Неужели она всегда останется такой? — внезапно подумала Флора. Доброй, отзывчивой, щедрой, но временами ужасно безалаберной? Неужели я всегда буду водить ее за руку? Неужели мне всегда придется отвечать за сестру и чувствовать себя так, словно я на сто лет старше ее, хотя мне всего двадцать два?
Она снова вздохнула и поставила чашку на поднос. Когда красивый и веселый Роберт Рестон, с которым они действительно познакомились на вечеринке, совершенно околдовал Долли, Флора изо всех сил пыталась повлиять на сестру. А потом, когда Роберт и Долли расстались, ей же, Флоре, пришлось подбирать осколки, проявляя при этом чудеса доброты, мудрости и такта.
По-настоящему она вышла из себя только тогда, когда Долли заявила, что беременна от Роберта и никогда не полюбит никого другого.
— А он об этом знает? — с досадой воскликнула Флора. А потом спросила: — Как это случилось?
Он не знал, потому что в тот момент Долли и сама еще ничего не знала. А случилось все самым типичным для Долли образом: не то перепутанные числа, не то забывчивость при приеме таблеток, не то одна ночь, когда они так увлеклись, что забыли обо всем на свете.
Впервые в жизни Флора накричала на сестру и заставила ее сказать правду, а не тот смягченный и отредактированный вариант, который Долли сочинила для ее успокоения.
Выяснилось, что Роберт Рестон, который был ровесником Флоры, образцовым поведением не отличался. Он уже разорвал одну помолвку, не успел выбрать себе занятие по душе, после чего строгий старший брат велел ему вернуться на ранчо, расположенное где-то на краю света.
Сестра объясняла многочисленные неудачи Роберта диктаторскими замашками его старшего брата: если верить Долли, тот был любимчиком отца.
Он заставлял Роберта заниматься делом, к которому у того не лежала душа, и постоянно подрывал его уверенность в себе. Но Долли с пеной у рта доказывала, что, если Роберт остепенится и станет отцом семейства, все пойдет по-другому.
Флора представила себе Роберта Рестона и сильно усомнилась в этом. Да, обаяния ему было не занимать. Да, сопротивляться ему было трудно, но это вовсе не значило, что Роберт будет рад взвалить на себя заботу о семье. Не подлежало сомнению только одно: Роберт Рестон имеет право знать о ребенке, а ребенок Долли имеет право на тот или иной вид помощи.
Но, когда Долли заявила, что сообщить новость Роберту она должна лично, Флора воспротивилась. Долли была слишком хрупкой, ранимой и уже начала страдать от токсикоза. Нельзя было позволить ей гоняться за тем, что могло оказаться несбыточной мечтой. Поэтому Флора решила взять эту миссию на себя.
Долли очень трогательно выражала ей свою любовь и благодарность, но до отъезда благоразумная Флора сделала две полезные вещи. Во-первых, она позвонила на ранчо, попросила позвать к телефону Роберта, узнала, что тот уехал на какой-то смотр, получила предложение оставить сообщение, но отвергла его, заявив, что позвонит позже. Конечно, ничего подобного она делать не собиралась, но зато удостоверилась, что Роберт действительно находится где-то поблизости. Судя по всему, разговаривала она с Недом. Кроме того, она договорилась с преданной подругой, что на время ее отсутствия та присмотрит за Долли и поживет с ней в снятом сестрами коттедже. Просто на случай, если ей, Флоре, придется задержаться...
— Почему у меня появилось дурное предчувствие? Может быть, это мне только кажется? Если Роберт был на ранчо два дня назад, то он наверняка еще здесь? Как ты думаешь? — спросила она Лорда и поднялась на ноги.
Лорд открыл один глаз и постучал по полу хвостом.
Флора улыбнулась.
— Впрочем, сейчас важнее получить ответ на вопрос, как быть с тем, что меня по ошибке принимают за подружку Роберта.
На этот раз пес поскреб лапой за ухом, и она тихонько засмеялась.
— О да, это настоящая загадка! Придется как следует поломать голову. Если малый, который вез нас, сделан из крутого теста, то надо быть осторожной!
Воспоминание о водителе заставило Флору нахмуриться. То ли у нее разыгралось воображение, то ли... Она не могла найти подходящее слово. Во всяком случае, водитель джипа не слишком напоминал деревенщину из отдаленного уголка Техаса.
Она снова представила себе этого человека, пытаясь понять что к чему, но увидела только грязного и пыльного малого с пышными темными волосами, темными глазами и хорошей фигурой.
С кем поведешься, от того и наберешься, наконец решительно сказала она себе, но обнаружила, что избавиться от непрошеных мыслей не так легко. Она не могла забыть сильные руки и высокий рост попутчика. Да, он раздевал ее взглядом, да, это возбудило ее, хотя по идее должно было оставить равнодушной...
Прекрати сейчас же! — прикрикнула на себя Флора, после чего устало зевнула. День выдался тяжелый — как нравственно, так и физически.
Она не собиралась следовать совету Неда, но желание прилечь и на несколько минут закрыть глаза оказалось непреодолимым.
Флора проснулась через два часа. Было темно. На мгновение она забыла, где находится, затем все вспомнила и скорчила гримасу. Посмотрела на будильник и увидела, что уже половина седьмого. Она прислушалась, но не услышала ни звука.
— Ладно, малыш, просыпайся, — скомандовала она и встала.
Лорд вскочил, и они спустились в сад. Нед сказал, что собакам с ранчо вход на территорию сада запрещен, но Флора на всякий случай надела на Лорда поводок.
Прогулка получилась недолгая, но ничего не поделаешь, подумала Фло, вернувшись в спальню и отправившись принимать душ.
Она почти собралась, когда в дверь постучал Нед.
— Мисс, обед практически готов. Мистер Рестон просит вас присоединиться к нему, чтобы выпить перед едой.
— Роберт?
Нед покачал головой.
— Кстати, я приготовил еду для вашего пса. Он пойдет со мной?
Флора тепло поблагодарила Неда, протянула ему поводок и вдруг застыла на месте.
— Сколько здесь мистеров Рестонов? Насколько я знаю, отца у Роберта нет. Только старший брат.
— Это он и есть. Я покажу вам дорогу, — предложил Нед.
Флора вздернула подбородок.
— Спасибо.
— Почему вы ничего мне не сказали?
Майкл пожал плечами.
— Честно говоря, мисс Эйлсбери, я решил, что вы чего-то недоговариваете. Так вы будете пить или нет?
Флора колебалась только мгновение.
— Что ж, пожалуй, выпью.
Он поднял бровь.
— Какой яд предпочитаете?
— Если у вас найдется бокал охлажденного белого вина, то...
— Найдется. — Он поставил стакан и открыл дверцу, за которой обнаружился бар-холодильник.
Флора следила, как он открывает вино.
Майкл Рестон мало напоминал своего брата Роберта. Ему было немного за тридцать. Роберт был светловолосым, голубоглазым и элегантным, а этот темноволосый и темноглазый мужчина — кряжистым как дуб. Он был таким же высоким, как и Роберт (под метр девяносто) и, как уже успела заметить Флора, очень симпатичным, но... Боже мой, как же она не поняла главного? В нем была та самая властность, которой отличался владелец Лас-Пальмаса.
Однако в данный момент все это не имело значения. Она заставила себя забыть обо всем и приняла протянутый Майклом бокал.
— Сядьте и расслабьтесь, — насмешливо улыбнувшись, посоветовал он.
Она огляделась и выбрала мягкое кресло, обитое зеленым велюром. Гостиная была обставлена так же роскошно, как и спальня для гостей, — сплошное красное дерево и кедр, но здесь преобладали светло-зеленый и топазовый оттенки.
Майкл взял стакан и опустился в такое же кресло напротив.
— Ну?
Флора пригубила бокал, пытаясь собраться с силами.
— И чего же я, по-вашему, недоговариваю? — наконец холодно ответила она.
Заметив, что восхитительный точеный подбородок слегка вздернулся, Майкл начал крутить стакан.
— Давайте начнем с того, почему вы гоняетесь за моим братом.
— С чего вы взяли, что я за ним гоняюсь?
— С того, что ваш приезд явился полной неожиданностью, — задумчиво ответил он. — С того, что подобные вещи уже случались. Не стану скрывать: я хочу, чтобы вы как можно скорее отправились туда, откуда приехали.
Флора ахнула.
— Почему?
— Потому что Роберт уехал отсюда два дня назад.
Уставившись на него во все глаза, она повторила:
— Почему?
Майкл сделал глоток виски и прищурился.
— Когда вы говорили с ним в последний раз?
— А вам-то что? Какое вам до этого дело? Если вы знали, что Роберта здесь нет, то почему не сказали этого сразу?
Он откинулся на спинку кресла.
— Я не знал. Уезжал на пару дней по делам. И услышал о его... э-э... дезертирстве только сегодня днем.
При мысли о Долли, которая сидит в Далласе и ждет от нее вестей, Флора облизнула губы.
— Куда он уехал? — хрипло спросила она. — И почему сделал это так внезапно?
— Могу только догадываться. Его бывшая невеста... — Майкл сделал паузу и пристально посмотрел на Флору, следя за ее реакцией, но не заметил ничего подозрительного. — Его бывшая невеста живет в Сиэтле. Может быть, Роберт передумал. А что касается внезапности отъезда, то Лас-Пальмас и Роберт друг другу противопоказаны, — злобно добавил он.
Флора издала сдавленный стон, в котором слышались изумление, досада и отчаяние одновременно.
— Разве Роберт не упоминал об этом? — Темные глаза Майкла оставались холодными. — Мне казалось, он разорвал помолвку еще до знакомства с вами.
— Я... гм... э-э... — Флора быстро допила вино. Ее бросило в дрожь.
— Вы не первая, кто безумно влюбился в моего младшего братца, а потом обнаружил, что он этого не заслуживает, — сухо сказал Майкл. — И не первая, кто бегает за ним по всей стране.
— Обед готов, — объявил Нед, появившись в арке смежной столовой.
— Спасибо, я не голодна, — машинально ответила Флора.
Нед вошел в гостиную и подбоченился.
— Не голодна? Интересно, зачем я тогда, как раб, полдня торчал у горячей плиты, стараясь накормить вас повкуснее?
— Мисс Эйлсбери слегка сбита с толку, — пробормотал Майкл.
— Радость моя, — обратился к ней Нед, — время от времени такое случается с каждым. Да, Роберт взял ноги в руки, но жизнь продолжается! Будьте паинькой и садитесь за стол. Никакие отговорки не принимаются.
Флора слегка замешкалась, чувствуя себя как Алиса на обеде у Шляпника. Следовало объясниться. Она открыла рот, но тут Майкл встал и бросил на нее саркастический взгляд.
— Я привык к тому, что девушки, обманутые Робертом, рвут на себе волосы, — сказал он.
Если бы взглядом можно было убивать, хозяин ранчо рухнул бы на пол как подкошенный. Однако гнев Флоры только позабавил его.
— После вас, — любезно сказал он и сделал приглашающий жест. — Я принесу вино.
Сама не зная, почему она это сделала, Флора встала и гордо прошла в столовую. Может быть, она хотела показать, что не боится его насмешек. Однако ею тут же овладело тягостное чувство: казалось, темные глаза Майкла буравят ей спину.
Добравшись до стола, Флора обернулась, встретилась с Майклом взглядом и пришла в ужас. В его глазах читалась не только насмешка, но и одобрение. Он явно любовался ее фигурой. Потом Майкл отвернулся и взял бутылку.
Она заскрежетала зубами. Испытанное ею ощущение было странным, но найти ему название она не успела: Нед отодвинул ей стул.
Она поняла, что проголодалась. Возможно, в этом было виновато искусство Неда, подавшего на стол пармскую ветчину, дыню и отбивные.
2
Когда Флора принялась за отбивную, Майкл сказал:
— Фло, расскажите о себе. Вы родились в Далласе? Ваши родители живы?
Она выдержала паузу, сделала глоток вина и кратко изложила свою биографию.
— Не слишком обычная история, — бесстрастно откликнулся Майкл.
Флора аккуратно отрезала кусочек отбивной, смазала ее горчицей и промолчала.
— Вы прожили в Далласе всю свою жизнь?
Следующую фразу Фло произнесла только тогда, когда прожевала кусочек отбивной.
— Нед явно знает свое дело. Очень вкусно.
— Да, знает. Фло, почему вы скрываете свое прошлое?
Серые глаза ответили ему решительным взглядом.
— Не понимаю, почему вас так интересует мое прошлое, — наконец сказала Флора. — Мне, например, до вашего прошлого нет никакого дела.
— Вы ранили меня в самое сердце, — бесстрастно сказал Майкл, продолжая жевать.
Фло посмотрела на старинные стенные часы и молча доела отбивную.
Майкл сделал то же самое, после чего Нед принес яблочный пирог, сыр и фрукты.
— Кофе уже закипает, — сказал он.
Майкл взял персик и начал чистить его. Флора отметила, что хотя ладони у него широкие и мозолистые, но пальцы длинные и ловкие. После чего ее мысли неожиданно приняли совсем другое направление...
Она огляделась. Столовая, как и все остальные комнаты, была обставлена несколько старомодно, но богато. На стенах, оклеенных зелеными обоями, висели картины, при виде которых Флора широко раскрыла глаза. Некоторые из них не имели цены. На столе стояли фарфор и хрусталь. Она щелкнула ногтем по бокалу и услышала благородный звон.
Флора поборола искушение перевернуть тарелку и посмотреть на донышко. Впрочем, форма, цвет, позолота и характер рисунка говорили сами за себя. Первая половина девятнадцатого века... А красивая белая скатерть была явно камчатной.
Флора снова посмотрела на старинные часы, но перед ее мысленным взором возникла машина, которую вел Майкл Рестон. Грязь грязью, но это была новейшая модель джипа, последнее слово техники.
И тут она поняла, что никогда не задумывалась о происхождении Роберта Рестона. Только теперь до нее дошло, что Роберт из очень богатой семьи. Так вот почему Майкл Рестон так настороженно относится к девушкам, гоняющимся за его беспутным братцем!
— Итак?
Она вздрогнула и повернулась к Майклу.
— Что «итак»?
— Я заметил, что вы оценили серебро, хрусталь и все остальное. Что скажете?
Флора слегка покраснела, но сумела взять себя в руки.
— Похоже, ваш брат завидный жених.
— Так оно и есть. Берите сыр и виноград.
Она взяла кисть винограда, но есть не стала.
— Именно поэтому вы следите за его личной жизнью?
В воздухе затрещали искры. В глазах Майкла вспыхнул гнев, губы сжались. Флора испугалась до полусмерти, но не позволила себе отвернуться.
— Что ж, в хладнокровии вам не откажешь, — наконец протянул он. — Нет, я не слежу за его личной жизнью. Делаю исключение только для девушек, которые нарочно беременеют, чтобы заставить моего брата жениться на них. Надеюсь, вы не из их числа, мисс Эйлсбери?
Увидев его прищуренные глаза, Флора судорожно вздохнула. Все кончено. На надеждах Долли можно поставить крест.
Что теперь делать? — подумала она. Вернуться домой и посоветовать сестре забыть о Роберте Рестоне, потому что его старший брат человек властный и по-настоящему опасный? Или остаться здесь и попробовать найти способ связаться с Робертом? Выведенная из себя, она гневно выпалила:
— Мистер Рестон, можете не сомневаться, я не беременна! Как бы вы ни старались доказать, что не следите за личной жизнью брата, но моя личная жизнь вас не касается! Я не уеду отсюда, пока не выясню, где Роберт!
Наступило враждебное молчание. До Флоры внезапно дошло, что к нему примешивается взаимное любопытство.
Неожиданно послышался звук мотора и скрежет шин резко остановившегося автомобиля. У Флоры возникла слабая надежда, что это вернулся Роберт Рестон.
Майкл положил салфетку и поднялся. Увы, человек, быстро вошедший в гостиную, оказался женщиной, причем женщиной сильно расстроенной.
— Майкл, ты не поверишь, — начала она, войдя в столовую, — но Сэм удрал от меня! Двуличный ублюдок снова сделал это, но если он думает, что сумеет смыться, то сильно ошибается! — Она сделала паузу, перевела дыхание и уставилась на Флору.
Следом за ней в гостиную вошел мальчик лет шести, державший палец во рту. Под мышкой у него был зажат плюшевый мишка. Ни на кого не глядя, малыш забрался на диван и свернулся клубком с таким видом, словно привык спать когда и где придется.
— Ради Бога, Джесс, — угрюмо произнес Майкл, — неужели ты не могла позвонить? Зачем тебе понадобилось так поздно тащить с собой Кита?