия и отправила в рот очередную ложку мороженого.
Джек вдруг понял, что больше никогда даже близко не подойдет к кофейному мороженому. И он подозревал, что, как только Оливия родит ребенка, она тоже откажется от этого лакомства.
Кофейное мороженое не самый худший вариант, подумал Джек, вновь углубляясь в газету. А если бы она начала есть землю или облизывать гвозди? Рассказывают же о таком.
Оливия вновь блаженно зажмурилась.
Как же хорошо вот так сидеть рядом в выходной день и молчать, подумала она. Мне иногда кажется, что все в доме Джека приспособлено для того, чтобы обзавестись семьей и вот так проводить тихие вечера вдвоем, а потом и с детьми. Мне перед Джеком даже неудобно, я ведь живу у него уже больше двух месяцев. Хоть он и говорит, что я его не смущаю и не мешаю ему, все же от меня много беспокойства. Вспомнить только, как он не спал вместе со мной ночами, когда меня тошнило. Бедный Джек, даже представить не могу, каково это – ухаживать за беременной женщиной! Но Джек отлично понимает, что я часто за себя не отвечаю. Вот и вчера, когда я закатила истерику из-за того, что в холодильнике не было манго... Если бы он только знал, как мне тогда его хотелось! Даже больше, чем мороженого.
Она виновато посмотрела на Джека.
– Если ты хочешь извиниться за вчерашний скандал, можешь этого не делать, – спокойно сказал он, не отрываясь от газеты. – Я же понимаю, что ты просто не могла себя контролировать. Гормональные бури.
– Спасибо тебе, Джек! – признательно сказала Оливия и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
– Ты что это? – удивленно спросил он.
– Тоже гормоны, – пытаясь улыбнуться, ответил она.
Джек покачал головой и встал с кресла. Он подошел к Оливии, встал перед ней на колени и положил руки ей на плечи.
– Слушай меня внимательно, – попросил он. – Я знаю тебя уже много лет, знаю, что ты сильная, что можешь постоять за себя. Но я также знаю, что ты милая и ранимая женщина. Ты переживаешь очень непростой период. Тебе уже сейчас очень сложно, а ведь когда ребенок родится, проблем только добавится...
– Это я и так знаю! – вздохнув, перебила его Оливия.
– Так вот, я предложил тебе свою помощь не только потому, что ты была в безвыходном положении, но и главным образом потому, что ты дорога мне, Оливия. Я не буду давить на тебя, я уже давно понял, что все решения ты принимаешь сама. Я просто попрошу тебя, Оливия, остаться в моем доме по крайней мере до тех пор, пока ребенку не исполнится полгода, когда ты сможешь вернуться на работу на полный день.
– Но, Джек, я и так загостилась у тебя. Ведь мы договаривались, что это ненадолго. Мне уже давно нужно было бы найти себе квартиру и переехать от тебя. Я ведь понимаю, сколько неудобств доставляю одним своим присутствием!
– Интересно, что же это за неудобства? – поинтересовался Джек.
– Ты даже не можешь привести домой женщину... Не каждая поймет присутствие в доме беременной подруги!
– Эта проблема решаема, – усмехнулся Джек. – И потом, сейчас в моей жизни есть только одна женщина. И зовут ее Оливия Хэмстон.
– Это очень смелое признание. – Оливия попыталась улыбнуться, но это у нее получилось плохо, в словах Джека уж слишком очевиден был личный подтекст.
– Пока что меня больше интересует твое удобство и спокойствие, чем спокойствие каких-то гипотетических красавиц! – рассмеялся Джек. – Я хочу, чтобы моя обожаемая подруга родила здорового ребенка и почувствовала себя счастливой, став матерью. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты подсознательно обвиняла ребенка в том, что ты что-то не успела, с кем-то не встретилась. Сейчас у тебя есть возможность спокойно заниматься своими делами. Все проблемы я беру на себя. Позаботься о себе и о ребенке.
Оливия облегченно вздохнула. Как хорошо, что она ошиблась! Джек имел в виду совсем другое. Все-таки он настоящий верный друг!
– Знаешь, иногда я ужасно завидую женщине, которая станет твоей женой! – призналась Оливия. – Она получит в свое полное распоряжение такое сокровище! И мне, право, неудобно, что я тебе мешаю устраивать жизнь...
– Об этом мы уже с тобой говорили. Пока что кандидатур нет, – улыбнулся Джек. – И вообще, женщина, с которой я буду готов пойти к алтарю, должна быть достаточно ума, чтобы не ревность меня к беременной подруге! Согласись, это глупо.
Оливия кивнула.
Это значит только одно: я не подхожу под каноны Джека, подумала она. Никогда бы я не смогла принять вот такую Оливию, пусть даже с огромным животом.
– Ты обещаешь мне, что больше не будешь плакать? – вернул ее Джек к действительности. – Если хочешь выразить мне свою признательность, можешь приготовить на Рождество индейку, благо оно уже скоро.
– Договорились! – весело воскликнула Оливия. – Слушай, у меня к тебе огромная просьба.
– Неужели еще одно ведерко мороженого?! – в притворном ужасе спросил Джек.